Рыло и корыто

Рыло и корыто
2010 год, ранее объявленный годом учителя, оставил двоякое чувство. С одной стороны – власти провели много мероприятий, которые были направлены на подъём и укрепление роли учителя. С другой – всем учителям «заботы партии и правительства» не хватило. Как сказала одна из старейших учителей города Барнаула: «Дело, конечно, нужное, да вот только  советскую зарплату и льготы вернули бы нам!».
На всех мероприятиях, проводимых в рамках года учителя, обязательным было вступительное слово Власти, которая, упрашивая-уговаривая-уверяя, велела поверить в искренность заботы  об учителях. И обязательным было, как один из властителей рассказывал о своей первой учительнице, а в ответном слове один  из учителей благодарил первых лиц «от имени и по поручению» за всё и вся. И это я пишу не в качестве критики, а для того, чтобы сравнить время. Да вспомнить, что это уже было.
Исследуя становление системы образования в Алтайском крае, я увидел, что принцип «кукушка хвалит петуха за то, что хвалит он кукушку» стал работать с начала 20-х гг. прошлого века. И началось это после того, как коммунистическая партия присвоила себе право на установление идеологии. В царское время ни одному учителю на ум не пришло бы благодарить чиновников за то, что по долгу службы они обязаны делать, получая за это заработную плату. Благодарили, конечно, отдельных меценатов за вклад финансовых средств в  развитие народного образования. Но, как правило, делали это через коллективные органы местного управления. Например, Барнаульская городская дума дореволюционного созыва, использовала этот способ поощрения  очень часто.
После революции всё переменилось. 5 января 1923 г. Алтайский губернский комитет РКП (б) направляет письмо уездным комитетам партии по вопросу «Об идеологической подготовке учительских кадров». Я приведу его полностью. Чтобы читатель мог сам проанализировать начало  унижения  Учителя.
«С момента октябрьского переворота (тогда ещё говорили переворот. В.Р.) школа оставалась вне сферы нашего постоянного идейного влияния. Отсутствие достаточного кадра педагогических сил из среды коммунистов создало условия, вследствие которых воспитание молодёжи оставалось в руках старого «человека в футляре». Попытка же нейтрализовать влияние чиновников от министерства народного просвещения путём введения в учебный план школ соцвоса (социалистического воспитания. В.Р.) курсов политической грамоты, преподаваемых коммунистами, не могла увенчаться успехом вследствие недостаточного кадра педагогов-коммунистов и перегруженности их другой работой.
Между тем необходимость захватить школу в орбиту нашего влияния настолько очевидна, что не нуждается в особых доказательствах. Учащаяся молодёжь как в школах соцвоса, так и повышенного типа учебных заведений до сих пор отдавалась под бесконтрольную ферулу (с лат. – розга. В.Р.) старых учителей истории или, в лучшем случае, оставлялась без руля и ветрил, подвергаясь воздействию революционной стихии, действительности, которая преломлялась в её психике под углом зрения мещанской обывательщины.
Давно поэтому уже назрела потребность дать школьникам вместо пресловутого закона божия азбуку Научного социализма и вместо истории Иловайского или какого-либо иного буржуазного учёного систематический курс обществоведения. В этих условиях наркомпроссом и разработана детальная программа обществоведения для школы с семилетним курсом обучения. Этот курс должен заменить и преподавание «узкой истории», и кустарничество в области преподавания политграмоты. Программа эта по своей сложности и объёму настолько серьёзна, что преподавание по ней требует создания кадра специально подготовленных педагогов. А так как этого кадра у нас нет, то необходимость диктует привлечение к работе в этой области старых учителей истории, которых необходимо предварительно «обработать» в соответствующем направлении. (Видимо, «старых человеков в футляре». В.Р.).
В этих целях агитотделом губкома РКП (б) совместно с губнаробразом устраиваются для учителей истории так называемые «марксистские среды», все преподаватели барнаульских школ собираются по средам в наробразе, и здесь читаются для них делегированными агитотделом докладчиками лекции по вопросам исторического материализма.
Далее письмо требует особого внимания при его прочтении, ибо смысл требований инструктажа лектора напоминает сущее сумасшествие.
Докладчик при построении своей лекции приноравливается к соответствующим пунктам программы обществоведения, оперирует общеизвестными историческими фактами, которые подвергает подробно историко-материалистическому анализу, и таким образом прививает учителям истории (в большинстве теоретически и политически неграмотным) наш революционно-марксистский подход к объяснению общественных явлений.
