История Излучья

Подробности о мире Утлан и иллюстрированная энциклопедия мира находятся тут: http://vk.com/utlanworld

Дюжина и пять лет Войны Второго Свода

Империя Хаоса, село Излучье, три дюжины схетов к северу от Мешнера.

   Резец нанёс последний штрих на гладкую дощечку и сухая древесина треснула, мелкой трухой осыпаясь прямо на верстак. Мальчишка, державший в руках инструмент, недоумённо глянул на кучу опилок и обиженно надулся, переведя взгляд на учителя.
 - Всё в порядке, - успокоил его тот, - Она и не могла вместить руну Тверди. Древесина пассана вообще плохо держит энергию. Но раз доска рассыпалась, значит ты всё начертил правильно и смог наполнить руну своей магией. Иначе, это был бы просто бесполезный рисунок. Ты молодец.
 - Молодец? Мне теперь сколько дней силы копить? - в глазах у мальчика блеснула слеза, - А это же самая простая руна!
 - Маруш Иттай! - голос учителя притворно посуровел, - В рунном ремесле, самое главное - это умение терпеть! Я полагаю, ты просто хотел похвастать друзьям? Ну-у, не печалься. Ещё пара удачных болванок, и я дам тебе настоящий материал. А пока не восстановишь силы - тренируйся чертить на воске. Выскобли-ка мне три дюжины рун Тверди и столько же Лёгкой Руки. Сроку тебе четыре дня.
 - Да я за завтра всё успею!
 - Не торопись, с утра я уйду в Мешнер, поторговать. И раньше, чем через несколько дней не вернусь. Так что в самый раз тебе будет.
 - В Мешнер? - оживился Маруш, - Ой, а можно я с Вами?
 - Не дури. Кто же тебя отпустит? Тебе ведь дюжина стукнула. Значит, в армию вот-вот заберут. Привыкай к дисциплине. Уроки Кундаши сейчас полезнее будут.
 - Ну... - протянул мальчишка, вставая из-за верстака и разминая затёкшие от кропотливой работы плечи, - Конечно, на мечах интересно. Но руны... Это же почти настоящая магия!
 - Не почти, а самая настоящая. Просто очень необычная ветвь, - усмехнулся старик, - Поверь, хороший рунер ценится ничуть не меньше, чем полноценный маг. Но чтобы стать грандмастером рун, тебе придётся  немало потрудиться.
 - Обязательно стану! - вспыльчиво заявил Маруш, подбрасывая в ладони резец и воинственно выставляя его вверх, - Лучшим в Империи!
 - Ну-ну, - снисходительно усмехнулся старый мастер, - Вот и посмотрим. А теперь, прибери-ка за собой верстак и беги к своим. Кундаши и так ворчит, что я отрываю тебя постоянно...

   Излучье было одним из многочисленных селений в Империи Хаоса. Когда-то, оно располагалось на изгибе Шербы, маленькой речки, несущей свои воды в Эшроллу. Но много лет назад, река спрямила своё русло, образовав старицу, ныне заросшую тиной и дикой хуравой, на берегу которой и был расположен сиротский дом в котором жил Маруш. После начала войны с чаш-аттайнами  осталось много детей лишённых не только крова, но и потерявших всех своих близких. Мальчик никогда не знал своих родителей. Вашайя, смотрительница приюта, говорила, что его младенцем принесли откуда-то из-под Масхира, шедшие в столицу солдаты. Но никаких подробностей она не знала, поскольку сама появилась в Излучье лишь пять лет назад, потеряв свою семью и нанявшись на эту должность даже не столько из-за денег, а для того, чтобы не остаться одной.
   Помимо сиротского дома, на отдалении нескольких стрел, в селе находилось полдюжины хуторов, занимающихся хозяйственным промыслом. Однако, кроме самых малых детей, ни мальчиков ни мужчин в них не оставалось, все были призваны на военную службу, за исключением рунного мастера Вихана и инвалида Кундаши, который добровольно устроился в приют наставником молодёжи. Дослужившись до звания сачи-хаса в отряде пловцов, этот немолодой, но пока ещё и не слишком старый воин, мог спокойно обосноваться в любом месте по своему выбору, поскольку ему было присвоено безземельное дворянство и хорошая пенсия, но Кундаши предпочёл обучать детей всему, что умеет, а умел он действительно немало. Отсутствие правой руки, ради спасения жизни, отрубленной ему своим же товарищем, когда в неё воткнулась ядовитая игла чаш-аттайнов, не слишком помогало ребятишкам, впервые взявшим в руки боевое оружие. Он с лёгкостью, привязав к короткой культе малый пехотный щит и взяв обычную палку в левую руку, отбивался сразу от нескольких наседавших на него противников.
   Вот и сейчас, он увлечённо гонял по лужайке двух ровесников Маруша - Ишоша и Кехару, а также нескольких детей помладше, не забывая комментировать их ошибки.
 - Кехара! Ты так своего мужика за яйца держать будешь, а меч нежности не любит! Крепче хват, а то из руки выбьют! Махрив! Бьёшь со спины, всё одно не раскрывайся. Если обернусь сразу в живот получишь! Вот так! И не реви! В бою это будет меч, а не палка! Кишки по траве собирать не весело! А... А вот и наш рунный мастер пожаловали, - в ровном голосе Кундаши, ничуть не похожем на голос человека, который уже пару гонгов во взвинченном темпе носился по утоптанной площадке, сквозила насмешка. Маруш готов был поклясться, что подошёл тихо, но у воина явно была лишняя пара глаз на затылке, - А ну-ка, взял меч и к остальным! Будешь жертвой!
   Мальчишка страдальчески поморщился. Один из уроков Кундаши заключался в том, что он намечал себе кого-то из ребят и избивал его своей палкой так, что на следующий день было трудно ходить. При этом, удары остальных воин лишь парировал, позволяя им применять любые, даже самые грязные приёмы, только для того, чтобы защитить своего соратника. Жертвы постоянно менялись, хотя чаще всего, это были самые старшие. По мнению самого Кундаши, именно так и следовало тренировать командный дух и рефлекс мгновенно приходить друг другу на выручку.
 - Поздно уже! - послышался с крыльца голос Вашайи, - Отпускай ребят, пора ужин готовить.
 - Ну, Маруш, сегодня тебе повезло, - усмехнулся солдат, - Но завтра вечером...
 - Да хватит тебе их пугать-то, опять все в грязи измазались.
 - Лучше уж я, чем потом их аттайны запугают.
 - На вот, выпей лучше настойки, - женщина подала солдату кувшин и повернулась к детям, -  Махрив, нарви зелени в огороде. Маруш и Кехара - забейте пару йослей, а готовка сегодня на Ишоше и Махирре. Лихра, расставишь посуду. Остальные - натаскайте воды и вымойте полы. Только сами сначала умойтесь!

   Получив задания, дети разбежались их исполнять. Маруш приветственно кивнул Кехаре, с которой не виделся с самого утра и они отправились к дощатому строению йослярни.
 - У меня сегодня снова руна получилась! - похвастался он, - Уже третья!
 - Ага. Только ни разу ещё не показал!
 - Ну... Вихан пока только на досочках разрешает их делать, а они рассыпаются сразу.
 - Врёшь ты, наверное! Только занятия прогуливаешь, а нам достаётся.
 - Не вру! Хочешь я тебе что-нибудь рунирую? Как силы восстановятся. Могу Лёгкую Руку на меч нанести, он должен выдержать.
 - Ага. А он потом развалится и Кундаши меня выпорет.
 - Не развалится!
 - Это ты так говоришь, - с сомнением протянула Кехара, толкая створку сарая, - Заходи.
 В йослярне витал приятный аромат прелой пагны. Вдоль стен, в несколько ярусов были расставлены полки с наваленным сеном, в котором копошилась стая рабочих особей, выискивая в сухой траве кишевших там паразитов и наиболее сытные кусочки растений, которых потом скармливали новому нерестуну. Прошлый недавно погиб, съеденный заживо подрастающими личинками, уже превратившимися в маленьких йослей. Они сейчас ютились в гнезде, охраняемом самцами. Подходить к нему было опасно, могли наброситься и покусать. Дети привычным движением выхватили из сена по одному из рабочих и, держа за хвосты, ударили их головами о стенку сарая. Оглушённые животные мешками повисли в руках.
 - Не веришь? - спросил Маруш, снимая с полки гинянную миску, крюки и разделочные ножи, - А зря. Знаешь как будет проще фехтовать?
 - И удар слабее будет, - ответила девочка, подвешивая тушки над миской и рассекая им горло, чтобы слить кровь, - Лёгким мечом доспех не разрубишь.
 - А вот и нет! Это только так будет тебе казаться! А вес меча останется прежним. Руна-то действует не на сам меч, а на твою руку. Она поэтому так и называется!
 Маруш взялся за разделку своего йосля. Надрезал живот, выгреб внутренности в миску и начал аккуратно снимать шкуру.
 - Ну... Не знаю... Может быть сначала попробуешь на этом? - Кехара показала мальчику свой нож -  грубо откованную бронзовую полосу, наточенную с одной стороны и обмотанную лоскутом кожи с другой, - Не так жалко, если не выйдет.
 - Так он же и так лёгкий.
 - А ты сделай так, чтобы он резал получше, - ответила девочка, со злостью пытаясь отодрать от мяса неподатливый кусок шкуры, - Опять Ишош, подлюка, ножи не наточил. Сможешь?
 - Это надо Резец наносить, вторая категория, - опечалился Маруш, - На такую у меня сил не хватит.
 - Не рассказывай. Я всё равно в рунах не разбираюсь. Не можешь, так и аттайны с ним.
  Она бросила снятые шкуры в кадку с дубильным рассолом и плотно закрыла крышкой, оставив их вымокнуть перед выделкой.
   Когда тушки были освежёваны, Кехара понесла потроха в соседний сарай, подкормить кхунов, а мальчик отправился на кухню, где уже ждали свежее мясо. Закипал большой котёл и ароматно пахло корневищами, которыми заправляли похлёбку. На кухне распоряжалась старая Медаша, хуторянка, жившая при сиротском доме с того времени, как умер её муж. Уже почти беззубая, седая женщина со сморщенным лицом, давно уже похоронившая всех своих сыновей и внуков, не пожелала перебираться в Мешгер к невесткам. Но в одиночку с хутором ей было не управится. Её дом с заколоченными окнами, так и остался ветшать выше по склону, а сама Медаша нашла своё призвание помогая детям в готовке и шитье.
 - Ишош, йосли на тебе, только не ленись, режь помельче.
 - А столько крупы хватит?
 - Добавь ещё горсточку.
  Не дожидаясь, пока и его не приставили к очагу, Маруш отдал свежевыпотрошенные тушки и убежал в спальню для мальчиков, где, вытащив из-под своей кровати восковую пластину и бронзовый скребочек, начал выполнять задание своего учителя. Раз за разом, он наносил на тонкий слой воска руну Лёгкой Руки, чувствуя как она оживает. Маруш ощущал её жажду, утолить которую у него не было сил. Каждый раз, когда он делал последний штрих, мальчик тяжело вздыхал, любовался ею и снова выравнивал мягкий воск. За этим занятием его и застал Кундаши. Воин, как обычно, возник в спальне абсолютно бесшумно, присел на соседнюю кровать и негромко кашлянул. Маруш испуганно дёрнулся и скребочек прочертил неровную линию, нарушив геометрию руны.
 - Ну вот... Испортил...
 - Ничего, ещё нарисуешь, - солдат был необычно задумчив, - Маруш, нам с тобой скоро придётся прощаться...
 - Ты уходишь? Куда?
 - Нет, - печально усмехнулся Кундаши, - Ты уходишь. И Кехара с Ишошем тоже. Я несколько дней назад передал с торговкой письмо  в комендатуру Мешнера. Пришла ваша пора... Хочется верить, что мои уроки помогут тебе выжить.
 - Мы будем драться с чаш-аттайнами? Здорово! - мальчик подскочил с кровати и забегал по комнате,  размахивая руками и делая воображаемые выпады, - Мы будем солдатами! Пловцами! Наконец-то!
 - Эх... Ну, хвала Хаосу, в пловцы никто вас сразу и не возьмёт. Это работа для ветеранов. Оно и к лучшему, целее будешь.
 - Как не возьмут? Ты же нас учил!
 - Учил. И, надеюсь, что хорошо. Ладно, заканчивай со своими уроками, ужин уже готов.

