НедоАвгустину, письмо второе

Блаженейший и Августейший,
Пишу тебе еще… И вдруг.
Такое горе вышло с рук
Наш Папа, хер ему в святых,
Он пол сменил мужской, на миг.
Увы и ах, но не блаженства,
А из любви, к несовершенству.
Обрезал слуг, не крайней плотью.
Такое-то терпимо, да.
Чудить случалось нам всегда.
А тут обрезал все. Ты, понял.
Сложил в корзинку. И, на пони…
Теперь он, свальная блудница
И пьесу ставит: скотство, в лицах.
Тебя зовет на роль свиньи.
Ты ж, братец, выдави угри.
И будь готов, подмойся, кстати.
И приоденься, школьным платьем.
Он ведь обжора до детей,
Инцест в Европе нонче, гей.
Так что забудь, моя голуба,
Как драл тебя он, в дупу, грубо.
Теперь иное сочетанье,
Блаженейший, стерпи свиданье.
Молю тебя, набрать терпенья,
Доставь ты Папе, наслажденье.
Он стар и глуп, чего уж там.
Но срет, покуда, еще сам.
Запор ему, нам диарея.
Яриться отче, аки зверем.
Мы же дрожим и ждем пощады
Ты ж, будь слезы его наградой.
Ну что, с тебя-то, оскудеет?
Ты ж, право, душка, нам, елеем.
Прости и мя, за Христа ради.
Ты, правь кишкою. Веру ж, сладим.