Гирлянда

В канун Рождества  в особнячке появилась  Ёлочка. Тоненькая, молоденькая, наивная,  слабая,  но … живая  ёлочка  эконом  класса,  которая,  хочется верить, родилась  в  лесу. Тревожный хвойный аромат  постепенно  очаровал  запутанные  закоулки  коммуналки.

Но… праздника не было.  Мамаша,  наскоро  развесив  игрушки  и замотав  Ёлочку  огромной,  грубой,  красной  Гирляндой  с Привоза,  укатила  к  родне,  прихватив  в охапку  Собственность.  Малышка  не сопротивлялась.  А что  делать?  В  её  долгой  пятилетней  жизни  наступил сложный период  познания  сознательной  любви.  Это  означало  любить  тех,  кого  любят  взрослые.  Она  вздохнула  только  и  погладила  худенькую  мохнатую  лапку  Ёлочки.
– Я вернусь!

Старые  елочные игрушки, времён детства  Маги, забытые на антресоли,  не  могли  даже  попрощаться  с  Малышкой  и Ветряная  Мельница с проволочными крыльями, унизанными зеркальными бусинками,  расстроившись, прошептала: 
– Ну,  что ж,  кружево  упраздняется  в  сомнении  высочайшей  игры.

В  сумерках  Гирлянда  ожила…  и  тут началось . . .
Сжимая  Ёлочку  всё более плотными  кольцами, она  произнесла:

– Твои  часы, лесная дикарка, сочтены! Пару дней покрасуешься и не успеешь оглянуться, как будешь валяться у Альфатера никому не нужная, простуженная и лысая!               
Но… есть вариант! В мире вампиров - будешь вечной!  Искусственной!  Красной!  Или  бледно – белой!   

Ёлочка,  истерически  дрожа  в  объятиях  Гирлянды Вампировны,  залепетала:

– Но, мне нравится  моя  жизнь, праздник,  подарки,  блеск  глаз  Малышки . . .

–  Ну, и где всё это? – Гирлянда  всё безжалостней  сжимала  Ёлочку.

Бедняжка  только  застонала  от  страха. 

– Блеск глаз… красота момента… Ерунда!  Длительное  созерцание  прекрасного  тягостно  для смертных!  Стань  вечной,  и  ты победишь  жалкое  живое.

Игрушки  были  в  полном  отчаянии,  они  дрожали  от  возбуждения  и  пытались  соскользнуть  с еловых  лапок.

Случайно или  специально, никто не знает,  Гирлянда  отразилась  в  Уродце,  шарике  из осколков  кривого зеркала, которые  умели  показывать  скрытые  стороны  жизни.  Уродец  весь  зарделся  бардовым  цветом.  Внутренний  враг  его – раненая  совесть,  со времен  ёлочных  погромов  не дающая  ему  покоя, как всегда,  необдуманно  брякнула:

– Беру на себя!
 
И Уродец, важный, гордый, ощутив себя героем, умеющим пользоваться  обстоятельствами, вмешался:

– Как  бы  сказать  покорректнее,  Мадам  Гирлянда  Вампировна!  Вы  занимаете  чересчур  много  места на нашем  маленьком  празднике.  Вам  бы,  с вашими  данными,  на  Думской  площади  кровь пить...

Гирлянда,  внезапно  увлекшись  мелькнувшей  перед  ней  блестящей  перспективой,  расслабила грубые  объятия. 

Ёлочка расправила лапки и жадно вдохнула  воздух  каждой  иголочкой.

Видимо,  действительно,  пробил  наконец и  час Уродца. Он изо всех сил  продолжал  отражать  Гирлянду  в своих гранях,  пока  надменность её не истончилась  до обыкновенной  мишуры.  Осмелевшие игрушки  смотрели  на  шарик с  благодарностью, а известные Трое Поросят,  договорившись,  предложили  Уродцу  изменить  имя,  ведь  меняя имя,  меняешь  судьбу.

И был вечер,  и было утро,  день двадцать четвёртый.


Одесса 2013