Эвакуатор

               


   
  До последнего поворота,  проулка во двор, оставалось буквально сотня метров, когда пришлось тормозить, упершись в затор. С досадой выбравшись из-за руля, вглядывался в скопление машин, теснившихся на всю длину видимого пространства улицы. Набирая  на мобильнике телефон брата, отметил, что часы уже показывают  условленное время.

 --Привет! Слушай, я тут в пробке встал…. Да уже рядом. Я думаю, успеем… не переживай.
Через молчание…равнодушно и с деланным спокойствием…
 --Чего мне переживать…,успеем, значит успеем.
Ну что такое… столько горечи… . Ну что теперь делать? Кто нам виноват… в наших бедах.  Огляделся по сторонам, может  получиться объехать, но сзади уже машин… не вырваться.   

Впереди стоящий  джип, немного сдав назад, резко вывернул на тротуар и быстро поехал, разгоняя шарахающихся пешеходов.
Сзади  посигналили и, обернувшись, увидел молодое улыбающееся лицо водителя, жестами показывающему, что бы следовал за джипом. Нет, ребята! В такие игры…  отрицательно покачал головой  и немного тронул вперёд, освобождая место.
Через секунду вишнёвая девятка выруливала на тротуар. Но больше желающих последовать за «весёлыми и находчивыми» не было. 
               
Ну что?... Сколько здесь простоишь… Надо было раньше выезжать, да кто же мог заранее знать?... Представил, как сейчас  брат сидит с ничего не выражающим видом, равнодушно и бесцельно уставившись в одну точку… . Вглядываясь в уходящие вдаль ряды машин, мысленно взмолился: «Господи! Помоги…, Не за себя ...»
 Посмотрел в хмурое ноябрьское небо закрытое ровным свинцом позднего предзимья, и вдруг увидел как начали двигаться «рога» стоящего далеко впереди троллейбуса. И вот зашевелилась и всё убыстряясь, поползла, поехала вся масса машин. На повороте во двор  успел разглядеть знакомую девятку, стоящую перед перекрывшей ей дорогу патрульной машиной полиции. 

Про себя отметил: а джип-то уехал. Ну что ж! На то он и джип!

Входя в квартиру, застал брата, пытающегося, с трудом, надеть ботинки. Помог ему и, облачив в пуховик, осторожно затянул молнию.
--Ну что? Вперёд?
Брат молча повернул к двери. На полпути к лифту постоял, отдыхая и пытаясь справиться с одышкой. Внизу, на выходе из лифта два беседующих меж собой соседа повернулись в нашу сторону и брат, поздоровавшись, попытался, задыхаясь, пошутить.
--Вот! На дискотеку собрались…
И почувствовав фальшь  своей весёлости, махнул рукой, и, снова понурившись, пошёл на выход.
--Давай Николаич! Пляши там…, мы ещё хоть куда!—попробовал поддержать шутку немолодой Пётр Тимофеевич, и встретившись со мной взглядом, понимающе и с сочувствием  покачал головой.               

Доехали до места имея несколько минут «в запасе», но стоянки и вход в диспансер оказалось за забором. Начиналась какая-то стройка и на этом заборе стрелка указывала на место нового входа, с боку здания в узкой  улочке. Но где встать?  Машины одна к одной по обеим сторонам…
 Поехал, выцеливая прогал, но тщетно. Места не было до самого конца улицы. Встать здесь?  Искоса посмотрел на брата: сидит, согнувшись, не глядя по сторонам. Нет… далеко, надо ещё посмотреть… Развернулся. Поднимаясь потихоньку в гору, заметил впереди выезжающую из ряда машину и прибавил газу. Место освободилось рядом с воротами, въездом во двор.

Но, уже входя во двор, увидел, что машина, вернее, половина машины стоит под грозным знаком: стоянка запрещена, и  табличка: «работает эвакуатор».
«Постой-ка Саш!». Вернулся и до «упора» пододвинулся к стоящей впереди машине. Но всё равно часть оставалась в зоне знака. Но до ворот-то метров восемь, знак повесили на столбе, потому что другого ближе нет. И так, уговаривая сам себя, встретился взглядом с охранником за окном привратного  домика.