   В столовой был накрыт длинный стол, застеленный вышитой скатертью. Дети рассаживались вдоль него по старшинству. Мальчики по левую руку, а девочки по правую. Во главе стола сидели Кундаши, Вашайя и Медаша. Последняя, нацепив белоснежный фартук неторопливо разливала по глиняным мискам аппетитно пахнущий суп. Дети не прикасались к нему пока последняя посуда не опустилась на стол, и лишь после этого взялись за ложки. Им не разрешалось разговаривать во время еды и они внимательно прислушивались к беседе старших.
 - Я на ночь уйду, - проронил Кундаши, вытирая с усов жирные капли, - Буду к утренней разминке.
 - И куда ж ты собрался опять на ночь-то глядя? - Вашайя укоризненно посмотрела на воина.
 - Нужно кое в чём на хуторах помочь. Днём-то времени нет, сама ж знаешь.
 - Да уж знаю...
   Дети хитро переглянулись. Основной причиной, почему Кундаши начал этот разговор за столом, было то, что хозяйка приюта никогда не осмелится выговорить при детях всё, что она думает о ночных отлучках ветерана. Они уже много лет делили ложе, но особой любви друг к другу не питали, хватало симпатии и душевного одиночества. Но сам Кундаши, как единственный, ещё крепкий мужчина в деревне, пользовался немалым успехом у хуторянок. В Излучье уже подрастали двое малышей, имя отца которых не называлось, но всем было ясно, кто именно над ними потрудился.
 - Старый развратник, - проворчала Медаша. Уж её-то присутствие детей не останавливало, - Жаль тебе руку отрубили, а не что-то пониже. За детьми бы лучше следил!
 - Дети ночью спят.
 - Спят они, как же. Намедни ночью в йослярню зашла, а там Ишош с Махиррой.
 - Что вы там делали? - грозно спросила Вашайя, глянув на детей, - А?
 - Ну, ясно что, дело молодое, - пробасил Кундаши, усмехаясь, - Пора бы уже!
 - И ничего не пора! По себе-то не ровняй!
 - Да не грызитесь вы как уфлы, - фыркнула Медаша, - У самих-то мысли только об одном... А они там своими дрынами махали, приёмы отрабатывали.
 - Ааа... - расхохотался ветеран, - Так что, мало я вас гоняю? Так сказали бы, я добавлю.
 - Тьфу на тебя! Я в их возрасте как раз замуж вышла и понесла первый раз. Всяко лучше, чем железом друг друга тыкать. Убьются ещё.
 - Медаша, хватит, - сурово отрезала хозяйка, качая головой, - Не для того мы их растим.
 - А для чего? Аттайнам скормить? Как мои все легли? Вот уж лучше так лучше...
 - Ничего, они ещё себя покажут, - уверенно возразил Кундаши, - Я их хорошо учу.
 - То-то помогли тебе твои умения, однорукий.
 - Смотрю я, остра ты на язык сегодня, старая... Ладно. Спасибо за ужин, пойду я уже. До завтра, дети.
 - До завтра, учитель Кундаши! - нестройным хором попрощались обитатели приюта.

Империя Хаоса, Северный Мешнерский тракт, дюжина схетов к северу от Мешнера.

   Старый, поросший травой тракт извивался щупальцем хофры, уходя к бескрайнему горизонту. Восемь человек в покрытых пылью кожаных доспехах, лёгким шагом неслись по нему почти не оставляя следов.  Опытный взгляд сразу бы опознал по их походке, что путники обуты в сапоги с рунами Легкоступья. Однако, отряд явно старался избегать чужих взглядов, периодически осматриваясь, то и дело сжимая в руках защитные амулеты.
 - Какого рожна ты начал шуметь, Виззох? Не мог убрать старика по тихому? - пробурчал один из них, - Теперь все Ловчие снова на нас насядут... Хадзары проклятые! В прошлый раз еле ноги унесли.
 - Так это ж... Кто знал, что он кислотным зельем начнёт кидаться? - обиженно ответил другой, потирая забинтованное предплечье.
 - А то он нам за так все склянки бы отдал. Сразу надо было нож под ребро сунуть.
 - Толку то! Ты мне даже плечо залечить не дал!
 - Зелье Амалиссы на ожог тратить? Сдурел? Потерпишь, нам ещё пригодится.
 - Нам вообще не стоило грабить ту лавку, - вмешался третий. Он явно отличался от остальных осанкой и правильностью речи. Ухоженные волосы были заплетены в три густые косы и тщательно смазаны утожьим жиром. Тонкие, аристократичные пальцы выдавали в нём дворянина, - Зачем нам нужен был лишний шум?
 - Слышь, Менжири, а не заткнуться бы тебе? - огрызнулся первый, - Ты свои ланские замашки знаешь куда засунь? Ты нам больше не командир, все мы теперь будущие висельники!
 - Если поймают, - презрительно усмехнулся Менжири, - Лично я попадаться не собираюсь. Но если ты продолжишь куролесить, мы до Серых Песков не доберёмся.
 - Заткнись уже, аттайнова отрыжка! Зачем я только поверил в
твои басни?
 - Ты прекрасно знаешь, что это не басни, Мераш. Я ведь показывал тебе и заметки отца и ключи от кродов.
 - Старый хлам! Да и в закорюках этих я не силён. Мало ли что ты там нашкрябано? Нам-то ты мог что угодно сказать.
 - Этот хлам ещё сделает нас богачами. Будешь жить где-нибудь в Мейтарее, пить вино и щупать девок. Никакой войны, никаких хадзаров, а главное - никакого военного трибунала.
 - Доживи сначала, - Мераш сплюнул под ноги, - У нас припасов с напёрсток и вся угеашская стража на хвосте.
 - Поэтому, мы и направились на север.
 - Что? Как это на север? Зачем? Нам же... Ты что? Ты заставил нас не там свернуть?!
 - Да. Но на востоке нас будут ждать. Поверь, я знаю как думают ланы из комендатуры.
 - И что ты предлагаешь?
 - Пересечь Шербу и выйти на старый столичный тракт.
 - Ловко, Менжири! - хохотнул ещё один, с огромным боевым луком за спиной, - Но Шерба - река не маленькая. Не застрянем?
 - Нет, всё в порядке. Вдоль реки есть несколько деревень. В них если уж не лодки найдутся, то плоты - обязательно.
 - Голова! - одобрительно покивал лучник, - На старом тракте ни одной заставы не осталось, да и леса начинаются, причём отменные. Будет где укрыться.
 - Тихо! - вполголоса шикнул Менжири, запустив руку под ворот рубахи, - В круг! Быстро!
Отряд спешно сплотился вокруг него, настороженно наблюдая, как тот держит на вытянутой ладони нагревшийся каменный амулет. Малахитовый треугольник в свинцовой оправе, мягко засветился едва различимым фиолетовым светом. Свечение продержалось недолго, несколько ударов сердца, потом мигнуло и угасло.
 - Ну, поздравляю! - хмыкнул Менжири, - На нас не пожалели наёмного мага Смерти. Видимо, совсем мы кого-то допекли. А всё твои выходки, Мераш!
 - Нас не заметили? - спросил лучник.
 - Нет, амулет пока держится. Но кто знает, сколько в нём осталось заряда? Я ведь не маг. Это уже пятый раз за последние два дня. Хотя раньше это были наши чародеи... Я же с самого начала говорил, надо уходить тихо.
 - А где бы ты тогда взял припасы? Зелья? - взвился Мераш, - Или у тебя ещё и такой амулет припасён, что до границы по небу доставит? Так чего ж мы тогда ногами грязь месим, а?
 - Нашли бы. В конце-то концов у меня были деньги. Только ты не забыл, на что я их потратил? Я до последней монеты всё отдал Гуташи, да ещё и половину отцовских артефактов, чтобы он укрыл нас в Эшриане, пока всё не уляжется. А стоило всем про нас позабыть, так ты сразу, как только вышел из столицы, начал лить кровь где ни попадя!
 - Так это я, выходит, виноват?
 - А кто же ещё?
  Мераш было потянулся к рукояти меча, но встретил настороженный взгляд лучника, отошедшего в сторону, и невозмутимо поглаживающего плавник хвостовины у одной из стрел, торчащих в туле за его спиной. У остальных членов отряда тоже не было одобрения во взглядах. Разве что Виззох сморщил лоб и недоумённо воззрился на окружающих со своим обычным, туповатым выражением лица.
 - Аттайны с тобой! - Мераш снова сплюнул и достал флягу пассановой настойки, - Делай как знаешь. Но если в конце выяснится, что ты нам набрехал...
 Бывший лан пожал плечами и отошёл к лучнику. Вместе они зашагали впереди колонны.
 - Мне очень не нравится его выходки,  - вполголоса произнёс тот, - Рано или поздно, Мераш нас сильно подставит.
 - Если уже этого не сделал. Но он не хочет слышать голос рассудка.
 - Пожалуй, стоит от него избавиться.
Менжири горько вздохнул и покачал головой.
 - Кешне, ты же сам знаешь, сколько раз он спасал нам жизни. Может я и нарушил присягу, но наше кровное братство - всё, что у меня осталось. Я дал вам слово и вы мне поверили. Если сейчас мы избавимся от одного, то что подумают остальные? Что я готов пожертвовать и другими?
 - Мы ценим это, поверь. Но мне кажется, что он сходит с ума. Ничем хорошим это не закончится. Помнишь, когда мы уходили из лагеря? Хотели же по-тихому всё сделать. Кто просил его убивать наше пополнение? Этих мальчишек?
 - Они бы не пошли за нами, да и доверять я им не мог. Хотя, ты прав. Так поступать было нельзя.
 - Конечно. Мы уходили ночью, можно было просто оставить их дрыхнуть в платках. Но Мераш решил, что так он выиграет нам время. Гад.
 - Постарайся за ним приглядывать, хорошо?
 - Конечно, аш-лан.
Менжири усмехнулся, вырвал из земли травинку и закусив кисловатый стебель ответил:
 - Я же просил, Кешне..
 - Плевать. Для меня ты всегда будешь моим командиром и аш-ланом. Кстати, у нас заканчивается вода, ты ведь смотрел карту? Скоро можно будет набрать?
 - Не раньше вечера. Будет небольшая речка, скорее даже широкий ручей, там и остановимся на ночлег. А что, совсем ничего не осталось?
 - Да нет, у Важера ещё один мех, на две трети. Попить до вечера хватит, но на похлёбку уже маловато.
 - Тогда нормально, не беда. Проклятая степь! Солнце так и жарит.
 - На побережье было не лучше.
 - Тогда нам было не до того.
 - Верно. Знаешь, когда мы останавливались в Угеаше, я слышал новость, что Мавишиан отбит. Заражён, конечно, но аттайнов в море скинули. Теперь очищают побережье от него до самого Масхира.
 - Надо же... - Менжири удивлённо поднял бровь, - Не ожидал. А Уршие?
 - Говорят, атака захлебнулась.
 - Ага. Кровью. Это нам знакомо. Интересно, сколько на этот раз положили, прежде, чем каеши отдали приказ отступить?
 - Понятия не имею. Но я рад, что теперь не там.

