Цикл. Записки. I

-Ты там живой? Всё в норме? - До меня донеслось с небольшой задержкой, если судить по опережающему звук движению рта человека нависшего надо мной.
Я не помню, что случилось до темноты и этого человека. Это была не амнезия, так как всё я помнил, кроме случая из-за которого я оказался на холодном каменном полу помещения с высокими и сильно освещёнными потолками. Я ощущал боль во рту, видимо я упал вперёд лицом и сломал себе передний зуб справа. Прощупав языком зуб - я обнаружил, что это так. Жуткая боль, неприятный медный вкус крови и отвратительная мигрень, какая иногда бывает после дневного сна.
Передо мной свисал мужчина лет тридцати пяти, с плешью нелепо закрытой сальными редкими волосишками. У него неприятно пахло изо рта. Кратко говоря – это далеко не то, что хочет видеть, только открыв глаза, молодой человек.   
Сделав вид, что я понимаю, где нахожусь - я сказал:
- Да-да, всё в норме. Я просто..эмм..упал. У меня..гипертония. У меня закружилась голова, я потерял сознание и упал.
- Э-эх, как же ты так.. Прямо в метро. А мог ведь и голову разбить!
- Спасибо вам, ээ..
- Гена.
- Спасибо вам, Гена.
- Да не за что, малец. Ты к врачу сходи, что ли. Счастливо, парень, я опаздываю! Смотри там, будь осторожнее.
- До свидания, спасибо.
Опять «до свидания»… Дурацкая привычка. Ведь я его больше никогда не увижу, но что поделать, так принято. Это ужасно, жить так и делать то, что принято, но отклонись ты хоть на йоту – тебя заплюют и затопчут тысячи разъярённых голов.
Мужчина торопливо удалился из моего поля зрения, оставив меня вновь наедине с собой. Рубашку заправил бы он, что ли, некрасиво развивается её уголок по ветру из-под куртки. Ну, это дело не моё, всякое случается.
Не так давно свежее чувство любопытства меня оставило вовсе. Впрочем, для меня не было важным то, что случилось со мной, и как я оказался на том полу. Я уже давно не испытываю интереса почти ни к чему, разве что к новым и интересным людям, алкоголю и идиотам, спорящим между собой на тему «что лучше?». Это меня всегда смешило и звучит этот бесполезный трёп как « -Моё дерьмо лучше! Ешь моё дерьмо! –Нет, ты идиот и ты не дорос, чтобы понять насколько моё дерьмо вкуснее твоего!» Чёртова депрессия. Завидую людям, умеющим не зацикливаться на себе и своих проблемах.
Приехав на нужную станцию я направился на улицу. Наконец-то, родной запах выхлопа, заводов и химии, рассыпанной по тротуару. Город поглотил вечер. Повылезали ночные стражи беспорядков (гопники), всякие «клабберы» и «объебосы». В дворах, перед серыми пятиэтажками начали оживать лавки и вместе с тем нарушаться сны  жителей угрюмых, прямоугольных муравейников.
Пробежав, с небольшим страхом, мимо шумной кампании я вошёл в свой муравейник. Поднялся на третий этаж, открыл жутко скрипучую металлическую дверь и оказался в обшарпанных, однокомнатных съёмных хоромах с пожелтевшими светлыми обоями и неосторожно побеленным потолком. Милый мой дом.
Первым делом я прополоскал рот водой и подумал о том, что я всё-таки проглотил часть зуба. Мне повезло, что всё ещё так мягко обошлось. У меня не было желания чем-либо заниматься, я просто лёг в постель. В голове до сих пор гудело, но никаких таблеток я дома не держал. Говорила мне мама… А впрочем всё равно, так как моя голова была занята тяжёлыми мыслями. Всё это, что случилось в метро, сделало пробоину в моём и без того на много раз залатанном рассудке.
То мужичье «Ты живой?» так и витало в моей воспалённой голове. Живой ли я? Я не знаю. Мне снятся мёртвые сны, то есть - их нет вовсе. Тот короткий диалог с Геной был моим единственным разговором за последние две недели, не считая скудных завтраков в восточной забегаловке, где мне приходилось делать заказы и здороваться с милой, неказистой азербайджанкой, официанткой, которая плохо говорила по-русски, но отлично всё понимала.
Живой ли я?