Магнолия

                Магнолия.

Мне  нравилась  эта  приезжая - со  странным  именем  - Магнолия.  На  пляже,  кто  только  к  ней  не  «клеился».  Она  не  была  хамкой,  или  грубиянкой.  Но  странное  дело,  после  того,  как  очередной  пре­тендент  подсаживался  к  её  лежаку,  перекинувшись  парой - тройкой  фраз,  пожимая  плечами  вставали  и  уходили,  и  при  этом,  на  их  ли­цах  не  было  досады,  или  раздражения.

Сказать,  что  я  не порывался  к  ней  подойти,  было-бы  неправдой.   Но  меня  что-то  удерживало,  а  своей  интуиции,  я  доверял.
Сегодня  был  пасмурный  день,  низкое  свинцовое  небо  упёрлось  в  горы,  вися  над  городом,  не  предвещая  ничего  хорошего.  Но  я  лю­бил  такие  дни:    пошёл  на  пляж,  да  и  хотел  ополоснуться  после трудо­вого  дня.

Пляж  был  пустынен,  редкие  приезжие  подходили  к  береговой  линии.  Море  было  неспокойно,  волны  переругивались  с  берегом  перекатывая  гальку,  да  редкие  чайки  стенали  над  прибоем.
Вода  была  тёплой,  и  напрыгавшись  под  падающие  волны,  до­вольный,  вышел  на  берег - обтираясь  полотенцем.  Любил  такие  ми­нуты,  я  и  море.  Лежал  прикрыв  глаза:  и  под  громкое  шуршание  гальки  мечтал,  просто  так,  ни  о  чём. 

Кто-то  подошёл -  присел.  Я  лежал  на  животе,  не  шевелясь,  ско­сил  глаз.  Магнолия  не  раздеваясь  присела  на  расстеленное   поло­тенце  в  метрах  пяти  от  меня.  Откинувшись  спиной,  опираясь  на  расставленные  за  спину  руки,  смотрела  на  разгулявшееся  море.
Соломенные  волосы  свисали,  почти  касаясь  гальки,  длинная  шея,  красиво  очерченное  лицо.  Да,  красивая  девушка.  Она  не  об­ращала  на  меня  внимание,  уйдя  в  себя.  Я  отвернулся.

Моей  мечтой  была  идея  уехать  на  Крайний  Север.  Такая  вот  странная  мечта,  для  жителя  субтропиков.  Мне  хотелось  на  Диксон,  в  Заполярье.  Для  меня - это  было  романтикой,  но  вполне  осуще­ствимой.  Я  копил  деньги  на  поездку  в  Норильск.  Планы  были  гран­диозные -  ход  моих  мечтаний  нарушил  крик  взывающий  о  помощи. 

Вскочил  -  Магнолия  барахталась  в  прибое — захлёбываясь.  Бро­сился  к  ней  и  вовремя,  она  почти  захлебнулась.  Просунув  руку  под  её  руки  крепко  прижимая  к  себе  поднырнул  под  падающую  волну  и  нас  выбросило  на  берег.  Поднял  её  на  руки,  относя  к  её  вещам. 

Грудь  обнажилась,  смотря  на  меня  розовой  пирамидкой  дев­ственного  соска,  но  мне  было  не  до  этого.  Она  была  без  сознания,  перевернув  её  на  живот,  положил  животом  на  свою  согнутую  ногу  в  колене.  Резко  несколько  раз  надавил,  она  закашлялась,  выплёвывая  морскую  воду. 
Захрипев,  вновь  закашлявшись,  она  приподнялась,  её  глаза  осмысливались.
Увидев  меня,  неожиданно  разревелась,  прижимаясь  ко  мне.   

-Спасибо,  спасибо - сквозь  всхлипы,  всё  её  тело  содрогалось  в  рыдании.
-Успокойтесь,  всё  уже  позади. 
Я  гладил  её  по  волосам,  а  она  прижавшись  мокрой  головой  к  моей  груди  обвила  меня  руками.  Постепенно  она  успокоилась,  а  меня  взволновало  тепло  и  запах  её  тела.

Она  очнулась,  лицо  из  только  что  зеленовато-белого  налилось  стыдливой  краской.  Она  увидела  свою  обнажённую  грудь  и  ей  было  стыдно  и  неловко.  Отстранилась,  посмотрела  мне  в  глаза.  А  я  чуть  не  умер.  Огромные  тёмно-карие  глаза  втягивали  меня  омутом  чувств — впервые  видя  её  так  близко.

Поправив  купальник,  она  слезла  с  моего  колена  на  котором  си­дела.
-Я  вам  очень  благодар... -  прикрыл  пальцем  её  красивые  губы.
-Не  благодарите.  Всё  нормально  и  это  уже  в  прошлом.  Только  обещайте,  что  в  следующий  раз  вы  не  пойдёте  в  бушующее  море.
Она  благодарно  кивнула  головой.

