Благодарность

       Осенний северный ветер суров и назойлив. Найдётся ли такая одёжка, которую  он не продырявил насквозь?! Вот если б шубу зимнюю, может, и надорвался, так не будешь ею народ пугать в дождь, который, пожалуй, уже весь город –  может быть, и  весь мир? – в полон берёт.
   Сколько ни вглядывайся   в туманную даль Рижского проспекта – одни вертлявые точки легковушек, а вот автобусы словно все в одночасье сгинули. Ох, неохота бежать под косым  дождём  по мосту! А куда денешься – время поджимает!
    Тёмные провалы окон в доме Батова, кое-как затянутые стальной, в ме-кую сетку, арматурой, негромко высвистывали тоскливую симфонию предзимья. У последнего перед мостом окна в эту мелодию вплеталось столь же тоскливое кошачье мяуканье. Вот неймется этим котам: зима на подходе, а им всё невест подавай, хороводникам!
     На мосту ветер задиристо напал на пальто, пытаясь оторвать пуговицы, потом особым приемом едва не вырвал из рук сумочку, норовя закинуть её через ограду моста в чёрные, покрытые белыми барашками воды Великой.
     Ну и погодка! Река в эту промозглую дождливую осень как будто раздвинула берега; мост, который гудел и дрожал – то ли от ветра, то ли от снующих туда и обратно машин, - казалось, никогда не закончится.
     В центре, это давно замечено, ветер сбивает свою спесь и, хотя продолжает дуть изо всех сил, но, получив очередную увесистую пощечину от твердокаменных стен зданий, на какое-то время замертво припадает к  земле и, собрав остатки сил, без воодушевления скользит вдоль тротуара. А спешащему народу недосуг обращать внимание на осенние пустовеи.
   Завершив в центре неотложные дела, я заторопилась успеть домой засветло. У кинотеатра толпа ожидающих автобус на Завеличье набухала, как дождевые лужи. По закону подлости автобусы в час пик, видимо, сделали перерыв. Вообще-то мне проехать только через мост. Дальше можно и пешком. Снова измерять длину моста в самое ненастье?! Брр!
   Хотя ветер приутих,  придавленный к мостовой дождём, но было знобко и неприютно. Поравнявшись с домом Батова, снова услышала истошный кошачий крик.  Он был таким  безнадёжно  отчаянным, что заставил меня остановиться. Откуда же он раздаётся? Прислушалась. Нет, не из-за окон. Мяуканье неслось прямо из-под асфальта. Эй, котяра, где ты там? Сделав пару шагов назад, осмотрела стену дома, примыкавшую к мостовой. Нижняя часть здания намертво соединена с конструкцией моста, там и мышь не прошмыгнёт. Через дом? Но окна хоть и в щелях между досками, но там зверю тоже не просочиться под мостовую. Оставалась узкая щёлка  под крайним окном, где проходило наискось соединение дома и мостовой.
     -Кис-кис, - позвала я, чтобы окончательно определиться в своей догадке: именно в эту расщелину попал бедолага, убегая то ли от людей, то ли от несущихся машин. Юркнуть туда юркнул, а как  обратно, если в щёлку  едва  рука проходит.
   Кот откликнулся ещё более громким мяуканьем. Как же ему помочь? Захмаренное   небо только приблизило вечер. Дождь продолжал мерно шуршать по моему кожаному пальто. Постелив полу под колено, я наклонилась над щелью. Пальцы ощупали пустоту, рукав не пускал проникнуть глубже. Руки коснулась кошачья мордочка. Мяуканье стало истошным. Чем больше надежды на спасение у кота,   тем меньше шансов у меня его  вытащить. Я поднялась с колен. Кот, видимо, понял, что спасение откладывается, и замяукал еще призывнее.
   Рядом остановилась женщина. Я объяснила ситуацию.
   -Давайте попробую я. Может у меня рука тоньше, -  сказала она.
     Свет не без добрых людей, подумалось мне в эту минуту.
Она так же как я раньше, просунула руку в щель, попыталась ухватить кота за лапу, но ей это не удалось.
   - Нет, ничего не получиться. Он в каменном мешке – хоть асфальт разбирай. Да\ кто будет ради кота? Побегу. Дома свой кот ждёт.
   Я снова один на один с кошачьей бедой. Бесполезно кого-то просить. Не-прекращающийся  дождь, как будто подгоняет людей скорее укрыться в теёлых квартирах. Хоть бы ребёнок прошёл! Может у него рука прошла бы в эту в расщелину!
