в тишине уходящей...

Какая тишина… Собака Мишка, мохнатый добрый бродяга, увидев меня и узнав издалека, хотел было громко тявкнуть приветственно, но вовремя опомнился – нельзя шуметь… Подбежал, хвостом с колтунами смёл снег с моих валенок, надеваемых один раз в году, и шепотом собачьим сказал  – ввв…аффф… Спасибо, сказал, что угощение днем вынесла – мне, сказал, досталось. Хотя одна ворона представляла серьезную угрозу.

Как по волшебному приказу разбежались по домам наоравшиеся, навалявшиеся в сугробах, расстрелявшие все свои петарды и вконец замерзнувшие нарушители спокойствия, и старухи наши местные перекрестились  –  тишина, слава те хосподи…  вот ведь мафия новогодняя!

Безветрие и тишина. Бриллиантовая пыль, налетавшись-накружившись за день, наконец уютно устроилась на ночлег, облюбовала ветви и веточки. Перемигивается алмазно-драгоценно с огоньками елок, выглядывающих из теплых окон, и с фонарем, среди величественных наших деревьев неподвижно торчащим…

Идем с Мишкой, скрипим. Нужно нагуляться сегодня, вдруг и правда завтра дождик. Ему ведь, дождику, всё равно, что у нас Новый Год. Он уже такое вытворял не раз, дождик этот. Поэтому давай, Мишка, и мы поваляемся в сугробе, пока никто не видит. В тишине... Давай?!