Трижды через мою голову

Альтернативная вселенная а-ля Марвел, история родителей Мисато Кацураги в раскладе, где её отец – Кейма Кацураги из аниме «Одному Богу ведомый мир», а мать – сами увидите… Хронология и реалии исказились, а остальное вроде бы и не особо.
Автор хочет заметить, что негатива к Кейме не питает и одновременно не фан Чихиро, предпочёл бы кого-нибудь другого в качестве избранницы главного героя, но печальная история родителей Мисато продиктовала именно такое отношение к обоим.
* * *
– Мама, почему же папа нас бросил?
Маленькая Мисато запрокидывала голову, вглядываясь в лицо матери.
– Потому что он так и не наигрался. Так и не понял, что жизнь не игра. Просто променял нарисованных девушек на большие летающие штуковины. Сначала изменились боги и богини, потом демоны… а в наши дни уже и ангелы.
– Расскажи?
– Про нас с ним?
– Если не заплачешь, мама. Лучше про богинь.
…Вот только Чихиро не стала бы рассказывать даже всё, что знала. А знала она не так много. Но всё равно куда больше, чем надо.
А всё знал только Кейма. Наверно.
* * *
Когда лет десять назад на порог ему положили запелёнатого младенца с запиской: «Это твоя дочь», – Кейма Кацураги первым делом принялся просчитывать варианты. Его мама и Эльси отнеслись ко всему проще и вовсю ворковали с девочкой, всячески её обхаживая. Выяснять, откуда же взялся пищащий свёрток, они собирались потом.
А Кейма вспоминал. Вариантов могло быть всего два, и, как говорится, оба хуже.
В своих покорениях он ни разу не заходил дальше поцелуев. А вот помимо… пару раз его уговорили. Оба раза на прощание. Оба раза не люди.
Его любила богиня. В теле смертной девушки, которая любила его тоже. Кажется. Потому что чем сильнее становилась Диана, тем больше, на первый взгляд, Тенри превращалась в тень. И это было так лишь с одной из всех хозяек богинь.
– Мне пора покидать её. Она не вспомнит.
– Тогда зачем тебе делать это в её теле?
Кейму такой вариант совершенно не устраивал. Во-первых, не было никакого желания близко сходиться с реальной девушкой. Во-вторых, всё это слишком отдавало изнасилованием беспомощной, не сознающей себя Тенри.
– Я – вечная девственница, – говорила Диана. – Сколько бы раз ни… на меня это не повлияет.
– А на Тенри? Вдруг на ней отразятся все последствия?
– Ладно, уговорил. Мне пока ещё её жалко. Поищу способ выйти из тела.
…Но прежде чем вернулась Диана, пришла прощаться Хакуя.
Демонесса была немногословна. О любви не говорила, хочу – и всё. Плюс, мол, хочу проверить теорию практикой.
А вот это Кейма даже понимал. Поэтому потеря невинности прошла у него под жёстким контролем разума. Оба старались быть на высоте. Оба пришли к выводу, что удовольствие от интимной близости сильно преувеличено. И расстались, можно сказать, друзьями.
Диана если и узнала об этом, то виду не подала. И от планов своих отказываться не собиралась.
– Дай Тенри немного любви. Ещё совсем чуть-чуть. И я обрету полную силу.
Но что-то пошло не так. Крылья-то за девичьей спиной взметнулись в момент поцелуя, но Тенри осталась собой.
Или не совсем.
Ощущение было такое, словно её переключало, кидало из сущности в сущность. Невинные объятия, наивные серые глаза – а в следующий миг они уже красноватые, и шёпот совсем нескромен…
Впоследствии Кейма упорно думал, что голову потерял не от желания, а от вот таких психоделических спецэффектов. Чем дальше заходила любовная игра, тем меньше он понимал, кого держит в объятиях. А под конец и вовсе закрыл глаза и со страшной силой представлял… ту единственную, которая никогда не была богиней. Которую он обидел и которая незаметно поселилась в его сердце…
 * * *
Буквально на другой день Тенри с матерью снова переехали. С Кеймой даже не попрощались, и сама Диана не сказала ни слова после той ночи. Кейма так и не понял, как она на исходе ночи-то исчезла. Кажется, за миг перед тем он назвал её чужим именем…
И вот теперь одна из двух ночей принесла плоды. Наверно, всё-таки мать малышки Хакуя. У девочки был такой характерный исчерна-фиолетовый отлив волос… Да и потом, забеременей Тенри – их с Кеймой мамы уже, ругаясь и плача, тащили бы парочку к алтарю.
Сейчас же мать и Эльси только собирались приступить к расспросам.
…Но в самый напряжённый момент вдруг пришла Чихиро:
– Это мой ребёнок. Наш с Кацураги.
Со всех сторон посыпались вопросы:
– Да когда же вы успели?
– Но никто ведь не видел тебя беременной!
– Я несколько месяцев проболела, забыли? А потом было лето, я уезжала…
Кейма был единственным, кто тогда и долго после не проронил ни слова. Не такого ожидал он от Чихиро после долгих месяцев обид…
* * *
Они поженились сразу как закончили школу. Кейма предпочитал ни с чем не спорить. Потому что иначе он просто не получил бы любимую девушку. К тому же, как только это перестало быть игрой, он совершенно разучился говорить правильные слова в правильные моменты. И планировать-создавать события. И… вообще всё. Пусть уж его подхватит поток. Реальной любви. И, может, даже не придётся извиняться. Уж этого он совсем не умел.
А Чихиро, начав совместную жизнь с обмана, пусть и во спасение Кеймы, сумела искренне привязаться к чужому – его – ребёнку. Мисато не знает и не узнает, чья там неземная кровь течёт в её жилах. Мисато – чуть ли не единственное, что у неё, Чихиро, осталось.
– Твой отец меня и правда любил. Может, любит до сих пор. Но так и не научился нормально со мной разговаривать и общаться. Чем более чувства настоящие, Мисато, тем сильнее люди ранят друг друга… Люди молчат, или обманывают, или всё-таки вываливают правду, которую лучше никому не знать…
…Женившись, Кейма забросил симуляторы свиданий. Сначала это вышло само, обладание поглощало. Потом снова потянуло в привычную упорядоченную вселенную, но опять играть казалось равносильным измене.
А потом случились ангелы. Кейме, кажется, ещё до Второго Удара кто-то что-то шепнул, и он понадеялся опять стать кем-то вроде бога-покорителя. Хотя, может, Эльси только вообразила, что на Землю грядут чудовищные модификации шальных духов… Но задачка захватила Кацураги, уже тогда блестящего молодого учёного, с головой.
Вот тогда-то Чихиро и хлопнула дверью:
– Даже этот ребёнок мне нужнее, чем тебе!
День ото дня ей изменяла жизнерадостность и воля к жизни. Даже Мисато не смогла это остановить. Только замедлить…
– Козёл! – орала она на отца уже в день похорон Чихиро. – Она же женщина всей твоей жизни, а ты не удержал! Катись к своим богиням, демонессам и прочим ужасным существам!
…Он и укатился. Да донельзя качественно. Так, что даже всё искупил.
Но когда Мисато узнала чуть больше о том, что за чертой, о небе и аде, то так и не приняла в качестве матери демонессу, на которую была очень похожа. И двуликую богиню в качестве новой жены отца не приняла тоже.
Ей была нужна только мама Чихиро.

Октябрь 2014