Вся наша жизнь импровизация

                Глубочайшим стремлением, присущим человеческой
                природе, является «желание быть значительным».
                Д.Дьюи





У Дианы Извицкой было три заурядных поклонника, и у каждого был свой, несовместимый с замужеством, недостаток.

«Никита плотный паренёк, но ростиком не вышел, - маленькая собачка до старости щенок, - копеечка у него водится, особо не бухает, в постели старается.

С другой стороны: каблуки, причёски, шляпы…  И всего этого лишиться, всю жизнь  проходить в платочках, разных цветов и оттенков, и в тапочках на босу ногу?

Гоша заправский распутник, может ловко занять разговором, но когда он говорит, у него постоянно дёргается правое веко, впечатление такое, что он всё время тебе подмигивает.

Про Эрика лучше не вспоминать, у него уши, как у одного нобелевского лауреата,  - натуральные лопухи, с ним, точно, никуда не выйдешь, все будут смотреть не на меня, а только на его уши. 

Конечно, не бывает человека без изъянов, недостатков и пороков, как рыбы без костей, но чтобы вот такие судьбоносные дефекты.

Что интересно. Имя романтичное, фамилия благородная, ноги есть, грудь - вообще настоящий  бюст.

Конечно, не такой как у Анны Семенович, но тем не менее, вполне даже смотрится,  - девушка положила ладони на оба полушария женского достоинства, - и при ощупывании хорош.   

Может попробовать по объявлению?.. 

Так, мол, и так, такая-то, - скромно, но с достоинством аттестовать себя, дать номер телефона, - сейчас многие так делают, - а там, глядишь…

Это я как му-му, красна девица, не испорченная  цивилизацией, ждёт прынца  на  жеребце в яблоках. 

Следует хорошо понимать и отчётливо осознавать, что женщин во все  времена,  -  кроме Индии, конечно, - было больше, чем мужиков, поэтому надо чесаться, а не пузыри пускать…»

Девушка взяла газету объявлений, первое, что бросилось ей в глаза: реклама предстоящего концерта московских звёзд джаза в консерватории.

Её тут же осенило.

«Вот он шанс, найти любовь как в кино! Конечно, пойду, и пойду умышленно одна, публики там будет море...

Не может быть, чтобы Суворов Чёртов мост не перешёл!» 

Билеты на концерт оказались очень дорогие, особенно в партер, на балкон, в два раза дешевле, но уже проданы. 

Объяснялось это тем, что зрители в зале будут сидеть в креслах за столиками, в перерыве им подадут вино и конфеты, - так было указано в программке.

Концерт обещал быть необычным, так как солисты будут играть в сопровождении симфонического оркестра филармонии.

«Анекдот, смесь бульдога с носорогом, только ради одного этого стоит сходить,  как это музыканты классической музыки угонятся за джазменами, они же привыкли пиликать увертюры: ля-ля, тру-ля-ля…  и далее по нотам…»


Извицкая непринуждённо вошла в зал за четверть часа до начала концерта. Прошла к столу номер «два», как указано в билете. За столом, рассчитанным на шесть персон, сидел один человек, никому неизвестный беллетрист Ростислав Балагуров.

На столах были установлены таблички с крупными номерами, девушка немного наигранно, ещё раз посмотрела в билет, - всё ли сходится, - вежливо поздоровалась с мужчиной, оценивающе обвела его взглядом, и села.

Где двое, там уже игра. Сразу завязался светский разговор…

Чем замечателен лёгкий, непринуждённый разговор с человеком, которого видишь первый и, скорее всего, последний раз? Можно, улыбаясь, безапелляционно нести всякий вздор и быть уверенным, что тебя слушают, или делают вид, что слушают, да ещё и поддакивают.

Но, когда начинает блистать обширными и глубокими знаниями, ваш собеседник, будьте любезны, поддакивать ему, дружелюбно улыбаться и кивать головой в знак согласия с тем, что он несёт.