Я  встал -  обращаясь  к  ней -  вы  дойдёте  до  своего  дома,  или  вас  проводить?
-Я  дойду,  но  если  вы  меня  проводите - я  буду  только  рада.
Мы  оба  оделись,  ветер  крепчал  надувая  её  тоненький  летний  сарафан,  как  парашют.

Мы  шли  рядом,  она  полностью  пришла  в  себя.
-Как  вас  зовут?
-Арсен.
-А  меня — Магнолией.
-Я  знаю.

Удивлённая -  вопросительно  на  меня  посмотрев.
-Я  слышал,  как  к  вам  обращались  по  имени.
Мы  шли  почти  молча,  перекидываясь  ничего  не  значащими  фразами.
Магнолия  снимала  комнату  за  железнодорожным  переездом,  во  дворе  моего  приятеля  армянина  Мосика.  А  я  и  не  знал.
Ещё  раз  меня  поблагодарив,  и  мы  тепло  расстались  пожав  друг  другу  руку.  Я  шёл  домой  всё  ощущая  тепло  её  ладони.  Какая  она  красавица,  о  такой  можно  только  мечтать.

               

Закрутился  с  работой,  после  работы  с  Мосе, - халтурил  на  клад­бище - заливая  оградки.  Работа  тяжёлая,  кладбище  на  склоне  горы  и  приходилось  бетон  таскать  в  вёдрах  на  вверх.  Приходил  домой  и  мне  уже  было  не  до  моря.

В  пятницу,  мы  закончили  эту  тяжёлую  работу,  но  деньги  получи­ли  хорошие.  Я  копил  на  исполнение  моей  мечты,  и  в  начале  авгу­ста  полечу  в  Норильск.  Мосе  пригласил,  а  точнее,  его  мама  пригла­сила  на  долму, которую  она  необыкновенно  вкусно  готовила.

Я  переоделся  и  пошёл  к  Мосику.  Купил  цветы  для  его  мамы.  О, какие   вкусные  приготовила  мама  Мосика  голубчики  из  виноград­ного  листа -   долму  с  духмяной  нежной  бараниной.  С  острым  пер­цем,  именно  такие  я  люблю.

-Мосик, - его  мама  обратилась  к  нему,  протягивая  тарелку  с  дол­мой,  над  которой  вился  парок — иди  угости  нашу  гостью.
Честно  говоря,  я  забыл  о  Магнолии,  а  именно  ей  предназнача­лась  долма.  Мосик  стремительно  выскочил  во  двор,  я  разливал  до­машнюю  изабеллу  по  стаканам,  предвкушая  ощутить  её  насы­щенный  аромат  и  вкус.
Вошёл  растерянный Мосе.

-Мама,  она  по  моему  заболела,  лежит  на  диване  и  даже  не  шелохнулась,  когда  я  к  ней  обратился.
Мы  втроём  вошли  в  комнату  Магнолии.  Побледневшая,  учащён­но  дыша,  она  лежала  в  ступоре  ничего  не  понимая.  Мама  Мосика  сказала,  что  надо  вызвать  скорую.  Но  я  сказал  не  надо,  и  тому  была  причина.

На  тумбочке  у  изголовья  в  трёхлитровой  банке  стоял  букет  их  трёх  цветков  магнолии  крупноцветковой.  Она  надышалась  запахом  магнолии.  В  маленькой  комнате,  три  цветка  магнолии  привели  её  в  это  коматозное  состояние.  Одуряющий  запах  магнолии  не  безобиден,  умереть  не  умрёшь,  хотя  слышал, что  подобные  случаи  зафиксиро­ваны.  Но  состояние  очень  болезненное.

-Мосик,  выкинь  к  чёрту  эти  цветы,  кто  их  сюда  принёс?
Растеряно  на  меня  смотря,  Мосик  промямлил -  это  я  ей  принёс. 
-Ну  ты  даешь,  ты  не  знаешь,  что  запах  магнолии  одурманивает,  да,  так,  что  человека  может  свести  в  могилу?
-Тётя  Ануш,  ей  надо  горячего  чая,  а  ты  Мосе,  принеси  тазик,  надо  вызвать  у  неё  рвоту.

Магнолия  лежала  с  открытыми  мутными  одурманенными  глазами  и  её  бил  озноб,  с  побелевшем  лицом,  в  бисеринках  пота.  Мосе  принёс  тазик.
Перевернул  на  живот  Магнолию,  её  голова  нависла  над  тази­ком,  пальцами  раздвигая  её  губы  коснулся  её  нёба.  Дикие  позывы  рвоты  принял  тазик,  она  корчилась  в  пароксизмах  рвотных  позывов.

Пришла  мать  Мосе, -  Арсен,  может  лучше  вызвать  скорую?
-Всё  хорошо,  тётя  Ануш,  всё  уже  хорошо. 
Магнолия  очнулась,  приподнимаясь,  её  глаза  осмыслились.
-Что  со  мной  случилось  тётя  Ануш?

