Чужеземцы

Ночь, мирно отстукивали часы, хоть эти часы были и электронные. По невидимым венам, проводам внутри бетонных стен, шурша словно осенние листья на ветру, тёк ток напряжения. Спали соседи, а звезды им пели в небесной вышине невиданные песни. Для кого-то столь далеко их пение. Что не слышит сознание. Но сердце слышит их вечно если не мешали другие. Сегодня звезды были особенно близко к сердцу. В такие дни я слышал или точнее видел оком своим, сердцем своим – других. Гостей других миров. И говорили мы о нас. О всех. И о соседях за стеной. И о тех кто был сейчас в пути. О напряжении мировом. О всем столь далеком от того что творилось днем. Разве что иногда полнолуние нарушало наши разговоры. Ибо яркость полной Луны глушило все. Ее призрачный свет столь сильный. Что даже самый большие звезды меркнут. Но, сегодня была особая ночь. И звезды пылали так близко. И для всех они были так же далеки, как для меня сегодня они были особо близки. Чувства теплого пледа. Переливались с чувствами в уме. Тишина темноты открывала завесу свету звезд. И даже бетонные стены переставали быть препятствиями для столь тонких лучей.

Теплота разливалась по всему телу. И как часто бывает сознание, и сердце не всегда удается включить вместе. Бывает я с кем-то уже говорю, а сознание только включается. Словно опоздавший на свидание. И оно пытается понять что же происходит. Нельзя передать словами то о чем говорило сердце ибо это невозможно перевести в символы и буквы. Сердце говорит на своем языке, языке истины и что бы его понять надо уйти от логики сознания. Но что бы писать нужно, знать символы. Сознание знает их. И пишет, но сознание не знает сердца. И потому нельзя многое описать. Вот и сегодня я словно проснулся посреди разговора. Беседа уже шла. И шла она не с теми с кем обычно а с какими то чужестранцами, чужеземцами. Они были из далекого мира. Если мерить сознанием. Но если мерить сердцем то они были так близко, родные. Мы говорили сердцами. Самый лучший язык это язык чувств. Когда говоришь чувствами в коротком импульсе можно передать историю планеты, историю жизни. Чувства гораздо больше передают чем язык сознания. И язык чувств универсален. Его понимает все живое во вселенной, даже камни услышат слова этого языка. Даже с пчелой на цветке можно поговорить по душам. Сознанием мы же даже себя порой не слышим. Человек не знает этого языка и потому для него большая проблема найти чужеземцев с других планет. Строят огромные механизмы, устраивают гигантские усилия и не находят. Ибо ищут себе подобных, забывая что не в небе надо искать контакта. А в своем сердце. Там в нем в глубине и живет вселенная. Сердце есть Око во вселенную.

Они мне сказали – не понимаешь о  чем мы. Посмотри ты вокруг что видишь ты? Что слышишь? Доказывали они мне. Я совершенно не понимал о чем мы говорим а точнее спорим. Почему я вижу города и людей в их чувствах? Почему с середины тот диалог? Сознание включилась так поздно и спор между мной и чужеземцем. Что не сразу я понял о чем мы ведем жаркий спор. Они говорили о людях и городах. О том как они потеряли себя что люди отвратительный вид. Что не остановить их безумие. Я не понимал. Я говорил. Но у людей есть и прекрасные вещи, исскуства, культура столь прекрасны и рожденные сердцем. А они говорил – покажи и докажи. Посмотри на людей что бегут в городах как полноводные реки. Их мысли о чем? О культуре? О сердце? Я все же стоял на своем. У нас есть любовь и добро. И тут же прозвучал упрек  - И в чем? Мы не видим! Мы видим разложенье, и смерть что сеет вокруг человек. И видя, что не понимаю я их. Они словно покачали головой, и появилась пауза. И тут же прервалась. Их озарило. Тогда лучше будет если покажем мы мир ваш как видим. И смена картины. Были города и машины. И тут благодать. Я в небе! Лечу без машин. Как птица! Такой восторг! В небе огромное Солнце. Внизу расстелены ковры облаков. Столь чист и ярок тут воздух. Словно свет впитался в воздух! Столь чисто Солнце. Сама атмосферы планеты горит напряжением порядка частоты и света. Как красиво. И тут я заметил тишину. Тихо там. И только слышно музыку. Пение. Пение Земли. Как прекрасно оно. Нельзя передать словами музыку. Но тут было больше чем музыка. Это был все тот же язык чувств. Чувств но целой планеты. Пение ее было столь гармонично, красиво. Спокойно. Как колыбельная матери. Как уютные руки отца. Радостный покой не передаваемый словами. И тут я услышал еще больше звуков, чувств. Это было что-то величественное, огромное. Как океан, но больше. Я посмотрел вверх и увидел что надо мной черный космос. Сияние звезд столь огромно количество их что голова пошла кругом. И все они поют! Все сливаются в хор столь мощный. И голос нашей планеты так удивительно, так гармонично, вплетается в этот стройный хор. Сама вселенная говорит с нашей планетой. В этом пении я бы мог прибывать годами. Столь величествен и прекрасен разговор космоса и планеты. Идеально гармоничен. И в этом разговоре хоре чувств был и свой удивительный ритм. Очень похожий на биение сердца. Наверное это биение сердца самого Бога. И тут кто-то невидимый спустил меня в город. И ни куда-нибудь а в мой город. На центральную улицу! Все ближе и ближе. Шрамы в земле! Гниющие незаживающие раны на коже планеты. Смердящие гниением. Столь ужасный запах! Тут пение планеты словно стало надрывным, пропитано болью. Все ниже и ниже. И вот вижу я знакомый проспект – дороги! Дороги вот они незаживающие раны планеты! Вся планета исполосованная как спина непокорного раба! Наша мать вся в порезах и кровоточит! Такая ужасная боль. Все ниже и ниже и вижу уже как чахлые отравленные растения  из последних сил пытаются заживить эти раны. Но силы не равны. И вот я уже на тротуаре стою. Смердение тут невыносимо. И я не слышу пение планеты. Нету гармони тут. Тут только смерть и разложение. Машины. Даже самые тихие рычат скрепят гудят так режет уши сердца! Тут почти не слышно голоса нашей матери. Один скрежет переходящий в грохот. Все отравлено. Все разрушено. Одна боль вокруг и дисгармония. И я еще не стал смотреть в мысли людей сидящих в машинах. Как человек который увидел ужасную сцену отворачивается. Этот кошмар что человек создал своими руками. И вот все кончилось. И была пауза. Дали мне отойти от этого всего увиденного. И тут вопрос. И где твоя любовь? Где доброта и милосердие?  Я и молчал. Нечего было мне сказать что бы оправдать человечество. И ты слышал как пели звезды. Как могучи они. И долго терпят они, ибо могучи. Ждут в надежде быть услышанными.  Но как терпеливы они так и быстры на руку в разрушении, что бы освободить место для нового. Долго ли будут звезды терпеть тот хаос что сеет человек?

И я пришел в себя. Лежал на диване укрытый пледам. И вдруг я заметил что еще слабо но слышу пенье планеты. Тут вдали от машин и спящий поселок не вносит много помех. Ритмично пенье планеты. Я наслаждался. И тут я услышал, что собака завыла. И выла тоскливо словно молитвой но почему то так гармонично, красиво. И понял, собака выла в ритме с планетой. Неужели у собаки молитвы ближе к Богу чем молитва человека? Насколько же ты еще можешь пасть человек?