Прежде чем перейти к работе с учителями, необходимо подробно ознакомить их с наркомпросовакой программой обществоведения, которая включает в себя и вопросы «чистой истории», и политической экономии, и истории культуры, и социологии, и проч., но в которой красной нитью проходит одна характерная черта – именно марксистский монизм (автору письма очень нравятся иностранные слова. В.Р.); необходим, следовательно, общий вступительный доклад о той программе, по которой бывшим историкам придётся преподавать обществоведение, и о тех повышенных требованиях, какие они должны удовлетворять в качестве преподавателей этого предмета.
Для собеседования с учителями должны быть выделены наиболее квалифицированные  и теоретически подготовленные партработники (выделено мной. В.Р.), которые обязаны подробно ознакомиться с программой наркомпроса и, выступая с докладом на учительских днях, не отвлекаться в сторону агитации, а разрабатывать научно тот или иной исторический материал, подвергая его марксистскому анализу.
К организации марксистских дней необходимо приступить немедленно, так же как и к соответствующему радикальному изменению программы курса истории в школах наробраза.
Предлагается поэтому мобилизовать группу ответработников для обслуживания учительских дней, согласовав этот вопрос с унаробразом (уездным народным образованием. В.Р.).
Имейте в виду также и следующее обстоятельство. Последние (IV и V) отделы программы обществоведения настолько сложны, что преподавание в этой части курса требует специальной подготовки, и учителя истории даже по прослушивании цикла марксистских лекций вряд ли справятся с такой задачей. Поэтому и в виду особой роли и значения, какое имеет школа как один из главных форпостов идеологического фронта…безусловно необходимо учесть и использовать имеющиеся среди коммунистов педагогические силы для преподавания обществоведения, именно последней его части, т.е. по отделам IV и V программы наркомпроса.
             …Секретарь Алтгубкома РКП (б)                Авг. Поднек.
               Зав. Агитпрпом                Папарадэ.
Вчитываясь в этот документ, отчётливо видишь, как власть на местах становилась истиной в последней инстанции. Мы всё Сталина ругаем, а ведь ещё в 1923 г. даже в заштатном Барнауле появлялись непререкаемые авторитеты от партии, которые указали Учителю, как учить и чему учить.
Кто же это такие Авг. Поднек и Папарадэ?
Поднек Август Иванович – член партии с 1913 г. До приезда на Алтай работал в Нижнем Новгороде и Москве. В 1922 г. Сиббюро ЦК РКП (б) командировало его в Алтайскую губернию, где он сразу же был избран секретарём губкома партии.
Папарадэ Леонид Андреевич –  по документам Мишке Карл Рудольфович, эстонец. Член партии с 1911г. По образованию учитель. В 1919-1924 гг. был членом Алтайского губернского организационного бюро РКП (б). Зав. отделом Барнаульского уездного отдела народного образования. В 1924-1928гг. – первый секретарь Ойротского обкома ВКП (б). Организовывал части особого назначения, создавал первые колхозы на Алтае. В 1929-1934 гг. работал секретарём Западно-Сибирского крайкома ВКП (б). В 1938 г. репрессирован и расстрелян.
Казалось бы обычный документ. Но он будет иметь последствия. Пройдёт чуть больше года и документы того времени зафиксируют множество фактов идолопоклонства со стороны учителей.
15 июня 1924 г. газета «Красный Алтай» поместила статью по случаю вручения Красного Знамени губернскому комитету партии от сельских учителей. От прочтения этой статьи сегодня становится стыдно. Не за стиль статьи стыдно, а за унижение учителей и их пресмыкание перед властью. Ещё раз повторюсь: ни в одном дореволюционном документе, касающемся образования, подобного нет. Статью привожу полностью.
«12 июня на утреннее заседание губернского пленума профсоюза работников просвещения явилась группа беспартийного учительства и сделала внеочередное заявление (надо полагать, что и очередь уже существовала. В.Р.) о своём желании поднести губернскому комитету партии Почётное знамя и таким образом закрепить своё благожелательное и доверчивое отношение к Коммунистической партии и своё стремление работать под её руководством на просвещенском фронте.
