Глава 27. До воскресенья ещё есть время

      
     (Рассказ Натальи Аристовой №2 - продолжение)

Утро застает меня в состоянии несколько приподнятом, более в себе уверенной. Припоминая сон, который приснился мне перед самым пробуждением, я окончательно убеждаюсь в правильности принятого решения.
-«Куда нам со свиным рылом, да в калашный ряд? – смеюсь я, вспоминая лица Андрея и Лолиты. – Вот эта парочка, гусь да гагарочка, для калашного ряда в самый раз!

Собираясь на работу, я уже почти совсем уверяюсь, что на репетиции больше не пойду, ни за что не пойду, никогда не пойду. Эти слова я повторяю, выходя из дома. Эти слова я напеваю себе под нос в общественном транспорте на мотив приевшейся и довольно банальной песенки. Это или почти это же, но уже с меньшей уверенностью, я вспоминаю на работе.

Но вот рабочий день окончен, и осознание того, что я должна сейчас ехать в пустую квартирку Риты, где меня никто не ждет, ослабляет мою уверенность, сменяя слово никогда на сегодня: сегодня я не пойду на репетицию, потому что еще очень обижена на Андрея и не могу так быстро забыть обиду.

Когда наступает это завтра, и я понимаю, что не смогу пойти туда, потому что воспринимаю этот шаг, как унижение. Я мучаюсь, не нахожу себе места ни на работе, ни дома, поминутно выглядывая в окно, прислушиваясь к шагам на лестничной площадке, и вдруг осознаю: никто за мной не придет. Настроение падает ниже нулевой отметки, хочется или плакать, или убежать, спрятаться куда-нибудь подальше.

И тут ко мне приходит спасительная мысль:
-А не съездить ли мне на выходные домой, в Фергану? Навестить друзей-подруг, пообщаться, пофилософствовать, как в детстве, с папкой «об жизни».
Мысль настолько окрыляет, что я целиком отдаюсь во власть ей, забывая и об обидчике, и о несостоявшейся карьере певицы, и даже о друзьях-музыкантах. Моя душа, мои помыслы летят уже по дороге домой. Этот ход позволяет справиться с собой, примиряя и обиду, и гордость.

Вот тогда и появляется Кучинский. Он стоит возле института на виду у всех, без головного убора, с развевающимися на ветру волосами, с немыслимым букетом роз в руках. Я хочу незаметно прошмыгнуть мимо, в полной уверенности, что это просто оптический обман. Но оптический обман, заметив меня, вдруг как-то по-мальчишески застенчиво заулыбался и ринулся мне навстречу. Это внезапное движение души так озадачило меня, что я не нашла достаточно ядовитых слов в ответ на его простодушное приветствие.
-Это тебе, - говорит он, протягивая букет.

И в ответ на мою попытку отвергнуть прекрасный дар, добавляет:
-Парни просили передать.
Я принимаю розы, пряча в них свою смущенную улыбку:— «Спасибо».
Мой полушепот Андрей все-таки слышит и реагирует на него в свойственной ему одному манере:
-Это тебе спасибо... Спасибо, что приняла цветы... Я просто был уверен, что ты запустишь в меня этим букетом...
-Плохо же ты меня знаешь, - смеюсь я в ответ.
-Оказалось, что я не знаю тебя совсем, - серьезно произносит Андрей, глядя мне прямо в глаза.

Его стальной взгляд выдержать невозможно, и мне приходиться отводить свои глаза в сторону. Это придает Кучинскому большую смелость, уверенность в себе.
-Я пришел просить прощения, - заявляет он, более развязанным тоном.
-Проси, - коротко отвечаю я, приготавливаясь к объяснению.
-Уже...
-Что уже?
-Уже попросил.
-Когда?
-Только что.
-Что-то не припомню, - упорствую я. - Разве так прощения просят?
-А как?
-Повторяй за мной: Наталья Дмитриевна, простите меня, пожалуйста, я больше не буду Вас обижать, не буду хамить, грубить, не буду унижать.
-Не слишком ли много обещаний? – сомневается Андрей.
-Нет, в самый раз, - уверяю я. – Повторяй.

