Поколение одиночек

Мы - поколение одиночек. Меня столько людей убеждает, что лучше быть одному. И убеждают, в основном, девушки. Все парни говорят, что одному лучше не быть. По крайней мере, так говорят друзья, которыми я себя окружил. Но все девушки, с которыми я общался, были откровенные одиночки, заключённые в своём собственном мире. Я не могу понять, почему так. Я тоже раньше думал, что людей много, и не понимал, зачем люди женятся. Можно же постоянно менять. Пробовать разных людей. Но когда я увидел массу людей - кто-то умнее, кто-то болтливее, кто-то красивее, кто-то сексуальнее, кто-то оригинальнее, кто-то поэтичнее, кто-то спортивнее, кто-то проще, кто-то сложнее - и все они были одинаковы и все были мне одинаково смешны и безразличны, я понял, что никогда не променяю единицу на множество.

Большинство же спокойно относится к массам и спокойно относятся к единицам. И единицы, и масса у них - это почти одно и то же. Я же ненавижу массы, но всегда ценил единицы. И никогда моё окружение не включало больше трёх людей. И я всегда с недоверием относился к людям, у которых слишком много друзей. Многие играли в Гэтсби и собирали у себя дома толпы, угощая их выпивкой и наркотиками. Но мне всегда всё это было смешно.

Нет, я никогда не любил массы. И я всегда ценил единицы. И массы - это вовсе не собрания единиц, как думают многие. Единица - это далеко не каждый. Единиц слишком мало. Я воспринимаю единицами только тех, с кем могу найти общий язык. Чем больше в нас каких-либо индивидуальных черт, тем сложнее найти общий язык. Когда мы видим дружные и сплочённые массы, мы имеем дело с людьми, лишёнными индивидуальности, которые находятся под воздействием одних и тех же каналов и сфер влияния. Я не могу назвать единицами всех, потому что, в основном, все совершенно одинаковы. Я по пальцам одной руки могу перечислить людей из моей жизни, которые хоть как-то выбивались.

К сожалению, я уже вне потока. Я не кичусь этим и не считаю это достоинством. Я считаю это величайшим несчастьем. Поэтому я всегда искал таких же выброшенных за борт, как и я. А их далеко не масса. Бывают богатые, бывают бедные, бывают красивые, бывают уродливые, но большая их часть так или иначе в общем потоке.

Меня поток выплёвывает, как прыщ выплёвывает гной. И возможно, я, как и гной, совершенно безнадёжен. Но я воспринимаю себя, как часть организма, из которого я был исторгнут. И поэтому я не могу не чувствовать себя одиноко без общества, в котором я не могу существовать.

И всё, что я делаю, - это пытаюсь найти человека ровно настолько же одинокого, насколько одинок я, и ровно настолько же непримиримого с обществом, насколько непримирим с обществом я. Потому что с другими людьми мне всегда будет совершенно не по пути.