Парень из нашего поджига

Был такой фильм, в котором по таежным городкам и поселкам ездил киномеханик и крутил фильм «Парень из нашего города». Так вот, желая привлечь на свою картину больше народа, он писал везде по-разному: «Парень с нашей станции», поселка и т. п. Древний фильм, давно я его видел, но в память врезалось!
Посему хочу начать рассказ со старомодного и сказочного: «Жил в вечном городе Багдаде…» Вернее Белгороде! В центре, на улице Ленина (нынешней Каплан). Аккурат в тех дворах, где сейчас духовную семинарию строят. А ранее они известны под именем «Пьяные дворы» были. Поскольку в центре квартала, там, рядом с садиком стоял заброшенный стадион, а с ним обок выше гастроном «Заря».
И все окрестные алкаши собирались с утра как на работу. Воробьи в этих дворах пьяные водились, поскольку местные укротители кормили их хлебом смоченным в вине. И кувыркались потом птицы пытаясь взлететь… Жил в сих дворах достойный красный молодец – наш герой!
Не совсем, конечно кумачевый. Красным у него был только нос. Об одной ноге, как и положено ветеранам. Уходил с утра на «работу» на пьяный двор и к вечеру доползал до своей каморки весьма усталый и разбитый. Иногда и не доползал вовсе – на работе оставался спать. То есть на стадионе. И была у добра молодца Дяди Вити одна только страсть –молодость! И множество её военных ипостасей.
В те годы в Белгород стекалось много ветеранов со всего союза, особенно на день освобождения города. И тогда для Вити начиналась путина! Доставал он откуда-то весь в орденах мундир и шел на дело! А уже через час, полтора за столом во дворе  заседала бригада фронтовиков, коими руководил наш добрый молодец.
Летали гонцы в гастроном за водкой и закусью… Вино лилось рекой, слезы бушевали океаном. Бойцы вспоминали минувшие дни, и битвы где вместе рубились они… Витя уверенно называл своим новым собутыльникам времена и даты, фамилии военноначальников и названия частей. Их расположение, численность, состояние… Ротных, взводных, политруков, просто прикольных личностей… Он каждый бой помнил до секунды! А битв у Вити на всех присутствующих припасалось с избытком.
«И вот я выворачиваю из пожарища подбитой тридцатьчетверки. Лоб в лоб сшибаюсь с тигром! Жарища. Водительские люки и у обоих открыты. До мельчайших подробностей, вот как сейчас вижу лицо врага – немецкого водителя. Секунды тянутся вечностью. Ствол тигра уже перестал опускаться. Прицелился. Дуло пулемета  дрогнуло… И все таки на доли секунды мы оказались быстее.»
Далее у Вити на руках обязательно умирали командиры. Толпами! От лейтенанта до генерала, завещая напоследок выполнить атаку. Гибли под пулями молодые санитарки. С ума сходили боевые товарищи…  И, неизменно утирали скупую мужскую слезу окружающие собутыльники. За день контингент за столом менялся несколко раз! Пехота гибла. Покидали поле боя по болезни, ранению… Налетали и забирали в плен эсэсовцы из вытрезвителя.
Оставался в живых лишь бессменный главнокомандующий стола – дядя Витя. К вечеру он уже внушал осиротевшей толпе: «И вот я направляю свой горящий истребитель  в самую гущу немецких танков!» Люди, прошедшие кучу фронтов рыдали, слушая Витино творчество напропалую! Каждый день, каждый час год за годом. А сам сказитель не то что в танке или самолете, вообще ни дня на фронте не был. Потому что всю жизнь из тюрем не вылазил!