Когда солнце уже стало клониться к закату, отряд добрался до долгожданного ручья. Люди, один за другим, бросали на землю дорожные мешки, стягивали пропитавшиеся потом и пылью сапоги и с наслаждением опускали уставшие ноги в прохладную воду.
 - Подождать было нельзя? - возмутился Кешне, - Всю воду взбаламутили. Похлёбку с запахом портянок кто жрать будет?
 - Не гунди, - отозвался кто-то, - Выше наберём. Хорошо-то как!
 - Здесь и заночуем, - решил бывший лан, - Важер, Тикото, как закончите купаться, разбейте шатёр. Только не тут, а за теми кустами, чтобы с дороги не было видно. Кешне, ты сегодня кашеваришь.
 - Хорошо, командир.
Отряд начал готовить лагерь к ночлегу. Быстро поднятый шатёр замаскировали свежими ветками, выкопали яму для костровища, достаточно глубокую, чтобы языки пламени не выдали стоянку стороннему наблюдателю, наполнили меха чистой водой и растянулись у котелка, ожидая пока Кешне не выдаст каждому по половнику похлёбки.
 - Надо разбить вахты,  - причавкивая проговорил Важер, кивая в сторону Менжири,  - Как обычно, по двое?
 - Да, я возьму первую вместе с Виззохом, потом Кешне и Мераш, третью ты и Модэ, а утреннюю Тикото и Каадх.
 - Хорошо, тогда я на боковую, - солдат зевнул, - Третья вахта самая паршивая. Ни то ни сё.
 - Да, смотрите не только за дорогой. К востоку от нас город, если Ловчие решат пройтись напрямки, то скорее всего пойдут вдоль ручья.
 - Так может стоило подальше встать?
 - Не думаю. Тут мы хоть кустарником укрыты. Всё в порядке, хорошее место.
 - Ну, тогда тихой вахты всем, я спать.
 - Я тоже.
 - И я...
 Люди по очереди скрывались в шатре. Менжири как следует притоптал костёр и проморгался, давая им привыкнуть к ночи. Небо было безоблачным и свет Тегасса и Дохдодта в окружении ярких звёзд заливали степь бледной волной. Виззох присел рядом, спиной к спине, оглядывая окрестности.
 - Красиво... - прошептал Менжири, любуясь лунными отблесками. Лёгкий ветерок холыхал травы, отчего вся степь в неверном ночном свете становилась удивительно похожа на море.
 - Ась? - насторожился Виззох, - Что?
 - Красиво, говорю. Я рос с отцом, когда тот работал в Серых Песках. Там только пыль до горизонта и ничего больше. Я в детстве даже представить не мог, что бывает столько зелени.
 - А-а-а... Ну, это да...
 - Когда началась война и мы вернулись в Империю, я был просто поражён. Никогда не мог даже подумать, что мир бывает таким красивым. Я по несколько гонгов мог рассматривать листья футаны или цветы кизарии. Они казались мне такими удивительными. Вот она, истинная магия!
 - Ага. И хадзары! - Виззох хлопнул себя по голени. Маленький паразит уже вполз до отворота сапога и собирался вонзить острые зубы в мякоть ноги. Оглушённый хлопком он упал на землю и был тщательно растёрт каблуком.
 - И даже хадзары. Помню, ловил их в детстве и тоже рассматривал. Особенно, когда они начинают делиться. Две головы с разных сторон! Такого ведь ни у одного животного нет. Забавно они устроены.
 - Мерзота одна. Знаешь, Менжири, это... По поводу твоего отца... Не пойму я всё-таки...
 - Чего?
 - Что он сам-то все эти штуки не вытащил? Не, ты говорил, конечно, что понял как тайник открывается только после его смерти, но разве нельзя было его сломать? Он же магом был!
 - Ты вообще знаешь, что такое крод? - тихо рассмеялся Менжири, качая головой, - Впрочем, откуда тебе...
 - Так это ж все знают! - обиженно пробурчал Виззох, - Нора это, которую коддоры строили. Натащили туда запасов всяких, а потом бросили.
 - Чушь это. Сам подумай, кто стал бы прятать довольно дорогие вещи, особенно магические и просто так оставлять?
 - Ну... Я бы так точно не сделал. Но так то ж коддоры! Кто их разберёт?
 - Мой отец жизнь потратил, чтобы их понять, да не хватило. Кроды - это не просто норы. Это города-крепости. Они строились для войны с лёрбами и строились очень грамотно. Защита на них очень сложная. Там и механические ловушки, и артефактные, и магические. Причём магия хоть и основана на Доме Земли, но плетения сделаны совсем нечеловеческим разумом. Их понять просто невозможно, а разрушить... Они встроены в саму архитектуру. Нельзя разорвать плетение не обрушив на себя свод тоннеля. Да и то, обрушишь - а он снова через некоторое время восстановится вместе со всеми капканами. Так что - только обойти. А это очень сложно. Чего там только нет. У некоторых исследователей уходило по несколько лет, просто на то, чтобы продвинуться по одному из коридоров на три дюжины шагов. Каждый вскрытый тайник в кроде - огромная удача. И деньги.
 - А чего ж тогда коддоры оттуда ушли-то? Если это такая крепость? - надул щёки Виззох, пытаясь себе представить что-то, что могло изгнать северных соседей Империи, - И почему не выгребли всё дочиста?
 - Не уходили они, - вздохнул Менжири, - Все там остались. Мёртвые. В глубинах кродов находили много окаменевших тел. Лёрбы их всё-таки как-то достали, но как - никто не знает. Они просто погибли, а ловушки и западни остались нетронуты.
 - Вот оно как...
 - Да, это большая загадка. Но обе расы молчат о тех войнах. Что? Как? Почему? Из-за чего они так люто друг друга ненавидят?
 - Да мне как-то побоку. Главное, что бы никто не вскрыл тайники до нас.
 - Без заметок моего отца? Никаких шансов, - улыбнулся Менжири и покачал головой, - Можешь быть спокоен.

