О моём друге

Печные трубы деревенских домов были ориентиром места, куда я держал свой путь. Они были отлично видны с железнодорожной станции, где я сошёл с электрички, и как объяснил скучающий  полицейский, расстояние до нужного мне дома не превышало и километра, если я пойду пешком по тропинке через лес. Тропинка действительно вилась через лес и была хорошо видна. Эта тропинка должна действительно вывести меня к дому, к хозяину которого я направлялся в гости и дом этот стоял на отшибе от основной деревни.
Таким вот образом, решив прогуляться чудесным майским днём, я отправился пешком через лес повидать давнего друга. Это был один из тех редких дней, когда райская весенняя погода одаривает нас своим райским наслаждением тепла и солнца после долгой холодной зимы.
Весна в этом году была ранней и уже сейчас бурлила в едином могучем порыве, рассветая своими жизненными соками. Я наслаждался обилием красок , яркостью зелени, всё это доставляло мне не сказанное удовольствие от такого яростного праздника жизни.
Лес в молодой бледной листве простирался прямо передо мной и я смело шагнул на испещрённую пятнами света и тени поросшую густой травой тропинку.
Попав в сумрачный тоннель из ярко освещённого открытого пространства, я как бы окунулся в подводную пещеру. Через верхушки деревьев с трудом пробивались солнечные лучи.
Я шёл по тропинке в причудливо мрачном пространстве. Но вот деревья стали попадаться всё реже и реже, уступая место густым зарослям вереса, ветви которого переплетались низко над землёй. Кусты так разрослись, что порой было трудно идти по тропе. Вскоре тропа пошла под уклон, и я вышел на залитую солнцем поляну.
 Однако несмотря на то, что надомной было чистое небо, под ногами словно в мрачном лесу стелился вереск и хрустели сучья. Внезапно день в моих глазах утратил всю свою прелесть. Яркий свет словно пробивался сквозь плотную завесу, похожую на траурную ткань.
 Я с беспокойством взглянул вверх, солнце всё так же ярко сияет высоко на совершенно безоблачном небе, но как то так, как светит в унылый ветреный зимний день-куда то исчезло его весеннее тепло. И ещё одна странная вещь поразила меня: мне казалась, что по весне должно ото всюду слышаться неугомонное щебетание птиц, но, прислушавшись, я не услышал-ни посвиста дроздов, ни радостного стрекотания зябликов, ни воркования диких голубей-совсем ни чего.
 Я остановился , напрягая слух и не веря собственным ушам-нет, я не ошибся: полная тишина. В этом было что то жуткое, противоестественное, но, решил я, птицам лучше знать, когда им петь, а когда нет, это их забота.
 Я пошёл дальше, и тут меня как током ударило: ведь я не только не слышал ни одной птицы, но даже не видел их с того самого момента, как вошёл в лес. Ни единой живой твари: и теперь я уже тревожно оглядывался по сторонам поляны, пытаясь обнаружить хоть кого-нибудь, но безрезультатно. Вскоре я пересёк поляну и вошел в окружающую полосу громадных деревьев: по большой части, как я заметил, это были вековые ели и росли они очень густо, близко друг от друга, земля под ними была практически без травяного покрова, её устилали прелые прошлогодние иголки и шишки.
 В этой странной полутьме мне было трудно что-либо различить и слева, и справа от тропы. Вот тогда то я и услышал в первый раз после того как покинул поляну в этом мрачном лесу. Но странно, этот звук походил на то, как крадётся зверь вдоль тропы, явно стараясь скрыть от меня своё присутствие. Я резко остановился, готовый ко всему, в то же мгновение остановился и мой не видимый преследователь, шорох листьев и иголок стих, и в наступившей тишине я вдруг ощутил какой-то слабый, но очень не приятный запах, доносящийся до меня: удушливый и смердящий, однако своей резкостью он больше напоминал нечто живое, чем разлагающуюся плоть, хотя и отдавал гнилью. К горлу подступила тошнота, и, не испытывая никакого желания почувствовать этот смрад вновь, я поторопился поскорее выйти из странного леса-подальше от всего этого.
