Рыжик Глава 11

Я уткнулась носом в плечо Давида и разревелась от стыда, страха и боли прошедших дней. С этими слезами утекали все обиды, разочарования, даже тот ужас с насильниками отступил. Перестала терзать ноющая боль где-то около солнечного сплетения. Уже было не так страшно жить.  Тепло поселилось в душе.
-Так что, всё же хочешь таскать мне в зубах тапочки? – усмехнулся мужчина, когда мои слёзы иссякли.
-Ну… с тапочками я переборщила, - неуверенно протянула я.
-Это уже я буду решать – тапочки или кофе, - нарочито грозным голосом сказал мужчина и улыбнулся.
Я прикусила губу, не решаясь на какие-либо действия. Во мне кипела гамма чувств!
«Ликование: вот оно! То, о чём мои грёзы! Сладкий плен у Любимого Мужчины! Но почему так страшно? Откуда это смущение? Где взять сил на радостный прыжок со скалы в пропасть, если даже на вдох не хватает? Как покориться, когда гордость – твой верный спутник? А твоё сознание – сплошной предрассудок?».
Среди путаницы мыслей нашлась и ярко предстала перед глазами сцена из романов о планете Гор, где свободная женщина, желающая стать рабыней, должна опуститься на колени перед мужчиной и протянуть ему навстречу руки с соединёнными вместе запястьями.
Я поняла, что нужно сделать… Хотела этого… Жаждала откинуть прошлое.
«Какая разница, ведь свою гордость я потеряла ещё когда начала бегать за Ним... а теперь - несколько движений и мои мечты… Сбудутся? С Ним… Мне не нужна свобода…».
Почти не дыша, я выскользнула из объятий мужчины, мягко и медленно встала на колени, склонив голову вниз и протянула будущему Хозяину дрожащие руки.
Вряд ли хоть один язык мира в полной мере отразит мои эмоции в те минуты. Меня била крупная дрожь, захватило чувство покорности и безграничного желания подчиняться во всём этому мужчине, перед которым я отважилась встать на колени, отринув страх, гордость, стыд…
Это потаённое желание теперь вырвалось наружу фейерверком чувств, заполняя собой шокированное сознание, отсекая всё, что было до этого момента.
Я терпеливо ждала, не смея подняться или устремить взгляд наверх. В эти невообразимо долгие минуты мне было непривычно ощущать себя слабой, открытой, беззащитной. Хоть на мне и была надета рубашка Давида, казалось, тело моё обнажено под Его взглядом. Я вся для него открыла: эмоции, мечты… Даже боль…
 «Если, конечно, Он… Позволит ли…. Примет ли…. Меня? Не хватает воз-духа…. Слёзы… Почему они вновь льются? Скажи что-нибудь. Да или нет? Ну же, не томи…. Мне страшно…».
-Ты знакома с трудами мистера Нормана? Интересно… - протянул Давид.
Я зажмурилась, слизывая с губ солёные капли слёз, боясь даже пикнуть. Тишина давила на уши, заполняла собою всё. Ни звука, ни шороха.
«Откуда вдруг этот страх… В чём дело? Минуту назад это был человек, меньше всех вызывающий во мне опасения…».
Ожидание доводило до сумасшествия…. Невыносимо от неизвестности… Тяжело… Руки болели, но я упорно не опускала их, ждала, мысленно умоляла.
«Или нужно вслух?».
Я уже готова была распластаться у него в ногах с мольбой, как вдруг ладонь Давида быстро обхватила мои запястья. В ту же секунду я позволила себе глубоко вздохнуть.
-Назад пути нет, Дарина.
-Да, Хозяин, - выдохнула я.
И вдруг осознала – отныне у меня нет прав, нет секретов от него, но и нет проблем, не нужно быть сильной, своевольной, наглой. Нет необходимости быть похожей на мужчин из-за обид на них же. Это слово… «Хозяин»… Вырвалось само собой. Я даже мысленно ойкнула, удивившись сама себе.
Но мне не дали опомниться - рывком мужчина поднял меня с пола и сорвал с тела рубашку.
«О, боги Викингов!».
Ноги мои подкосились. Я осознала неизбежность происходящего с некоторым ужасом, отчего моё сознание решило, что подвигов на сегодня хватит и предательски меня покинуло.


***
Через пару дней, мне удалось окончательно оклематься, и пришло полное осознание произошедшего!
«Что там Давид говорил об ошейниках и истериках? Ошейник я пока не заслужила, а вот паники и истерики – с лихвой!».
