Ефросинья

               
                ЕФРОСИНЬЯ

Шел  1941 год, война. Немецкие войска  занимали город за городом, несмотря  на упорнейшее сопротивление, двигались на Москву. Добрались  они  до Прошеровки ранним утром сентября, жгли огнем все живое, стреляя, почем зря, направо и налево. Остановившиеся  машины сбросили с себя эту  оголтелую  толпу , которая, стуча по  порогам  подкованными  сапожищами, рассредоточилась  по    деревне . Больше  всех их  было  в  крайней  избе  у  Пелагеи ,   что    жила  с   дочерью  Ефросиньей (попросту   Фроней) .   Ворвавшись   в   дом , изверги    сразу     затащили    на    чердак   девчушку,  а ,  утром следующего дня, мать ее почти мертвую  перенесла  в   чулан   на   тюфяк  и   спрятала,  как Фронечка  выжила  известно только Богу   и  Пелагее. Остановился у них какой -то  капитан с охраной. Он много ел и пил Пелагея поседела   в   первую   же   неделю   их   стоянки,
Немецкие части   одни  уходили и   приходили  другие.  Фроня    каждый   раз    убегала   в овраг, что  был за   избой   и   только   ночью  возвращалась   к   матери. Так  длилось     до   морозов,  когда  можно  было,     натуго   закутавшись  в  тряпье  и,  выпустив    из-под  платка  прядь  седую,    сойти   за  старуху    или  умалишенную.    Долго  стояло  у  девчушки   перед   глазами  лицо   молодого,   ржущего    солдата     -    арийца,     громилы   с    пронзительным   взглядом    холодных  равнодушных глаз Наконец  разбили немецкие войска под Москвой и погнали их вон из страны. Последним  на  постое  у  Пелагеи    был       рыжеволосый   высоченный , худосочный  немец, перед отъездом, под стакан самогона  с отменной   закуской,  разговорился  и долго  по-немецки вспоминал  свою Гретхен и детишек,   плакал,   а потом вдруг как заорет:
- Помниша, (так он называл Пелагею) Гитлер капут- и упал прямо лицом  в тарелку  с едой  и   долго храпел.
А Пелагея   еще   с    полчаса    сидела   рядом,  с полным  стаканом     в  трясущейся   руке, который он ей вручил,  желая,  чтобы   она   поддержала     его   тост. Закончилась война,  наступило счастье мирной жизни. Прошло    двенадцать   лет.  Деревня  застроилась    заново,   от    старой осталось   дома два, что не   успели сжечь, бежавшие от советской   армии немцы. Фронечка  повзрослела, розовощекая  с осиной талией  и косой  до   бедра,   круглолицая   и смешливая, она  очень нравилась деревенским парням, да и из села частенько  приезжали  на танцы, посмотреть на нее.  Долго  Фроня водила  парней за нос, никак  не могла ни на ком  из них остановиться, к  себе не подпуская, но и не отпускала совсем. Однажды  мать  послала Фроню к тетке, что жила в соседней деревне, в воскресный день. Подходя к деревне, она услышала стук топоров и визг пилы. Строился кто-то на окраине, запах  свежеструганных досок пьянил и радовал.
- Возвращаются люди, жизнь продолжается - думала Фроня и,  весело улыбалась солнцу и легкому ветру, что играл с ее выбившейся  из косы  прядью . Совсем  близко подойдя  к стройке, она вдруг спиной почувствовала страх - пробежала волна мурашей,  повернув голову в сторону строящегося дома, увидела человек   восемь  рослых, как на подбор, поджарых, крепко сбитых парней. Они  резко прекратили работу и кто с чем  стояли, открыто смотря на нее.
- Привет, красавица  -  вдруг  произнес  самый  молодой  из  них, сверкая  белозубой  улыбкой, ринулся было за ней, но тут же услышал грубую брань в адрес девушки и оклик старшего.
- Боже, война, -  поймала  себя на  мысли она  - почему война?: уж больно  они на раздетых  фрицев похожи, господи, да что ж  это я-  и она стремглав помчалась к тетке.               
 В один из субботних вечеров, разгоряченная танцами, выбежала Фронечка на крыльцо клуба. Было темно, от земли парило  свежестью, в траве стрекотали  кузнечики. Неожиданная тишина  обняла ее за плечи, и так вдруг захотелось пройтись одной до дома , молча побыть самой с собой, что Фронечка не стала возвращаться в душный зал клуба, где грохотала музыка и друзья лихо отплясывали под баян. Легко шагая по тропе, она спустилась в овраг, по дну которого протекала спокойная речушка. Чистые воды  ее, обмывая  каждый   камушек на дне, журча, неслась  мимо, Пройдя по качающемуся мостику, стала подниматься по склону. Очень хотелось ей учиться, уехать в город, а для этого нужно было оставить здесь мать одну, отец с фронта не вернулся,  думала- думала, как быть .
Вдруг из кустов метнулась к ней какая-то фигура  и Фроня под тяжестью ее  очутилась на   земле, больно ударившись позвоночником о камень. Холодный волчий  взгляд незнакомца, как облил  из ушата  ледяной водой, и Фроня  отчаянно стала  выбиваться из объятий, извернувшись, ударила камнем по голове. Мига хватило, чтобы выскочить из объятий, от неожиданности на мгновенье ослабленных ручищ, и стремглав броситься бежать. Тут на счастье из близко стоящего дома вышла с песнями подгулявшая компания, и Фронечка благополучно добежала  до дома, где ее ждал ответ на запрос из института, поэтому она с благословения матушки уехала через день учиться в город.
-  Ну как твоя брюнеточка, Ганс - спросил вдруг молодой, и  страшный удар в челюсть отбросил его в угол комнаты.
- Еще раз назовешь так, пристрелю, как собаку - и пистолет старшего замаячил перед глазами Ганса. Тот оцепенел. После молчания  услышал  в ответ:
- Не вышло из нее ничего,  другую  найдем.