 Наваждение длилось не долго: я, запыхавшись, выбежал на открытую местность. Прямо передо мной стоял дом, на него солнце, клонящееся на запад, изливало потоки сверкающих ласковых лучей.
 Дом с огородом и садом был порядком запущен, я открыл скрипучую калитку, в окне дома виднеется какой то голубой свет и определённо видна фигура, вот человек наклонился, прильнул лицом к стеклу и, похоже, смотрит прямо на меня.
 Я пошёл через калитку к входной двери и, постучал.
 Ждать ответа мне пришлось довольно долго, затем раздался скрежет открываемого старого замка. Дверь открылась внутрь медленно и со скрипом. Я ещё подумал о свете в окне, но видимо обманулся, потому что передо мной зиял чёрный провал двери. Из темноты прозвучал голос:
 -Что нужно?
 Голос был хриплый и тихий, как будто открывший дверь произнёс эти слова при последнем дыхании.
 -Простите, но я ищу своего армейского друга...-Я растеряно замолк, потому что не знал, к мужчине я обращаюсь или к женщине.-Извините, здесь живут Чеботаевы?
 -Здесь,- был ответ, тихий, хриплый и по прежнему бесполый.-Что вам нужно?
 -Видите ли, я приехал специально, для того чтобы повидать товарища. Скоро наступит ночь, а я здесь больше ни кого не знаю и мне не куда пойти.
 -Ну что ж,-удивился моей настойчивости, мой собеседник.
 -Заходите, молодой человек.
 Я тут же воспользовался приглашением и шагнул в темноту, услышав в тот же миг за спиной щелчок закрываемого замка. Однако глаза мои понемногу привыкли к слабо струившемуся через окно о ужас, уже лунного света.
 Я стоял в тёмной прихожей, но в ней не было ни мебели, ни картин, ни обоев, на худой конец. Но я бал не один, а в компании с мужчиной в строгом костюме и галстуке: мужчина был примерно одного со мной роста, с напряжённым взглядом будто изнутри светящихся глаз. Он стоял не подвижно и молчал, ожидая наверное, пока я поподробнее объясню, зачем всё же пришёл.
 Я именно так и поступил: назвал себя и снова сказал ту же причину прихода, что и говорил ранее.
 Мужчина ко мне почти в плотную, и я повернулся к нему лицом к лицу, и он неожиданно отмахнулся. Я отметил, что от моего дыхания его отнесло ,как пёрышко. И не чего удивительного, решил я, принимая во внимание чесночную колбасу, которой я насыщался в электричке. Как бы в подтверждении моих мыслей Роман предложил мне вина- для того видно, чтобы перебить чесночный аромат. А то что это был мой армейский друг, не было ни какого сомнения.
 Когда он приблизился ко мне я мгновенно узнал Ромку, он почти не изменился, только был очень бледен.
 -Роман, что за розыгрыш, ты, что меня не узнал?
 -Что будешь пить?- проявляя любезность спросил он, ставя на стол пару различных бутылок, но не как не реагируя на мой заданный вопрос.
 Мне очень захотелось выпить, но совсем не давно я сильно попал с дракой в пылу винного угара, хорошо дело закончилось испугом, а могло бы и тюрьмой. Запёкшимися от внезапно обуявшей меня жажды губами я через силу выдавил:
 -Нет, спасибо, я в завязке.
 -А-а,- понимающе улыбнулся мой друг.
 Я обратил внимание на его белоснежные зубы.
 А затем он прибавил:
 -Я тебя и вправду сразу узнал Фёдор, но не хотел тебя пускать. Ты только выслушай мой рассказ и не перебивай. Может тогда ты поймёшь и убежишь из этого проклятого места сломя голову.
