Легионер по прозвищу Седой. Глава 1

    Звонкий хруст заиндевевших травинок, ломающихся под подошвами стоптанных башмаков, да поскрипывание моей насквозь промёрзшей одежды – вот и всё, что нарушало ночную тишину. Город остался далеко позади, впереди – бесконечная саванна, уходящая к горизонту, и лишь где-то там, где земля сходится с небом, мерцают едва различимые во мраке ночи огоньки. Это космопорт: моя цель, надежда, ради которой я бреду сейчас, с трудом переставляя непослушные ноги.

     Вся моя жизнь на этой проклятой планете – ад: это определение никогда не поймёт тот, кто не влачил полуголодное существование бродяги, не имеющего своего угла и крыши над головой, чьим смыслом жизни является лишь одно – добыть кусок хлеба и устроиться на ночлег в более-менее тёплом месте. И когда эта жизнь идёт таким вот образом год, два, три…в сознании начинает что-то меняться. Появляется апатия, подавленность, равнодушие ко всему происходящему; кажется, что на тебя, отброшенного на самую обочину жизни, весь мир смотрит с каким-то особенным отвращением и брезгливостью.

     Разве могло мне такое присниться даже в самом кошмарном сновидении? Мне, выпускнику престижнейшего учебного заведения, с отличием защитившему диплом пилота космического корабля? Кого винить в том, что я оказался на самом дне?
Десять лет назад я окончил академию; планы были самые радужные, перспективы – широчайшие, и я уже представлял себя за штурвалом корабля, бороздящего бескрайние просторы космоса. Взяв положенный выпускнику отпуск, я прибыл домой: в новенькой форме, с позолоченным дипломом отличника и первым в своей жизни орденом – за безупречное знание всех учебных дисциплин. Мои родители, преисполненные гордости за единственного сына, решили устроить пирушку: пригласили всех родственников и знакомых, заказали самые экзотические блюда и напитки. Празднество было решено развернуть на зелёной лужайке перед нашим домом, и я уже предвкушал в своих мыслях тот миг, когда перед лицом собравшихся торжественно объявлю о своей женитьбе и представлю невесту.

     С ней я познакомился ещё на первом курсе учёбы; влюбился сразу, с первого взгляда. Виделись мы редко, лишь во время моих приездов на каникулы. Встречались, гуляли, целовались…и в моём воображении всё чаще и чаще рисовались картинки, на которых она, Айрин, присутствовала в подвенечном платье, и свершиться это должно было именно после окончания академии, во время моего приезда в отпуск.

     Но судьба преподнесла мне такой удар, какого я никак не мог предвидеть: мать, выбрав время, помялась немного и сообщила мне, что буквально неделю назад Айрин вышла замуж. Всё поплыло у меня перед глазами…это было очень жестоко и больно. Айрин прекрасно знала, что мои мечты зациклены только на ней, и что другие девушки для меня просто не существуют. Знать это, и так поступить… пять лет давать надежду, а потом внезапно, без предупреждения разрушить её...

     Далее всё было как в тумане: не помню, как я покинул родительский дом, как добрался до космопорта и, отдав все свои сбережения, взял билет на корабль, отправляющийся на какую-то планету-колонию. Только одна мысль стучала в моей голове: прочь, долой, улететь подальше и всё забыть!

     И вот я на Руте: три небольших городка, население - шахтёры и технический персонал, урановые рудники, космодром…и больше ничего на этой Богом забытой планете. Здесь я и сошёл с трапа корабля без единого гроша в кармане и без малейшего представления, что же делать дальше.

     Суровые реалии жизни тут же показали мне, насколько опрометчивым было моё необдуманное решение покинуть Землю. Здесь, на Руте, как выяснилось, я абсолютно никому не был нужен: все рабочие места укомплектованы специалистами, мой академический диплом никого не заинтересовал. Ни еды, ни жилья…и так началось моё падение на самое дно жизни. Я ночевал где придётся, дни проводил в попытках найти что-нибудь съестное или попытаться заработать хоть какую-то мелочь. Иногда это удавалось, нанявшись подметать тротуар перед каким-либо магазинчиком или питейным заведением: в такие дни я блаженствовал, проглотив относительно сытный ужин и получив пару ломтей хлеба в запас. Если же заработать не удавалось – приходилось слушать урчание собственного желудка и выпрашивать милостыню, либо рыться в мусорном ящике и выискивать объедки.

     Ещё хуже дело обстояло с ночлегом. Пока стояло лето, можно было спать и под открытым небом; но лето здесь кончалось быстро, полтора – два месяца…а затем снова холода. Огромной удачей было пробраться в одну из котельных и провести несколько суток в тепле, пока меня не выгонял дежурный оператор. Иногда спал в подвалах домов, иногда – на каких-то складах, куда меня пускали опять-таки в обмен за выполненную работу по уборке. На этой планете даже в летние месяцы было нежарко, а уж зима заставляла изыскивать все возможные способы, чтобы не замёрзнуть где-нибудь на задворках.