Развёл руками, показывая ему, что места, мол, нет… и как бы спрашивая разрешения, вопросительно кивнул в сторону машины. «Да мне-то  …  безразлично» дал понять, отмахнувшись. Но от того, как он быстро отвёл взгляд,  стало как-то не по себе.
И тут на остающееся свободное до ворот  место встала такая же как моя, «немолодая» «шестёрка». Два парня быстренько достали из багажника раскладную инвалидную коляску и помогли взгромоздиться в ней пожилому, явно ослабленному болезнью, человеку.
--Во какой «мерседес» у меня—через силу улыбаясь заговорил он,-- давай, сынки: вперёд и с песней.
Кивнул водителю на знак и грозный плакат, но парень, на моё предупреждение, беззаботно отмахнулся.
--До ворот метра три, мы же никому не мешаем. Пассажир то наш, отец, как его довезёшь издалека на такой таратайке.
И покатили коляску к входу и мы с братом потихоньку отправились за ними.

В здании во-всю шёл ремонт, с трудом нашли нужный кабинет. В небольшой очереди на компьютерную диагностику оказались за стариком на коляске, уже осмотревшимся, и видно любителем поговорить.
--Во, какая тут война, ремонт-то какой!
--Деньжата, наверно, появились —отозвалась пожилая женщина—Всё ж, как ни крути, налаживается жизнь-то.
--Точно, налаживается — старина явно обрадовался собеседнице, и хитро прищурившись, завёл          
 — Вот один, мужичёк-слабачёк загоревал, было: всё не в радость, и то не так, и это, и решил-- повешусь.
--Да что вы! Страсть такую, нашли место.
--Нет, слушай далее. Забрался на табурет, верёвку вязать, видит на шкафу бутылка водки стоит, сам когда- то прятал, да забыл.
--Вот с этого места поподробнее—вдруг ввязался мой брат, видно и его заразил весёлый настрой деда.
 -Сразу видать понимающего человека —подхватил шутку старик —так вот; увидал бутылку и думает: жаль добру пропадать, дай-ка на послед. Ну и отпил половину.
--Ну, и… повешался?
--Что ты, мать! Посидел-посидел, да и говорит: А жизнь-то, как ни крути —налаживается.
Как все не старались сдерживаться, но из кабинета выглянули сразу две удивлённые сотрудницы.
-- Таких весёлых у нас не бывало.

Очередь двигалась довольно быстро, и вот уже «мерседес» старика покатился к выходу, и через несколько минут и брат вышел, на ходу застёгивая пуговицы рубашки. Видно, что процедура сильно утомила его, и он старался отдышаться, и искал, на что опереться руками.

Вывернули с крыльца в сторону ворот, к машине и… сердце оборвалось… . Рядом с воротами стояла коляска со стариком, и его сыновья растерянно оглядывались по сторонам. За забором… не было их и моей машин. Я остановился, чувствуя, как наливается тяжким свинцом голова. Брат, не поднимая головы, запросился:
--Ну, чего ты? Давай…, сесть надо…
--Некуда нам сесть, брат…
Он с трудом поднял голову, долго осматриваясь, и всё поняв, ещё тяжелее навалился на мою руку.
Тем временем сыновья старика заходили кругами вокруг коляски с понурившимся отцом, с кем-то договариваясь по мобильникам.

Что делать? Такси обычно стояли у выхода из онкодиспансера. Клиент есть всегда, контингент такой. Но сейчас здесь им встать негде. Значит придёться нам тащиться в гору, к проспекту. Звонить кому? Можно, но пока соберутся, пока приедут на другой край города…пробки и пр. А Сашок мой, висит на руках… И сам…в голове зашумел лес и  всё сильнее её начинали стискивать обручи.

И тут к окну сторожки быстро подошёл полицейский в жёлтом жилете ДПС, и на его стук появился охранник, с которым я переговаривался знаками.
--Ну что? Всё! Больше никто не мешает? Ладно, а то аж два экипажа пришлось к тебе гнать.
Неотрывно, с поднимающейся из самого нутра ненавистью, которую давно не испытывал, уставился на это… в мутном стекле, и тот, встретившись взглядом, суетливо отвёл глаза и отступил в глубь.
Повернувшийся, что бы уходить, полицейский попал под этот взгляд, и озадаченно остановился.
--Ты чего, отец?… Вы что, гражданин?...

