Эксперимент

В середине восьмидесятых годов прошлого столетия по телевидению в одной из научно-познавательных программ демонстрировался фильм об эксперименте американских психологов, проводимом ими в одном из сообществ павианов. Впоследствии я использовал этот материал в научной монографии для обоснования какие-то своих доводов. 

Сегодня мой глаз зацепился за этот изрядно подзабытый материал совсем по иным причинам, чем те, которые обусловили его первоначальное использование. И совсем иные мысли одолевают меня. На мгновение показалось, что все последние несколько десятков лет подобные эксперименты проводятся уже с различными сообществами людей все с тем же печальным результатом. Решил я рассказать об опыте, навевающем подобные размышления.

Наблюдения проводились квалифицированными специалистами в естественных для подопытных животных условиях, в не очень глубоких джунглях. 

В исследуемой общине существовал четкий порядок совместного проживания. Возглавлял ее могучий и красивый самец, в подчинении которого с распределением обязанностей в зависимости от возраста, силы, способностей находились иные самцы. В собственности лидера был «гарем», т.е. принадлежавшие только ему самки и конкретное место его обитания. По малейшему приказанию подчиненные самцы должны были исполнять волю лидера, сопровождать его во всех боевых операциях и соблюдать четко установленные строгие правила: они не имели права сожительствовать с его самками, спать на его месте, принимать пищу раньше вожака и совершать некоторые иные действия, посягающие на устоявшуюся иерархию сообщества. За нарушение указанных правил проживания следовало неотвратимое и строгое  наказание со стороны вожака, дисциплина соблюдалась неукоснительно. Наказания зависели от степени провинности и располагались в диапазоне от внушительного окрика до очень серьезной трепки, зависящей во многом от сопротивления наказываемого.

Стая существовала благополучно. Помимо того, что главарь сам обладал огромными размерами и устрашающей внешностью, жесткая дисциплина создавала устойчивое боевое подразделение из всех боеспособных самцов, не смевших струсить или покинуть поле боя прежде своего лидера. Такому отряду не могли противостоять ни леопарды, ни даже львы, время от времени наведывавшиеся в место дислокации общины.  Кроме того, вожак каким-то образом научился подбирать и швырять в нападавших огромные булыжники, и иногда довольно метко. Как-то раз бойцов уже почти одолевала стая крупных и наглых львов, которые, несмотря на жесточайшее сопротивление павианов, неумолимо надвигались на общину. Видимо очень были голодны. В воздухе запахло большой кровью и павианьей трагедией. Но все решилось иначе, когда вожак павианов умудрился, наконец, попасть одним из брошенных им камней прямо в голову огромного и свирепого лидера львиной стаи, да так попасть, что тот на мгновение потерял равновесие и упал. Вскочил ошалелый и растерявший всю свою харизму неумолимого убийцы. Львы попятились, а затем и вовсе рванули в чащу, унося ноги. Община ликовала.

Экспериментируя, психологи изолировали вожака, посадив его в железную клетку посреди поляны обитания павианов, с целью улучшить правила совместного проживания обезьян: отменить иерархию, жесткие наказания, дисциплину, «дать обезьянам свободу».

Вначале прежние правила продолжали соблюдаться членами стаи. Изолированному вожаку время от времени подсаживали в клетку самочку, предоставляя возможность интимного общения, предлагали очень качественную пищу, но только после того, как она была предложена на его глазах остальным, ранее подчиненным вожаку самцам. Лидер был в ярости: он рычал, с презрением швырял предложенную пищу сквозь прутья решетки, тряс их, пытаясь добраться до подчиненных и восстановить справедливость.

Поначалу это имело действие, самцы помнили правила и не принимали пищу. Однако вскоре, подчиненные самцы, заметили, что вожак не может к ним прорваться и один за другим стали лакомиться, не реагируя на угрозы бывшего предводителя.

Прошло совсем немного времени и подчиненные самцы стали сожительствовать на глазах лидера с его самками и спать на его лежаке. Более того, поняв беспомощность некогда грозного вождя, подчиненные самцы стали вести себя вызывающе: принимали агрессивные позы, гримасничали, кричали на бывшего лидера, кидались землей и совершали всевозможные иные ужимки и прыжки.

Бешенству вожака не было предела: он ревел, грыз прутья клетки, кидался на них со всей силой своего еще не ослабшего организма, разбивая голову,  раздирая грудь и лапы в кровь.

Через неделю вожак не смог принимать пищу и самок, у него констатировали предынфарктное состояние. Он похудел, глаза его перестали блистать свирепым блеском и запали, шерсть потеряла шелковистость и повисла клочьями, могучие клыки были сломаны, когти сорваны. Он лежал на полу клетки и тихо стонал, изредка, в особо досаждавшие моменты, резко взвизгивая. Некогда красивый, молодой еще самец стал похож на немощного старичка-павиана, утратившего всякий интерес к окружающему.

В общине все было разгромлено, происходили постоянные потасовки, в которые втянулись и самки и детеныши. Драки за пищу, за лежанки, за самок и просто без особого повода становились нормой жизни павианов.

Экспериментаторы выпустили вожака из клетки, но едва он выполз, не имея возможности подняться на ноги из-за физической слабости, на него набросились подчиненные в прошлом самцы, стали избивать, не встречая ни малейшего сопротивления, и психологи вынуждены были снова изолировать бывшего лидера. Теперь уже в целях его безопасности.

Некоторое время спустя возле поляны появились леопарды. Почувствовав, что их никто не отгоняет, они подбирались все ближе, схватив и задрав, в итоге, отбившегося от родителей детеныша. Некоторые самцы кинулись на леопардов, но те, не впечатленные былым единством обезьян, уже не испугались и задрали еще одного павиана. Все бойцы, а вслед за ними и стая с визгом бросились врассыпную. Община погибла.

Вот такой опыт. Очень напоминает процессы принудительной демократизации «отсталого» мира, особенно своим результатом. Демократия и свобода не приходят, а народы  страдают, страны гибнут. И даже великие империи не избегают подобной участи, чему мы с вами живые свидетели.

Психология, однако. По разрушительному потенциалу не слабее атомной бомбы будет.