 -Если не возражаешь, зажжём свет,- сказал я, зачарованный откровением моего друга,- а то всё это действует мне на нервы.
 -Нет-нет. Достаточно лунного света. И прошу тебя Фёдор держись от меня на расстоянии.
 Я вспомнил о запахе чесночной колбасы и, полный раскаяния, отошёл подальше. Вот ведь какой Ромка стал чувствительный на запахи, раньше я за ним этого не замечал-да кто же ещё такой восприимчивый может быть к запаху чеснока? Я не как не мог припомнить, а тем временем мой друг уже начал свой рассказ.
 -Это случилось после смерти деда, отца моей жены. Не прошло и сорока дней, как я ка то ночью увидел его в окне в саду. Дед стоял и смотрел на дом. И так продолжалось с неделю, он приходил по ночам и стоял смотря на дом. И вот однажды моя жена тоже увидела умершего отца в окно ночью, она очень испугалась тогда. Моя жена совсем потеряла сон, она бедняжка даже днём боялась выходить на улицу. Я узнал, что жена ходила в церковь ставила свечи за упокой, но ни чего не помогала. Каждую ночь мертвец напротив дома и с каждой ночью всё приближаясь и приближаясь.
 -В один из летних солнечных дней, я Фёдор совсем отчаявшись и опасаясь за разум своей супруги, пошёл на кладбище, чтобы совершить акт вандализма, раскопав могилу вбить осиновый кол, в беспокоившего нас деда. Но представь моё удивление и разочарование, и даже страх, когда раскопав могилу я не обнаружил там не только тела, но даже и гроба покойного.
 -Придя домой я всё рассказал жене.
 -Надо везде развесить чеснок и ещё Роман,- попросила моя супруга,- надо как то оградить от всего этого нашего сына. Упырь не сможет войти в дом без приглашения. А наш дед- упырь, это без сомнения.
 Тогда я согласился с ней во всём. Признаться, эта история и меня порядком вымотала с её бессонными ночами. Своему ребёнку мы строго на строго запретили выходить к дедушке на улицу, если он того увидит, нашему сыну Фёдор было всего пять лет.
 Мой друг прервал свой рассказ и тихо рассмеялся.
 -Какие же мы были глупцы, наивные глупцы. Теперь я знаю, что все попытки избежать своей участи были обречены на провал.- Голос друга окреп и зазвучал сильнее:- Через неделю в одну из ночей, пропал наш сын. Он ушёл вместе с дедом, оставив только открытую входную дверь. Ты представь наше горе!
 Он отвернулся и через мгновение, казалось, что он боролся с минутной слабостью, продолжил:
 -Однажды ночью, я проспал, меня сморил сон и в ту же ночь, я остался один.
 В ту проклятую ночь моей жене не спалось, она горевала по сыну. И вот когда часы пробили полночь, она услышала слабый шум, как будто кто-то скребётся за дверью. Жена подошла к двери и спросила:
 -Кто там?
 -Мама это я- услышала она голос сына.- Это я мамочка, открой.
 -Нет,- нет- в ужасе шептала моя жена.- Это уже не ты! Что тебе нужно? Уходи.
 Через мгновение раздался слабый стук в окно, моя супруга трясущимися руками отодвинула занавеску и увидела нашего маленького сына. Он стоял в одном нижнем белье и трясущимися руками от холода, вытирал слёзы, безудержно катившееся из глаз.
 -Мамочка! Пусти меня. Мне холодно.-протягивал он маленькие ручки и умолял о помощи,-пожалуйста мне холодно!
 У какой матери сердце бы выдержало такое испытание, и чувства затмили разум бедной женщины, на какое то мгновение она поверила и открыла дверь.
 Ты спросишь друг мой, что было дальше?
 Я был поражён рассказом своего друга и конечно же хотел узнать, что же произошло потом. Я так и сказал ему об этом.
