Помнишь ли ты, Аполлон

Помнишь ли ты, Аполлон Дельфийский,
Закат на реке, когда Микки Макгру
Вскричал: "Там приведение!", а я ответил: "Это Дельфийский Аполлон.";
А сын банкира издевался над нами, говоря: "Это игра света
На ирисах у воды, вы полудурки."
И с того момента, сквозь все эти тягостные годы,
Долго после того как бедный Мики погиб, упав с водонапорной башни,
Вниз, вниз, через вопящую мглу, я пронёс
Видение, что погибло с ним, словно падающая ракета,
Гаснущая, коснувшись земли - но прятал его, боясь
Чтобы сын банкира не призвал Плутоса меня спасать?
Отмщены были вы за стыд трепетного сердца,
Покинувшего меня, покуда я снова не увидел вас в час,
Когда я, казалось, превратился  в дерево со стволом и ветками,
Немеющими, каменеющими, а все же множащими
Листы лавра, мягко сияющие лавровые ветви,
Дрожащие, трепещущие, сжимающиеся, борющиеся с онемением,
Пробирающимися в их вены из умирающего ствола и ветвей!
Безнадежно, О юность, бежать зова Аполлона.
Бросайся в огонь, умри с песней весны,
Если весной время умереть.  Ибо никто не должен видеть
Лик Аполлона и остаться жить, и вы должны выбрать
Меж мгновенной смертью в пламени и смертью после многих лет печали,
С пущенными в землю крепко корнями, чувствуя жуткую руку,
Не столько даже в стволе, сколь в ужасном онемении,
Поднимающимся к листам, что никогда не перестают
Жить, покуда вы не умрёте. О  мои листы,
Слишком сухие для венков, лишь годящиеся
Для урн памяти, ценимых, возможно, как темы песен
Для героических сердец, бесстрашных певцов, любящих жизнь -
Аполлон Дельфийский!
 
 
244.  Вебстер Форд
Webster Ford
Do you remember, O Delphic Apollo,
The sunset hour by the river, when Mickey M'Grew
Cried, "There's a ghost," and I, "It's Delphic Apollo,".
And the son of the banker derided us, saying, "It's light
By the flags at the water's edge, you half-witted fools."
And from thence, as the wearisome years rolled on, long after
Poor Mickey fell down in the water tower to his death
Down, down, through bellowing darkness, I carried
The vision which perished with him like a rocket which falls
And quenches its light in earth, and hid it for fear
Of the son of the banker, calling on Plutus to save me?
Avenged were you for the shame of a fearful heart
Who left me alone till I saw you again in an hour
When I seemed to be turned to a tree with trunk and branches
Growing indurate, turning to stone, yet burgeoning
In laurel leaves, in hosts of lambent laurel,
Quivering, fluttering, shrinking, fighting the numbness
Creeping into their veins from the dying trunk and branches!
OTis vain, O youth, to fly the call of Apollo.
Fling yourselves in the fire, die with a song of spring,
If die you must in the spring. For none shall look
On the face of Apollo and live, and choose you must
OTwixt death in the flame and death after years of sorrow,
Rooted fast in the earth, feeling the grisly hand,
Not so much in the trunk as in the terrible numbness
Creeping up to the laurel leaves that never cease
To flourish until you fall. O leaves of me
Too sere for coronal wreaths, and fit alone
For urns of memory, treasured, perhaps, as themes
For hearts heroic, fearless singers and livers--
Delphic Apollo.