Конец странствий 2

                2.

Ромес сидел между молчаливыми Керой-Саталиной и Рианой. Он попытался примерно прикинуть количество сигарет, выкуренных Рэли за такое длинное сегодня. А ещё ему было странно, как-то необычно приятно, что Риана сидит рядом, и можно запросто взять её пальцы в свои. Что, впрочем, он и сделал. Риана, глядя вперёд, едва заметно, словно стесняясь, улыбнулась и прижалась к Ромесу. У Ромеса от никогда прежде не испытанного тревожно-радостного волнения сердце бешено прыгало где-то в горле. Он крепче сжал ладошку Рианы, и девушка положила голову ему на плечо. Ромес застыл. В голове не осталось ни единой более-менее понятной мысли, и волна жара прокатилась по всему телу, а ей на смену явился холод. Ромес увидел, как пристально смотрит на него Рэли в зеркало заднего вида – без тени улыбки, весь во власти мрачных мыслей, - но не придал этому никакого значения: в данный момент главным было то, что Риана, единственная, самая нужная, сидела рядом, и к ней можно прикоснуться в любую секунду, и тепло её тела согревает одежду их обоих. И жаль, что сейчас они едут в машине, а не пребывают в каком-нибудь укромном уголке вдвоём и только вдвоём, слушая музыку дыхания друг друга.

Риана высвободила руку и легонько провела пальцем по щеке Ромеса.

- Что? – одними губами спросил Ромес, но Риана только покачала головой и с отрешённой счастливой улыбкой стала смотреть на бросающуюся под колёса Линды дорогу. Ромес обнял её и крепко прижал к себе, а другой рукой обнял и Керу, чтоб она не чувствовала себя обделённой вниманием. Так они ехали и смотрели во тьму, а тьма летела мимо стёкол машины, оставаясь рядом, и заглядывала в тёмный салон, где горели только индикаторные огоньки на приборном щитке.

А потом из мрака вдруг выступило высокое крылечко – одно крыльцо, и больше ничего, - и Орко притормозил.

- Выбирайтесь, - сказал Рэли. – Ром, я поеду с Орко, покажу ему дорогу домой, а потом вернусь пешком. А ты проследи, чтобы нашим гостям было удобно, и праздник начинайте без меня.  Я скоро прибуду.

Ромес, Кера и Риана выбрались из машины.

- Пока, Орко, - попрощался Ромес. – Удачной охоты на корабебель!

- Спасибо, - поблагодарил демон лагун.

- Спасибо, что подвёз, - сказала Риана.

- До свидания, - Кера-Саталина помахала рукой.

- Пожалуйста, до свидания, - ответил Орко, и Линда, прощально мигнув фарами, укатила.

- Добро пожаловать ко мне домой, - пригласил Ромес, открывая перед дамами дверь.

Оттуда посыпалось конфетти, пахнущее ирисами. «Кыш!» - сказал Ромес, и конфетти исчезло, но зато из-под потолка выстрелил серпантин. Ромес безнадёжно махнул рукой, и на стенах весело и таинственно запылали факелы, отражаясь в до блеска отполированном металле закрытых дверей по обе стороны коридора.

- А что за дверями? – спросила Кера-Саталина.

- Наверное, комнаты, - предположил Ромес.

- Наверное? – переспросила Риана.

- Во всяком случае, я надеюсь, - оптимистично заверил Ромес и приоткрыл одну дверь. Там и правда оказалась комната, а в ней – огромное, от пола до потолка, глазное яблоко в красных прожилках, с радужкой цвета мокрого асфальта. Ромес, отскакивая, ухитрился захлопнуть дверь.

- Ты уверен, что это твой дом? – Риана тоже очутилась в значительном удалении от двери. А Кера спросила:

- В других комнатах, мне кажется, может обнаружиться нос, ухо или ещё что-нибудь.

- Особенно мне нравится обнадёживающее «ещё что-нибудь», - прокомментировал Ромес. – Давайте лучше пойдём дальше. У меня просто нет настроения изучать сейчас анатомию.

Он захотел попасть туда, где ждали его друзья. И тут торжественно вострубили трубы, всё осветилось, в появившемся небе кометой застыл фейерверк, а потом выяснилось, что грандиозное небо – всего лишь занавес, который не замедлил подняться, и за ним открылась дверь из лакированного дуба, и она сама по себе отворилась, а там… Там была огромная гостиная с камином и украшенной ёлочкой, сумерки, медленно падающий снег за окнами… И никого. Ромес в недоумении огляделся.

