Побег с перестрелкой. смертельно интересно!!!

Побег с перестрелкой - что дальше? Может быть еще интересней? Но уже смертельно опасно! СМЕРТЕЛЬНО ИНТЕРЕСНО!!!

В общем, наделал он делов в Перми, хуже чем в Новосибирске! Голодный. Ни копейки не сшиб, а шухер поднял. Не мог не взболтнуть мутного болота! Не зафартил Шпале этот подвернувшийся не в строчку город. Дома здесь ниже и реже поставленные, вперемежку с частным сектором. Где центр не поймешь! Народу на улицах раз-два и обчелся. Каждый у мента на шнифте.

Не тот стиль по подворотням грабить. Вымотался так - жратвы не надо! Упасть бы где отдохнуть. А понту отдыхать не едучи? Солдат спит, а служба идет! Так бы он кимарнул, а завтра со свежими силами в новом непаленом городе! И к дому поближе. Покандехал на вокзал. Прыгнул, обходя залы в первый попавшийся поезд на Запад.

Вышел покурить в тамбур, чтоб не светить. С пассажиром разговорились. Поезд трогается, а тут выясняется не туда! И шмотки в вагоне. Пришлось хватать тряпки, да на ходу катапультироваться. Тут оказывается не Сибирь! Где два направления: Запад и Восток. Вроде и стоит поезд на Москву, а ехать может на севера, где давно Витьку лесоповал ждет, и на юга в ****я какие то путанные. На вокзал возвернулся, выспросил точняком. Ждать пришлось часа два. Загасился в пассажирский, в общий вагон. Тронулись. Тут билетер подъявился. И ни в какую! Ни на какие зехера не клюет. Ни полы ему помыть, ни на третьей полке куркануться. На следующей остановке вылазь и никаких гвоздей!

Шпала от него ближе к станции в другой вагон переполз. Так этот мракобес учуял, что клиента нет, хипешь поднял, пошел его в соседнем вагоне выпас. Передал по подследственности здешнему кондуктору. И этот тоже ни в какую! К следующей станции пришлось от двоих гаситься в третий вагон. Там его уже трое изобличали. На улице темнеет, цивилизация умирает за окном, ночь катит! За бортом глухая провинция. Полустанки в две калеки, три чумы населением. Где он спать будет и как искать завтра хлеб насущный? На четвертом полустанке в сумерках выпроводили Шпалу из поезда уже все втроем.

Ушел Груздь с понтом. В тень. А там под вагон прыгнул, с путей увидел парнягу в окне. Добазарился. Тот форточку открыл, простынь выбросил. Запулился в нее кое - как. Вот где «выход силой» ему из турника понадобился. Тронулись. И тут в вагон вся делегация кондукторов с поезда ломится. Ну откуда они узнали пидерасты! «Цыгане шумною толпою» подхватили Витьку. Еще парняге ЗВезды ввалили. И понесли вдоль по поезду к начальнику. Он таких несговорчивых да сознательных в первый раз видит! За Урал вроде бы уже перемахнул. Дома почти, радоваться надо! А тут хуже чем в Сибири масть покатила. Население пидористическое, не от ссыльнокаторжных родом произошедшее. К бродяге грамма сочувствия нету, а наоборот одни подозрения да препоны. Сплошная невезуха перманентная (в смысле нескончаемая) Эту тенденцию ломать надо любыми путями!!!

Гроздьев в вагоне у одного спящего пассионария уже и билет насадил. Полез в карман – думал деньги корячатся, похрустывают. А что им билет, когда на его личность весь кондукторский состав ополчился! Они тут молодые – Комсомольско – молодежный коллектив. За звание Стаханова борются. Из института путей сообщения на летней практике. А надо сказать, что в ту благословенную пору паспортов не требовали и фамилию в билеты не впечатывали. Не надо при посадке в поезд ксиватуру показывать! Однако ж иметь при себе паспорт, особенно находясь за пределами места проживания, необходимо.

Бригадир поезда у Шпалы выспрашивает: есть у него при себе какое либо удостоверение, личность его подтверждающее. И как так получилось, что собираясь в дальнюю дорогу он не захватил с собой столь первостепенную ксиватуру. Груздь вдохновенно брешет, что родом с Украины (у него уже стандарт такой выработался еще с Боготола). Живет в Харькове на Коцарьской улице. Есть в Харькове такая, как есть еще Сумская (центральная), Бурсацкий спуск, ну и, конечно же, улица Ленина! Живет с отцом. Они с матерью разошлись. Мать сама Пермячка. Сюда жить уехала. Вот он и приперся к ней в гости со всеми документами и малявами как положено. А она тут себе ебаря нашла.

