Ingert fun - 158

Ингерт "бяка". острый психологический роман

Пока Ингерт не откинулся сам и упав в траву, ещё рвал её пальцами, выходя из омута экстаза. Однако Нелли как самка, как быстро и глубоко впадала в бешенство экстаза, так же быстро из него и выходила. А у самца, реакция что входа, что выхода, была куда как более заторможенная. И теперь уже Нелли помогала прийти ему немного в чувства и в устойчивый психический баланс. Когда уровень сознания вернулся к Ингерту полностью, она сидела около него скрестив ножки по-турецки, а пояс платья был поднят почти под самые груди и вся нижняя часть стана была обнажённая. Нелли жаждала чтоб он видел её такой и уютно расположившуюся меж ножек пышную, пунцовую влагалицу, которая вроде как ещё слегка пульсировала, подрагивая выступающими лепестками. Странная всё же произошла эволюция. Когда дева была не возбуждена, влагалица почти не выделялась промеж ножек, ибо хоть иногда он своих кукол видел обнажёнными. Даже половая щель казалась закрытой, а половые губки сомкнувшимися. А вот теперь в период возбуждения, матка аж вся казалось выпирала наружу, словно кокетничая перед самцом и дразня его, провоцируя на ответное возбуждение. Значит возросла сила психической энергии лепры. А психика способна открыть все, даже резервные силы энергии организма. Но самое главное, психика словно спасала самца, во время полового акта, погружая его в транс видений и настолько реалистичных, что подобно натуральной галлюцинации. Сам процесс акта становился наиболее скрытный от сознания, а значит и памяти. Нелли положила его ладошку на свою влагалицу и позволила его пальцам поиграть с нею. И он ощутил повышенную энергетику половой полости. Нелли поиграла с его стволом своими пальчиками и тут Ингерт сделал второе открытие, ручная мастурбация не вызывала того полового эффекта, как при соитии. И его ствол реагировал немного вяло и пространно. Ингерт понял, что он не дошёл до эрекции разрядки и половой акт не был доведён до конца.
– «Ещё рано милашка, нам думать о детишках. И потом, нам лепра друг с дружкой заказана. Надо искать партнёров из иной среды. Инстинкт глупый, он будет работать, но мы должны быть умными, иначе породим чудовище. Ты ещё этого не поняла? А рукой можешь играть сколько хочешь, пока рука не онемеет. Эффекта скорее всего не будет. Отмерла эра онанизма и самовожделения. Слышишь Нелли – теперь нужна любовь и без неё совсем никак. А что это такое – бес его поймёт. Но поиграть нам мать природа ещё позволит, но не более. Зато самец после тебя не будет помнить что с ним было», - выдал наконец своё заключение Ингерт и Нелли задумалась немножко, лукаво сверля его глазками, - «Значит мы как боги? А что будет с олдри? Не убью ли я так кого? Или совсем лишу рассудка?»; 
– «Ну если на тебя нападёт злодей, можешь смело раздвигать ножки и потом его если не унесут в реанимацию, то в морг или психушку. Однако, психика защитит твою душу и память. И угрызений совести потом просто не дождёшься. Даже во сне. Но мы не воины – это я точно теперь знаю. Мы – щит», - подумав, ответил Ингерт и Нелли стала занятно кривляться соблазняя его, видимо и ей хотелось довести акт до финала. Но поиграв так, легла на него сверху и стала по нему потираться телом.
– «А знаешь, что я слышала краем ушка? Что якобы сторонники космических дракончиков, открыли какой-то сильный геном и теперь будет революция в генетике и в лепре. Но возможно, что первые плоды будут подобны мутантам, хоть и не явно. Пока мол экспериментируют на животных. Но уже...», - сказала она, но Ингерт поймав её за хитрый любопытный носик, не стал выслушивать сплетни, - «...Уже доигрались, значит. Я же говорил выкинуть это в космос, но кто меня стал там слушать? А если это ловушка и они откроют в наш мир дверь какому нежелательному пришельцу? Любопытство может и сгубить. Наше дело охранять оригинал, и любой ценою. Лучше бы мы породили монстра»;
– «Ох! Любовь – это уже похоже и мутант и монстр. И не залезет ли в наш с тобой акт – монстр пришелец? Но нам надо поднимать любовь. Уже пора, а не рано ещё. Потом может оказаться поздно», - стала наставлять на тему продолжения Нелли и Ингерт не стал это сводить на глупость самки. И тут появилась и Веста, второй сапог с Нелли и оглядела занятную сцену, сидящего у дерева обнажённого Ингерта и расположившуюся против него с живописной сексуальной позе Нелли. Веста была в коротком тонком платье от плеч с вырезами по бокам и в занятной дамской шляпке и с прутиком в руке. Подойдя, она осмотрелась ещё раз и села рядом с Нелли, уставившись на Ингерта и тот хмыкнул, -
– «Что ты на меня уставилась, как чудовище? Посмотри подруге промеж ног, вот где чудовище»;
Веста странно поглядев на Ингерта склонилась к Нелли и стала рассматривать её раскрытую для обозрения промежность и потом посмотрела на Ингерта снова, - мол, и что тут такого?
– «Разденься и посмотри у себя ради сравнения, если так уже без бинокля рассмотреть не можешь», - посоветовал Ингерт и Веста не думая, скинула через голову платье, оставшись в тонких трусиках, которые последовали вослед за платьем и теперь до неё дошло, ибо промежность у неё была словно стянутая вовнутрь, а у Нелли так сильно выступала наружу. «Интересно, сколько у Нелли продержится цикл возбуждения?», - подумал про себя Ингерт, а Веста теперь буквально ползала у промежности подруги рассматривая её и теребя пальцами. И потом обессиленно села и выдала результат, -
– «Значит она возбуждена, а я нет. Интересное дело? Что-то тут действительно не так?»;
– «Ты бы по настоящему почувствовала, что тут совсем не так, если бы попробовала совокупиться», - отмахнулась Нелли, продолжая рассматривать Ингерта. Веста поняла, что тут расспросами ничего не добиться и не понять, и поползла на четвереньках к Ингерту и стала ласкать его согнутые в коленях ноги, сложенные вместе. Ингерт пока не реагировал, а смотрел на реакцию Нелли, продолжая изучать один объект. Обнажённая девчонка с платьицем под грудями, выглядела весьма занимательно и Ингерт ловил себя на том, что теперь её рассматривает его внутренний мальчишка, словно у него началось раздвоение личности и Веста была тут как-будто лишняя. Но Веста поняв вдруг внутренне этот сюжет, полезла к нему целоваться в губы. Он ответил на поцелуй, но немного пространно и почувствовал, что энергетика у Весты иная, чем у Нелли. Возможно что и такие любовные треугольники тоже работать теперь не станут. И только когда Нелли подсела к Ингерту с другого бока и стала его ласкать тоже, Веста начала возбуждаться и с удивлением наблюдала, как стала распухать на её глазах её же полость влагалицы. А Ингерт подумал; девчонки собирали диковинные цветочки и растения, и не повлияло ли это как-то?
– «Всё одно меня более возбуждает первая девица, т.е. Нелли. Видно природа секса изменилась основательно. Тут даже теперь толком любовного треугольника не построишь. Ни лепра, а аномалия», - выдал своё состояние Ингерт и как Веста не старалась, поняла, что он не шутит. На удачу, недалеко оказался один из кавалеров кукол, Мадис, он и уволок ополоумевшую от возбуждения Весту. Начиналась эра...