 Империя Хаоса, Мешнер, казармы Ловчих.

 - А, ну, затаскивай! Не так шибко, лоб ему отшибёшь!
 - Плевать! Всё одно с похмелья не поймёт.
 - Я те поговорю ещё! Молча тягай!
Старший Ловчий Мешгера стоял у дверей казарм и заинтересованно наблюдал как его заместитель и две дюжие девахи в лёгких доспехах вносят тело какого-то сачи-хаса. Тело было абсолютно неподвижным, но, к огромному огорчению Ловчего, отнюдь не бездыханным. Солдат дышал очень уверенно, тяжело храпя и отравляя всё вокруг запахом многодневного перегара.
 - Китар, где ты это нашёл и зачем притащил?
 - Доброго утра, господин Неши, да вот, буянить в "Старой заплате" начал, посуду побил, а не расплатился. Пока сюда вели, на ходу заснул...
 - Так и сдал бы в комендатуру, в карцере бы выспался.
 - Да? И кто тогда хозяйке заплатит? - Младший Ловчий Китар злорадно усмехнулся, - Ничего, пусть у нас хадзаров покормит... 
 - А комендант мне потом устроит выволочку. Ты ж на него только глянь! Морда вся в шрамах. Видать, с аттайнами начал воевать раньше, чем ты на девок стал засматриваться. У него наград небось...
 - Не думаю. Давно бы уже в ланы выбился.
 - Ладно, скоро это уже не твоя забота будет. Вот, прислали с нарочным, - Неши покачал головой и выудил из камзола свиток, перетянутый оранжевой лентой. Он неторопливо разввернул его и перейдя на торжественный тон, выразительно продекламировал, -  Китар Тумаро, за личные заслуги в поддержании мироустройства Империи Хаоса производится в полные Ловчие и переводится в отделение Ловчих города Эшриан. По получению сего, прибыть в столицу не позднее, чем через восемь дён. Подписано собственноручно, глава Ловчих Империи Хаоса, архитарий Вешил Адечи. Поздравляю!
   Стражницы, тащившие сачи-хаса, грохнули тело на пол и оно, стукнувшись о неструганные доски, перевернуло скамью. Пьяный ветеран обиженно, совсем по-детски, всхлипнул и свернувшись калачиком захрапел ещё громче, но никто не обратил на него внимания, поскольку девицы окружили Китара, захлопали в ладоши, наперебой поздравляя своего, уже бывшего, начальника.
 - Ну надо же... - смущённо пробормотал Китар, - Не ожидал.
 - Всё по заслугам, пошли наверх, это стоит отметить.
 - Так ведь у меня же патруль ещё...
 - Уже нет. Свободен. А я - старший, мне можно, пошли. И поднимите кто-нибудь этого вояку!

   Казармы Ловчих располагались в старой части Мешнера, в небольшом двухэтажном каменном доме. Первый этаж занимала просторная, но почти всегда пустая приёмная, куда обычно приходили с жалобами жители города, помещения для стражи и спуск в обширный подвал, с клетями для заключённых. Второй же этаж был полностью в распоряжении Ловчих, которых на весь город насчитывалось ровно двое. Там же хранились архивы мешнерского правосудия и большой укреплённый шкаф с рунным оружием и амулетами для особых случаев. Впрочем, на памяти Китара таких случаев не было. Самые серьёзные преступления совершались находящимися в отпуске солдатами, а это была компетенция быстрых и безжалостных армейских трибуналов. Что же до женщин, стариков и детей, составлявших основную часть жителей Мешнера, то их хватало только на мелкие кражи и публичные ссоры, иногда переходящие в драки. Для управы с такими правонарушениями вполне хватало и стражниц. Китар тяжело вздохнул. Стражницы. Его кошмар. Нет, конечно, есть масса прекрасных женщин, которые вполне умело владеют мечом или луком, но они всегда попадают в действующие части. А для такого захолустья, архитарий специально распорядился подбирать женщин погрубее, способных орудовать более гуманным оружием чем острая сталь, а именно - увесистой дубинкой. Так и получилось, что мешгерскую стражу составляли лишь внушительные мужеподобные женщины с плечами, как у кузнецов и выразительно широкими подбородками, неуловимо напоминающие стенобитные тараны. Но это была лишь половина беды. В конце-то концов, Китар уже давно не судил о людях по внешности, а по своему характеру стражницы были вполне приятными собеседницами, некоторые - даже достаточно образованными, поскольку поочерёдно, дежуря в приёмной, коротали время за книгами, собрав в казармах довольно неплохую подборку. Главная беда заключалась в том, что они все, поголовно, были влюблены в Китара, своего начальника. Не высказывая этого вслух, стражницы постоянно дарили ему собственноручно вышитые вещи, потчевали домашней стряпнёй, а главное, что было хуже всего, неотрывно следили за ним грустными глазами с затаённой надеждой. Китар предпочитал девушек миниатюрных, стройных, не обременённых тяжестью мышц и найти их в обделённом мужчинами городе было довольно легко. Однако, так же легко по Мешнеру разлетались и слухи. Стоило Ловчему завести себе новую пассию, как об этом сразу же становилось известно и взгляды подчинённых становились ещё более тоскливыми и укоризненными, а в каждом патруле, к которым Китар был обязан время от времени присоединяться, женщины, как бы невзначай, обязательно начинали перемывать косточки каждому новому увлечению Ловчего. Китар помотал головой. Наконец-то с этим покончено! Его ждёт столица!
   Бывший начальник Китара подошёл к шкафчику и задумчиво посмотрел вглубь. Цепкие пальцы нащупали сосуд с плотной пробкой, тщательно залитой воском.
 - Вот, по такому случаю, можно открыть и этот. Медное гроффтенийское. Заложено за три года до Войны, - Неши усмехнулся, - Этот кувшинчик тебе ровесник.
 - Ого!
 - Вот тебе и ого. Разливай.
   Китар скрутил пробку и дал вину немного подышать. Нежный, слегка пряный аромат поплыл по кабинету.
 - М-м-м... Удивительный запах.
 - Надеюсь, на вкус будет ничуть не хуже, - Старший Ловчий подвинул кружки к Китару, - Давай уже. За твой новый чин.
 Они выпили и ненадолго замолчали, смакуя терпкое послевкусие редкого напитка.
 - Ну-с, - нарушил молчание Неши, когда пауза в разговоре затянулась, - Ты доволен?
 - Конечно.
 - Что-то в твоём голосе меня смущает..
 - Как бы это сказать... Вы же знаете, я уже несколько раз подавал рапорт на перевод в армию.
 - Разумеется. И я сам столько же раз ставил на них резолюцию "Категорически возражаю". Ты на своём месте. Может быть это звучит слишком выспренно, однако охранять правопорядок в Империи не менее важно, чем защищать её на границах.
 - От кого? - презрительно фыркнул Китар, - От мальчишки укравшего пирожок? Или от бабки Грелажи, которая соседке клок волос вырвала? С этим бы справилась любая стражница.
 - Расценивай свою службу как опыт. Ты научился общаться с людьми, командовать стражей, а теперь тебе это очень понадобится. Возможно, даже будет мало. Столица это тебе не Мешнер. Там, таких как ты, съедят и не поморщатся.
 - Неужели?
 - Я начинал свою службу в Эхираде, тоже крупный город, сам знаешь, - Неши отставил стакан, - Как ты думаешь, почему я оказался здесь, в почётной ссылке, по сути?
 - Не знаю. Вы никогда не рассказывали...
 - Отправил на эшафот одного типа. А он оказался близким родственником кого-то из начальства теневых гильдий. Мне повезло, что я вообще остался жив.
 - Не понимаю, - нахмурился Ловчий, - Я бы понял, если бы подослали убийцу, бандиты бывают мстительны... Но перевод в провинцию... Вы хотите сказать, что теневые гильдии имеют влияние на нашего главу?
 - Не напрямую, конечно, но - да. А сейчас, во время войны, они набирают всё большую силу. Даже Архитеатр вынужден прибегать к их услугам для некоторых... щекотливых дел. Видишь ли, других людей просто нет. Все на фронте. Собственно, тот мерзавец, которого я повесил, помимо контрабанды из Юма-Сунары, как выяснилось позже, занимался ещё и сбором информации. То есть, работал на внешнюю разведку. Вот именно с этой подливкой меня и выставили из Эхирада. Якобы, я лишил Империю ценного сотрудника.
 - До чего же мы докатились, - покачал головой Китар, - Проклятая война...
 - Что уж тут поделать, но знаешь ли...
   Речь Старшего Ловчего прервал запыхавшийся мальчишка-гонец, стремительно взлетевший по лестнице с пухлой стопкой пергамента. Китар узнал посыльного - тот служил при комендатуре.
 - Господин Неши, господин Тумаго, здравствуйте. Это Вам, господин мейтлан сказал, что очень срочно.
 - Вот как? Интересно... - Старший Ловчий взял документы из рук гонца, - Хорошо, ступай, я разберусь. Что же у нас могло случиться такого спешного, а?
  Он прочитал верхний лист и нахмурился, затем быстро перелистнул остальные и бросил их на стол.
 - У нас проблемы. Точнее, у военных, но им нужна помощь.
 - Что случилось?
 - Дезертиры. Восемь человек. Слышал про аш-лана Менжири?
 - Нет, не доводилось. Аш-лан стал дезертиром?
 - Вот именно. Из дворянского рода. Отец - маг, Третий Лепесток Хаоса, до войны занимался исследованиями кродов в Серых Песках, потом героически погиб на фронте... М-да... А вот сынок решил, что сражаться за Империю ему не с руки. В общем, подбил семерых подчинённых на бунт и побег. Остальных из дюжины зарезали. Убили часовых. Их прозевали, сами-то они опытные бойцы, да и у Менжири куча родовых артефактов, магические следы могут замести качественно. Несколько раз появлялись то тут, то там, и их след был довольно кровавым. Но уходили от облав с лёгкостью. Мастерски, я бы сказал. Однако, уже почти год о них не было слышно. Считалось, что они разбежались и поодиночке затерялись в столице. И вот на тебе! В полном составе! - Неши цокнул языком, - Появились в Угеаше, ограбили алхимическую лавку, убили хозяина и четверых стражниц, прибывших на помощь. От погони оторвались. М-да... Неудивительно. Следопытов-то сейчас уже почти не готовят. Зачем? Чаш-аттайны нас и сами всегда найдут... Так... Предположительно, идут на восток, к Юма-Сунаре. Мейтлан хочет поставить засаду в Малых Сопках, они наверняка заскочат туда за провиантом, для них идеальный вариант. Всего десяток хуторов и никакой стражи. Живыми приказано не брать.
 - Тогда я собираю отряд? Охотимся вместе с военными?
 - Нет, - Старший Ловчий грустно покачал головой, - У тебя приказ. Ты не успеешь в столицу.
 - Но я...
 - Приказ, Китар. Сам девок поведу. А у меня к тебе будет другое задание.
 - Какое?
 - Тоже от нашего коменданта. В Излучье надо одного мальчишку захватить, он уже по возрасту тянет на новобранца, но так получилось, что у пацанёнка есть дар и он обучается рунному делу.
 - А что, у нас в Излучье появилась Рунная Школа? - Ловчий удивлённо изогнул бровь, - Почему его раньше не забрали?
 - Не ёрничай. Он учится у мастера Вихана. Так что заберёшь этого, как бишь там его... - Неши наморщил лоб, пытаясь вспомнить имя, - А! Маруша! Маруш Иттай, вот как его зовут. Так вот, заберёшь его и сдашь в столице в Высшую Школу, а там уж разберутся, на фронт его или к делу приставить.
 - Слушаюсь, - неохотно протянул Китар, - Когда мне собираться?
 - Ну, если сегодня вечером выйдешь и заночуешь в Поленках, то к завтрашнему полудню будешь на месте.
 - Хорошо, господин Неши, - Ловчий поднялся, - Тогда я пойду собирать вещи.
 - Да, мой мальчик. Иди. Эх, хотелось бы, конечно, ещё посидеть, проводить тебя нормально, да принесло же их светом Дохдодта. Ладно, - старший Ловчий тоже встал и обнял Китара, - Даст Хаос ещё увидимся, удачи тебе!