    А кот ещ1 на что-то надеялся. Он рыдал, он умолял спасти его. Каждое его «Мяу», было всё пронзительней. Я представила себя в таком же каменном мешке, откуда нет выхода. Жуть!
    Да ладно  это пальто - отмою.  Расстегнув полы, я выпростала наружу левую руку – он а у меня «толчковая», опустилась на колени и засунула руку на всю возможность в щель. Вот он, живой, трепещущий комок.
Рука коснулась головы, до лап не дотянуться. А если даже дотянусь,  то выверну их, да и голова может застрять.
   Что делать? не стоять же  под дождем на коленях в грязи?!
     А кот понял, что наступила решающая минута: он застыл в этой позе – на задних лапах, передними опираясь на стену здания.
      И я решилась: Обхватила пальцами кошачью голову, зажала её и потащила кота наверх. Только бы  он не дёрнулся, только бы прошла сквозь щель моя рук!. Только бы я его не задушила!
      Кот, как будто осознавая, что это последняя возможность вырваться из темницы, повис неподвижно. Я   перестала дышать… Вот показалась голова. Живой? Кажется, да.
       Это было светло-серое гладкошерстное существо, скорее кошка. Я опустила её на землю у самой стены, сама стала надевать пальто, стараясь не испачкать грязной рукой подкладку рукава. Кошка всё ещ1 сидела рядом. Не может поверить в избавление? Или я ей все-таки что-то повредила? Я наклонилась над нею, погладила выпуклый лоб.
      - Ну, чего ты? Иди куда тебе нужно!
        Она поднялась, сделала пару шажков к моей ноге и потерлась головой о сапог. Наверное, это была благодарность за спасение. Не спеша развернулась, легкой поступью побежала вдоль   забора  и скрылась за углом. Подняв с земли заляпанную  прохожиьи сумку, я тоже зашагала  дальше,   но  поравнявшись с углом забора, поискала глазами серый комочек,  однако спасенной уже и след простыл. На минуту стало даже грустно. А чего я хотела? Чтобы она, как собачка, из благодарности увязалась за мной? Гуляй, кошка, только подальше от  машин.
       Дождь старательно смывал с пальто и сумки грязь, сеёк по лицу, но я уже не обращала на него внимания.
             Осенний северный ветер суров и назойлив. Найдется ли такая одежка, кото¬рую он не продырявил насквозь?! Вот если б шубу зимнюю, может, и надор¬вался, так не будешь ею народ пугать в дождь, который, пожалуй, уже весь город – а может быть весь мир? – в полон берет.
   Сколько ни вглядывайся  в туманную даль Рижского проспекта – одни вертлявые точки легковушек, а вот автобусы словно все в одночасье сгинули. Ох, неохота бежать под косым  дождем  по мосту! А куда денешься – время поджимает!
    Темные провалы окон в доме Батова, кое-как затянутые стальной, в мел-кую сетку, арматурой, негромко высвистывали тоскливую симфонию пред-зимья. У  последнего  перед мостом окна в эту мелодию вплеталось столь же тоскливое кошачье мяуканье. Вот неймется этим котам: зима на подходе, а им все невест подавай, хороводникам!
     На мосту ветер задиристо напал на пальто, пытаясь оторвать пуговицы, потом особым приемом едва не вырвал из рук сумочку, норовя закинуть ее через ограду моста в черные, покрытые белыми барашками воды Великой.
     Ну и погодка! Река в эту промозглую дождливую осень как будто раздви¬нула берега; мост, который гудел и дрожал – то ли от ветра, то ли от сную¬щих туда и обратно машин, - казалось, никогда не закончится.
     В центре, это давно замечено, ветер сбивает свою спесь и, хотя продол-жает дуть изо всех сил, но, получив очередную увесистую пощечину от твер¬докаменных стен зданий, на какое-то время замертво припадает к  земле и, собрав остатки сил, без воодушевления скользит вдоль тротуара. А спеша¬щему народу недосуг обращать внимание на осенние пустовеи.
   Завершив в центре неотложные дела, я заторопилась успеть домой за-светло. У кинотеатра толпа ожидающих автобус на Завеличье набухала, как дождевые лужи. По закону подлости автобусы в час пик, видимо, сделали перерыв. Вообще-то мне проехать только через мост. Дальше можно и пеш¬ком. Снова измерять длину моста в самое ненастье?! Брр!