Он повторяет почти слово в слово:
-Не буду хамить, грубить, унижать...
И, чуть помолчав, добавляет:
-Чай твоя душенька довольна?
-Вполне, - отвечаю ему.

И продолжаю:
-А теперь, многоуважаемый Андрей Родионович, позвольте мне откланяться? Мне долго с вами балагурить недосуг: нужно собирать вещи - завтра уезжаю домой.
-Ты что, с ума спятила?! – вырывается у Андрея.
-Ну вот, наконец–то, и истинное ваше лицо, Андрей Родионович! - «восхищаюсь» я. – А то я уже ждать устала, когда Вам наскучит роль интеллигентного мальчика!
-Ты пошутила, плутовка? – предполагает он. – Я знаю: ты пошутила!

-Нет, - разочаровываю я Кучинского, - не пошутила. Я действительно завтра улетаю в Фергану.
-Зачем же я тогда тут распинался перед тобой? – не понимает Андрей. – Выбирал самые красивые цветы, ждал тебя на виду у всех чуть не полчаса, просил, как дурак, прощения…
-Чтобы я простила.
-А что я скажу ребятам, ведь они наказывали без тебя не возвращаться?
-Скажешь, что Наталья просила передать им большущий привет и поцелуй.

Лицо Андрея становиться хитреньким–хитреньким, как у японского божка.
-Вот поцелуй передам им с удовольствием.
-Я ничего не успеваю ответить, а он обхватывает меня за плечи и крепко целует в губы. От неожиданности я реагирую весьма своеобразно: букет роз летит ему в лицо, до крови оцарапав щеку. Картина получается «уморительной»: алые розы, веером рассыпанные у ног ошарашенного Андрея, тонкая струйка крови, алеющая на его щеке, и я напротив, испуганная своей же выходкой.
-Ну, зачем ты так? – спрашивает он, глядя с нескрываемой обидой. – Я же не хотел ничего плохого.

-А зачем ты поцеловал меня... - ляпаю я первое, что приходит на ум, - без спроса?
-Ты просила передать поцелуй, - вдруг улыбается он. – А как я мог передать, не получив его от тебя?
-Вот и получил, - пытаюсь шутить я.
-Да уж, получил, - подхватывает Андрей, - розами по физиономии.
-Да еще, какими красивыми розами, – сожалею я, намереваясь поднять цветы с тротуара.

-Оставь! – опережает меня Андрей. – Что упало, то пропало. Я куплю тебе другие, еще более красивые.
-Красивее этих быть не может! – протестую я, чувствуя угрызение совести оттого, что повела себя, как дикарка.
-Может – может, - уверяет меня Кучинский, в глазах которого пляшут веселые чертенята.
-У тебя кровь на щеке, - говорю я, протягивая навстречу руку.
-Где? – интересуется он, касаясь щеки.
-Не трогай! Можно занести инфекцию!
-Это будет совсем некстати, - усмехается он уголками губ, - у нас же в воскресенье концерт в ДК «Авиастроитель». Как я буду выглядеть с обезображенной физиономией?

Мне показалось или нет, что последние слова были сказаны Кучинским не так уж и обеспокоено - скорее для поддержания разговора?
-«Неужели в нем проклевывается человек? – думаю я, всматриваясь в Андрея во все глаза.
-Что, неказист? – спрашивает он, видя мой неподдельный интерес.
-Я бы так не сказала.
-А как бы ты сказала?

О, как мне хотелось открыть ему, возникшую у меня шальную мысль, но я побоялась затушить ту искорку понимания, что возникла между нами.
-Я сказала бы, что ранку нужно обработать.
-Ах, это? – разочаровано реагирует он, видимо, ожидая совсем иного ответа.
-Погоди, у меня есть духи: сейчас я прижгу ссадину, и кровь перестанет идти.

Пока я вожусь с ранкой, Андрей терпеливо сносит мои неуверенные действия, лишь слегка морщась. Видя его напряжение, я чувствую, что он ожидает от меня каких-то слов или каких-то действий, но слова не идут, да и с действиями туговато.
-Что мне передать ребятам? – повторяет он свой вопрос. – Кроме, конечно, привета и поцелуя.

