Эскорт

                Эскорт.

                Наконец-то мы с приятелем дождались лицензии на барсука. Ещё летом, узнав в районном обществе охотников, что в этом году будет дано разрешение на добычу нескольких барсуков, и сразу написали заявку. Председатель пообещал, поскольку мы первые, то лицензию непременно получим. Летом большинство  своих вылазок за грибами совмещали с поиском новых и проверкой уже известных барсучьих городков. Барсучье сало считается лечебным и пользуется большим спросом.  А  с крупного зверька можно натопить более трёх литров отличного сала. К октябрю у нас было несколько вариантов, но, в конце концов, мы остановились на одном. Крупный барсук, по какой-то причине, решил поселиться в одиночку. Километрах в трёх от большого барсучьего городка находился заброшенный водопой для скота. Когда-то бульдозером выкопали яму-траншею, в которой скапливалась талая и дождевая вода. Грунт сбуртовали в недлинный вал высотой более полутора метров. Скот здесь уже давно не пасут, водоём постепенно заилился, зарос осокой, и высыхал середине июня. Барсук облюбовал этот вал и в июле начал копать нору со стороны водоёма. Дважды я наблюдал за этим процессом. В сентябре нора была готова и барсук начал приносить траву и папоротник. Он раскладывал принесённое на просушку, на солнечной стороне, и по мере просыхания, заносил в нору. С противоположной стороны вала прокопал запасной выход.
                Получив лицензию, мы в середине октября к вечеру направились на охоту. До этого несколько суток стояла сухая, тёплая и солнечная погода, очень похожая на второе Бабье лето. Барсук даже если и залегал в спячку, просто обязан был выйти из норы и продолжить жировать. Покормиться ему было чем:  остатки зерна на убранных полях, вкусные корешки, личинки и куколки в опавшей листве, да и мышку мог поймать. Проехав до конца поля, длинным языком вдававшемся в лесной массив, мы загнали машину в кусты, вышли на барсучью тропу, начинающуюся с кромки поля, и отправились к норе. Пройти по лесу надо было около двух километров. Дойдя до места, осмотрелись. Запасной выход был заткнут толстым пучком травы, перемешанной со мхом и листьями. У хода в основную нору лежала такая же затычка и на суглинке, который барсук выгреб из норы, были чётко видны входные следы крупного барсука. Значит, хозяин выходил ночью на кормёжку и прийдя утром, вход затыкать не стал, надеясь следующую ночь снова провести на воле.  Барсук выходит обычно в начинающиеся сумерки и поэтому мы поспешили занять удобные места для стрельбы. Расположились метрах в шести друг от друга и в десяти от норы.
                Ожидание всегда утомительно, а когда ещё боишься пропустить выход зверя, каждая минута растягивается как резиновая. Вечерело, медленно подкрадывались сумерки, но нам повезло. Над вершинами деревьев выкатилась полная луна и озарила землю бледно-голубым мертвенным светом. Выход из норы виден как на ладони. Мы замерли в ожидании. Как вдруг за противоположной стороной бугра раздался заунывный и противный волчий вой. Не далее как в сотне метров от нас. И тишина… Через некоторое время вой повторился, ему вторил другой, с боку от меня. Третий раздался сзади, но ближе. Конечно, имея три ствола с семью зарядами крупной дроби, бояться было смешно, но всё же холодок пробежал по спине. А волчий концерт продолжался, с небольшими перерывами, медленно приближаясь. Что нам оставалось делать? Мы снялись и, ругая волков последними словами, отправились восвояси. В душе даже ехидно посмеивались над серыми хищниками, мол, пусть покараулят впустую, барсук всё равно не выйдет сегодня. Мы шли редколесьем, барсучья тропа хорошо освещалась луной, даже фонарики не понадобились. Не прошли и половины пути, как опять, сзади, справа и слева волки вновь начали подвывать, не приближаясь. Так, в сопровождении почётного эскорта, мы прошествовали до самого поля, где нас дожидалась машина.