   Хотя ветер приутих,  придавленный к мостовой дождем, но было знобко и неприютно. Поравнявшись с домом Батова, снова услышала истошный ко¬шачий крик. Но он был так безнадежно  отчаянным, что заставил меня оста¬новиться. Откуда же он раздается? Прислушалась. Нет, не из-за окон. Мяука¬нье неслось прямо из-под асфальта. Эй, котяра, где ты там? Сделав пару ша¬гов назад, осмотрела стену дома, примыкавшую к мостовой. Нижняя часть здания намертво соединена с конструкцией моста, там и мышь не прошмыг¬нет. Через дом? Но окна хоть и в щелях между досками, но там зверю тоже не просочиться под мостовую. Оставалась узкая щелка  под крайним окном, где проходило наискось соединение дома и мостовой.
Кис-кис, - позвала я, чтобы окончательно определиться в своей догадке: именно в эту расщелину попал бедолага, убегая то ли от людей, то ли от не¬сущихся машин. Юркнуть туда юркнул, а как  обратно, если в щелку  едва  рука проходит.
   Кот откликнулся еще более громким мяуканьем. Как же ему помочь? За-хмаревшее небо только приблизило вечер. Дождь продолжал мерно шуршать по моему кожаному пальто. Постелив полу под колено, я наклонилась над щелью. Пальцы ощупали пустоту, рукав не пускал проникнуть глубже. Руки коснулась кошачья мордочка. Мяуканье стало истошным. Чем больше наде¬жды на спасение у кота,  тем меньше шанса у меня чтоб вытащить. Я подня¬лась с колен. Кот, видимо, понял, что спасение откладывается, и замяукал еще призывнее.
   Рядом остановилась женщина. Я объяснила ситуацию.
   -Давайте попробую я. Может у меня рука тоньше, сказала она.
     Свет не без добрых людей, подумалось мне в эту минуту.
Она так же как я раньше, просунула руку в щель, попыталась ухватить кота за лапу, но ей это не удалось.
   - Нет, ничего не получиться. Он в каменном мешке – хоть асфальт разби-рай. Да и кто будет ради кота? Побегу. Дома свой кот ждет.
   Я снова один на один с кошачьей бедой. Бесполезно кого-то просить. Не-прекращающийся дождь, как будто подгоняет людей скорее укрыться в теп¬лых квартирах. Хоть бы ребенок прошел! Может у него рука пройдет в рас¬щелину.
    А кот еще на что-то надеялся. Он рыдал, он умолял спасти его. Каждое его «Мяу», было все пронзительней. Я представила себя в таком же каменном мешке. Откуда нет выхода…
    Да ладно его, это пальто - отмою.  Расстегнув полы, я выпростала наружу левую руку – она у меня «толчковая» - , опустилась на колени и засунула руку на всю возможную щель. Вот он, живой, трепещущий комок.
Рука коснулась головы, до лап не дотянуться. А если даже дотянусь,  то вы¬верну их, да и голова может застрять.
 Что делать? не стоять же вей под дождем на коленях в грязи.
   А кот понял, что наступила решающая минута: он застыл в этой позе – на задних лапах, передними опираясь на стену здания.
   И я решилась: Обхватила пальцами кошачью голову, зажала ее и потащила кота наверх. Только бы  он не дернулся, только бы прошел сквозь щель моя рука. Только бы я его не задушила!
   Кот, как будто осознавая, что это последняя возможность вырваться их темницы, повис неподвижно. Я  перестала дышать… Вот показалась голова. Живой? Кажется, да.
    Это было светло-серое гладкошерстное существо, скорее кошка. Я опус-тила ее на землю у самой стены, сама стала  надевать пальто, стараясь не ис¬пачкать грязной рукой  подкладку рукава. Кошка все еще сидела рядом. Не может поверить в избавление? Или я ей все-таки что-то повредила? Я накло¬нилась над нею, погладила выпуклый лоб.- Ну, чего ты? Иди куда тебе нужно!
        Она поднялась, сделала пару шажков к моей ноге и потерлась головой о сапог.
    - Ну чего ты? Иди куда тебе нужно!
    Наверное, это была благодарность за спасение. Не спеша, кошка  развернулась, лёгкой поступью побежала вдоль забора  и скрылась за углом. Подняв с земли заляпанную ногами прохожих сумку, я тоже зашагала вдоль забора, а поравнявшись с углом, поискала глазами серый комочек, но спасенной уже и след простыл. На минуту стало даже грустно. А чего я хотела? Чтобы она, как собачка, из благодарности увязалась за мной? Гуляй, кошка, только по¬дальше от  машин.
       Дождь старательно смывал с пальто и сумки грязь, сек по лицу, но я уже не обращала на него внимания