Инициативная группа просила пленум присоединиться к рядам работников просвещения, собравшимся в этот торжественный момент на демонстрацию. Пленум решил встать во главе просвещенской демонстрации и прервал совещание.
Перед Рабочим дворцом  на улице Короленко собрались просвещенцы внушительной массой. Здесь были и сельские работники и городские. Колонна численностью до 500 чел., с оркестром и знамёнами двинулась по улицам к площади 1 мая (ныне Демидовская. В.Р.)., и здесь просвещенцы выстроились в ожидании губкома.
 Перед развёрнутым фронтом было алое знамя с надписью вверху: «Алтайскому губкому РКП (б)». В середине: «Смело пойдём за авангардом пролетариата – РКП (б) и отдадим свои силы и знания на строительство коммунизма». Внизу: «От учительства Алтайской губернии».
На знамени эмблема: развёрнутая книга с серпом и молотом на ней. Под книгой два горящих факела и лента с лозунгом: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!».
…После исполнения пролетарского гимна - «Интернационала» - началась церемония вручения знамени.
Беспартийный учитель Бийского уезда Пашинцев выступил вперёд со знаменем:
- Товарищи! – говорит он, обращаясь к губкому. – К вам пришло учительство алтайских деревень и городов сказать, что тяжёлое прошлое, полное недоразумений и недоверия, изжито. Партия зовёт к себе, и учитель пойдёт за авангардом пролетариата и будет работать над укреплением коммунизма. Учительство приветствует Алтайский губком и в лице его Коммунистическую партию.
…Выступает с горячей речью беспартийный учитель Рубцовского уезда Дудин:
- Учительство увидело, что победа рабочих и крестьян – и его победа, победа трудовой школы. Учительство убедилось, что оно может творить, активно осуществлять воспитание молодёжи на основе великих идей коммунизма. Но учитель был ещё робок, был запуганным зверьком, выпущенным из темницы на вольный свет. Оно жило в условиях самодержавного гнёта, сельское учительство прошло церковноприходскую школу. Но вот в лице тов. Ленина Компартия протянула ему братскую руку – учитель ободрён. Учитель-просвещеннец в самом широком смысле этого слова пойдёт за партией и будет ей союзником… Союзу работников просвещения уже оказано громадное доверие – год назад он принял культурное шефство над Красной Армией. Теперь партия зовёт учителя за собой на совместную работу. И вот учительство пришло сюда, чтобы открыто высказать партии, что оно пойдёт за ней. Будет работать под её руководством, когда же перед ним широко откроются двери Коммунистической партии, оно войдёт в неё в качестве активных её членов.
Свою речь Дудин заканчивает словами, начертанными на знамени.
С ответом выступил секретарь Рубцовского укома тов. Осипов, участник XIII съезда партии и свидетель учительской демонстрации в Москве
Как участник губернского агитпросвещения он говорит, что работа агитпросвещения перед лицом такого факта, как приход учительства к губкому партии, приобретает большое жизненное значение, является уверенность в том, что в деревне будет кому проводить эти постановления. Учительство поможет в этом партии.
Заведующая губженотделом тов. Белявская говорит о значении работы учительства среди деревенских женщин. Учительство и особенно учительницы должны не только воспитывать ребят, они должны воспитывать и матерей. Их обязанность дать партии грамотную женщину.
…Заключительное слово произносит беспартийный учитель Рубцовского уезда Шевляков. Он говорит, что без учительства трудно осуществлять коммунизм. Учительство отдаёт для этого партии свои силы и знания. Он верит, что взаимные клятвы будут исполнены и приветствует Коммунистическую партию.
Торжественное вручение знамени и товарищеская встреча с губкомом произвела глубокое впечатление на учительские массы и будет, как светлое упоминание увезено на места. Ободрит их в трудной просвещенческой работе. Этот день будет светлой страницей завоеваний для губкома партии».
Перебирая старые архивные материалы, я обнаружил документ датированный временем чуть поздним, чем эта статья. Это обзор Алтайской губернской РКИ о работе органов народного образования и культпросветучреждений.  Документ по содержанию очень большой. Перечисляя количественные показатели в образовании, РКИ сообщает, что сельские школы переведены на «родительское снабжение», т.к. «государство, сознавая важность грамотности вообще, не может отфинансировать дело школьного образования по причине восстановления хозяйства после гражданской войны».