Империя Хаоса, село Излучье, сиротский дом.

 - Снаряжение проверили?
 - Да, учитель Кундаши, -  Ишош, Кехара и Маруш стояли на берегу старицы, у маленького омута, дно которого самостоятельно очищали от тины. После утренней разминки, младшие дети остались с Вашайей, для изучения грамоты, а старших забрал с собой ветеран, тренируя их тому, что почитал верхом военного искусства - подводному бою. Кундаши с сомнением оглядел подростков и страдальчески скривился. То, что будущие солдаты самостоятельно, под его надзором, изготовили за долгие вечера, сложно было назвать полноценным снаряжением пловца. Толстое, мутновато-жёлтое оконное стекло, купленное ветераном в Мешнере было разрезано на не слишком правильные прямоугольники и вставлено в оправу из мягкой йослиной кожи. Такие очки хорошо держали воду, но всё-таки, даже в солнечную погоду, под водой, видимость оставляла желать лучшего. Плавни, уже надетые и зашнурованные, были под стать очкам. Где, в далёкой от моря деревне, можно найти упругие плавники хвостана? Приходилось крепить к голенищам конструкции из гибких прутьев, обтягивая их кожей. Это помогало, но прутья часто ломались даже от слишком сильного взмаха под водой. С оружием было получше. С малых лет, привыкшие делать всё своими руками, дети сделали прекрасные копья с широкими навершиями-срезнями и лёгкие щиты-накулачники. Для доспехов использовалась всё те же йослиные шкуры, которых в приюте было достаточно. Вообще, они были слишком мягкими, чтобы обеспечить хорошую защиту, но Кундаши для безопасности приказал затупить наконечники копий и даже самые удачные удары в худшем случае просто оставляли большие синяки.
 - Тогда, вот, подходите по одному, - наставник вытащил из кошеля склянку, - И глотайте.
   Ещё одной проблемой стоявшей на пути тренировок, было отсутствие зелья Эрассы, позволявшего дышать под водой. Каждая порция этого средства стоила баснословно дорого, да и все его запасы в Империи шли в армию. К счастью, бывший сослуживец Кундаши, получивший звание мейтлана, после ранения осел на должности в интендатуре Масхира и помог старому другу выкупить несколько флаконов. Но зелье приходилось экономить, выдавая его детям совсем по чуть-чуть. Несколько капель зелья дарили возможность подводного дыхания всего на полгонга, при этом, каждый вздох давался с огромным трудом и режущей болью, на что Кундаши лишь сочувственно кивал, но считал, что это даже на пользу дела: лёгкие быстрее разовьются.
   Маруш открыл рот и вслед за Ишошем получил свою порцию горьковатого напитка. Обильно смешал его со слюной и проглотил.
 - Кехара, быстрее, - проворчал наставник, поворачиваясь к девочке.
 - Так-так-так... - послышался сбоку голос, - Эй, мужик, ты совсем из ума выжил? Неужто хочешь сделать пловцов из этой мелюзги?
   Говорившему было около двух с половиной дюжин лет. Затянутый в кожаный, довольно дорогой доспех, с  рунированными медными пластинами, он улыбался и довольно надменно рассматривал содата и его учеников. За его спиной, в отдалении, маячили ещё пятеро, явно что-то обсуждая.
 Кундаши никак не отреагировал на откровенную насмешку, вежливо кивнул головой и поприветствовал незнакомца:
 - Храни тебя Хаос, солдат! Давно ли с фронта?
 - Это как посмотреть... - осклабился тот и фыркнул, - А тебе-то чего?
 - Да так, любопытствую.
 - Любознательный, да? - усмехнулся воин, - Ты-то, смотрю, своё уже отвоевал.
 - Хватит уже, Мераш, - оборвал его, один из подошедших ближе спутников, - Доброго дня, почтенный. Не подскажешь, нет ли в деревни лодки? Нам на тот берег нужно.
 - Лодки... Эх... Лодок-то нет, последнюю в войска реквизировали. А плот найдётся, правда маленький. Если на такие здоровенные лбы, то на четверых. Самое большее - пятерых поднимет.
  - Вот и славно, за два захода переправимся. Эй, Менжири, - крикнул он, обернувшись, - Есть плот!
  - Это ваш командир? - насторожился ветеран, - Что, так запросто к лану обращаешься?
  - Был командир, да вышел, - презрительно сплюнул Мераши, - Не твоё это дело. Где плот?
  - У реки, на мостках, где воду набираем.
 Кундаши повернулся к ученикам и тихо, одним губами прошептал:
  - Слушайте внимательно, сейчас отдам приказ нырять и вы уходите. Головы не поднимать. Проплывёте к тому берегу и бегом в приют. Уводите всех оттуда к хуторам. И тихо. Не спорьте, так надо, - после чего уже громче добавил,  - А ну, бойцы, нырять!
 Ребята испуганно замешкались, но начали понемногу заходить в воду.
 - Что, не слушаются? Ты их пинками, пинками!
 - Мераш, заткнись ты уже. Пошли, нам ещё две ходки на плоту делать.
 - Если вы его найдёте,  - усмехнулся ветеран,  поворачиваясь к незванным гостям, - На самом-то деле он неплохо спрятан от дезертиров.
 Наплечный щиток, привязанный к культе, ударил по горлу одного из солдат, развалив его выщербленным краем до самой трахеи, а острый кинжал, с которым бывший пловец не расставался, быстро нанёс серию ударов второму. Снизу в пах, в щель между пластин доспеха, в висок.
 - Аттайново семя! - завопил Мераш, выхватывая меч. Дети, успевшие зайти в воду по плечи, остановились, с ужасом глядя на берег в паре дюжин шагов, где дезертиры, обнажив оружие, сбегались к их учителю.
 - Гнилой обрубок! - замах меча был стремителен и, как казалось, самому солдату, неотразим. Но вовремя подставленный кинжал и не пытался отбить замах тяжёлого полуторника, а лишь плавно отвёл его так, что меч воткнулся в землю, а удар наплечного щитка ударил Мераши в лицо, ломая тому нос. Дезертир заорал, выходя из схватки, пытаясь вытереть рукавом кровь, залившую глаза из рассечённой брови. Следующий выпад другого солдата Кундаши принял на щит, чуть заметно поморщившись от удара и тут же вогнал тому кинжал под подбородок.
 - Кольцо!  - крикнул кто-то, - Замыкайте кольцо!
 Но опытный воин не давал взять себя так просто. Привыкшее преодолевать сопротивление воды, тело Кундаши двигалось намного стремительнее своих противников. Он с лёгкостью ускользал от каждой попытки себя окружить. Теперь, увидев на что способен этот калека, солдаты удвоили осторожность. Пользуясь тем, что ветеран был вооружён лишь коротким кинжалом, они старались удерживать его на дистанции, но и это получалось не слишком удачно. Один из них свалился, получив разрез на бедре, а второй, раненый в левое плечо, хоть и кривился от боли, продолжал наседать.
 Свистнула стрела. Острый наконечник пробил горло Кундаши, плеснув кровью на его противников. Держа на тетиве новую стрелу, Кешне осторожно подошёл к телу.
 - Учитель! - раздался крик со стороны воды. Стрелок резко обернулся, но увидел лишь расходящиеся круги. Дети успели нырнуть под воду.
 - Мераш, ты болван! - в сердцах сплюнул Кешне, - Опять за своё?
 - Да пошёл ты! - дезертир развернулся и, утирая кровь, отправился в сторону приюта, - Виззох, пошли за мной, жратвы поищем.
 - Вот же мразь... - лучник опустился перед раненым в ногу, - Важер, ты как?
 - Артерия не задета, но встать не могу.
 - Так, лежи смирно, сейчас кровь запру, - сказал подбежавший Менжири, - Тикото, а с плечом у тебя что?
 - Царапина. Хотя довольно глубокая, перевяжешь?
 - Давай я, - Кешне закатал рукава, - Так, а зелья где все?
 - Вот, держи. Ещё у Мераша половина осталась.
 - Чтоб его прыгуны сожрали. Даже не подумал, что они нам могут понадобиться. Ты уж прости, аш-лан, но мне невмоготу его терпеть. Каадха и Модэ на ровном месте потеряли. Сколько лет бок о бок дрались, даже аттайны нас взять не могли, а тут такое дело...
 - Это ты ещё выстрелил удачно, - проворчал Важер, - Прыти у обрубка на всех бы хватило. Видел, чему он детишек учил? Бывший пловец, не иначе.
 - Наверняка. Так полегче?
 - Всё равно болит.
 - Ясное дело. Исцеление Амалиссы я тратить не стал, обычного Крововорота хватит. Сейчас пойдём в тот домишко и уложим тебя на пару гонгов. Кешне, присмотришь. А мы с Тикото пойдём плот искать.