Поняв, во что ввязалась, поверив в реальность моей двухдневной покорности, которая мне, на самом-то деле понравилась, я пошла на попятную. И с утра, вместо того, чтобы разбудить Хозяина, нашла какие-то свои шмотки, оделась и убежала, оставив записку:
«Сегодня возвращаются родители – я решила – мне нужно домой. До связи. Я сама позвоню.».
«Как Он меня не убил? Ах, да, он же мудрый, спокойный, рассудительный Верх…».
Ещё через день, пока я решалась и настраивалась на звонок, Он приехал.
-Да ты что?! У меня родители дома! – шипела я в коридоре, не пуская муж-чину в квартиру.
-Дарина, кто там пришёл? – рядом замаячила матушка.
«О, нет, только не это!».
Я закрыла лицо ладонями, стараясь глубоко дышать и оставив за Давидом решение этой проблемы.
Тот в свою очередь нисколько не растерялся. Обаятельно улыбнувшись, Он представился маме и невозмутимо сообщил, что мы встречаемся полгода! У него даже с собой тортик был. Любимый мамин тортик, чёрт бы его побрал.
-Откуда ты узнал? – прошипела я, пока матушка ушла наливать чай, оставив нас в комнате, служившей гостиной.
-Ты как-то в разговоре обмолвилась. Я запомнил, - мужчина перевёл насмешливый взгляд с маминого любимого цветка на меня. – Хороший Хозяин – внимательный Хозяин.
Я ощущала себя неловко, хоть и находилась под защитой родных стен. А Давид, напротив, излучал уверенность в себе; глядя на него, можно было сделать вывод, что Ему вполне комфортно: сидит себе, осматривается флегматично. И каким-то образом умудряется выглядеть элегантно даже в обычных тёмно-синих джинсах и клетчатой рубашке.
-Я тебя ненавижу, - вырвалось у меня.
Он ничего не ответил на это, переключив внимание на мою ма, вернувшуюся с чаем. Сначала матушку насторожил тот факт, что мужчина несколько старше, но Давиду каким-то образом удалось её очаровать. Она даже отпустила меня с Ним в кино. На ночной сеанс.
Уже сидя в машине, я думала:
«Ну, спасибо, мама! Ты либеральна, когда не надо. Чувствую, мне сейчас такой фильм покажут…».
Но каково же было моё удивление, когда Давид и впрямь подъехал на стоянку около кинотеатра. Я лишь обескураженно хлопала глазами:
-Мы что, правда будем фильм смотреть?
-А что тебя удивляет? – ровным тоном отозвался мужчина.
Я не решалась выйти из машины.
«Где тут подвох?».
-Мы что, просто пойдём в кино?
-Да. Я захотел посмотреть фильм. С тобой. Ты – моя нижняя, поэтому, вылезай из машины, - мужчина открыл пассажирскую дверь. – И да. У меня нет привычки врать. А твоя мама отпустила тебя в КИНО.
-И после ты отвезёшь меня домой? – недоверчиво спросила я.
-И не мечтай, - на секунду Его взгляд стал… зловещим? – Я не вру, но недоговаривать для меня – обычное дело.
Послушно выйдя из машины, я пошла в сторону кинотеатра на дрожащих ногах, обутых в сапожки на высоких каблуках. Так переживала, что не помню, о чём был фильм. А после мы приехали к Нему домой…
Давид приказал:
-Раздевайся.
«Что? Вот так с порога…?».
-Ты обещал моей ма, что не обидишь меня, - мне хотелось выкрутиться, так как понимала – то, что произойдёт сейчас, изменит меня.
-Мне повторить? – жёстким голосом спросил мужчина.
-Неет… - пролепетала я, быстро снимая с себя пальто, а за ним и платье, и бельё.
«Что я делаю? Зачем?».
Давид скользнул по мне небрежным взглядом, на что я инстинктивно при-крылась.
«Я Ему нравлюсь? Хоть чуточку? Почему Он Не… Хочет ли Он меня? От-куда у Него столько власти надо мной? Ведь, я же сбежала, убеждённая – не вернусь. Но я здесь и хочу кинуться в омут с головой. Назад пути нет, Дарина? Что сейчас будет?».
Мужчина велел мне пройти на кухню, где разрешил присесть за стол.
«Что происходит-то?».
-Дарина, почему ты ушла, оставив столь дерзкую записку?
То, что я сижу за столом ещё ни о чём не говорит, когда Он нависает надо мной. Вернее, всего лишь стоит рядом, но… Это какое-то психологическое давление!
-Я, наверное, ошиблась… Давид. Тема не моё… - забормотала я, опуская глаза.
