Аэропорт. Глава четвёртая

      Вряд ли она смотрела именно на него, просто изучала новоприбывший контингент на предмет потенциальных клиентов. Но это, безусловно, была она, именно она, никаких сомнений – она! И это мой сон, это я выдумал? Ну, знаете ли... Он покосился на несколько напряжённого непарного «туриста», не знающего, куда смотреть и кого искать. Про наличие услуги Проводника ему, ручаться можно, сказали заранее, но кто и где его встретит, одинокий кандидат в европейцы явно не знал. И этого я тоже видел во сне… Переведя взгляд на Проводника, он  расслабился, потерял бдительность, и только спрыгнув под грозные крики водителя на асфальт, сообразил, что делать этого не следовало! Автобус хлопнул дверями, и быстро умчался в Город, притормозив на прощание у распахнутых ворот. Ворота плавно закрылись...

      Мысленно чертыхнувшись, он побрёл в аэропорт. Механически встал в очередь, успев заметить мечущегося по залу непарного туриста, как раз скрывшегося в тупиковом коридоре в поисках Проводника, краем глаза увидел неспешно встающую со скамейки Пашу, привычно выходящую из-за своего фикуса и непринуждённо прислоняющуюся к стене. На мгновение поймал её изучающий взгляд и с трудом заставил себя отвернуться. И это он придумал во сне? Как там, в песне: «эти глаза напротив!» Ни за что не поверю, решительно сообщил внутренний голос. Это – она, и она завтра утром умрёт и ты единственный, кто это знает! Но ведь это всего лишь сон! А если не сон, резонно возразил внутренний голос.  И что, угрюмо подумал он, хватать её в охапку и силком запихивать в салон последнего автобуса к ённому милёнку? Огребёшь по чайнику от обоих, и на этом всё кончится. Паша вернётся в аэропорт и завтра её убьёт кто-то из этих уродов? Думай, вздохнул внутренний голос, думай, ты у меня умный! Был бы умный, вздохнул он в ответ, не вляпался бы в эту историю! И девчонка умрёт, согласно кивнул голос, она это заслужила... Да ну тебя, обозлился он, нудишь тут, нудишь, и так тошно, а что делать, непонятно! Думать, снова подсказал внутренний голос и пропал.

      Получив по второму разу отлуп от таможенника, он отошёл в сторону, проводил тоскливым взглядом воспрявшего духом непарного туриста, исчезающего за углом в сопровождении Проводника. До чего всё точно совпадает, дежавю какое-то! В голову ничего не лезло. Совсем ничего. Он повернулся и, провожаемый пустым взглядом погасившего улыбку таможенника, нацелившегося вслед за последней парой, поплёлся в угол, за бочковый фикус. Посидеть, если верить сну,  удастся только эти несколько минут, так что не стоит терять время попусту.

      – Это что ещё такое? – раздался над ухом такой знакомый негодующий голос. Он приоткрыл один глаз, поискал в просветах куста Проводника. Ну да, смотри, не смотри, это – она! Вздохнув, он закрыл глаз и откликнулся:
  – Если ты про ветку в правой руке, то это какой-то фикус. А если не про ветку, тогда и не знаю, что сказать...
  – Уступили бы Вы место даме, – услышал он добрый совет и отметил стальные нотки в тоне Проводника. У–у–у, как она, оказывается, умеет сердиться! В прошлый раз этого узнать не довелось! Он снова вздохнул и сказал, не открывая глаз:
  – Милая дама! Вы тут корни скоро пустите, предлагаю для разнообразия постоять полчасика, а я пока покараулю Вашу подушечку и заодно не дам ей остыть.
  – Ты что тут делаешь? – после недолгой паузы спросила Паша с некоторым интересом в голосе, впрочем, всё ещё сердитом. – Откуда ты взялся на мою голову?
  – Ничего не делаю, – он, наконец, открыл глаза и посмотрел на торчащее среди ветвей сердитое лицо Проводника, – автобуса жду. Свалился, как легко можно догадаться, из Города.