И, не дожидаясь ответа, говорит быстро-быстро, словно боясь, что я не стану его слушать:
-Если в воскресенье мы откажемся от выступления, нам могут в дальнейшем не разрешить гастроли. А ты же знаешь, какие планы, какие надежды связаны у ребят с ними: Руслик хочет купить мотоцикл, у Сергея проблемы со здоровьем матери – нужна операция, Никита копит на машину, у меня тоже определенные планы... Понимаю, для тебя деньги ничего не значат, но у ребят планы, надежды... И мы должны считаться с этим. Не отвечай сразу, пожалуйста, подумай: до воскресенья еще есть время.

Ответить ему я не успеваю ничего, потому что он вдруг срывается с места и уходит, оставляя меня одну. И я не знаю смеяться мне или плакать. Постояв пару минут, я поднимаю одну розочку со словами: - «Засушу на память! Все-таки это первые цветы, подаренные мне мужчиной, который мне не безразличен!
Добавляю, вздохнув:
-Таким красивым и таким далеким, чужим мужчиной...

Возвращаясь, домой, я думаю почти с досадой, что Андрей, если нужно, может быть неплохим психологом. По крайней мере, со мной он рассчитал все верно: я не смогу бросить ребят в трудное время и, конечно же, не полечу ни в какую Фергану.
-Какая жалость! – досадую вслух. – Такое сильное, почти мужское решение, и такой слабый, истинно женский, финал.
-Жалость сгубит тебя, Натаха, - отчитываю сама себя, – помяни мое слово.


               *      *      *

В следующий вечер я уже летела на репетицию, как на крыльях. Ребята встретили меня радостными приветствиями и по секрету наябедничали, что Андрей уламывал их поговорить со мной, когда понял, что я не собираюсь возвращаться в группу, но парни наотрез отказались, заявив, что он сам виноват в этом, и сам должен исправлять положение.
-Подумаешь, какая фифочка! – пренебрежительно бросает Лолита.
-Сама ты фифочка! – огрызается всегда спокойный Никита. – Не вмешивалась бы ты в это дело!

-Подумаешь! – говорит «танцорка» и, демонстративно пожав плечами, отходит к станку, который сделали специально для нее, как настоящей балерине.
-Кто подал Андрею идею с цветами? – интересуюсь я.
-А что, он приперся с цветами? – прыскает Сергей. – Я для хохмы ему предложил... Надо ему на досуге ввернуть этот финт!
-Только попробуй! – грожу я. – Не будь болтливой бабой, я же по секрету с вами поделилась!
-Разве Серега вытерпит? - подмигивает Руслан. – Он же все шефу докладывает, как шестерка.
-Что ты мелешь?! – злиться Сергей. – Я тебе сейчас за шестерку по шее накостыляю!

-Но-но, - останавливаю я, - петухи, распетушились! Брек!
-А что он несет ерунду? Когда это я Андрею докладывал?!
-А помнишь… - начинает Руслан, но я перебиваю его:
-И зачем я вернулась сюда – не понимаю.… Ваши выяснения отношений, что ли выслушивать? Не уйти ли мне пока не поздно?
-Нет-нет!.. Ни за что!.. О чем это ты?.. – доносится три голоса сразу.
-Тогда прекращайте перебранку, а то Андрей подумает, что я причина ваших скандалов и попросит меня убраться восвояси.

-Ну, уж это вряд ли, - улыбается Сергей. – Видела бы ты, какой у него был похоронный вид три последних дня – так не говорила бы.
-Это он расстроился из-за того, что остался без певицы, - уверяю я, - а искать замену, уже нет времени.
-А я уверен, что дело совсем не в этом! – настаивает Сергей. - Посмотри на его лицо: оно же сияет, как медный пятиалтынный.
-И правда, - подает голос Никита, – лицо действительно сияет. И хотя я никогда не видел пятиалтынный, но на сей раз Сергею верю.
-Да ну вас, парни! – машу я рукой. – Вечно у вас все хихоньки да хахоньки. Мы работать-то сегодня будем или нет?
-Причем в полную силу и до победного конца! - уверяет Сергей. – Вот прямо сейчас и начнем.