...Когда Нефи посетила селение Бастихор, в котором однажды соблазнили юниора Гарика, вдруг с разных сторон налетели боевики и открыли пальбу в воздух. Притом что, к самой царице никто не приближался. Они стали выгонять из хижин молодых девиц, видимо собираясь их угонять в наложницы, кроме того, не брезговали и некоторым грабежом. Рядом с царицей был лишь один воин, француз Метьен, кроме пары дев из её окружения двора. И тут с Нефи случилось, что можно было бы назвать ступором гнева и ярости, ибо эта показная наглость её настолько возмутила, что она встала в гордую позу, задрав голову, и сузив глаза до самых узких щелей в презрении к боевикам. Вероятно на неё подействовала закалка от Марии и частично от Нэсси, но страха она не испытывала ничуть. Она могла робеть лишь перед такими мужами, как Сева или Боря, а порой вызывала к себе на уединение и Александра «Македонского». Она как царица, не упускала возможности крутить романы с лучшими мужами, пользуясь своей привилегией власти. Но долго безнаказанно глумиться над царицей, игнорируя её народ и власть, боевикам не удалось... что-то да рвануло и не один раз. Началась паника и... всё покрылось туманом и пылью. Сева принёс царицу на руках в салон её резиденции и усадил на трон, а она так всё и продолжала пребывать в гордом ступоре, и наверное со стороны могла казаться немного капризной и смешной. Но Сева понимал, что такое состояние не до юмора. И он стоял рядом сложив мощные руки на груди, пока она не повернула на него глаза и стала таять. И постепенно рассудок стал возвращаться в её светлую голову, хотя бы через инстинкты, что она дева, а перед ней желанный и надёжный муж. И повода для тревоги и эмоций тут уже нету. Она должна оправдать себя перед мужем как дева, что не сдалась, не дрогнула и не изменила ему в любви.
– «Я пока расторгну договоры с ханами, не меняя их условий. Я не нарываюсь на войну, но свои проблемы они должны решать сами. Ибо они не египтяне и не мой народ. Я лишу их и дохода от золота, что обещала своему преданному народу. Ты же понимаешь, что это были не лесные бандиты, а люди какого-то хана. И эта акция была преднамеренная и именно против меня. Я более чем уверена, что за всем этим стоит мой племянник, но при тебе он сюда носа не сунет. Он знает как ты уличаешь во лжи», - наконец пришла Нефи к первому разумному решению и Сева не стал с ней спорить, ибо царице надо казать почитание в любом случае.