- Ура! – раздался вопль, и на Ромеса свалилась Паукашка. – Мой любимый Ром!

Потом свалились ещё и Эрик с Синероком, и полупридушенный  Ромес попросил помилования. Его достали, расправили и отряхнули.

- А теперь, если никто не возражает, я хотел бы представить вас друг другу, - робко предложил Ромес.

- Ах, да, да! – Эрик, Синерок и Паукашка забегали, засуетились, несколько раз зацепившись друг за друга и упав, и наконец выстроились в ровную с точки зрения бесконечности шеренгу. Риана и Кера смеялись.

- Это Эрик, Синерок и Леди Паукашка, - сообщил Ромес. – А вот это – моя Риана и Кера-Саталина. Кстати, Кера, обрати внимание на Синерока. Сей джентльмен хотел на тебе жениться.

- Напрасно ехидничаешь, - совершенно серьёзно заявил Синерок. – Вот Кера подрастёт и непременно выйдет за меня замуж. Правда, Кера?

- Я подумаю, - пообещала Кера-Саталина.

- Твоя Риана? – спросила Риана на ухо у Ромеса.

- А ты не хочешь быть моей?

Риана загадочно улыбнулась.

- Ты не сказала «не хочу», - улыбнулся в ответ Ромес. Риана мило пожала плечами.

- Синерок, Паукашка ещё не добралась до нашего тортика? – деликатно спросил Ромес.

- Охранники продовольственного склада всегда должны быть сыты, - ответил Эрик.

- Мы кормили её пирожными, - добавил Синерок. – Мне пришлось сходить в один мирок специально за пирожными. И потом, наша Паукашка не умеет летать снизу вверх. Смотри!

Ромес поднял голову. Под самым потолком парил заветный торт. Ромес вошёл в роль хозяина:

- Начнём без Рэли. Прошу к столу, если никто не желает возразить. Прошу тортик тоже спуститься… Вот так. Паукашка, не глазей на него, всё равно мы в любом случае возьмём себе по кусочку. Дамы, проходите, не стесняйтесь. Риана, ты что пьёшь? Хочешь, ради тебя мы добудем шампанское?

- Зачем же ради меня… - попробовала возразить Риана.


- Хорошо, мы просто добудем шампанское. Кера, тебе как ребёнку мы нальём пару капель для видимости. А вообще – соки любых фруктов из любых миров на выбор.

Риану и Керу усадили за стол и подняли невообразимый шум – главным образом, для создания видимости действия.

- Хватит, - попросил Ромес, и его шайка каким-то образом единым махом оказалась за столом.

- А где Конрой? – спросил у Ромеса Синерок шёпотом, чтоб не услышала Кера.

- Он ушёл и обещал долго не возвращаться, - ответил Ромес так же тихо и добавил громче, чтоб дошло до ушей каждого:

- Давайте приступим к трапезе. Свечи уже горят, и ничто не может помешать ужину при них. Всем тепло и удобно, и стол ломится от яств, так почему бы и не начать процесс яствопоглощения?

И упомянутые яства сами собой распределились по тарелкам тончайшего полупрозрачного фарфора цвета слоновой кости, а красивые фигурные бутылки запорхали над хрустальными фужерами, разливая ледяной пенный напиток. Кера смотрела на танец посуды, как на чудесные фокусы.

- Поднимем, как говорится, кубки, - предложил Синерок.

- Подожди, часы ещё не били, - сказал Эрик.

- Кого? – быстро спросила Паукашка, уже, вероятно, представляя, как огромные ужасные часы подкрадываются с большим кузнечным молотом к Синероку или к Эрику, а может даже (страшно подумать!) к любимому Рому.

Эрик в ответ безнадёжно махнул рукой.
 
- Кто скажет тост? – Ромес обвёл взглядом присутствующих.

- Сейчас принесу тостер! – воскликнула Паукашка.

- Сиди! – Эрик дёрнул её за хвост.

- Кера, малышка, скажи тост, - предложил Синерок.