Но настроение у группы явно не рабочее: то ли на нее действует мое появление, то ли то, что Андрей несколько расслабился и не покрикивает, как обычно, на парней из своего угла, а старательно занимается Лолитой.
-До нас ему и дела нет! – констатирует Сергей, показывая глазами на обособившуюся парочку.
-Вот и причина возвышенного состояния шефа, - делаю вывод я. – Он не только сияет, он, по-моему, летает…
-Ха! – бросает кратко Сергей. – А ты попробуй выйти из помещения, а мы посмотрим, как наш летун коршуном кинется с небес на грешную землю.

-Скажешь тоже! – не верю я.
-Давай на спор?
-Не люблю споров, как не люблю и ссор…
-Хорошо, давай без спора – просто на интерес?
-А что, - подключается Никита, - давайте проведем эксперимент и посмотрим, как будет реагировать наш Андрей Родионович?
-Зачем?! – протестую я.
-Не понимаю, чего ты боишься? – удивляется Никита. - Весь огонь мы берем на себя...
-Я – за, – громко соглашается Руслан, азартно потирая руки.
-Ты всегда – за, - перебивает его Сергей, призывая крикуна сбавить звук на полтона. И добавляет шепотом:
-Ты что, хочешь, чтобы Андрей услышал?
-Нет, - признается Руслик, убавив громкость до предела.
-Ну, то-то же.

На несколько секунд все умолкают, и у меня создается впечатление, что все на этом и закончится, но не тут-то было.
-Ты идешь, или нет? – возникает негромкий голос Сергея.
-Может быть, не стоит? – сомневаюсь я.
-Стоит, стоит... Бери сумочку и смело шагом марш до ближайшего кафе: полакомись мороженым и нам возьми. Потом, не торопясь назад... Не торопясь туда, не торопясь – назад. Результат доложим.
-Мороженое, какое?
-Какая разница? На твой вкус! Да иди ты ради бога!

И я молча беру сумочку и ухожу из помещения в полной уверенности, что Андрей не заметит моего исчезновения.
В кафе многолюдно, и я решаю съесть мороженое «не отходя от кассы», зная, что развесное мороженое здесь гораздо вкуснее, чем в вафельных стаканчиках. Впрочем, оно здесь самое лучшее в городе, поскольку его доставляют из Москвы. Наши местные «умельцы» или не умеют делать мороженое, или слишком экономят на ингредиентах.

Невдалеке от стойки освобождается столик, и я направляюсь туда. Едва успеваю устроиться, как ко мне подсаживается странный молодой человек: кудлатый, нарочито неопрятный, и заявляет безапелляционно:
-Можно с тобой познакомиться, красавица?

Парень так гнусавит, что я не сразу понимаю, о чем он говорит, поэтому переспрашиваю:
-Что Вы сказали?
-Глухая что ли? Или интеллигентная? – полу возмущенно, полу презрительно выдает кудлатый.
-Извините, - предупреждаю я, - место занято. Сейчас подойдет мой жених, так что, пожалуйста, освободите место.
-Ты что меня за дурака держишь? – ухмыляется он. – Если бы был жених, то ты бы взяла два мороженых!

Свою версию «умник» выдает с таким видом, словно говоря: «знай наших – мы тоже не лыком шиты: умом и сообразительностью не обделены».
-Андрей не любит мороженого! – ляпаю я первое имя, что приходит на ум.
-Какой Андрей? – не понимает нахал.
-Мой жених, - поясняю я, как можно уверенней, и, заметив, что в кафе входит высокий, крепкий парень, делаю призывный знак рукой.
-А вот и он! – мило улыбаюсь соседу
-Извини, - торопливо произносит тот и, схватив свои «пожитки», быстро ретируется в дальний конец кафе.