 Но не все школы были в бедственном положении. Например, описывая состояние дел в партсовшколе, в документе приводятся данные нахождения этой школы на особом положении. Приведу лишь некоторые примеры по продовольственному снабжению курсантов этого учебного заведения (на месяц):
- мука – 65 фунтов или 26 кг;   - крупа – 20 фунтов или 8 кг;
-растительное масло – 2,5 фунта или 1 кг; - мясо – 11,5 фунта или 4 кг. 600 г. на одного человека в месяц.
В обмундировании недостатка нет. В школе есть врач, околоток на 3 койки и сестра милосердия.
Понятно, что свои кадры партия и советская власть  кормила на славу.
За парадностью и торжественностью того времени скрываются жуткие факты в организации народного образования.
В архивных источниках имеется большое количество материала, раскрывающего истинную картину.  Эта истина исходит из документов санитарно-эпидемиологического надзора, служба которого была создана в 1925 году.  Осуществляя постоянные инспекционные проверки, в том числе и детские дома, санитарные врачи беспристрастно описали состояние детских домов города Барнаула.
10 июля 1925 года санитарный врач Шахова-Парамонова написала доклад «Отчёт о детдомах, находящихся под моим наблюдением». Этот доклад передаёт организацию быта и жизни детей в детских домах.
Санитарная проверка его проводилась весь июнь месяц и охватила четыре детских дома. На каждый детдом она отвела по одной неделе. В её функции вошёл осмотр детей, кухни, кладовой, уборной и территории. Её отчёт заслуживает внимания потому, что это первый документ материально-бытового обустройства сирот.
Анна Афанасьевна приводит данные по питанию. На питание воспитанникам детских домов выделялось 5 рублей, а сотрудникам 2 рубля «хотя они пользуются полным столом за счёт воспитанников».
Пионер- коммуна.
Располагалась на берегу реки Пивоварки в сосновом лесу. Содержала 51 воспитанника от 10 до 16-летнего возраста. Содержала одно домовое строение, кухня содержалась отдельно. Спален было две, что создавало тесноту. Пол в спальнях был постоянно грязным, так как мыли его два раза в неделю. На кроватях спали по двое, и на них был навален всякий хлам, начиная с корзин, которые воспитанники плели, и, кончая деревянными стрелами. Причиной этому являлось отсутствие шкафов. Бельё постельное грязное, одеяла пыльные, под кроватями разложено грязное бельё. Осматривая кладовую, врач отметила: «Хлеб лежит на железных подносах на полу, ничем не закрыт, посуда, как чайная, так и столовая, стоит на полу и ничем не покрыта». Питьевой режим совершенно не соблюдался. Воду брали из колодца, на котором не было крышки. Ведром для выемки воды из колодца также пользовались для мытья в бане. Мылись сироты два раза в месяц, бельё меняли тоже два раза в месяц, оно всегда было грязным, плохо простиранным, порванным и его на всех не хватало. Мыла не хватало, хотя по нормам его получали полностью. Но руководители коммуны нехватку мыла объясняли тем, что дети теряют его в Пивоварке, когда умываются. Воду здесь пили сырую, так как кипятить было не в чем, один самовар дырявый, а вторым не успевают воды для чая накипятить. Одного самовара естественно не хватало. Выход нашли в том, что его сольют в таз, поставят на землю, не закрывая, и кипятят другой. Пока второй вскипит, в тазу вода остыла, в неё успевают нападать кучи мошек.
Питание в пионер-коммуне было отмечено, как неудовлетворительное. Детям в течение месяца не выдавали молока, жиров также мало.
За неделю прибывания в коммуне её руководители были один раз. На высказанные замечания по проверке председатель пионер-коммуны не предпринял никаких мер. Среди старших воспитанников замечено массовое курение.
Детский дом №2.
Образцом антисанитарии и крайне плохих бытовых условий выглядел детдом №2. Располагался он на бывшей даче купца Ворсина (Булыгинская заимка). Содержалось в нём 33 ребёнка возрастом 8-11 лет. В 1925 году дача пришла в запустение и была неприспособлена для проживания детей. Тесное, холодное, сырое, неоштукатуренное помещение. Через спальню мальчиков был проход в туалет, который был расположен за перегородкой. Туалет представлял собой обычную выгребную яму, поэтому воздух в спальне всегда был пропитан зловонием. Никакой вентиляции не было, кроме форточек, но они всегда были закрыты: зимой из-за холода, летом из-за комаров. Внутри дома всегда была грязь, так как совершенно прогнившие полы мыть было невозможно. В бане пол был также прогнивший. На всех детей и персонал имелся один умывальник.