--Машины помешали! А вот эти, старичьё, вам не мешают? И вон ещё, в коляске?—понесло… началась моя беда, давшая  немало недоброго в моей жизни… слова поперёд ума и осторожности — пистолетик при вас? А на что мы теперь все  годны, мешаем… Или, может, научите,  как мне его… , и вон тот, как их… домой…?
Брат дёргал меня, пытаясь остановить, и вид мой был, наверное, тот ещё, потому что один из парней подошёл и тронул за плечо.
--К нам сейчас приедут, может и вас…, хотя бы к такси…--и сказал, явно стараясь быть услышанным — А с этим, зря… себе дороже… мы для них… да ладно!—и отошёл к отцу.

«ДПСник», нисколько не реагируя на слова, внимательно нас рассматривал.
-- Так! Значит, нарушители. Значит ваши машины попали … Зачем же ставили? И знак, и надпись…
Ему не ответили. Что зря воздух сотрясать.
Но тот не отставал. И ко мне
--Вот ты, старина, извини, распрягаешься! Зачем в воротах встал? Мне так сказали, я приехал проконтролировать, что две машины ход весь перекрыли. Но не успел, уже увезли…

Один из парней быстро вышел из ворот
--Вот здесь стояла моя..., до ворот три метра, а дедова – кивнул на меня-- ещё дальше, она чуть из-за знака выходила. Кому мы мешали? Не верите? Спросите вон у «вратаря». Да мы у врачей час были, если бы мешали, тут бы всё остановилось, видите — служебные, одна за одной.
Когда все повернулись к сторожке, там снова быстро растворилась в глубине образина охранника.

--Н,да — как-то раздумчиво проговорил полицейский, не сводя взгляда с окна —наверное придёться спросить, но, похоже, по другому….— И ко мне — Так! Давай, старина, веди своего подопечного, вон моя машина… Давай, время не тяни. Я на службе…
Вот так всегда, наору на человека, а он, оказывается, не причём, да ещё и добро тебе делает. Муторно и тяжело. Когда подъехали к дому брата, выводя его из машины, попытался, неловко, извиниться. Но тут ещё удивление.

--Так! Ладно…Не до этого, отведи его  и выходи, отвезу где бумаги оформляют, а то проищешь… Тебе ещё машину вызволять надо.
--Давай, езжай. Меня Тимофеич проводит — брат потихоньку пошёл в сторону стоявшего у подъезда и с интересом смотрящего на нас, доставленных полицией, Петра Тимофеича.

- А он, больной,  кем приходится…вам?.—полицейский почему-то утратил панибратский тон.               
–Брат, старший.                -И что на него навалилось? Что врачи говорят?                -С позвоночником беда, и метастазы в лёгких…                -Да, невесело. А жена…семья есть ?               
-Жены уже нет.  Дети есть, и хорошие дети. Но ведь всем не легко, работают. Вот я, по возможности, помогаю.
 Когда подъехали к зданию полиции, вновь попытался извиниться и поблагодарить, но тот отмахнувшись, сказал.
-Ладно, старина. Всё не просто…. Здесь есть над чем и нам подумать. Может и хорошо, что в таком возрасте ещё кипеть умеете, но только, как  там парень сказал: «себе дороже». Давай, удачи!


Тот день стал длинною в год. Дождался своей очереди в небольшой группе товарищей по несчастью, и среди них немного отошёл. Потому что все пытались «юморить», и мой пересказ анекдота про «жизнь налаживается» был кстати. Получил бумаги на штраф, и квиток на разрешение вернуть мне машину. 

Пока ездил домой за деньгами, пока искал таксиста, знающего об этой, оказывается, новой штрафстоянке и ехал туда на другой край города, прошло немало времени. И…  «приятная неожиданность», к немалой сумме за «услуги» эвакуатора добавилась немалая сумма за пользование стоянкой, почасовая.

И вновь злая несправедливость тисками сжимает голову и жжёт грудь. Пытаюсь сам себя урезонить: «Ну ведь не прав! Ведь нарушил». Но снова: «Да, нарушил! Разберись, оштрафуй, но не лишай машины. Ведь не у рынка стою, у такой больницы… И этот, «вратарь», человек или кто? Он же видел, кого привезли на этих машинах»… Опять…пошла раскрутка… "И ещё, почему на этой стоянке штрафников нет ни одной крутой иномарки, которые стоят где хотят? Всё! Хватит, мало тебе доставалось в жизни? Чего разошёлся... Нет, а всё-таки... может это статья дохода? Но нельзя, нельзя так...не зная, кто выйдет, с кем, к тому месту, где стояла его машина...Все ведь люди... Конечно, где уж и правда затор создают..., но везде надо подумать о людях-то!"