Меня начинает разбирать смех, и я глупо улыбаюсь, наблюдая за здоровяком, который, купив минеральной воды, направляется ко мне.
-Здравствуйте, - говорит он. – У Вас свободно? Можно присесть?
-Да – да, конечно, - отвечаю я с улыбкой, кидая взгляд через зал и сталкиваясь с колючим взглядом «Лохматого».
-Мы знакомы? – интересуется новый сосед, заинтригованный моим игривым видом.
-Нет, - отвечаю я, - не знакомы.
-В таком случае, что нам мешает познакомиться? – интересуется молодой человек.

-То, что я сейчас доедаю мороженое и ухожу.
-Жаль, - произносит здоровяк с лицом красной девицы. – А меня зовут Андреем…
-Правда?! – удивляюсь я, заинтригованная этим совпадением. – Странно…
-Что же тут странного? – не понимает сосед.
-Да так, ничего… - мнусь я.
-Нет-нет, пожалуйста, девушка, не уходите так просто: это будет не слишком вежливо с Вашей стороны. Я же потом голову себе сломаю, думая, что Вы имели в виду, произнося слово «странно». Может быть, Вы хотели сказать, что я странный тип?

-Ни в коем случае! – решаю смилостивиться я. – Просто перед Вашим приходом я разговаривала с действительно странным типом, и было произнесено имя Андрей.… А тут появились Вы, и именно Андрей.
-Это судьба! – решает парень. – От этого никуда не уйти.
-Не знаю, - в раздумье произношу я, - но Вы не первый Андрей, которого я знаю.

Когда я направляюсь к стойке, чтобы купить мороженое парням, Андрей громко произносит:
-Девушка, скажите хоть, как Вас зовут?
-Наташа, - отвечаю я, помахав рукой на прощанье.
Мой громкий ответ служит сигналом к действию для «Лохматого», который направляется за мной следом.
-Обманула, стерва! – цедит он сквозь зубы.

Я нагло смотрю в его злые глаза и, показав на здоровяка, отвечаю:
-А ты спроси у Андрея – он тебе все популярно объяснит, гражданин.
Не знаю, что так подействовало на «Лохматого»: то ли поднятая рука моего доброго знакомого, то ли мой тон, то ли слово «гражданин», но он рванул от меня, как Гарун – быстрее лани. А я, послав воздушный поцелуй здоровяку, незамедлительно ретировалась из кафе, посмеиваясь в душе небольшому приключению.

Задержалась я, видимо, больше, чем было нужно, потому что вся группа, как определяет иногда Сергей «стояла на ушах».
-Как вы могли отпустить ее?! – не вопрошал, а громыхал шеф.
Я стояла у двери, из-за которой это общение, более чем громко, доносилось до меня, и представляла, как Андрей в этот момент мечет гром и молнии, намереваясь испепелить парней своим гневом.
-Я с трудом уговорил ее вернуться! – продолжал шеф. – Просил, унижался.… А вы все испортили!
-Это не мы испортили, а ты, - огрызнулся Сергей. – Только вчера, как говоришь, унижался, а сегодня в отместку унижаешь ее. Что за манера работать с людьми?

-Ах, им, видите ли, мои манеры не нравятся! Они их, видите ли, теперь не устраивают! Почти четыре года устраивали, а теперь нет! Нежные, какие стали…
-Да мы то ничего: привыкли, - вступает Никита, - а вот Наташа… Девушка все-таки…
-Рита тоже девушка, - напоминает Андрей, - однако, такие фортели не выкидывает!
-Рита тоже привыкла, - поясняет Сергей, - а для Наташи все это непривычно… Ты бы с ней помягче, старик?
-Помягче, помягче... Что уж теперь говорить об этом, когда она ушла?
-Да она за мороженым пошла, - неожиданно вступает Руслан.
-Куда – куда?! – не понимает Кучинский.
-За мороженым, - смеется Сергей.
-Это значит, что вы меня разыграли? – спрашивает Андрей грозным голосом.
-Ну да, - соглашается Никита.
-Я вас всех сейчас поубиваю!

И я понимаю, что должна немедленно появиться, так сказать, на сцене, чтобы не допустить смертоубийства. Дверь открываю нарочито шумно, чтобы предупредить о своем появлении, которое производит почти тоже действие, что и явление ревизора в одноименной комедии Гоголя. Я же, словно не замечая красноречивой картины, говорю:
-Ну и долго мне еще держать это несчастное мороженое – оно сейчас потечет?