- Я? – удивилась Кера-Саталина. – Да я, в общем-то, никогда не…

Синерок обнадёжил:

- Я тебя научу. Вот смотри: поднимаешься, берёшь драгоценный сосуд с драгоценной влагой и говоришь: «Давайте выпьем за то, чтобы…».  И так далее – на твоё усмотрение. Усекла?

Кера кивнула:

- Усекла.

Она встала, подняла упомянутый сосуд и сказала:

- Давайте, всё будет так, как будет лучше для нас. Чтобы всегда возвращались те, кого мы ждём, а если кто-то будет уходить, то чтобы ненадолго, чтобы мы не устали и не успели привыкнуть ждать. Ну… Что ещё? – она смутилась и села на место.

- Великолепно, - тихо похвалил Эрик.

- Да, - согласился Ромес. – Молодец, Кера! Особенно мне понравилось то, что ты не сказала: «Давайте выпьем…», а оставила только «давайте». В этом есть что-то такое, что порождает надежду или, скорее, уверенность, что наше счастье недалеко от нас. И, действительно, пусть происходит только то, что станет лучшим вариантом для нас. А привычка ждать – плохая привычка. Так пусть же у нас не будет повода подцепить её. Вообще-то, смотря чего ждать. Что ж, поднимем сосуды, и да будет так, как мы пожелали!

Чокнулись, закрепив печатью хрустального звона тост, и пригубили «сосуды» (или «кубки»?), и обнаружили, что у каждого в фужере именно тот напиток, который больше всего нравится. А после того приступили к трапезе. Все почему-то молчали, хотя обычно ни одно совместное принятие пищи не проходило без приключений локального масштаба.

 Только Синерок приставал к Кере-Саталине с предложениями попробовать то или иное блюдо. Паукашка с вожделением поглядывала на сладости, дожидающиеся своего часа, а Риана необыкновенно стеснялась, что радовало Ромеса в том плане, что он мог за ней поухаживать.

И так сидели они минут десять, не больше, а потом Эрик сказал, ни к кому не обращаясь:

- Плохо наше дело. И праздник на праздник не похож. Неинтересно.

- А ты хотел карнавал и маски? – спросил Синерок.

- Маски? Нет, маски не надо, маски я уже видел… Но… Настроение совсем не то.
Давайте-ка разойдёмся по разным комнатам и подождём, пока настроение появится. А то нас слишком много для прихода настроения.

- И для торта, - добавила Паукашка. Но чтобы не подумали о ней плохо, она сказала:

- Вот я, например, жду Рэли. Он придёт и нагонит на Эрика настроение, и вот тогда-то и начнётся праздник!

- Ах, милая Кера, пойдём, я покажу тебе дом, - сразу предложил Синерок, поднимаясь и протягивая руку Кере-Саталине. Девочка вопросительно посмотрела на Ромеса, и он ей едва заметно кивнул.

Синерок пропустил Саталину вперёд, а сам задержался возле Ромеса. Пригнувшись, он шепнул ему на ухо, и Ромес поразился серьёзности тона приятеля:

- Не подумай ничего плохого, Ром. Она действительно для меня – потом, когда она станет взрослой. Я это чувствую, я знаю наперёд. И я верно буду ждать, пока она вырастет. И уж постараюсь, чтоб она меня полюбила – когда придёт срок. Времени много: она же ещё маленькая. Как думаешь, она… Полюбит меня?

- Ты же чувствуешь: она – для тебя! Почему бы и нет? – ободряюще спросил Ромес.

И довольный Синерок потащил Керу на экскурсию. Эрик взглянул на Ромеса, на Риану, почему-то вздохнул и обратился к Паукашке:

- А не поиграть ли нам, дорогая Леди, в прятки?

- В прятки? Ура! – заорала Паукашка и даже забыла про торт. – Ром, идёшь с нами? Нет? Тогда берегись, Эрик, я буду прятаться первой! – и Паукашка умчалась из каминного зала.

- Спасибо, Эрик, - Ромес пожал руку своей тени.

- За что? – притворно удивился Эрик.

- За прятки.

- Ах, оставь! Может быть, когда-нибудь мы с тобой пойдём в гости к Маки, и тебе придётся играть в прятки с Лажей и Джошуа, - и он громко прокричал в коридор:

- Берегитесь, прячьтесь, несчастные жертвы! Великий и непобедимый Искатель Паукашек вышел на охоту! – и с этими словами великий и непобедимый Искатель Паукашек вправду вышел.