Кладовая для хранения продуктов маленькая. Хлеб хранился покрытый газетами, полотенец не было. После умывания дети вытирались подолом рубах и платьев, а в большинстве своём вовсе не умывались.
Кроватей на всех не хватало, некоторые дети спали по двое, а некоторые на полу. «А те кровати, которые есть, больше годятся для растопки печей, они коротки, что у воспитанников свисают ноги до колен. Матрацов на всех не хватает и они старые, подушки соломенные. В этом детдоме дети пили кипяченую воду, но больше бегали пить к колодцу».
Баня была каждую неделю, и бельё менялось каждую неделю.
Питание совершенно недостаточное, и дети за лето не поправляются. Продукты отпускал заведующий «на глазок», так как весов не было. Понятно, что ни о какой нормированной сутодаче речь и не шла.

Детский дом №3.
Этот детский дом мало чем отличался от других. Дети здесь были школьного возраста. Здание детдома располагалось в лесу, и поэтому свет слабо проникал в него через окна. Столовая размещалась на террасе, и в летнее время это ещё можно было терпеть, а зимой дети принимали пищу в спальне, где они также и проводили всё время: играли, читали или просто сидели.
В бане помывка производилась два раза в месяц, бельё менялось также два раза. Кровати были железные и подобраны по росту воспитанников.
Питания детям не хватало из-за того, что цены на продукты поднялись, а сумма денег не изменилась. Из-за тесноты помещений дети вынуждены были большую часть времени проводить на улице, особенно летом. Воспитанники всегда грязные, так как целые дни роются в песке.
Детский дом №6.
В документах не указано количество детей. При этом детдоме был организован изолятор на 20 детей, в который помещались дети с инфекционными заболеваниями. Вообще изоприёмник был рассчитан на 10 человек, а потому часть детей спала на полу.
Нательное и постельное бельё выглядело, как изопревшие тряпки. Своей бани не было, ходили мыться в город два раза в месяц. Некоторые дети приходили из бани без нижнего белья, так как стирались в бане  и приносили в детдом для просушки. Умывальник был устроен один на всех, на ночь в спальне был установлен медный бак для справления малой нужды, поэтому в комнате стоял тяжёлый непереносимый запах мочи.
Во дворе дома был устроен колодец, но из него брали воду и жители близлежащих домов нагорной части, около которого они поили и домашний скот.
Весь обслуживающий персонал проживал вне территории детского дома.
В этом детдоме был большой огород и, например, весной 1925 года было посажено много картошки, моркови, свеклы, рассажено и подвязано 1 500 кустов малины, 3 000 капусты, тьма помидор. Руководство детдома обрабатывало огород силами воспитанников. Работали дети по 8 часов. Питание было крайне скудным, о чём санитарный врач предупредила воспитателей, но её замечание исправлено не было. В детдоме было две дойных коровы. И как рассказали дети, молока им не дают, а хлеб по маленьким порциям. Естественно, что детям не хватало еды, а при такой работе кроме истощения они ничего не получали. Поэтому дети враждебно относятся к воспитателям.
В конце лета 1925 года был произведён осмотр остальных детских домов. Осматривал их барнаульский врач отделения губздрава Серафима Фёдоровна Черняева. К этому времени, проводившая проверку детдомов санврач Шахова-Парамонова была отстранена от дальнейших проверок с характеристикой: «Человек нервный, неуравновешенный, малодисциплинированный, инициативы нет. Как врач не определилась. Общественной работы не ведёт. Не соответствует своей должности». Можно только догадываться, почему её отстранили…
 Серафима Фёдоровна Черняева осмотрела 10, 2 и 12 детдома. Тяжёлое впечатление произвёл на неё 12-ый детдом, где сироты находились без руководителей детдома. Здесь не было режима дня. 33% детей болели золотухой, а рыбий жир, как витамин, детям вообще не выдавался. Положенное дополнительное питание было разворовано ещё в начале месяца и детям не доводилось. В детдоме было 80 детей, и по штату не предусматривался воспитатель. [50]
10-й детский дом был распределителем сирот по другим домам. В начале всех сирот привозили сюда, а потом распределяли по другим домам. И здесь дети оказались предоставлены сами себе, ничего не делали, а просто бродили по территории или добывали пропитания, где могли.