      Он вспомнил прошлую встречу и поспешил спросить:
  – А ты что тут делаешь, вы же в Европу подались с молодым человеком под ручку! Что, круиз уже кончился?
  – Вернулась вот, – она отпустила ветку и, сделав шаг в сторону, прислонилась  плечом к стене, бросив быстрый взгляд через его плечо. Что там интересного, попытался вспомнить он. Ах, да, там торчит ремешок её спрятанной сумочки. Видимо, открывшаяся Проводнику картина не внушила тревоги, и она сочла нужным уточнить:
  – Я Проводник. Работа такая.
  – Проводник! – он произнёс это слово с выражением и  покачал головой.
  – Почему-то вспомнился Харон. Был такой Проводник в старину.
  – Наслышана! – фыркнула девушка, с любопытством изучая его расслабленную фигуру. – Кое для кого могу и эту функцию выполнить, если мне не уступят, наконец, место!
  – Хочешь сказать, ты вся из себя злая и недобрая? – он с интересом глянул на неё, прикидывая, как она собирается исполнить роль Харона, но ничего смертоносного в её снаряжении не заметил. Джинсы на бёдрах в обтяжку, спрятать можно только листок бумажки, в сумочке на поясе только паспорт, в вырезе футболки виднеется цепочка, тонкая и вроде бы серебряная, но вряд ли к ней прицеплено оружие убийства.
  – Масло масляное, – усмехнулась Паша, – а ещё городской!
  – Отнюдь! – он переменил позу и принял важный вид. – Не, я, разумеется, городской, но вот противоположное злому есть доброе, а противоположное недоброму есть незлое. А понятия «добрый» и «незлой» это две большие разницы. Понятно, деревня!
  – Однако, – удивлённо покрутила головой девушка, – ты смотри, век живи, век учись! Эй, эй, кого ты обозвал деревней?

      В её зелёных глазах сверкнул металл. Паша отодвинулась от стенки и сделала неуловимое движение в сторону. Ой, подумал он, кажется, её оружие как раз в обтянутых узкими джинсами ножках, которыми меня будут бить!
  – Не надо меня пинать ногами, – жалобно попросил он, – я хороший! А ты Дуринская, будешь возражать?
  – А ты хитёр! – с одобрением ответила девушка после паузы. – Ладно, возражать не буду, я – Дуринская, ты – хороший. Хватит валяться, кыш отсюда... хороший!
  – С этого и надо было начинать, – проворчал он, с видимой неохотой слезая с насиженного места, – доброе слово и кошке приятно!

      Они поменялись местами. Он прислонился к стене, наблюдая, как девушка, стоя вполоборота, старательно поправляет плюшевую подушечку, взбивая и расправляя. Усевшись на своё законное место, она пояснила:
  – Ты извини, но подушка не рассчитана на твой вес, испортишь хорошую вещь, а мне на ней ещё неделю сидеть!
  – Ну вот, – огорчился он, – знал бы, не уступил место ни за что! Стоял бы насмерть, как двести спартанцев!
  – Триста! – снисходительно поправила его девушка. – Триста спартанцев, историю прогуливал, небось?
  – Не прогуливал, – решительно отмёл он навет, – просто не потяну я за триста спартанцев. За двести, ещё куда ни шло, но триста – не потяну!
  – Молодец, – снизошла до похвалы девушка, – а ты реалист, оказывается. А чего не уступил бы? Жалко, да?
  – Жалко, – вздохнул он, – тебя жалко. Засидел бы твою подушечку вусмерть, бросила бы ты эту работу и уехала куда подальше.
  – Чем тебе моя работа не по нраву? – рассеянно поинтересовалась девушка, запустив руку за спинку стула. – Работа как работа, лучше некоторых.
  – А ты разве не чувствуешь? – он поднял голову и прислушался. – Тут повсюду витает такая злоба и ненависть, жуть берёт!
  – Да ну? – не поверила девушка, выуживая из-за спинки дивана маленькую бутылочку. – А я вот ничего такого не чувствую, а работаю тут второй месяц! Манго! То, что надо!