Парни налетают гурьбой, расхватывая прохладные брикетики.
-Что так долго? – интересуется Андрей, тоном хоть и не слишком любезным, но более мягким, чем тот, который мне довелось услышать, стоя за дверью.
-Да знакомого встретила, - решаю подлить масла в огонь, уж очень хочется увидеть реакцию Кучинского. - Представьте, его тоже зовут Андреем.
-Кто такой, почему не знаем? – интересуется Никита, облизывая ставшее мягким мороженое.
-Как- нибудь познакомлю, - обещаю я. – Мировой парень – уверена, он вам понравиться: спортсмен, рослый, сильный красавец – этакий Геркулес.

Парни сделали заинтересованный вид и начали расспрашивать меня о моем, якобы хорошем, знакомом поподробнее, и я фантазировала напропалую, краем глаза наблюдая за Андреем, который сделал непроницаемую физиономию и ожидал, когда, наконец, моя фантазия иссякнет. Когда я заканчиваю свой возвышенный рассказ о «Геркулесе», он ядовито замечает:
-Вы, Наталья Дмитриевна, надеюсь, поделились с парнями всеми пикантными подробностями, или еще что-то осталось?
-О, что Вы, Андрей Родионович, об Андрюше я могу говорить часами!
-Только, пожалуйста, не в рабочее время! – протестует он.
-Мое рабочее время давно закончилось, - напоминаю я.
-А у нас еще нет! – бросает он строго. – Поэтому попрошу всех за свои инструменты и, как говорят, с первой цифры.… Видимо, вы забыли, что у нас послезавтра ответственное выступление.

Разговоры смолкают, все разбредаются по своим местам и начинают работать: кто яростно, кто с обидой, а кто и с чувством глубокого неудовольствия. После окончания репетиции все парни окружают меня, совершенно игнорируя и Андрея и Лолиту.
-Ну, что, удостоверилась? – интересуется Сергей. – Я оказался прав: после твоего ухода Андрюха сразу забыл свою бесцветную Лолочку и ринулся на нас, как коршун.
-Слышала, слышала, как он вас щипал – только пух и перья летели! - улыбаюсь я.
-Чтобы вывести Андрюху на чистую воду, мы готовы терпеть и не такое! – с пафосом произносит Сергей, показывая глазами на Кучинского.

Перехватив его взгляд, Андрей вдруг заявляет:
-Что, косточки перемываете начальству?
-Очень надо! – находится Никита.
А я добавляю милым голоском:
-Ребята интересуются, какие у меня отношения с Андреем, и не собираемся ли мы в ближайшее время пожениться?
-Только попробуйте! – предупреждает Кучинский. – Никакие замужества и женитьбы в наши планы не входят!
-Ты что, Андрей, уверен, что мы будем на это просить у тебя разрешение? – удивляется Серега. – Не слишком ли много ты на себя берешь, дружище?!
-А я всегда на себя беру много, - отвечает он задиристо, с вызовом. – В противном случае, нас, как группы, давно уже не было бы.

Ответа на его выступление не последовало, хотя по глазам парней было видно, что желание ответить должным образом, есть. Расходимся молча с неприятным осадком на душе. Я удивляюсь тому, что у Кучинского просто талант портить людям настроение, но, вздохнув, отгоняю неприятные мысли прочь и шагаю достаточно бодро, подавляя моральную усталость. Успеваю заметить, как Андрей усаживает в свою машину Лолиту и закрывает за ней дверь, улыбаясь своей загадочной улыбкой завзятого соблазнителя.

Заметив меня, он делает призывный жест, приглашая к себе в машину.
-Ну, уж нет! - отвечаю скорее себе, чем ему. – Это будет перебором: выдержать еще и этот «коктейль» я уже вряд ли смогу.
Помахав в ответ рукой, я отправляюсь на ближайшую остановку с тем, чтобы через пару остановок пересесть на метро. Мне предстояла еще дорога на Чиланзар, в квартиру Риты, ставшую моим приютом на неопределенное время.

   Продолжение:http://proza.ru/2014/12/28/295