И оказался Шпала не у дел. Из дому вроде не гонят, но и появляться там каторга. Потому решил он бабушку проведать. Она здесь в Балезино живет. (Как раз перед «полетом» Груздь на вокзале по карте справлялся – рисковал, да еще потом у знающих людей уточнял: Балезино это крупная станция, как раз полпути между Кировом и Пермью.) Любой поезд там останавливается. И она же является стыковочным пунктом между этими двумя городами. Тут ведь не как у людей! В смысле: у Шпалы дома, чтоб между крупными городами электрички либо дизельпоезда ходили. В данной местности электрички ходят только с Перми до Балезино и с Балезино до Кирова. Ну и обратно, еБстественно. Это для Шпалы запасной вариант! Доберется до Балезино, там цивилизация! Можно действовать – злодействовать. Оттуда уже реально в любое время на Киров рвануть. А что тут до Балезино остается? «Хорошо,- соглашается Бригадир,- до Балезино мы вас довезем, только дальше без фокусов! А не то по рации сообщим и на ближайшей станции Груздя примет наряд милиции». «Какой базар?!»- соглашается пассажир,-«В натуре. В рот мента!..» Ударили по рукам. В коридоре Шпалу еще выжидали кровожадные кондуктора и профессора. Не наП…зделись, охота им про моральный Витькин облик оппоненту выговорить! Затащили к себе в купе и давай прорабатывать. Дети! Ей богу.

Кондуктора собрались вечерять. На электроплитке Чайник греется. На тумбочке за Витькиной спиной сахар фирменный – железнодорожный, по два кусочка в пачке. Они, значит, Груздя пропесочивают, а он у них в это время сахар тырит. Пар выпустили, выгнали в коридор подумать над своим поведением, пока они чай жрать будут. Кинулись, а Витька в тамбуре как раз ихний припас доканчивает. Ну тут уже Шпала терпеть их глупый ЗВиздешь не стал. Пригрозил, что если они не умолкнут, он сейчас стоп-кран дернет, разобьет стекло кочергой и выпрыгнет. А они будут от бригадира ****юлей получать. Успокоились. Угомонились. Отстали. Разрешили сесть в вагоне на виду.

Вот подъезжают к Балезино. Глядит Груздь в окно на вокзал – не видно жандармов. Проводники не чешутся! Он тоже об себе не напоминает. Авось пронесет! Ждет. Появляется гроза всех безбилетников – проводник - девушка ссыкуха. «Ну что, выходить будешь, или дальше поедешь?» «А я и дальше не прочь.» - ответствует Шпала! «А как же бабушка?» «Так у меня в Кирове еще дедушка есть!» «Нет, надо выходить! Пошли.» Ну надо, так надо. Стали дверь открывать - не открывается. «Ключи не те!»- вспоминает кондуктор. А где те не знает. Начинается переполох по поводу ключей. Груздю по Жую. Из за него поезд стоять не будет. Поедет в положенный срок. Итак, минут десять торчат.

Но дверь открывается снаружи. Оказывается, то была просто постанова. В проем виден бригадир поезда и мент. Сдал его многоуважаемый вагоноуважатый. Впрочем, чего еще было ждать от этого блЭдского коллектива? Да еще борющегося за звание Павлика Морозова. Шпалу всей гурьбой, как царскую особу, хватают под белы рученьки. Не дай бог наеМнется с крутых ступенек. Внизу лично принимает бригадир и мент. Заломив с обоих сторон руки волокут по перрону к зданию вокзала. Витька не сопротивляется. Потому и руки ему крутят не сильно. «У него где то здесь Бабушка живет!» с издевочкой сообщает бригадир мусору. «Ничего, разберемся!»- Грозно ворчит тот. «Ну вы его сами то доведете? А то мне пора, вот – вот отправление.» -Вопрошает коллегу темно синий. «А куда он на … денется?» - ответствует голубой. Витька чувствует - одна рука освободилась!

«А где же твоя бабушка тут живет?» - вопрошает начальник. Они только что прошли водонапорную башню. Ложь должна быть наглядной. «Во-о-он там за водокачкой.» - оборачивается тыча пальцем в ночь Шпала. Плечем он накручивает на себя ухватившегося за заднюю руку мусорилу. Тот, чтобы не упасть, отпукскает Груздеву руку и толкает в шею. «Иди, иди! Разберемся насчет…» Но разбираться уже не с кем! Освободившийся на миг Шпала ловко ныряет в прореху межру рампой перрона и стоящим ихним поездом. Дырка сантиметров тридцать шириной. Менту туда никак не протиснуться. И вот он уже на той стороне. Пустые рельсы. Но навстречу через несколько путей движется товарняк набитый нефтедолларами. Цистерны. Может с нефтью, а может с бензином. Мысль работает быстро. Куда Дальше? Прыгать на товарняк. В долю секунды он оценивает обстановку. Нет, скорость большая, а лестницы на бочках сплошь грязные, масляные. Не удержишься, сорвешься под состав и костей не соберешь!