      Она сорвала крышку и присосалась к бутылочке, искося поглядывая на него. Он покачал головой и только рукой махнул.
  – Охота тебе дразниться? Манго я тоже люблю!
  – Извини, больше нету! – она развела руками, попутно пряча опустевшую бутылочку в бочке с фикусом. Перехватив его взгляд, махнула рукой. – Потом вынесу, тут неподалёку яма для мусора выкопана, я её пополняю потихоньку.
  – Понятно, – вздохнул он, поглядев по сторонам, – никаких урн тут нет и в помине?
  – Откуда? – девушка непритворно опечалилась. – Тут вообще ничего нету!
  – Таки совсем ничего? – усомнился он. – Туалет точно есть, и  вода в умывальнике тоже имеется!
  – Думаешь? – девушка с интересом глянула на него. – А ты пройдись по аэропорту, погляди, есть тут что-нибудь или нет!
  – Зачем далеко ходить? – он пожал плечами и осмотрел девушку оценивающим взглядом. – Вполне достаточно посмотреть на твой цветущий вид, чтобы понять: и вода и туалет тут имеются! Где именно, это другой вопрос, но раз ты так уверенно всё отрицаешь, значит лёгкого доступа туда нетути!
 – Нетути, – с чувством подтвердила девушка, поглядывая на него с интересом, – так что тебе, ежели что, во–о–он в ту сторону бежать придётся.

      Она повернулась к широченному окну и показала в сторону леса. Он, сделав длинный шаг в сторону девушки, пригнулся к её плечу и глянул вдоль руки, прищурив один глаз.
  – Ясно, – удовлетворённо кивнул он, – значит, туда ни ногой! А то я думал прогуляться по окрестностям, не хотелось бы вляпаться в неприятности.

      Девушка покосилась на него и поинтересовалась:
  – Насмотрелся? Можно убирать указующий перст?
  – Можно убирать, – подтвердил он, отодвигаясь на пару шагов, – кстати, там что-то движется.
  – Автобус, – бросив взгляд мимо него на стену, констатировала она, – как всегда, минута в  минуту!

      Он покосился на бодро отсчитывающие секунды настенные часы и незаметно вздохнул. Время, время... Время шло, а как её отсюда увести, так и не придумал. Он посмотрел в зал. Проводник функционировала вовсю! Быстро определив своего клиента, Паша отвела парочку парней к банкомату и начала недолгие переговоры. Парни махали руками, возмущались, затем их настигла расплата. Две ядовито–жёлтые купюры перекочевали из рук одного из парней в узкую ладошку Проводника, девушка ненадолго скрылась за тупой мордой банкомата – ага, так это она ему деньги скармливает! – затем первая виртуальная пара чинно и благородно направилась к рамке металлодетектора. Кипит наш разум возмущённый, ехидно подумал он, глядя на негодующее лицо оставшегося в одиночестве парня. Или не парня? Леший их разберёт, кто есть кто. Вернулась Паша, быстро подхватила под руку второго клиента, повела к проходу. Парень сердито вырывался и дёргался. Ага, вот она, уязвлённая в самое сердце «дама», ну-ну, добро проваливать в Европу!

      Вскоре вернулась рассерженная до крайности девушка, сердито плюхнулась на плюшевую подушечку, отвернулась к окну, взъерошенная и только что искрами не сыплющая. Он вздохнул и участливо поинтересовался:
  – Трудный клиент попался?
  – Ну их в баню! – девушка еле сдерживалась в рамках приличий.
  – Во! Кстати, о бане! – он поднял вверх палец и заговорщицки понизил голос. – Ты только представь себе, этой парочке придётся ходить в одну баню! Мужскую баню! Представляешь себе, какие душевные мучения будут  всякий раз терзать одного из них?

      Заметив её непонимающий сердитый взгляд, он развёл руками и пояснил:
  – Ну, вот ты как бы ты себя чувствовала в мужском отделении бани?
  – Я-то тут при чём? – ощетинилась было Паша, но затем задумалась на мгновение и прыснула, смущённо прикрыв лицо ладошками.
  – Ой, прости! – она потёрла щёки ладонями, стараясь вернуть себе суровый вид, но быстро махнула рукой и сдалась. Отсмеялась и вновь потёрла лицо, сгоняя выступившие слёзы.
  – Утешил, спасибо! – она глянула на него с весёлыми искорками в глазах. – Отольются кошке мышкины слёзки, ага?
  – Отольются, – серьёзно кивнул он, – ещё как отольются. Оно там, может, и парады кругом, но в повседневности вряд ли так всё радужно, как их флаги.