   Дети вынырнули у противоположного конца старицы, и перевалились через гранитные валуны, окружавшие берег. Нужно было опустить тело головой вниз, чтобы вода сама вытекла из лёгких, прежде чем они потеряют способность ею дышать. Они стянули с лиц очки, наполненные слезами. Гибель наставника потрясла их, они впервые видели настоящий бой до смерти так близко.
 - Выродки, - прокашливаясь прорычал Ишош, - Ненавижу! Убью тварей!
 - Как? С ними даже Кундаши не справился, - Кехара расшнуровала плавни и отбросила их в сторону, - Надо бежать к хуторам, предупредить всех.
 - А если они уйдут? Мы что, дадим им спокойно это сделать?
 - Кто они вообще?
 - Да какая разница? Бандиты, дезертиры, не важно. Маруш, ты со мной?
 - Может быть действительно бежать к хуторам? - Мальчик с сомнением оглядел короткие затупленные копья. - У тётки Сойнахи два боевых лука есть. Они с дочкой хорошо стреляют.
 - Луки! Точно. Наши лежат в йослярне!
 - Так ведь наши простые, охотничьи. А на них доспехи. К тому же до йослярни ещё добраться надо. Вдруг они в приюте встать решат?
 - Проклятье! Там же с Вашайей только малышня осталась!
 Маруш нахмурился. Предложение Кехары казалось разумным, но и ответственность за младших, которую воспитатели нередко сбрасывали на старшую троицу, никак не давала покоя.
 - Хорошо, идём к приюту, - тряхнул он головой, решившись, - Только осторожно, сначала посмотрим, что там да как. Кехара, а ты беги к Сойнахе.
 - Нет уж! Если идти, то всем. Я, между прочим, лучше вас стреляю.
 - Тебя просто Кундаши больше на лучницу учил, - проворчал Ишош обиженно, - Девчонкам с мечом тяжелее. Ладно, побежали!
   Бежать босиком было не слишком удобно. По эту сторону старицы высился каменистый холм и мелкая гранитная сыпуха беспощадно резала ноги, зато и шаг получался лёгким и бесшумным. Трава в этой местности росла мелкой и чахлой, поэтому дети передвигались короткими перебежками между высокими свечами цветущих пассанов. Через синяки и ругань, вбитая в голову наставником наука войны, проявила себя на уровне инстинктов. Ребята даже не задумывались, почему они двигаются так или иначе, а просто повторяли то, что было им привычно.
   С вершины холма открылся вид на сиротский дом и подсобные пристройки. Они удвоили осторожность, но так и не сбавили шага. С первого взгляда было ясно, что в приюте что-то не так. В это время Вашайя уже выводила младших воспитанников на лужайку перед домом и раздавала задания. Сейчас было самое время для работ в огороде, однако вместо весёлой трескотни детишек и ворчливых замечаний старой Медаши стояла мёртвая тишина, прерываемая лишь лёгким поскрипыванием флюгера над крышей приюта.
  К счастью для детей, йослярня стояла наособицу и не слишком хорошо просматривалась с крыльца. Окна приюта были затянуты утожьими пузырями, которые пропускали свет, но рассмотреть через них хоть что-то было довольно сложно. В удалённых деревнях, таких как Излучье, оконные стёкла были дорогой и ненужной роскошью. Жестом приказав Кехаре остаться на страже, мальчишки беззвучными тенями скользнули за чуть приоткрытую створку и оказались внутри.
 - Вот они, - шёпотом пробормотал Ишош, показывая на висящие на стене охотничьи луки, - А стрелы где?
 - В том конце, два тула со срезнями и три с иглами.
 - Я срезни возьму, а ты?
 - Может, лучше иглы? Больше шансов доспех пробить.
 - Луки слабые. Всё равно надо будет близко подходить, а это опасно. Лучше стрелять в голову, а срезни летят ровнее и даже если вскользь заденут, то рана тяжёлая будет.
 - Верно, тогда я тоже. А иглы Кехаре дадим.
 - Хорошо.
   Снаружи раздался визгливый звук, похожий на пищание йосля-нерестуна. Мальчишки переглянулись. Нерестун мирно сидел в гнезде и молчал, ему ещё явно не должно было быть больно, пока не прорастут личинки. Значит, знак подала девочка. Маруш и Ишош молча бросились за бочки с мокнущими кожами и затаили дыхание.
   Створки распахнулись. В йослярню вошёл лучник, убивший их учителя, выбрал самца пожирнее и ловко смахнул ему голову кинжалом. Дети внимательно следили за ним из тёмного угла, стараясь не шевелиться. Рука Ишоша медленно потянулась к тулу, но тут же остановилась. Он понял, что не сможет незаметно наложить стрелу, да и слишком мало места, чтобы натянуть тетиву как следует. Дезертир стряхнул последнюю кровь, вытекшую из йосля и что-то напевая себе под нос, покинул сарай.
 - Ждём, - шепнул Маруш, - Кехара даст сигнал, когда станет безопасно.
 Ишош молча кивнул.
   
   Испуганные дети жались по углам столовой, опасливо косясь на незнакомцев, пахнущих потом, железом и кровью. Они расположились вольготно и свободно, с полным презрением к обитателям. На половицах уже валялось несколько разбитых горшков, которые Виззох по неосторожности обрушил с полок, зацепив рукоятью меча. Важер восседал на сваленных в одну кучу лучших перинах и наблюдал, как Вашайя промывает ему уже начавшую затягиваться под воздействием зелья рану. Мераши и Виззох уселись за обеденный стол и грызли кусочки сушёного мяса кхуна. Последний, крутил в руках кинжал, отнятый у мёртвого ветерана и ковырял им столешницу, стараясь вырезать на нём единственное, что он умел писать - своё имя.
   - Что-то долго ходят, - проворчал дезертир, сплёвывая на пол, - Не верю я, что он так сильно запрятан. Эй, баба! Где плот?
 - Старшие детишки на нём плавали, господин. Где-то на берегу...
 - Да уфлу ясно, что на берегу. Где именно?
 - Я не знаю, господин.
 - Дура! - Мераш ещё раз сплюнул и потянулся. Его взгляд остановился на маленькой Махирре, - Хм... Ну-ка, покажи, титьки у тебя уже выросли?
 - Что вы, господин,  - всполошилась Медаша, - Она ж дитё ещё совсем!
 - Тебя не спросил, беззубая. Виззох, хочешь сладенького?
 - Ась?
 - Смотри какая, - дезертир схватил Махирру за волосы и подтащил поближе к себе, - Нравится?
 - Ну, ничего девка...
 - Да ну, - подал голос Важер, - Мелкая она ещё.
 - А мне в самый раз!
 - Господин! - Вашайя упала на колени перед дезертиром, - Не трогайте, прошу, пощадите! Если хотите, я сама всё сделаю! Всё что угодно!
  Сапог Мераша очертил короткую дугу и ударил женщину в нижнюю челюсть, опрокинув её на спину. Вашайя обхватила лицо руками, стараясь удержать во рту хлынувшую кровь и тихонько застонала. Мераш с интересом и лёгким презрением наблюдал как она осторожно вынимает изо рта осколки зубов.
 - С тобой неинтересно, - заключил он с усмешкой, - А эту кроху...
 - Оставь её! - раздался голос с порога, - Аш-лан не одобрит.
 Кешне вошёл в дом неся тушку йосля. Он бросил её на стол и повернувшись к Медаше попросил:
 - Вот, сделай-ка быстро, на вертеле.
Махирра завизжала. Мераш, не послушав лучника, потянул её за волосы в другую комнату.
 - Мераш!
 - Ну что тебе?
 - Я же сказал, отпусти.
 - Да мне плевать, что ты сказал. Найди себе другую забаву и балуйся, а это моя добыча.
 - Перестань! - Кешне подошёл к Мерашу, но тот размахнувшись ударил того кулаком в лицо, отбросив в сторону и тут же, отбил горшок с маслом, который кинула в него старая Медаша.
 - Я это тебе припомню, - зло пробормотал Кешне, вставая, - Вернётся лан и мы всё решим.
 - Да хоть... - его перебил нестройный хор завизжавших детей. Дезертиры обернулись и увидели как Визох вытирает нож, которым перерезал горло старухи. Медаша лежала на полу, по которому стремительно растекалась тёмная лужа, не успевающая просочиться в щель между досками.
 - Виззох, зачем? - простонал Кешне, хватаясь за голову, - Ну хоть ты...
 - А что она бросается? - удивлённо ответил тот, искренне удивляясь, что лучник не оценил его поступка, - Поделом.
    Мераш, тем временем утащил Махирру в другую комнату и оттуда послышались её вопль. Кешне, с угрюмым выражением лица распахнул окно, чтобы крики были не так слышны и переглянулся с Важером. Тот был искренне поражён, но подняться и помочь был не в состоянии.
 - Совсем рехнулись, - заключил раненый, - Спятили.
 Лучник молча кивнул.
 - Да что вы за люди такие, - проскулила Вашайя, пытаясь подняться с пола, - Прокляни вас Хаос! Хуже аттйанов!
 - Люди... - эхом отозвался Кешне, отвернувшись, - Уже, наверное, нет.
   Вопли стихли, сменившись тонким, однотонным воем. Спустя четверть гонга Мераш вышел из комнаты с довольной ухмылкой, придерживая приспущенные штаны.
 - Есть чем вытереться? - спросил он, перешагивая порог, - А то эта зараза мне все яйца кровью измазала.
   Ему никто не ответил. Разве что Виззох недоумённо развёл руками. Дезертир сплюнул и подойдя к столу, сдёрнул с неё скатерть и начал обтираться. Кешне и Важер подчёркнуто на него не смотрели.
 - О! Тикото идёт! - оживился Виззох, увидев через окно, как приятель машет здоровой рукой, - Наверное, плот нашли.
 - Эй! - донёсся с улицы крик, - Менжири зовёт, я вас прово...
 Три стрелы со свистом рассекли воздух из-за угла пагницы. Две из них, со срезнями, ударили воину в бок, не причинив вреда, лишь неяркими вспышками полыхнули медные пластины доспеха, это подействовали защитные руны отражая неожиданную атаку, но третья, острая словно игла, вошла Тикото точно в незащищённое ухо и он беззвучно осел на землю.
 
