Я встретил вас

    РЕН ТВ посвящается, с любовью
  - Ты татарин, я яврей, мы з тобою москали...- крепко обнявшись, пели мы с ней под новогодней ёлкой, пахнувшей старыми носками и разбитыми мечтами. С трудом придя в себя от вида кошерного костюмчика Ангелы и сурового прикида царя всея Руси, лишь с помощью неких приспособлений вырвавшись из сладкого обморока новогоднего телевидения, а именно - тушинского топора, врезав, вмазав и пыхнув, мы проводили старый год вон, на...уй, если читающих интересует точный маршрут.
   Я так давно не видел ее, если бы не любимые рожи, точно заскучал бы, но у нас унывать некогда, нужно работать на благо государства в поте лица и испарине голодных обмороков, крепить оборону и быть готовым. Мы уже были готовы, дошли до кондиции с белорусским знаком качества в армянской упаковке и теперь горланили ее старые песни, смахивая скупую слезу с небритой щеки.
  - Как же я рад тебя видеть, Светик мой в оконце, алым цветом лес, - проникнутый любовью к миру, бойким моторчиком тарахтел я ей на ушко. - Счастье ты мое, меня тут без тебя политики чуть с ума не свели, Гуглом клянусь.
   Она смотрела сквозь меня, не слыша и не понимая. Я шмальнул из " Шмайссера" над ее головой, очередью, трассерами, пулями дум-дум со смещенным центром тяжести.
  - А, - очнулась она. - Звонят по-ходу. Слушай, давай открывать не будем.
  - В смысле : не будем ? - не догнал я. - Шампанское что ль ?
  - Не, дверь.
  - Какие двери на Красной площади, любовь моя, в Мавзолей, разве, но мне туда рано.
   Оглядевшись по сторонам, она признала мою правоту, рано, не время еще. Улыбнулась загадочно и толкнула острым локотком в печень.
  - Е...ать, ты чё ? - дрыгнул я ногой. - Печень - это не рука, я не рак, а ты не грек, забыла ?
   Потянувшись, она отрицательно мотнула рыжими волосами, так, что они выхлестнули лампы прожекторов ПВО, хищно шарящих по ночному небу в ожидании новых Рустов и красоток из " Пусси Райот". Взяла меня за руку, потом за ногу, затем прописала щелбан в лобешник и поцеловала алым ртом. Я застеснялся. Покраснел. Потупился. Утратил бодрость духа. Пришел в сомнение. Разочаровался в перспективах мирного урегулирования ближневосточного кризиса. Пернул, в конце концов, по-конски.
  - Ну и чем ты занимался все эти годы ? - вонзила она в меня поморской острогой вопросец.
  - Х...и валял, - покаялся я. - Можно, я тебя Оленькой звать буду ?
  - Да хоть Линдой.
  - Спасибо. Так вот, сестренка, находясь в центре мироздания и не имея глобального мировоззззрения, только и остается, что валять х...и.
  - Зачем столько зе ? - музыкальным слухом сразу выкупила она мои смоленские хитрости.
  - Для надежности. Чтоб все знали : все в наших руках. А в ногах правды нет. Поэтому все сидят, кто где, в домах, в Думах, в камерах, в трамваях, вон, только добрый дедушка Ленин лежит-полеживает, а что ему, укатали Сивку Сиверсы и Щорсы в бурках на голое тело.
   Приближалась гоп-компания. Мужик с бородой в ярком антураже красоток и скинхэдов. Красавцы. Она шуганулась.
  - Ну их, пойдем домой. Завтра увидетесь. А тебе пора спать.