     Я потерял счёт дням и месяцам; постоянные лишения и голод превратили меня в деградировавшего бродягу, которому стало совсем безразлично, как он выглядит, чем от него пахнет, и что о нём думают люди.

     В один из холодных осенних вечеров я сидел на краю тротуара, у решетчатого люка и пытался согреться: сквозь решётку поднимались потоки воздуха, несущие едва уловимое тепло. Но всё же это было лучше, чем вообще ничего, и я постепенно впал в состояние некой полудрёмы, когда моя ветхая одежда более-менее прогрелась и унялась противная дрожь, что постоянно била моё тело. Наверное, так и заснул бы около этого люка, если бы не звуки чьих-то шагов: две пары каблучков процокали по плиткам и остановились подле меня.

     Я с трудом открыл глаза и поднял голову: прямо передо мной стояла миловидная женщина и девчушка лет тринадцати, по всей видимости, её дочь. А потом прозвучал звонкий детский голосок:
     - Дедушка! – сказала эта девочка, и я не сразу понял, к кому она обращается, - Дедушка, возьмите!

     Она протянула руку и дала мне пластиковую карточку-кредитку: именно дала, а не брезгливо кинула на землю.
     - Возьмите, дедушка, купите себе что-нибудь поесть!

     Дрожащей рукой я взял кредитку, а они, две добрые феи, быстро удалились, даже не дождавшись моей благодарности. И тут меня словно молнией ударило: она назвала меня «дедушка»! Дедушка! Это в мои-то тридцать с небольшим лет!

     На трясущихся ногах я кое-как проковылял к ближайшему магазину, приблизился к стеклу витрины и уставился на своё отражение: на меня смотрел совершенно седой человек неопределённого возраста, с давно нечесаными лохмами волос и неопрятной бородой. Боже мой, неужели это я?

     В моей голове всё перевернулось: неужто я совсем потерял счёт прожитым годам? Неужто прошло не десять лет на этой проклятой Руте, а гораздо больше? Почему моя жизнь, которая так хорошо начиналась, пошла наперекосяк, и всё, чего я добился – это скитаться по подвалам и постоянно слышать урчание пустого желудка?

     Охвативший меня ужас был непередаваем. Вряд ли можно найти подходящие слова для того, чтобы описать моё состояние в тот момент, и шок от внезапного прозрения. А затем на смену ужасу пришла ненависть: ненависть к планете, которая убила мои лучшие годы и сделала меня отбросом общества, ненависть к этим вечно пустым полутёмным улицам, и ко всему, что окружало меня столь долгие годы за время пребывания здесь. Бежать! Бежать отсюда, любым способом пробраться на корабль, направляющийся на Землю, и забыть этот кошмар!

     Мысль моя была сумасшедшей, ибо пробраться зайцем на корабль было нереально; но в тот момент я уже ничего не соображал, а ноги сами понесли меня прочь из города. И вот передо мной саванна, и где-то впереди, километрах в пятнадцати, находится космопорт. Холодно…как же холодно, чёрт возьми! Мороз всё крепчает и крепчает, и к тому же противные колкие снежинки царапают лицо – мой рваный шарф не спасает от них. Хуже всего то, что ноги слабеют, и шаг становится неуверенным: если я не дойду до космопорта и упаду, то встать и продолжить путь уже не смогу, сил не хватит. А потом холод поставит большую точку в моей жизни…

     Опрометчиво я всё-таки поступил, решившись на подобный переход и не купив хоть какой-нибудь еды…хотя, если вспомнить, о подаренной кредитной карточке в тот момент я совсем не думал, хотелось лишь одного – убраться как можно скорее из ненавистного города. И вот он, результат: ноги заплетаются, началось головокружение, меня шатает из стороны в сторону…только бы не упасть, иначе – конец!

     Огоньки на горизонте упрямо не желали приближаться: мне уже начало казаться, что они словно сговорились и отодвигаются всё дальше и дальше, чтобы лишить меня последней надежды. И назад, в город, я тоже уже не дойду, силы мои на исходе…
Да, похоже, что это конец: перед глазами всё плывёт и качается, руки и ноги замёрзли до такой степени, что я их едва чувствую, тело леденеет под ветхой одежонкой. Не знаю, сколько я ещё пройду, но теперь ясно одно – до космопорта мне не добраться, в этом уже нет никаких сомнений.

     Моя нога зацепилась за какую-то кочку, ночная саванна перед моим взором стала крениться, а замёрзшая почва необычайно медленно двинулась мне навстречу. Я падал и думал: вот и всё, моя бесцельно прожитая жизнь приблизилась к своему финалу…что же, рано или поздно это должно было случиться. Не хочется, конечно, чтобы именно так…но что поделать, видно, судьба такая. А затем голова ударилась о что-то твёрдое, и мир перед глазами потух…

http://www.proza.ru/2015/01/02/1776