Шпала рванул навстречу товарняку, навстречу свободе. Сзади слышен душераздирающий крик: «стой»! «Стой, стрелять буду!» «Непосмеешь! Нет у нас такого закона, чтобы ни за что не про что по людям стрелять!» Сзади слышится звук выстрела. Первый. Наверное предупредительный в воздух. Но тут Витька уже не соображает. Он развивает невообразимую скорость, инстинктивно стараясь обогнать летящую в затылок пулю. А лыжня между рельсами вся скользкая, с обширными нефтяными лужами. Груздь их перепрыгивает, скачет из строны в сторону. Где не успевает среагировать молотит по луже. Сверху его обливает пот, снизу нефть. Все перемешивается. Сзади еще два выстрела дуплетом. Где то в мозгу возникает мысль, что надо падать на живот прямо в лужу, но неожиданно товарняк кончается. И Шпала рвет наперерез путям. Ныряет под составы мордой в непересыхающие озера бензина, керосина, мазуты… Добрая станция! Штук двадцать рядов путей! Не считал конечно, но преодолел много.

И вот на закуску, после очередного нырка, в проеме ряды вагонов и посадка. Шпала выскакивает из под последнего вагона и сразу же проваливается в глубоченную траншею. Выскребается из нее на пузе. По маслу на его одежде покрывает еще слой пыли и песка с мелкими доисторическими ракушками. Вот она бля посадка. А *** его знает в этом бурьяне сколько впереди еще ям? Еще раз провалишься и не вылезешь! Это Груздь понимает вдруг ногами, так как они его не держат, подгибаются! Выложился за эти полкилометра на полную катушку. Или страх ноги подкашивает.

В общем до посадки он доползал уже по-пластунски. Чувствует и руки вот – вот откажут! Кое как просочился под какое то дерево и отрубился. Может на секунду – мобуть на час. Возможно вообще он не отключался, а просто сознание прищемило. Короче, не все ли равно? Совсем Груздь с катушек съехал или только головой. Но очухивается Шпала когда начинает осознавать, что слышит человеческий голос и видит свет фонаря, шарящий под деревьями. В сантиметрах скользит! Вот - вот его выхватит из темноты. Замирает Витька, буквально по нему ноги топчутся. А воздуха не хватает. Сердце стучит так, что его наверно за километр слышно. Вокруг топчутся, вот вот споткнутся. А Шпала лежит не дышит, умирает от недостатка кислорода! Кричат «Я точно видел, он сюда нырнул! Он на последнем издохе был. Он не мог уйти далеко!»

Ну, короче, каким-то невероятным усилием не дышал узник «Доххао» и «Освенцима» всю эту кутерьму, пока не ушли. А отошли - мочи нет заклокотал аш со свистом. «И хочется и колется.»- как говорится. Шпала себя держит, а как заставишь чтоб не дышать! Давит теперь чтоб только помедленнее, без свиста. Он потом этот запас кислорода наверное час лежа под деревом восстанавливал. Дыхалку успокаивал. Не может надыщаться и все тут! Голова от уеДенного притока кислорода кругом. Жарко ему, пот льет ручьями. Легкие работают во всю мошь. Свистят! Дыхалку кое как успокоил, а подняться не может – сил нет! И так вот потихоньку целый час наверное силы восстанавливались чтобы встать.

Сначала помалу. Голову от земли оторвешь в глазах темнеет. Руки ноги трусятся. Пошти на том свете побывал! Такого у Шпалы даже после придушения в квартире людоедов не было. Но если не задохнулся оживет же он когда то?! По идее. И вот встал часа через два. Когда уже и легкие перестали молотить и пот весь вылился. И попытки подняться перестал предпринимать – покорился судьбе. Лежал как бревно. Даже в забытье какое то впал. Видит а мозг не работает. Когда начал уже застывать на холодной земле, тогда только вышел из оцепенения. Надо вставать, а то замерзнешь. Воспаление легких так получить раз плюнуть. После горячего бега да на холодную землю.

Встал. Из посадки выбрался. Домишки какие то двухэтажные. В подьезд зашел, тряпку половую выцепил почище, давай себя от мазута оттирать. Отшеркал сколько смог. Тряпку с собой взял. Где то на калонку набрел, еще отмывался, отстирывался.