      Он присмотрелся к ней и спросил:
  – Ну, теперь поняла, про какие витающие тут флюиды я говорил?
  – Кажется, теперь поняла! – задумалась девушка и жалобно  сообщила, глянув снизу вверх. – Но мне же деньги надо зарабатывать!
  – Всех денег не заработаешь, – нейтральным тоном сказал он.
  – Но стремиться к этому надо! – девушка встрепенулась и глянула на него. – Или ты думаешь иначе?
  – Неважно, что думаю я, – он повернулся и глянул в сторону Европы, – но если ты думаешь именно так, тебе прямая дорога туда!

      Он сделал широкий приглашающий жест. Девушка, ничего не ответив, отвернулась к окну, и выудила из-за спинки сиденья учебник русского языка. Подождав, но, так и не дождавшись её реплики, он испытующе глянул на склонившуюся над подоконником голову с рассыпавшимися каштановыми волосами. Надеюсь, в этой головке зашевелились нужные мысли. Хочется верить, откликнулся внутренний голос, очень хочется верить, а давить на неё нельзя. Да уж, на неё надавишь, мысленно кивнул он, отмечая спокойную и уверенную позу сидящей вполоборота девушки.

      День клонился к вечеру. Проводник привычно отрабатывала свою программу по приезду очередного автобуса, в перерывах они болтали обо всём, что приходило в голову, он убедился, что деревенская девчонка начитана, дай Бог каждой городской девушке! Высказав своё удивление, получил  поразивший го своей простотой ответ.
  – А что делать? – девушка пожала плечами, – скорость нашего интернета – как у пьяного ёжика в тумане. Вот и сидишь вечерами не «Вконтакте», а в книжке.
  – У тебя дома библиотека, – тут же заинтересовался он, – или берёшь где-то?
  – Библиотека! – гордо сообщила девушка. – Когда в школе стали выкидывать книжки, вычеркнутые из программы, я столько натаскала из макулатуры! Там же всю классику разом списали! Ну, кроме вечновеликих, разумеется. Но эти у меня и так были, свои!

      Она легко улыбнулась своим мыслям, глядя куда-то сквозь него, вновь вызвав тоскливое понимание того, как быстро летит время, а случая уговорить её уехать так и не представилось.
  – Ну, и из интернета тырю! – простодушно призналась девушка, очнувшись от воспоминаний, и похвасталась. – У меня «Омнибук» есть! Читаю то, чего нет на книжной полке!
  – Здорово! – с завистью вздохнул он. – Как вам повезло с интернетом! Не то, что у нас: видео можно прямо там смотреть. А почитать или просто подумать о жизни времени как раз не хватает. Всё суета, суета, суета.  Хотя иногда удаётся вовремя оторваться и те же книжки почитать, хотя бы и прямо в инете.

      Она бросила на него быстрый взгляд и незаметно вздохнула. Потом что-то вспомнила и встряхнула головой:
  – Хочешь соку? У меня ещё осталась бутылочка! – она виновато глянула на него и уточнила. – Только манго кончился, а что осталось – не помню. Будешь пить  что осталось?
  – Буду, – с готовностью откликнулся он, – ещё как буду!

      Девушка засмеялась и полезла в свою сумку. Сок был вкусным и черносмородиновым. Когда наступила пора прощаться, он грустно глянул на неё, собираясь что-то сказать, затем молча махнул рукой, заглянул ей в глаза и подумал, что стоит попробовать подключить водителя к процессу вызволения Паши из аэропорта. Девушка недоумённо взмахнула ресницами и подтолкнула в сторону автобуса.
  – Делай, как Сашок скажет, понятно? Там контроль на линии!

      Он покорно кивнул и направился к автобусу. Сашок, здоровенный и спокойный, как удав, смотрел на него из-за опущенного стекла двери.
  – Залезай, давай, бери фуфайку и затихарись там сзади! – он присмотрелся и встревожился. – Ты чего такой смурной, переживаешь, что ли? Залезай, всё нормально будет!
  – Слушай, Сашок, – решился он и глянул на водителя, – Веришь, нет, но у меня очень нехорошие предчувствия. Нет, не за меня, за неё!

      Он глянул через плечо на белеющее за стеклом в полумраке зала лицо девушки.
  – Нельзя ей тут оставаться, – обречённо воздохнул он, и снова глянул на водителя, – понимаешь? Нельзя! Что-то плохое случится и очень плохое.

