Ожидаемая

Люси, в общем-то, убивать не любила. Просто это была её работа, и выполняла её Люси с полной отдачей. Тщательно убирала волосы в тугой хвост, тщательно выбирала место для стрельбы, тщательно целилась и не менее тщательно и обдуманно нажимала на курок. Потому что иначе было нельзя. Убивать без раздумий — это слишком сложно и «киношно». Так могут только крутые, но в общем-то безмозглые парни в боевиках. В жизни всё немного по-другому.

      Например, после своих «грязных» дел Люси не идёт напиваться в бар или с широкой ухмылкой сообщать о выполненном задании. Эшли идёт к ней домой, скидывает ботинки на шнуровке, бережно прячет сумку с оружием под ворохом курток и идёт на кухню. Там её всегда и неизменно ждёт стакан и бутылка виски.

      Там всегда и неизменно её ждёт она.

      Джувия никогда не расскажет, почему пускает Эшли на порог и делает всё это для неё. Она помолчит, кинет на вас взгляд, говорящий больше-тысячи-слов. И ловким движением рук откроет бутылку с алкоголем. Нальёт. Поставит стакан перед Люси и потреплет по волосам, уже распущенным и раскинувшимся по плечам. Присядет рядом и будет долго и пристально смотреть на то, как Люси, морщась, выпивает алкоголь, потом выдыхает громко-громко и начинает говорить.

      Говорит Эшли исключительно о своей работе. Она рассказывает о клиентах и о людях, убитых ею; об их образе жизни, привычках увлечениях; рассказывает так, будто знала их десятки лет; подмечает мелочи и делится впечатлениями, горько улыбаясь. Она не чувствует вкуса алкоголя, она чувствует лишь вкус воспоминаний. Люси ненавидит воспоминания.

      На этом моменте Джувия обычно прижимает её к себе крепко и нерушимо, без нежности и сострадания, и шепчет на ухо что-то на другом языке. Люси её не понимает. Но ей всегда нравились такие моменты. Было тепло и не так пусто, как обычно.

      А потом Люси целовала её в губы — горько, терпко и благодарно. И уходила неизменно. Её ждала новая работа, новая позиция для стрельбы, новая пуля, вылетевшая из дула. Её ждала новая кровь и новые воспоминания, такие ненавистные, яркие и чёткие в памяти.

      А дома, в тёмной квартире её ждала она.