-Ты  милая,  отравилась  от  запаха  магнолии.  Тебя  спас  Арсен.  На,  выпей  чая,  тебе  сейчас  надо  много  пить.
Мосе  вынес  тазик,  а  его  мать  пошла  к  себе  поставить  чайник.
Магнолия  повернулась  ко  мне. 

-Арсен,  вы  вновь  меня  спасли.  Наверное  судьба  меня  от  че­го-то  предостерегает.  Третий  раз  я  не  переживу,  мне  надо  отсюда  уезжать.   Спасибо  вам  Арсен,  спасибо, - она  потянулась  и  обожгла  меня  поцелуем  в  щёку.

                ***

Аэропорт Алыкель,  встретил  меня  пронизывающим  дыханием  Севера.
Я  ликовал,  я  на  Севере.  Но  в  Норильск  я  не  поехал,  добрался  до  железнодорожной  станции,  через  сорок  минут  подошёл  пригород­ный  тепловоз  из  Норильска  следующий  на  Дудинку.
Вспомнилось.
Мосе  провожал  меня  в  аэропорту  Батуми. 

-Арсен,  зря  ты  уезжаешь,  ну  ладно  бы  в  Москву,  или  в  Питер.  На  какой  ляд  тебе  эта  холодрань.  Что  ты  там  потерял? 
Но  я  его  не  слушал,  я  был  весь  там,  на  Севере. 
И  сейчас,  сидя  у  окна  вагона,  смотрел  в  бескрайнюю  однообраз­ную  серую  тундру  вспомнив  слова  Мосика.

Дудинка  встретила  неприветливо,  с  деревянными  тротуарми  и  непролазной  грязью.  Серые  приземистые  домишки  из  кругляка.  Но  центр  был  из  многоэтажных  домов — поразительно.  Эти  ведь  дома  стоят  на  вечной  мерзлоте.  Я  готовился:  и  помню,  прочитав,  когда  Советский  Союз  посетил  канадский  премьер-министр  Трюдо,  он  был  в  шоке  от  увиденного,  посетив  Норильск.  В  Канаде  ничего  подобно­го.

Устроился  временно  художником  в  местный  Дом  Культуры:  мне  выделили  небольшую  комнатушку  в  общежитии.  Лиха  беда -  начало. 
Я  уже  немного  пообтёрся,  есть  хорошо  оплачиваемая  работа  в  порту,  но  там  всё  схвачено  и  со  стороны  не  так-то  легко  туда  попасть.  Но  честно  говоря, я  туда  и  не  стремился. Я  хотел  на  Диксон,  но  вот  с  этим  была  проблема.

Как  говаривал  мой  батумский  наставник - ярый  коммунист.
«Нет  таких  крепостей - которые  не  брали  бы  большевики».
Перед  Новым  Годом,  в  Доме  Культуры,  началась  серия  пред­праздничных  мероприятий.  И  в  каждую  субботу  и  воскресение устраи­вались  дискотеки. 

Директор  Дома  Культуры,  попросила  меня  поприсутствовать  на  одной  из  таких  дискотек. 
Честно  говоря,  не  очень  люблю  столь  шумные  мероприятия,  но  отказать  не  мог.  Столь  громкая  музыка  одуряла,  оглушая  мощными  децибелами.  Местный  диджей  орал - размахивая  руками.  Зал  был  полон  -  тут  была  молодёжь  и  взрослые,  много  с  пришвартованных  кораблей. Как  ни  странно,  Дудинка  стала  круглогодичным  портом.

Многие  уже  разгорячённые.  И  моя  задача  была  пресекать  не­нужные  инциденты  и  в  этом  мне  помогали  два  служителя  право­охранительной  системы.  Пока  бог  миловал  и  драк  не  было.
Неожиданно  меня  окликнули.  Я  обернулся,  в  метрах  трёх  от  меня стояла  с  двумя  девушками,  стильно  одетая  Магнолия.  От  рас­терянности  и  удивления  потерял  дар  речи.

-Арсен,  это  вы?!  Господи,  это  вы!  Подходя  ко  мне  в  её  глазах  была  нескрываемая  радость,  восторг  и  удивление.
-Здравствуйте  Арсен, - как,  какими  судьбами  вы  оказались  здесь.
Подошли  к  нам  две  её  подруги,  Магнолия  познакомила  меня  с  ними.  Они  смотрели  на  меня  с  любопытством  и  интересом. 
-Это  Арсен, - я  вам  о  нём  рассказывала.


Вот  такая  странная  история,  и  невероятная  встреча  с  моей  Маг­дой,  так  я  её  теперь  называл.  Её  родители  одобрили  наш  брак  и  моя  Магнолия,  теперь - моя  жена.  Разве  я  мог  представить,  что  найду  своё  счастье  почти  на  макушке  планеты.

1  марта  2014