Империя Хаоса, Северный Мешнерский тракт, четыре схета к юго-западу от села Излучье.

   Китар шёл легкой походкой счастливого человека. Повышение! И назначили его не куда-нибудь, а в саму столицу Империи! Он несколько раз пытался напевать себе что-то под нос, но тут же бросал это дело, поскольку плохо помнил слова песен, да и дыхание сразу сбивалось.
 Миновав очередной поворот, он встретил неторопливо бредущего старика, в добротном дорожном костюме, толкающего перед собой небольшую тележку.
 - Храни тебя Хаос, отец! Не подскажешь, далеко ли ещё до Излучья?
 - И тебе оранжевый путь, - приветственно кивнул путник, - Это уж как посмотреть. Я-то с утра ноги волочу, а ты, пожалуй, за пару гонгов доскачешь.
 - А сиротский дом там не сложно найти?
 - Да не, обогнёшь вон тот холм, а за ним сразу первые хутора начнутся, так влево забирай, в аккурат за старицей, почти у берега. Да не прозеваешь, тропинка там утоптанная. А пошто тебе приют-то?
 - Да вот... Служба. Наказали забрать в Эшриан молодого рунера.
 - Маруша-то? - старик печально вздохнул, - Значит пришло его время...
 - Ты его знаешь, отец?
 - А как же, мой ученик, - в голосе путника звучала гордость, - Толковый парень. Но если его в столицу... Значит не в армию?
 - Нет, сказано отдать в Высшую Школу. Так а ты, значит, мастер Вихан? Позволь представиться, я - Ловчий Китар Тумаро, - он с наслаждением опустил приставку "младший", смакуя на языке звучание нового звания, - Не встречал тебе в Мешнере.
 - Он самый. А то, что свидеться не пришлось, так и не удивительно. Редко там бываю. Пару раз за год отвезу товар, да и ладно.
  - Эх, прости, отец, я бы тебе помог с тележкой, да не могу - служба зовёт.
  - Не беда, - старик усмехнулся и провёл рукой по струганным доскам возка, - Не заметил?
  - А! - Китар хлопнул себя по лбу и понимающе усмехнулся, только сейчас увидев несколько рунных знаков, выгравированных на древесине, - Лёгкая Рука?
 - Не только. Но остальное - секрет мастера, - Вихан спрятал улыбку в седую бороду и покачал головой, - так что справлюсь как-нибудь, не впервой. Марушу от меня привет передавай, жаль, не успею я с ним попрощаться по-человечески. А что за ним специального человека-то отрядили? Разве солдаты не могли его забрать?
 - Какие солдаты?
 - Так недавно же проходил отряд. В аккурат к Излучью шли.
 - Солдаты? Ты ничего не путаешь, отец? Сколько их было? - спросил Ловчий, внутренне холодея и уже заранее зная ответ.
 - Так и не скажу, пронеслись они мимо, даже не поздоровавшись. Но, кажется семь или восемь. Точно не вспомню. А что солдаты, так нешто я выправку не узнаю? Да и амуниция у них армейская, из отрядов переднего края. Уж в чём, а в рунах-то я разбираюсь. Ветераны стало быть.
 - Проклятье! Давно?
 - Так это...  Почти у деревни они мне встретились. Стало быть с утра.
 - Свет Дохдодта! Прости, отец, мне надо бежать.
 - А что же...
 - Прости! Храни тебя Хаос, отец! - крикнул Китар уже на бегу.
 