      Сашок с минуту смотрел на него, затем мельком глянул в сторону аэропорта и вздохнул.
  – Да мне-то что говорить! Я сам как на иголках целыми днями сижу. Но ты попробуй ей что-то объяснить!
  – Пробовал, – признался он, – ещё как пробовал!
  – Ну и? – с преувеличенным интересом осведомился Сашок, – каковы успехи?

      Водитель глянул через его плечо и лицо его начало вытягиваться. Это ещё что там такое? Ощущая неприятную дрожь, и обуреваемый самыми нехорошими предчувствиями, он стремительно обернулся. К автобусу, волоча на локте здоровенную сумку и скособочившись, быстрым прерывистым шагом приближалась Паша. Подойдя к кабине, она сбросила глухо шмякнувшуюся об асфальт сумку и сердито поинтересовалась, переводя взгляд с одного на другого:
  – Чего уставились? Кто сумку поможет тащить? Или тут одни джентльмены?

      Они переглянулись, и Сашок с крайне серьёзным видом развёл руками:
  – Я за рулём, мне выходить нельзя!
  – Вот так всегда, – грустно подытожил он, – как вещи таскать, так нема кого есть, а как...

      Он горестно махнул рукой, подхватил нешуточного веса матерчатую сумку за неудобные лямки и поволок в салон. Девушка шла сзади и сердито требовала обращаться осторожнее. Убедившись, что снизу в сумке что-то надёжно мягкое, он безо всяких китайских церемоний забросил сумку в салон, постаравшись отбросить подальше. Сзади негодующе завопили об осторожности.
  – Аккуратно надо ставить! – девушка возмущённо размахивала руками.
  – Аккуратно это как? – он быстро сцапал Пашу за тонкую талию и одним движением вздёрнул слабо пискнувшую девушку вверх, развернулся и осторожно поставил в салон. – Вот так – аккуратно?
  – Нормально! – засмеялся Сашок. – Как он тебя, а?
  – Ты!..  Вы! – девушка, сверкая глазищами, метала в них молнии страшной убойности. – Вы оба! Сговорились, да?
  – Ага! – хором ответили они, переглянулись, и он с размаху хлопнул по подставленной водителем ладони. Спохватившись, выдернул из-за спинки водительского сиденья ватник, и полез ныкаться  в дальний конец автобуса. Разложив пахнущий гаражом ватник на полу, он залёг и тут же получил тычок в бок.
  – Чего развалился? – сердито сверкнула глазами Паша, – это вообще-то мой ватник!
  – Не–е–е, – покачал он пальцем перед её носом, – Сашок мне сказал: бери ватник и затихарись! Я затихарился!

      Девушка, от возмущения не находившая слов, молча переводила пылающий взгляд с него на водителя.
  – Ладно! – смилостивился он, выдержав паузу, – давай, присаживайся.

      Он пододвинулся и получил ещё один тычок в бок.
  – Отвернись! – Паша сердито глядела на него, – нечего тут!

      Он повернулся к ней спиной и тут же ощутил на своей шее лёгкое тёплое дыхание девушки. Скорее догадавшись, чем почувствовав, понял, что она пристроилась за спиной, вздохнул и отрапортовал о готовности. Мотор заурчал громче, двери хлопнули, и автобус неторопливо начал выбираться на волю.

      И как это у них получается, размышлял он под щекочущее девичье дыхание. Ватник невелик, к гадалке не ходи, она впритык пристроилась, а совершено не чувствуется, что там вообще кто-то есть. Потрясающее чувство такта! Он не выдержал и чуть сдвинулся назад, мгновенно ощутив её рефлекторное движение. Девушка легко отодвинулась, хотя вряд ли отдавала себе в этом отчёт. Он качнулся вперёд и снова ощутил спиной тепло её придвинувшегося тела. Нет, пожалуй, тут не только чисто девичье чувство дистанции, она просто–напросто  необычайно чуткая сама  по себе. Кто я ей – никто, случайный попутчик, и ведь как она меня чувствует, а? Не трави душу, жалобно откликнулся внутренний голос, счастлив будет её муж, ясен пень! Девчонка – одна на миллион! Эт точно, вздохнул он, снова ощутив, как девушка за его спиной мгновенно реагирует на любое движение.