В феврале 1926 года врач детских домов города Барнаула Алексей Павлович Киркинский лично решил проверить, что же изменилось после проверок в июле и августе-октябре 1925 года. С горечью он констатирует о том, что  ни в санитарно-хозяйственной, ни в материальной стороне особых изменений не произошло. И далее он описывает состояние детских домов. Помещения остались те же, и на самом неблагополучном месте оказались дома №3 и №8, №2 и №4, пионер-коммуна, №7 и изоприёмник. Изолятор он выделяет особо. Этот пункт находился в совершенно непригодном помещении для жилья. Здесь не помогут никакие меры чистоты и порядка: полуподвальный каменный этаж тёмный, сырой, холодный. В детдоме для детей не было обуви, и они находились постоянно в помещении, лишенные из-за этого прогулок на улице.
Киркинский в благополучном отношении называет только детский дом №1 или как его ещё называли «Сад-очаг». По требованиям гигиены полностью устроил проверяющего. Содержалось здесь 60 детей-сирот рабочих и крестьян, и он уже с 1920 года финансировался по смете губернского отдела народного образования. Здесь даже мебель была.
Во всех проверенных домах полностью отсутствовал полный комплект кроватей. Освещение недостаточное и в основном от керосиновых ламп.
Банный вопрос в детдомах оказался наиболее острым и особенно в тех, где не было банных помещений. Это относилось к детскому дому №7 и изолятору. Из-за недостатка белья после бани дети надевают грязное бельё. В январе месяце губздрав совместно с губернским отделом образования пришли к решению о выделении на детские дома материи для пошивки второй смены белья. Но расчёт оказался не совсем правильным, так как первая смена белья пришла в совершенную негодность, а нового не сшили. Так дети остались без нижнего белья.
За все эти недостатки никто не понёс наказания. Более того, уже тогда в газетах такой материал не печатался.  А вот, скажем, письмо учителя Комаровской школы Бийского уезда Бийскому укому РКП (б) «Об организации избы-читальни» напечатали:
Товарищи! Один из ваших наказов выполнен. Вернувшись с губсъезда, я немедленно приступил к организации избы-читальни. На первом же заседании сельсовета мною был сделан соответствующий доклад, и сельсовет, признавая организацию избы-читальни своевременной и необходимой, вынес резолюцию: «Избу-читальню организовать и немедленно приступить к устройству помещения». Помещение есть, и оно будет отремонтировано воскресником. Т е небольшие средства, которые составятся из отчисления служащих и членов сельсовета, а также, надеюсь, и членов кооперации, слишком недостаточны. Я буду бесплатно заведывать избой-читальней. Но всего этого так мало. Товарищи! Помогите нам! У вас, наверное, найдутся старые, уже прочитанные вами, газеты и журналы, которые вы бы могли пожертвовать нам. Ликвидация неграмотности идёт успешно. Но что толку! Ликвидировавшие неграмотность в прошлом году и не имеющие возможность достать книги для чтения и дальнейшего укрепления и развития своих знаний, полученных на ликпункте, являются в этом году снова на ликпункт и заявляют, что они всё забыли. Приходится начинать всё снова. Надеюсь, что это ненормальное положение с организацией избы-читальни будет устранено и мало-помалу наша тёмная, забитая и невежественная деревня превратится в то, о чём так много говорят и к чему так сильно стремятся партия и Советская власть. Ещё раз прошу вас, товарищи, помогите нам в трудной борьбе с проклятым наследием прошлого, народной темнотой, и обновлённая культурная деревня сторицей вернёт вам за вашу помощь.
Да здравствует наш подарок Великой Пролетарской революции – новая изба-читальня!
Пусть яркий свет учения и знания озарит темноту и невежество нашей деревни и укажет ей путь к светлому будущему!
                Учитель.
На документе резолюция: «Подобрать газеты и послать. 12.11.24 г.»
Помета: «Послано 12. 11.».
И вот долгожданный день настал, когда в нашем крае итожили «Год учителя». Кому-то 200 тысяч перепало, а кому-то 30 досталось.
Выписка из статьи «Творчество и признание» газеты «Свободный курс» №40 от 6.10.10. «…Ещё одной новинкой стал конкурс «Родительское признание». Я не против этого конкурса, но только непонятно, как его можно провести, не запланировав победителя заранее? Ведь голосуют-то родители одного класса или всей школы? А если у учителя мало учеников? Вопросов много.
