Кровь из уха

      Иногда Веденеев бывает экстравагантен – впрочем, не по своему выбору. Однажды летом мы шли с ним вдоль набережной, по узкой тенистой улочке с белыми колоннами советского периода. Все были слегка обалдевшими от жары – все, кроме Веденеева. Он как всегда был стоек и начеку.
      У нас зашел разговор, влияющий на мою дальнейшую судьбу. А надо сказать, что все разговоры с Веденеевым влияют на судьбу, а иногда тема задевает за живое самого Веденеева. В такие минуты он загорается и преображается. Он каким-то охотничьим (хотя он рыбак) чутьем воспринимает важность момента и тут же внутренне встает в стойку.
      Так произошло и в этот раз. Веденееву, как он выражается, «в башку» стукнула идея с кем-то меня познакомить, и ему срочно понадобился телефон (тогда, в 2007 году, такие как мы еще ходили без сотовых). Тут же, как по мановению волшебной палочки, перед нами откуда ни возьмись возникла желтая телефонная кабинка. Она висела на стене длинного одноэтажного дома, прибитая гвоздями прямо к штукатурке. Пока я, одурманенная жарой и разговором с Веденеевым, рассматривала эти гвозди, он пытался дозвониться, доверчиво прижимая ухо к трубке – но она не ответила. Веденеев хотел пожить трубку, но вдруг заметил, что она запачкана красной масляной краской. Он потер ухо рукой – краска осталась на руке.
      Веденеев был в тот день в чистой белой рубашке и совсем не собирался мараться краской. Он потряс красным ухом и спокойно пошел дальше. А мне стало неловко, как будто Веденеев попал впросак из-за меня. Как такое могло произойти в городе высокой культуры, да еще со всеведущим Веденеевым? Как же он ототрет краску? Ацетон может сжечь ухо.
      Но еще больше не повезло женщине, попавшейся нам навстречу. Она не смогла утаить своих впечатлений: «Что у вас с ухом? Кровь течет?»
      Веденеев галантно ответил: «Спасибо! Разберемся!» – и пошел дальше. Женщина долго смотрела вслед…
      Я стала суетливо искать в сумке, платок, чтобы загладить свою вину и заодно посочувствовать. Но Веденеев достал свой, слегка потер ухо: «А, дома ототру!»
      На следующий день Веденеев был чист как слеза ребенка. И даже не обиделся на этот случай.