      – Порядок! – раздался громкий голос, и ощущение тепла за спиной мгновенно исчезло. Он аккуратно повернулся, глянул – ну да, никого уже нету. Он вздохнул и, свернув ватник пыльной стороной вовнутрь, пошёл вперёд. Паша сидела напротив водителя и демонстративно смотрела в тёмное окно. Он сел напротив и тоже глянул в темноту.
  – Ты чего это там лыбишься, а? – послышался подозрительный голос Паши.
  – Да я это! – он спохватился и попытался погасить дурацкую улыбку, запоздало сообразив, что в тёмном окне её видно, как в зеркале, а глаз у девчонки, как оказалось, острый! Ну, не мог он скрыть радости, что она уезжает из этого жуткого места! Теперь выпутывайся, ехидно вылез внутренний голос, девушка ждёт! Он вздохнул и пробормотал:
  – Да вот, вспомнилось вдруг, что означает слово «Европа»,  согласно словарю Даля.
  – Да ну, – заинтересовался водитель, – и что?
  – Да, – замялся он, покосившись на девушку, тоже уставившуюся на него с нешуточным любопытством, – как-нибудь в другой раз скажу.
  – Как знаешь, – покладисто откликнулся Сашок, выруливая на трассу и прибавляя газу. Не успел он перевести дух, как девушка пташкой перепорхнула через проход и мигом очутилась на соседнем сиденье.
  – Ну, скажи, а? – зашептала она ему на ухо, щекоча горячим дыханием и косясь на водителя, – мне же интересно!
  – Да ну, – он был уже не рад, что заговорил об этом, – не стоит!
  – Ты мне на ушко шепни, ладно? – девушка потеребила его за локоть. – Ну, пожа–а–алуйста!

      Оружие было применено убойнейшее. Смирившись с неизбежным, он вздохнул и ткнулся губами ей в ухо. Выслушав, девушка вспыхнула, сердито сверкнула глазами, перелетела на другую сторону, и уставилась в темноту. Он проводил е взглядом и стал терпеливо ждать. Через минуту она не выдержала и глянула искося:
  – Издеваешься, да?
  – Как можно! – вздохнул он. – Всё так и есть, сам читал.
  – Врёшь ведь! – девушка лукаво глянула на него. – Ну, признайся, выдумал!
  – Клянусь своей треуголкой! – торжественно сказал он. – Сам читал, ей–ей!
  – Пашенька! – напомнил о себе водитель, – что ты узнала, колись!
  – Щас! – девушка возмущённо вздёрнула носик и отвернулась к окну.

      Вопреки ожиданиям, водитель настаивать не стал, но, поймав в боковом зеркале его взгляд, подмигнул с самым серьёзным видом. Да ведь Сашок  всё знает, просто ваньку валяет качественно и весьма успешно! Ответив открытым честнейшим взглядом, он покосился направо, поймал изучающий взгляд в чёрном зеркале окна и незамедлительно подмигнул. Девушка тут же переменила позу и надёжно укрыла своё отражение за копной разлетевшихся волос. Как же всё здорово вышло, наконец осознал он, как всё прекрасно закончилось! Вон она сидит, надувшаяся и донельзя сердитая, живая и тёплая, умная и такая беззащитная. Эх... Повезло некоторым! Он невольно глянул в зеркало и встретил понимающий взгляд. Показал в зеркало большой палец, заметил чуть смущённую улыбку водителя. Всё будет хорошо, понял он, да чего там, всё уже сейчас хорошо!
  – Тебя где высадить? – поинтересовался Сашок, аккуратно подруливая под знак с гербом Города.

      Там же, чуть было не ляпнул он, но вовремя спохватился. Не было никакого «там же»!  Это для него было, во сне или наяву, Бог весть, а для них обоих оно только сейчас происходит. Странно всё же, как такое могло быть, ну, да ладно, потом будет время философствовать, а пока... Он открыл рот, собираясь что-то сказать, водитель кивнул и утвердительно переспросил:
  – Там же?
  – Э–э–э, – замялся он, поражённый услышанным. Сашок что же – помнит? Знает? Убиться можно! А–бал–деть, согласился внутренний голос.
  – Если не сложно, подбрось поближе к «Красной юбке», – попросил он.
  – Можно и поближе, – легко согласился Сашок, аккуратно притормаживая перед сворачивающим на шоссе грузовиком.
  – Ватники повезли, – кивнул на грузовик водитель.
  – Какие ватники? – не понял он, вглядываясь в крытый тентованный кузов, маячивший в обрамлении красных огоньков то впереди, то чуть сбоку.
  – Да обычные ватники, – пожал плечами Сашок, – ты на таком лежал, забыл?
  – Колония! – осенило его, и он быстро глянул назад. Справа уплывали в темноту неяркие жёлтые фонари над окаймлённым колючей проволокой высоким бетонным забором.
  – Точно! – кивнул водитель. – К почтово–багажному поезду повезли.