«Господи, Он такой... Высокий, сильный, мускулистый… Я никогда не замечала, насколько я миниатюрная, хрупкая и беззащитная… А рядом с Ним…».
-Тем не менее, ты на моей кухне, обнажённая по моему приказу и отвечаешь на вопросы. Не захотела бы – никакими силами сюда не затащил бы.
«Да кого я обманываю? Или… всё не так? Покорная или гордая? Какая?».
-Мне страшно…
-Чего ты боишься?
-Не знаю…
-Ты не доверяешь мне?
-Доверяю…
-Тогда ложись на стол. На живот.
Я до дрожи запаниковала, но приказ выполнила.
«В конце концов, разве причинит мне вред человек, спасший от насильников и наркотиков?».
Он завязал мне глаза. Через мгновение я почувствовала на своих запястьях верёвки, а затем и на лодыжках – руки и ноги оказались прочно привязанными к столу.
Я начала дёргаться, догадавшись, что сейчас будет, ощущая, как Его взгляд обжигает мою кожу.
-Дарина, а как же доверие? – голос тихий, успокаивающий.
Мужчина лишь коснулся моей щеки, а я дёрнулась, будто это пощёчина. Нервы были на пределе.
Тишина. Какое-то время ничего не происходило. Лишь ощущение кожей холода от стола, тело покрылось мурашками.
«Взгляд? Внимательный? Изучающий? Он же видит каждый сантиметр моего тела… Ох…».
-Какая ты впечатлительная…
-Давид... То есть… Хозяин… - почему-то в тот день это слово давалось с трудом, с преодолением какой-то преграды в сознании.
-Дарина, как ты считаешь, твоя записка была корректно написана? Я уже молчу о побеге.
-Нет… Хозяин… - сердце готово выпрыгнуть и убежать, тело предательски дрожит, выдавая все мои эмоции.
Пауза.
«Чего Он ждёт? Я, ведь, была не права… Да… Знаю…».
-Хозяин… Накажите… Свою... Рабыню… - кое-как выдавила это.
-Удивила, - усмехнулся Давид. – Я думал, не сможешь.
Что произошло потом? По сути, ничего особенного. Я обнажённая, связанная – ни пошевелиться, в Его власти, в ожидании наказания. Но вдруг! Почему-то мир ощущался в разы острее. Каждое мимолётное движение… Различался даже шорох потревоженных ветром листов бумаги на подоконнике.
Я осознала, насколько зависима от Его воли. Это пугало и возбуждало одновременно. На самом деле я боялась ни Его, ни ремня, ни наказания, а… себя. Своих потаённых желаний, в которых не признавалась самой себе, своей чувственности, что рвалась из глубин…
Один удар. Лёгкий. Я взвизгнула.
-Покричи, разрешаю, - понимаю по голосу, что Хозяин улыбается. Доходит, почему – Он всего лишь погладил меня, а не ударил.
-Простите…
А теперь настоящий удар.
-Ох…
Чёрт знает почему, но на десятом ударе мой внутренний мир перевернулся. Я буквально сходила с ума от желания принадлежать Ему! Ощущала себя истинной рабыней, готовой на всё ради удовольствия Хозяина; согласна была выполнить сиюминутно любой приказ, не задумываясь. Захотелось, чтобы Он мной… Овладел?
Меня разрывали на атомы страсть, похоть, страх… Кажется, я даже плакала… Но это слёзы радости. Стало больно и хорошо одновременно. Я поняла, боль – признак того, что мы живы, что способны чувствовать!
Мне и в голову не пришла мысль попросить Хозяина остановиться, прекратить всё это, хотя и терпеть уже не было сил.
Я забыла, что на Земле двадцать первый век, потеряла память о свободе, дееспособности и гордости, о том, что могу дать фору многим парням! Забыла обо всём, кроме принадлежности Ему. Все мысли сводились лишь к одной я – Его собственность. И мне нравилось быть Его вещью. Это было смиренное признание своего положения.
Разум больше не мог сопротивляться чувствам и желаниям... Я проиграла в тот момент и одновременно победила.
Тогда-то я и поняла значение ошейника. И даже – если бы он захотел – клейма. Поняла: выхода из Темы нет. Потому что это образ жизни, в которой я – рабыня, сурово наказанная за свою дерзость.
Когда Давид отвязал меня, обессиленную и счастливую, я сползла со стола и не смела подняться с колен, повторяя:
-Спасибо, Хозяин.
Боли не ощущалось. Ничего, кроме лёгкости и впечатления, будто нашла то, что искала всю свою жизнь.
В ту же ночь Хозяин решил, что ошейник я заслужила.