Очень некрасиво вышло, когда зам. губернатора, он же Начальник Управления образования и молодёжной политике вручал Ломакину – председателю комитета администрации края по культуре благодарственное письмо от губернатора. Если всем учителям (лучшим!!!) вручили по одной розе, то самому культурному человеку в крае огромный букет. Правильно классик говорил: «Не по рылу корыто, батенька!».
20 педагогов края получили федеральные премии по 200 000 рублей, 100 педагогов получили по 30 000 рублей. Итого вышло аж 7 000 000 рублей. Много это или мало под тот поток славословия в адрес учителей, который сопровождал их весь год. Если судить, что  1км. дороги стоит  миллионы, то сумма в 7млн. просто оскорбительна (кстати, надо учесть, что с награждённых взяли налог 13%). Ну, а если учесть, что зарплата у алтайских учителей ничтожно мала, то 7 млн. – это очень даже много. И если 7млн. : 45000 учителей, то на каждого учителя в Алтайском крае придётся 1555 рублей. Всем, конечно, давать не стали – маловато будет, а отдали избранным.
Разговор двух 11 классниц в автобусе: «Да чё ты паришься. Сдашь, куда им деваться, придут и будут подсказывать. В этом же году, сколько надо, столько и выходили в туалет с телефонами. Помнишь, Азика из 11б, он буквы по-русски не все знал, а все ЕГЭ сдал и щас в АГУ на экономе или где учится».
Грустно, господа, грустно. А куда пойдёшь, кому пожалуешься. Забьют, заткнут и выгонят да ещё в суд подадут. Верно сказано: не по рылу корыто!
Юрий Денисов – зам губернатора, начальник управления по образованию и делам молодёжи, кандидат химических наук в газете «Свободный курс» поделился: «Особенно сложной задачей, с которой мы справились в минувшем году, было повышение результатов ЕГЭ. При этом у нас не было целей получить премию или престиж для края. Мы добивались этого уровня для того, чтобы открыть перед детьми большие возможности при поступлении во все вузы России. И у нас получилось».
Сказано сыто, довольно, аккуратно и мне кажется, насмешливо.
И последнее. Уходя из филармонии, где награждали учителей, я услышал, как у стенда, посвящённого С.П.Титову отцу Германа, далеко не молодая учительница сказала своей знакомой: «А ты раньше слышала про него что-нибудь? Теперь, видно, у нас свой Макаренко будет». Вторая ответила: «Потрепятся и забудут».
Да здравствует наш подарок Великой Пролетарской революции – новая изба-читальня!
Пусть яркий свет учения и знания озарит темноту и невежество нашей деревни и укажет ей путь к светлому будущему!
А закончился Год Учителя в России страшно. В Санкт-Петербурге, Новосибирске бывшие заключённые избили учителей. Били на глазах у детей, которых они учат. Упавших пинали и грозились убить «если повторится ещё раз».
Как-то я разговорился с бывшим в советское время директором школы в Кытмановском районе П.Р. Скрылёвым. Ветеран войны, проживший 90 лет на мой вопрос: «Что же всё-таки произошло с нашим образованием?»,- ответил. «А ты чего хотел: директорами школ стали тренера да физруки, районо стали руководить инженеры, пионерлагерями заведывают бывшие уголовники с нетрадиционной ориентацией, молодёжь в школу не пошла, учителей с их маленькой зарплатой сделали быдлом, их ученики и родители лупят. Чего ты хочешь? Такого лихоимства ни во время, ни после войны не было. Будет ещё хуже…».
Прослужив 25 лет в армии офицером на должностях, связанных с воспитанием личного состава, после демобелизации, я приишёл работать в школу учителем. Прработав 23 года, я сдался. Не перед  трудностями работы с детьми, а перед бестолковостью и тупостью физруков и тренеров-директоров моя войсковая закалка не выдержала и я ушёл... Ушёл, имея высшую категорию, звание Почётного работника общего образования, Почётного гражднина района, дважды награждённого медалью Януша Корчака, более 300 победителей и призёров на олимпиадах, конференциях и конкурсах от города до России и зарплату в 7 с небольшим тысяч рублей в месяц. Вот такое вышло рыло и корыто.