      На перекрёстке улицы Юбилейной и проспекта Ленина грузовик, не моргнув ни одним огоньком, молча вильнул вправо и исчез на улице Химиков.
  – Видали? – кивнул водитель вслед грузовику. – Вот потому и не люблю их обгонять, никогда не угадаешь, куда его понесёт в следующий миг. А потом будет уверять, что всю дорогу мигал и предупреждал. Тьфу на него!

      Автобус тихонько притормозил и остановился у поворота во двор «Красной юбки». Легко хлопнула передняя дверь. Он торопливо шагнул к выходу. Покосился направо. Девушка сидела, демонстративно отвернувшись. Дуется... Да хоть каждый день! Лишь бы он у неё был – этот «каждый день»!

      Сбежав по ступенькам, повернулся к водителю, покосившись в сторону  Паши, сделал страшные глаза: к аэропорту её – на пушечный выстрел, понял! Сашок незаметно поднял левую ладонь вверх и сделал многозначительный жест: будь спок, прослежу!

      Отшагнув сторону, проводил почти бесшумно тронувшийся с места автобус, постоял у бордюра. Показалось вдруг, что девушка смотрит на него из тёмного салона. Будь счастлива, подумал он, поднимая ладонь над головой в сторону удаляющегося автобуса. Ощущение взгляда исчезло. Быстро оглядевшись, он припустил домой. Ну вот, этот длинный и странный день наконец-то закончился!

      Когда автобус тронулся, девушка мигом сбросила с лица сердитый вид и глянула назад. Показалось ей, или тёмная фигура с обочины помахала ей вслед?
  – Странно, – задумчиво сказала девушка, отвернувшись от окна, – мне почему-то постоянно кажется, что я его знаю. У меня хорошая память на лица, я его в жизни не видела, но вот ведь как! Я его знаю! Как такое может быть, Саш?
  – Ты не поверишь, – после длительной паузы откликнулся водитель, – но мне тоже кажется, что я его уже возил в Город. Этого не может быть, я в своём уме, я никого никогда не возил из аэропорта, ты же знаешь, но откуда-то кажется, что его – возил! Высаживал, правда, не тут, а пораньше, но ведь возил! Ерунда какая-то получается. Тебя куда, Паша, к тётке?
  – Нет, давай к Танюхе! – девушка перепорхнула к водителю и, встав за плечом, через пару минут ткнула пальцем в сторону. – Вот там сверни, потом прямо и налево.
  – Сделаем, – прогудел Сашок, улыбаясь от щекочущего ухо дыхания за спиной. Девушка притихла, затем легонько вздохнула и пробормотала:
  – Утром не заезжай, ладно? Не хочу я больше в аэропорт. Ну его! Всех денег не заработаешь! Что-нибудь придумаю в Городе, время ещё есть.
  – Тебе сколько не хватает? – мельком спросил водитель, медленно вписываясь в повороты узких дворовых проездов.
  – А что? – насторожилась девушка.
  – Да так, – безразличным голосом откликнулся Сашок, – у кого-то завтра день варенья...
  – Так–так–так, – прищурилась девушка, – ты что, опять ночами калымил?
  – Да разве это калым, – отмахнулся Сашок, – так, по мелочи. Так сколько не хватает?

      Он оторвал правую руку от коробки передач и показал двумя пальцами расстояние в пару сантиметров.
  – Столько?
  – Скажешь тоже! – обиделась Паша. – И вовсе даже не столько!

      Она подняла руку и сдвинула пальцы водителя почти впритык друг к другу:
  – Вот столько! – подумав, уточнила. – Или около того.
  – Всего-то, – удивился Сашок, бросив взгляд на собственные пальцы, положил руку на рычаг и переключил передачу. – Готовься ко дню рождения, солнышко, и ни о чем не беспокойся!





31.12.2014 г.
v2. 3.02.15
г. Березники