 И так мой друг продолжил жуткую историю своей жизни:
 -В ту же ночь, я внезапно проснулся, как будто меня что то разбудило. Я прислушался, в доме царила тишина, на кровати пустовало место жены. Положив руку на подушку, я ощутил сохранившееся тепло, а это значит, моя жена ещё совсем не давно покинула семейное ложе.
 Её исчезновение беспокоило меня, встав с кровати, я ощутил, как тянет сквозняком по полу и я кинулся в коридор. Входная дверь была открыта. Осторожно двинувшись, я увидел, что дверь в спальню малыша прикрыта, но не заперта. Толкнув её, я зажёг свет.
 Но прежде чем зажегся свет, я услышал из тёмной комнаты странный, низкий, какой то хлюпающий - рычащий звук. Зажглась лампочка... я увидел на полу моего сына и жену. Моя жена тихо и не подвижно лежала на полу, её ночная рубаха была красной от крови. Справа, терзая зубами горло матери, скорчился мой маленький сын, ладони и щёки его были густо измазаны кровью. Он жадно высасывал кровь из раздутой вены на шее. Когда зажегся свет, он поднял голову, его лицо было маской свирепого, но сытого и довольного демона. Казалось, он раздражён светом и тем, что ему помешали, но был слишком занят, что бы понять, что происходит. Мальчик снова наклонился, продолжая пить кровь.
 Поражённый увиденным мною кошмаром, я застыл как соляной столб. И в это время сзади я почувствовал зловонное дыхание и ощутил лёгкое прикосновение зубов к своей шее. Я попытался вырваться, но напавший сзади вампир был в стократ сильнее меня, тогда я скосил глаза, что бы узнать, кто же этот монстр напавший на меня.
 Да, как ты уже наверное уже догадался, это был дед, отец моей жены. Моё горло обожгло ледяное прикосновение острых зубов. Я почувствовал жадный, но в то же время умиротворяющий укус.
 Так я стал тем, кем стал.
 Закончив рассказ, мой друг поднялся, мгновение и он уже стоял позади меня. Я даже не заметил его перемещения по комнате, настолько это быстро всё произошло.
 -Сегодня тебя спасло только одно,- прорычал стоявший за моей спиной Роман,- запах, противный запах чеснока. Тебе лучше уйти и не искушать судьбу. Сегодня я сыт, но где то по близости находятся мои родственники и тогда у тебя не будет ни единого шанса.
 Он движется странным скользящим шагом. Его руки постоянно находятся в движении, смотря на них сразу бросается в глаза, длинные ногти, которые буквально свисают с кончиков костлявых пальцев.
 Фигура мужчины некогда бывшая моим другом полу-оборачивается, и лунный свет падает ему на лицо. Оно совершенно бескровно. Глаза его словно отлиты из олова, губы кривятся в мерзком оскале, и что особенно бросается в глаза-это страшные, наводящие смертный ужас зубы. Они длинные и острые, с неестественным блеском: это не зубы человека-это клыки чудовища, они приводят ещё в больший трепет меня. Блеск его не живых металлических глаз завораживает, но я пересиливаю себя, я уже почти у самой двери. Боже праведный, взаправду ли это, или я вижу кошмарный сон, а может это плод фантазии воспалённого мозга?
 Фигура монстра замерла, и я распахнул входную дверь, заря уже начала освещать горизонт, солнечные лучи ворвались в полутёмную прихожую. Свежий ветер повеял с востока, и громкий, полнозвучный удар в колокол раздался в деревне. Пространство заполнилось звуком, который, как будто на незримых волнах, колебался, разливаясь по воздуху.
 Я мчался по тропинке прочь от мрачного дома и страшного видения, странное чувство происходило у меня в груди.
 С благоговением я внимал священному звону колокола, с любовью смотря на блестящий мир, который вновь расцветал передо мной во всей своей красе.
 С тех пор я ни когда более не был ни в той деревне и ни чего не знаю о дальнейшей судьбе своего бедного друга.

                КОНЕЦ.