Сегодня тема беседы, разумеется, музыка, в данном случае - джаз. Какой джаз они любят, какой джаз вообще бывает, композиторы, репертуар, дирижёры, звёзды-исполнители?.. 

Начинает молодая особа:

- Мне нравится Луи Армстронг, - барышня с первой же попытки без труда попадает пальцем в небо.

- Да, добрый старый джаз, особенно - «Караван» Дюка Эллингтона. Настоящее  надолго!.. Правда, есть аранжировка, которая мне нравится больше, чем оригинал…

- Кто автор?

- Убедительнее остальных, она звучит в исполнении оркестра Эдди Рознера.

- Я не нашла большой разницы, - безапелляционно утверждает девушка, - на самом деле, этот музыкальный вариант она никогда не слышала и даже не знала, что он существует, а Рознера представляла себе как клоуна, - партнёра Чарли Чаплина.

- Не скажите, не скажите… - гарцует Балагуров, - Эдди Игнатьевич сумел передать дух Востока, перенести слушателя своей интерпретацией в пустыню. 

Отчётливо представляешь себе: размеренный ход уставших верблюдов, завывание ветра, медленное приближение каравана, такое же неспешное удаление…  Картина! Это лучшая аранжировка шедевра бессмертного Дюка, - самая завораживающая…

- Вообще-то аранжировок этого произведения довольно много… - не сдаётся упрямая дева, - и вновь в «десятку». 

- Согласен, согласен, но всё же лучшая, - у Рознера… - приходит в возбуждение  собеседник, - а  вы знаете, какое у него было прозвище?

- Прозвище! У кого прозвище?

- У Рознера, - Ростислав в своей тарелке, его понесло, - Белый Луи  Армстронг,  так назвал его сам Луи, с которым Эдди был лично знаком, как, впрочем, и с Дюком тоже…

- Да, да, конечно… - какой навязчивый тип, прошло только пять минут, а он мне уже надоел, заводится с пол-оборота, форси-ит, командовать любит, мной особо-то  не покомандуешь…

Неожиданно на сцену выходит ведущая концерта, - зачёт по джазу сдан.

По законам концертов лёгкого жанра, представление, как правило, состоит  из  двух частей. Первая, более официальная, произведения спокойные, вторая -     короткая, яркая, энергичная… 

До перерыва было исполнено двенадцать произведений, звучала музыка  Хадсона, Фостера, Портера, Берлина и других. Типичные джазовые мелодии, были восприняты аудиторией с вежливым вниманием.

В перерыве к столику подошла директор филармонии Раиса Александровна Растягаева и пригласила Балагурова в свой кабинет, там находились его книги, которые он собирался подарить московским солистам по окончанию концерта.

Когда сочинитель вернулся с пластиковым пакетом, стол был уже сервирован  бутылкой французского вина и нарядной коробкой дорогих шоколадных конфет.

Началась заключительная часть концерта, зазвучала более ритмичная музыка.

Ростислав налил в бокалы вино, с удовольствием выпили за джаз, отдали дань  уважения конфетам. Девушка пересела в кресло ближе к мужчине, похвалила вино, тот согласился с оценкой.

Музыканты, тем временем, радовали публику музыкой Льюиса, Хефти, Хонфельда. Вершиной программы стала «Милая Джоржия Браун» Пинкарда: зал долго аплодировал.

Простые, земные, доступные радости…

Молодые люди неспешно допили вино. Диане стало приятно от мысли, что она сидит рядом с писателем. Из вежливости и женского любопытства, попросила  один экземпляр книги, немного полистала и вернула. От каких-либо комментариев  воздержалась.

Концерт был построен таким образом, чтобы дать возможность в полной мере блеснуть московским виртуозам: саксафонисту, трубачу, контрабасисту и ударнику. 

Все инструменталисты были великолепны, но зрителям особенно понравилось соло ударника, во время его исполнения в зале не было ни одного равнодушного человека.

