Глава 4. Он

Они пришли. Сотни лесных пупсиков.
Их бравурное разноцветье, опасливо сторонилось травы и ТрАвы, окружило полумесяцем нас или Шишку.
Это произошло уже тогда,когда Цвет Верховного Света перевёл свой спектр через половину и к вечеру окрасил небо в голубоватые тона. Травнице новое освещение принесло ещё более глубокую красоту - красоту сине-зеленого вулканического озера, а Шишка наоборот потемнела в мрачную сторону, стала какой-то грязно-фиолетовой. Впрочем лесным пупсикам было всё-равно, само существование Шишки приводило их в состояние истерической эйфории.
Голубоватое свечение пейзажа молодило и второго нашего Самого Предка - Оружию Игралу, самую старую из Оружий в Мире. Её волосы были седыми, поэтому в раноутреннем ярко-красном Цвете выглядели страшновато, в поздноутреннем -оранжевом - несерьёзно, в желтом полуденном - они окрашивались в цвет кости, а в голубом рановечернем - она была даже красива.
Пупсики, наконец, закончили что-то религиозное и замолчали.
Все они смотрели на меня.
Не такие они уж пупсики. Их лица были тверды, у всех из дерева, а голоса происходили словно изнутри механизмов. Вот почему старшие Оружии звали их паровозиками, словом действительно ругательным.
- Мы, Лесной Народ, тебя Последнего Живого Просим!!!
- Мы Просим! Просим! Прооссииммм!
- Что просит Святой народ Этого Леса у меня Последнего Живого? - спросил я, тронутый их религиозностью.
- Воздуха! Воздуха! Воздуха!
- Кому понадобился Воздух?
- Падшему!
Я понял, что Падшим они назвали вот эту шишку.
- А зачем мне давать дыхание вот этой шишке?
- Будет изгнан!!!
Я взглянул на Звала, он ждал этого и кивнул. Я понял, что не понимаю какого-то пупсиканского ритуала, который Звал в своей жизни уже видел и знал, и он посоветовал мне исполнить просьбу деревянных Паровозиков.
Тогда я преклонился носом к чешуе Падшего Шишки и в третий раз на дню потянул в себя Воздух, и был поражён его густой смолистостью, словно слепленной из души, словно Лес вложил в этот запах всю свою древнюю несгибаемую молитву.
Хоть и смущённо я всё-таки выдохнул.
 - Изгнан! Изгнан! Изгнан! - совершенно суетно разбежались и рассыпались в Лес лесные клоуны.
Я ещё дул и дул, когда  наступил вечер и Цвет Света стал ярко-синим.