Ехал, прижимаясь правой стороны, тихо и стараясь внимательно, потому, что опять нарушал… Самочувствие было явно не «водительское». Наверное пришло время… Ведь предупреждала врач, когда был в поликлинике… а когда был? Да, очень давно. Сейчас, наверное, давление, о котором шла тогда речь, зашкаливает. Когда всё нормально терпишь, а вот напряг, и ты на грани… Опасен ведь, и для себя и других…   

Дома, старался и не мог отвлечься, и вдруг, вспомнив номер «телефона доверия» полиции, что увидел на борту полицейской машины  и решительно, боясь передумать, набрал … 

Прошло несколько дней. Потихоньку утихала моя «буря», тем более что жил в ожидании результатов диагностики из онкодиспансера. Обещали позвонить, как примут решение по всем показателям и анализам, сдавать которые возил брата раза четыре. Но невольно на улицах всё чаще стал замечать  «сладкую парочку»--машину «гайцов» и, как привязанного к ней эвакуатора, на которые раньше внимания не обращал. И сердце вновь сжималось от воспоминаний и сочувствия к тем, кому предстоит такое пережить. 

В тот день уже собирался выходить из дома, когда остановил телефонный звонок.
--Ваша фамилия…….да?
--Да, это я.
--С вами будет говорить начальник отдела УВД, майор…..
Через секунды был назван по имени и отчеству и…
--Моя фамилия… . Разбирался с вашим обращением. Сразу скажу — извинения не будет. Да я, думаю, вы их и не ждёте. Закон не нарушен. С этой точки всё правильно. Вот с моральной, этической стороной сложнее. Вы, в своём обращении указали, через номер его машины, на нашего сотрудника, который может всё объяснить, если, по вашим словам, он честный человек. Он честный человек, его не пришлось вызывать, потому что сам пришёл и рассказал об этом случае. Очень уж вы его впечатлили своей эмоциональностью; пришёл с предложением что-то поменять в нашей практике. Вы меня слышите?
--Да, да, конечно. Честно, не ожидал…, я уже потихоньку забываю…и не надеялся.               
--Приняты, и приняты непросто, следующие решения. Приказом запрещена эвакуация от всех медъучереждений, особенно онкодиспансера. Городские власти, по нашему обращению, выделили парковочные места вблизи диспансера. И ещё:
 в охранное предприятие  «Зонт» отправлено уведомление на охранника, сделавшего ложный вызов эвакуаторов, а так же строго указано экипажам этих эвакуаторов на их излишнее и неоправданное рвение. Вот такие дела! Ваше мнение: вы удовлетворены ответом?
--Товарищ майор! Поверьте, я теперь засыпать буду, не наругавшись мысленно…Да что там. Спасибо, ещё спасибо тому парню…, как он нам помог…
--Ну. Наконец-то— по голосу понял, что майор улыбается— дожились менты, уже и спасибо говорят. Ну а вопрос со штрафами, с взиманием денег на штрафстоянке, можете подавать в суд. Только стоит ли? Больше нервов… Впрочем, решать вам. Всего доброго, и всё-таки, старайтесь не нарушать. 

И только положил трубку— новый звонок. Женский голос
--Ну, наконец-то! Что-то долго у вас занято… Вас беспокоит отдел диагностики онкодиспансера. По вашему больному, Александру Николаевичу, заключение: по поводу позвоночника -- отсутствие признаков новообразований, предварительно спондилиоз, точнее установит ваш хирург по месту жительства. Что касается лёгких – сильнейшее обострение хронического бронхита. Все данные перешлём в вашу поликлинику. К нам больше не обращайтесь.—и через молчание, с теплотой в голосе – я надеюсь, вы довольны?   

--Да вы… вы такие …! Спасибо огромное! Ещё как довольны!

Через секунду кричал в трубку.
--Саша! Брат! Как ни крути – жизнь-то налаживается!