Даже сами музыканты симфонического оркестра, главным образом молодые женщины, восторженно смотрели на виртуоза, восхищённо улыбались и притопывали правыми ножками. Это хорошо было видно, потому что до сцены - рукой подать, всего три метра.

Музыкант владел оригинальной техникой исполнения.

Мы привыкли воспринимать ударников, которые играют по сложившимся канонам: медленно, увеличивая темп, переходя на дробь, меняя барабаны и тарелки, от более низких, глухих, густых звуков, к высоким, резким, частым... 

Комбинации различны, принимаются с благодарностью, но в исполнении  москвича был очевиден своеобразный, непохожий на других исполнителей, подход. В частности, солист несколько раз переходил от обычной громкости, - к сильной, до гулкой с раскатами, - возникало ощущение накатывающихся на зрительный зал грохочущих волн.

Такое исполнение музыкального произведения добавляло присутствующим адреналина в кровь, вызывало прилив чувств, приводило публику в бурный восторг…   

Когда он закончил свою партию, зал был настолько возбуждён, что больше половины зрителей, в том числе и случайная пара, аплодировали стоя.

Это надо же так уметь играть!

То тихо и медленно, словно задушевный лирический разговор-откровение,  приглушённые редкие звуки большого барабана, как некий сигнал - предостережение.

Затем следовал каскад ударов - неудержимых, чётких  звуков: отрывистых,  трескучих, хлёстких, а далее - «стремительно нарастающий, неукротимый ветер превращался в ураганный шторм».

Каков исполнительский уровень!

Соло напоминало отдельное произведение со своим замыслом, оно было похоже, на ёмкий рассказ, только изложенный музыкальными средствами, более доступными для человека.

Печатный текст действует на чувства через мозг, а музыка - напрямую, она более понятна, именно поэтому она интернациональна, не нуждается в переводе.

Концерт окончен, перед тем, как пройти за кулисы, поблагодарить солистов и подарить им книги на память, Ростислав попросил Диану ненадолго задержаться в вестибюле:

- Мне надо вам кое-что сказать…

- Хорошо, но не больше пяти минут.

- Я быстро!..

- Вот, держите, - подаёт мужчине программку, - я записала, на всякий случай, номер телефона.

На самом деле, ожидать случайного партнёра Диана вовсе не собиралась. Сразу взяла такси и через полчаса пила дома поздний чай с, оставшимися в коробке, конфетами, делилась краткими впечатлениями от концерта с домочадцами…

«Нет, нет, а этот, тем более не подходит, хоть и книгу написал… 

Шея костлявая, нос и уши маленькие, рот большой, а губы тонкие, значит жадный; зубы длинные и редкие, либо врёт, либо злой, скорее всего, и то, и другое. А как расхвастался-то: «Караван, Караван…», да, мне не «Караван» нужен…»

Люди, убеждённые в своих многочисленных достоинствах, склонны играть роль несчастных, как бы убеждая окружающих и, в первую очередь, самих себя, что судьба ещё не воздала им по заслугам. 

«Хорош гусь! - мне надо вам кое-что сказать… - сериалов насмотрелся, а конфеты  тянет одну за другой, воспитанный человек пальцем бы не притронулся, па-а-льцем,  - точно жадный. На черта мне такой муж сдался!»

На следующий день Балагуров позвонил по указанному номеру телефона, услышал ответ:

- Прачечная птицефабрики…

- Добрый день, вы не могли бы пригласить к телефону Диану?

- Кого, кого?.. Какую ещё Диану?.. Как фамилия?.. - Ростислав растерялся…

- Фамилию не запомнил… 

- Тогда не морочьте голову! - трубку положили.


«Да-а, легче узнать человека вообще, чем какого-либо человека  в частности, -  обескуражено подумал ценитель джаза, - экстравагантная получилась импровизация: шиворот-навыворот, а задом наперёд».


Диана Извицкая была блондинка.