Глава 4. Сияние

Волшебная страна Гондор. Между высоких льдистых гор лежит туманный травяной простор. А в небесах висит орёл, наверно, это Ветробой: Сниматель Гэндальфа с макушек сосен, гор и башен. А вон, на фоне тучных пеленорских пашен колеблется за строем строй.
Закатный свет играет на копейных жалах, и на обочинах щитов, и на приподнятых забралах… Но это всё не ново для Пеленора.
Тяжёлый стройный топот тысяч ног и дробный перебор копыт, и выкрики команд в пыли… Но это всё не ново для Пеленора.
Торжественная скука запылённых жаркой пылью лиц, бряцание металла о металл: бац-бац, блиц-блиц, обвисшие победные знамёна, ныряющие в такт шагов вверх-вниз… Но это всё не ново для Пеленора.
Вдруг раздались приветственные звуки сотен труб, в прекраснейшем созвучии слились, полки приободрились, спины распрямились, последние шаги – и от ворот открытых городских навстречу ратникам неслись сотни девушек одетых в сине-голубое. Так в 14…. году Минас-Тирит встречал свою Наместницу из страшного Харадского похода.
В походе ей сначала повезло, потом не повезло, потом везло, везло, и вдруг совсем не повезло, и начались болезни, истощенье, жажда, голод, пришлось ей дважды разделять войска, искать противника, а, находя, проигрывать сраженья.
Сама Эовин заболела лихорадкой, а Мерри ранен был отравленной стрелой, почти что умер, но остался жить и даже смог командовать войсками.
И, наконец, призвав на помощь Элберет, Эовин выиграла последнее сраженье, и все без исключенья царства Харадримов ей покорились.
Но вот они усталые на кораблях вернулись. Прошли от Пеларгира до Восстановленных Ворот, в которые однажды постучался Черный Всадник, и, освеженные цветами и девичьими руками, смогли забыть все ужасы Харадского похода.
Она с собою привезла немало пленников и множество рабов. На возраженья Имраиля она сказала:
– Я знаю, что в Гондоре и Ристании не принято держать рабов, а было принято в разрушенном Мордоре. Я думала об этом, но вот вам две причины: Во-первых, мы не можем там оставить гарнизон, а харадримы быстро восстановят свою силу, поэтому мы решили, чтоб контролировать расплод, делать туда небольшой поход и забирать у харадримов мальчиков…, а во-вторых, я поклялась отстроить заново Осгилиат.
По Тронному Чертогу пролетел вздох восхищения, а не возмущения.
– Для этой цели я притащила олифантов и рабов, ведь у нас в Гондоре уже много ртов, но всё ещё мало работников.
И с глазами полными печали она запела:
О Элберет! Гилтониэль!
Сиянье в Синем Храме
Мы помним твой предвечный свет
За дальними морями.
О, Владычица Звездного Света, ты помогла нам в походе, и я воздвигну Синий Храм и стены Звездной Цитадели.
Всю ночь на улицах не умолкало одобренье, эта новость стала самой ходовой.
А через неделю из Восстановленных Ворот выехал отряд. Впереди на огромном белом коне гарцевал князь Имраиль. За ним в строю следовали двадцать мощных витязей, первый справа держал знамя – белый лебедь на голубом поле.
Первый советник Наместницы Гондора Великого князь Имраиль подал в отставку и уехал, усмехаясь в красиво подстриженную бороду. Потом прибавил ходу и перевел коня на рысь. Вскоре он и двадцать витязей были у пристаней Пеларгира, откуда мудрый князь отправился вниз по Андуину в своё княжество Дол-Амрот.