   Ловчий мчался изо всех своих сил, не жалея ног и дыхания. Он припомнил карту местности и невольно восхитился оригинальностью решения лана-дезертира. Никто и не додумался ставить заслоны в Излучье, решив, что он будет прорываться на восток. Воспользоваться рекой, чтобы снова вернуться в Эшриан? Но слияние Шербы и Эшроллы патрулируется речным флотом.  Уйти в леса на другом берегу? Но старый тракт ведёт в закрытый для людей Коддор. А вот о том, что с него можно будет свернуть и вдоль границы Империи, по бездорожью, уйти в Серые Пески - комендант не учёл.Впрочем, эту возможность прозевал и Старший Ловчий, который был весьма искусен в вопросах ловли контрабандистов.  Конечно, дезертирам придётся ещё переправится через Шайяру, но в тех местах полно бродов. Но всё это было сейчас не важно. Куда больше тревожил Китара тот факт, что он будет один против восьмерых опытных бойцов, прошедших пламя войны с чаш-аттайнами. Он трезво оценивал свои силы и понимал, что вряд ли сможет им что-то противопоставить, но голос долга звучал сильнее страха и он не останавливался ни на миг.
  Деревня открылась совершенно неожиданно, словно выпрыгнув из-за холма, на который указывал мастер Вихан. Разбросанные то тут, то там, небольшие хутора стояли на огромном, зелёном, но уже белеющем от прорастающей пагны склоне, полого спускающемся к реке, обрамлённой невысокими деревьями и тростником. Его внимание привлекли крики и ругань с дальней части склона, куда вела отдельная тропа, сворачивающая от основной дороги. С вершины, Китар хорошо разглядел маленькие фигурки. Несомненно, это была погоня. Трое подростков с маленькими, почти детскими, луками убегали от двух взрослых мужчин, несущихся за ними по пятам широкими шагами. Сапоги с рунами Легкоступья позволяли нагонять своих жертв не тратя слишком много сил. Китар отчаянно бросился к ним, уже понимая, что не успевает. Дети, видимо, осознали, что уйти им не удастся и остановились, взяв луки на изготовку. Один из них, Ловчий не мог с уверенностью сказать с такого расстояния, но по всей видимости это была девочка, скомандовала залп и три стрелы сорвались в направлении преследователей. Они разразились грубой бранью, но ни на миг не остановились, лишь изменив манеру движения. У Китара даже зарябило в глазах - они стали двигаться ломанной походкой, с неравномерной скоростью, рыская случайным образом то в одну, то в другую сторону. Передвигаться так могут лишь опытные солдаты, привыкшие работать в рассеяном строю. Обычные люди, далёкие от военного искусства сразу собьются, начав поддерживать какой-то определённый ритм и станут предсказуемы для опытного стрелка. Подростки дали ещё два залпа, так же как и первый, ушедших впустую, после чего, уже напуганные, начали стрелять в разнобой. Одна из стрел, скорее всего совершенно случайно, ударила в кожу доспеха одного из дезертиров, но сверкнувшая на медной пластине руна, отбросила её, разломав на несколько частей. 
   У Китара не хватало воздуха в лёгких, он задыхался, но продолжал мчаться вперёд, на ходу выхватывая из ножен свой тонкий клинок, положенный Ловчему по уставу. В сравнении с содатскими мечами, он казался почти игрушкой. Глаза слезились и пот заливал ему лицо, но всё же он видел, как преследователи наконец-то догнали свю цель и в дело пошла сталь. Дети пытались защищаться, но короткие ножи в их руках не значили ничего. Здоровенный верзила с размаху снёс голову девочке, одним широким ударом отделив её от тела. Ловчий взвыл. Верзила услышал его возглас и повернулся к новой угрозе, встав в боевую стойку. Но Китар не собирался устраивать заведомо проигрышную дуэль. Пользуясь инерцией бега, он упал на колени и обдирая ноги о мелкие камни, проскользнув по чуть влажной траве склона, нанёс удар снизу, под доспех, до гарды воткнув свой клинок в незащищённый пах дезертира. Тот вскрикнул, но его возглас начал затихать ещё на половине выдоха, после чего он как подкошенный рухнул на землю. Ловчий успел подобрать его меч, но тут же оказался лицом к лицу с другим бойцом, который уже успел разделаться с оставшимися подростками.
  - Аттайново семя! - взревел тот, обрушивая на Китара свой удар. Ловчий успел парировать, но едва не выпустил оружия из рук. Дезертир был очень силён. От следующего выпада Китар увернулся, но новый его чуть не достал и лишь отбив его, Ловчий понял, что допустил ошибку. Это был лишь обманный финт, заставивший его прикрыться сверху. Настоящий же удар прошёл в нижней части и рассёк ему ногу над коленом. Опьянённый схваткой, Китар даже не почувствовал боли, но нога его подвела и он упал на землю. Сапог дезертира выбил оружие из его руки и он увидел как высокая фигура заносит над ним меч.
 - Сдохни, хадзар! - прорычала фигура и... засияла. С яркими сполохами и звоном на его груди рассыпались рунные пластины, не справившись с защитой своего хозяина. А из левого предплечья дезертира высунула своё острое жало стрела.  Его рана, как видел Китар, была не смертельной, но человек замер словно к чему-то прислушиваясь, а затем завопил, выронив меч и скрючившись от боли. Для него больше не существовало ничего, кроме неё. И, приподнявшись на локте, Китар понял почему. Обычная стрела не смогла бы пробить рунный доспех, но эта... Каждый Ловчий знал запрещённую в Империи, да и в большинстве других стран руну, нанесённую на наконечник стрелы. Губитель Жизни. Страшное оружие, разрешённое к применению только против аттайнов. Достаточно было лишь порезаться остриём с этой руной, как спасения не было. При этом, руна была из очень сильных, четвёртая категория, насколько мог помнить Китар. Обычные, более слабые защитные руны не могли её остановить. Дикая, ни с чем не сравнимая боль начинала съедать свою жертву изнутри и она могла длиться целыми гонгами, даже Красные камни аттайнов были куда милосерднее. Поражённый Губителем, сходил с ума намного раньше, чем смерть приносила ему долгожданное избавление. Ловчий никогда не слышал, чтобы столь редкую руну наносили на стрелы - слишком уж расточительно. Внимание Китара привлёк свист. Он обернулся и увидел лучника с задумчивым видом стоящего ниже по склону. Тот приветственно помахал ему рукой. Ловчий зло сплюнул. Несомненно, это был ещё один из их шайки. Раненый, он был беззащитен перед ним, лёжа как на ладони в невысокой траве. Идеальная мишень. Но стрелок и не думал браться за лук, который демонстративно убрал за спину. Он жестом показал на пояс, а затем ткнул пальцем в сторону скулящего от боли дезертира. После чего развернулся и зашагал обратно, в сторону приюта.
   Китар подполз к корчившемуся телу и сорвал с него роскошный пояс с клапанами для алхимических склянок. Судя по весу, он был забит под завязку, однако сначала он даже не поверил своим глазам. Китар прекрасно знал маркировку зелий, этому обучают всех Ловчих, но увидеть своими глазами флакон с  Исцелением Амалиссы, зелья столь редкого, сколь и дорогого? Он обернулся к подросткам. Их тела лежали в траве неподвижно. Обезглавленной девочке помочь не мог бы уже никто. Ещё один мальчишка со вспоротым животом, тоже был мёртв. Меч дезертира не только пробил тому брюшину, но и рассёк позвоночник, отчего тело лежало сломанным под неестественным углом. А вот последний, лежал на спине и из разреза на груди ритмичными толчками выплёскивалась кровь. Толчками! Значит, сердце ещё бьётся! Ловчий обрадованно заработал локтями, подползая к подростку, не обращая внимания, что и сам слабеет от потери крови. Это было уже не важно, найденного на поясе хватит с лихвой, чтобы залечить свою рану, а вот мальчишка может и не успеть. Он раскрыл ему  побелевшие губы, зажал нос и влил туда без остатка всё содержимое склянки.
   Как действует это зелье, Китар никогда не видел, оно было слишком большой редкостью, поскольку в него входила не одна дюжина редких ингредиентов, добываемых в разных местах по всему Утлану. Но он знал, что им можно залечить практически любую травму, если только прошло не слишком много времени. По телу мальчишки пробежала судорога. На коже выступила сетка сосудов, наливаясь тёмно-багровым свечением. Охая и кривясь от боли, Ловчий занялся собой, то и дело бросая на мальчишку настороженные взгляды. Свечение становилось всё ярче, разливаясь по телу. Кровь вытекающая из груди начала бурлить, словно закипая. А может быть так и было? Над раной поднялась струйка пара, кровь высыхала на глазах, превращаясь в сукровицу, сквозь трещины которая виднелась ровная, розовая кожа.
    Мальчишка очнулся, когда Ловчий уже закончил себя бинтовать и обессиленно лежал в траве. Он закашлялся, резко глотнув воздуха и с трудом приподнялся.
 - Лежи, - проговорил Китар, - Тебе нельзя пока двигаться. Кожа затянулась, но рана внутри ещё зарастает...
 - Что? А? - взгляд мальчишки наткнулся на своих мёртвых друзей, - Ишош... Кехара!
 - Лежи! - рявкнул Ловчий, перекатываясь к мальчишке и укладывая его обратно на землю, - Лежи, кому сказал!
 - Пусти меня!  - парень вцепился зубами в плечо Китара.
 - Отцепись, дурак! Я не из них! Я Ловчий! Ловчий, понимаешь?!
 - Что? Ты...
 - Да, я. Не успел я. Никто не знал, что они здесь появятся.
 - Ты их убил? Они мертвы?
Китар нахмурился и покачал головой.
 - Не все. Но остальных мы не догоним. Да и что мы сможем в таком состоянии?
 - Кехара... - мальчишка встретился глазами с остекленевшим взглядом отрубленной головы, - Кехара...
 Китар обнял парня за плечи и аккуратно отвернул его в сторону, прижимая к себе.
 - Им было уже не помочь. Как тебя зовут?
 - Маруш.
 - Маруш? Так значит... А! Сейчас это неважно. Слушай, Маруш, слушай меня внимательно. Я знаю, тебе сейчас очень плохо, но ты должен это выдержать, должен пережить. Это нелегко, но всем нам приходилось терять друзей. Как бы ни было больно, но с этим надо научиться жить. Иначе пропадёшь.
 - Учитель Кундаши... Они его тоже убили...
 - Будь сильным, Маруш. Будь сильным. Они за всё ответят, не сомневайся.
 - Я сам их убью... И этого, - он перевёл взгляд на стонущего дезертира, - Тоже сам. Дай нож.
 - Не надо. Недолго ему осталось... Не стоит облегчать ему участь, он этого не заслужил.
 Плечи мальчишки дёрнулись и он зарыдал. Его плач был больше похож на крик, слёзы рекой текли на камзол Китара, который лишь сильнее прижимал к себе Маруша и тихо шептал:
 - Вот и хорошо, поплачь, тебе сейчас это нужно, поплачь. Вот так... Поплачь...
   
    По настоянию Китара, похороны прошли в спешке. Он хотел дать возможность Марушу проститься с друзьями и воспитателями, но время поджимало. Ловчий торопился к ближайшей сигнальной башне, чтобы передать доклад в Мешнер. Хотя он и сам себе признавался, что толку от этого будет немного. Густые леса, покрывшие противоположный берег реки хорошо скроют беглецов, а трое оставляют намного меньше следов, чем целый отряд и до своих потерь считавшийся неуловимым.
  Китар сам, пока ещё прихрамывая, позвав тёток с окрестных хуторов, взялся за кирку и помогал отрывать могилы на склоне старого русла. Война унесла у жителей деревни очень многих и люди привыкли провожать близких без лишних слёз, но даже по нынешним временам, случившееся в приюте потрясло всех без остатка.
  Тела дезертиров хоронить не стали, а раздели и сволокли к берегу реки - за несколько дней уфлы и хадзары обглодают их тела до костей. Туда же оттащили и ещё живого Мераши. Он всё ещё стонал сквозь разжёванные в лохмотья остатки губ. Узнавший о его поступках в сиротском доме, Китар со злорадством отметил, что взгляд дезертира так и не наполнило спасительное безумие. Стрелу, сразившую Мераши, Ловчий сначала хотел отнести в Эшриан, но потом передумал и выпустил над рекой. Она с лёгким плеском ушла под воду, где, как и надеялся Китар, она проржавеет и сгниёт.
   Маруш стоял молча, глядя как хуторянки кидают землю в могилы. Его красные, опухшие глаза смотрели невидящим взглядом. Мыслей не было. Совсем. Всё вокруг казалось каким-то кошмарным сном, в котором он лишь сторонний наблюдатель, что стоит захотеть и он проснётся, вновь побежит со своими друзьями, босиком, наперегонки до старицы, где придирчивый, но совсем не злой Кундаши, ухмыляясь себе под нос, снова начнёт учить их военному делу, а дома, старая Медаша уже вынимает из печи сахарные пирожки и ждёт, когда к ней вернутся её любимые сорванцы. Но хотя Маруш и знал, что это не так, ту единственную мысль, что ядовитым щупальцем пыталась проникнуть в его разум, что всё это по-насточщему, что его жизнь уже никогда не станет прежней, он упорно гнал от себя, отказываясь принимать. Не сегодня.
 - Не сегодня, - повторил он уже вслух, - Не сегодня.
 - Ты что-то сказал? - спросил Китар, заботливо наклонившись к мальчишке. Тот не ответил. Ловчий стянул рабочие рукавицы, отставил лопату и грустно покивал головой.
 - Нам уже пора.
 - Да, я знаю.
 - Я собрала его вещи, вот, - подошедшая Вашайя с опухшими глазами протянула дорожный мешок, - Всё тут. Маруш...
 - Да?
 - Маруш... - женщина расплакалась и обвила руками за шею, - Береги себя. Обещай мне! Хорошо?
 - Обещаю.
 - Маленький ты мой...
   Обычно обижавшийся, когда его так называли, мальчишка, лишь обнял женщину в ответ и вдохнул запах её волос. Они пахли свечным жиром и свежими лепёшками. Запахом дома, в котором он прожил столько лет, не зная другого. Маруш запоминал этот запах, зная, что он останется с ним навсегда, но никогда снова его не услышит.
  - Идём, - похлопал его по плечу Китар, - Уже действительно пора...