Свет померк. Он летал долго и со все более сумасше

1. 68. глава шестьдесят вторая вторая
Ларин Ларь
    Книга первая. Первый день.
    
    
     ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ ВТОРАЯ
     Возвращение с того света и опыт внеземных "цивилизаций". Создатель предупреждает Шпалу о недопустимости прожигания жизни, но делает это как всегда загадками. Небесные объедки. Чувства в космосе.
    
     Свет померк. Он летал долго и со все более сумасшедшей скоростью, но удара от падения не следовало. Наоборот, его существо становилось все более легким, невесомым, словно очищаясь от ненужного груза. Кроме того, окружающий мир претерпел существенные изменения: в нем не было уже больше верха и низа. Витька летел меж звезд. Летел со скоростью света, как потом выяснилось. Последнее явствовало из того, что эти небесные объедки (простите, объекты) проносились назад с сумасшедшей быстротой. И каждая из них словно уносила навсегда в недоступность что-то для него родное, знакомое... Бесценное и невосполнимое. Души ли погибших, либо будущие пристанища ныне здравствующих людей. Может быть, знакомых! Или несбывшиеся мечты? Не понять, все обезличено.
     Вообще, чувства претерпели изменения. Вместо земных многих: осязания, обоняния, слуха, зрения, вкуса образовалось одно космическое чувство прозрения. Приблизительно оно похоже на сплав всех чувств, мыслей и знаний вместе, к которым приплюсовалась еще некоторая масса подсознания. То есть информации, заложенной в каждом человеке, но открывающейся ему только в экстренных случаях. Представьте, что вы видите сразу все вокруг вас и спереди и сзади. Причем, зрение это устроено как-то так, что позволяет вам видеть одновременно и обратную сторону вещей, в обычной жизни невидимую. И даже суть этих вещей насквозь. Слышите все звуки от сверхмощных до самых тихих. Улавливаете и всевозможные электромагнитные колебания. Существуете одновременно в прошлом настоящем и будущем.
     Все просто и понятно: Гроздев — точка не имеющая координат ни в пространстве ни во времени, равно как и окружавший его ранее мир. Тот кто создал его из себя — бесконечен. Он может создать бесчисленное множество таких миров и ничуть от того не потеряет. Причем все миры могут находиться в одной и той же точке, но существовать в разных измерениях. Не перемешиваться и не знать о существовании друг друга. Каждый из них имеет свои меры пространства и времени лишь внутри себя. Снаружи же он вообще не виден и как бы не существует для соседей. Миры проходят друг сквозь друга, но, организованные по разным принципам, не ощущают чужого присутствия.
     Причем даже внутри себя миры эти имеют много уровней. Так, находящемуся на одном из них представляется, допустим, что камни под ногами, пространство вокруг и время, в которое он живет, вещи совершенно разные. В то время, как со стороны видно, что ничего этого на самом деле нет! Грубая материя — лишь энергия, определенным образом организованная. Та же энергия — пространство и время. В рамках одного мира с его планетами, солнечными системами, пульсарами, галактиками и прочей херомудией все это незаметным образом постоянно перетекает одно в другое: пространство становится временем, время материей... И так без конца.
     Мир похож на закрученную в клубок спираль, концы которой спаяны между собой. Внутри этой пустотелой спирали мы находимся при жизни. Так выглядит его бесконечность. Отсюда же практическое бессилие официальной науки когда-либо разгадать тайну его сотворения. И ограниченность материалистического понимания мира. Находясь внутри него мы будем пользоваться только логикой и смыслом, присущим этому уровню организации материи. И никогда не сможем взглянуть на все это со стороны. С тем же успехом можно поручить разгадку сей тайны муравью, посаженному в аналогично устроенную трубку. Мир познаваем! Но лишь духовным путем. Только концентрацией энергии высшего порядка возможно вырваться за его оболочку.
     Эти миры — полочки, по которым хозяин распихал какие-то свои заморочки. Связь между ними возможна лишь через "центрального диспетчера". Он может послать часть энергии из одного мира в другой, реорганизовав ее соответственно приемлемым для этого мира образом. Или вообще свалить несколько старых миров в кучу, замесить и вылепить из этого куска теста что-то новое. Другое дело тот феномен, который представляет собой Гроздев. К энергии, из которой созданы миры, он не имеет никакого отношения.
     Что Шпала такое — неизвестно! Но представляет собой какое-то организованное раз и навсегда начало. Он и подобные ему — сила более высшего порядка, чем миры. Потому что посылаются на них и отзываются обратно регулярно и независимо от последних. Однако созданный как личность ниже творца. Сам он миры создавать не может. Лишь выполняет на них конкретные поручения. Создатель не посчитал нужным до поры ставить его в известность относительно цели такого создания и уготованной ему участи.
     Совершенно очевидно, что все они содержат в себе разные задания, находятся на разном уровне развития как личности и на разном удалении от истины — творца. Это видно Шпале из того, что отбросив обузу тела и обретя свое космическое "я", он ощущает вокруг движение таких же посланцев. Все они разных величин. Причем многие значительно мощнее его энергетически. Чувствуется, что такие выполняют задания не где-то в занюханных мирах на затерянных планетах, а ворочают целыми их сотнями. С другой стороны Витька припоминает, что и сам вовсе не новичок и не из последних. Во всяком случае у него есть уже какой-то космический опыт. Он видит этот механизм мимолетом не в первый раз и все лучше с каждым пролетом понимает его устройство. Итак, воля создавшая точку, несет ее куда-то.
     При всем том Гроздев знает, что сработан он не "вчера". Жизнь его прошедшая — это такая мелочь, о которой не стоит даже упоминать. Мирок, на котором Шпала существовал в последнее свое воплощение, давно затерялся в огромном пространстве. То был бесконечно малый миг, пылинка в пустыне. Скопление звезд все реже, реже. Вот в обозримом пространстве осталась лишь одна светящаяся точка. Она приближается, но не увеличивается. Стыковка. Витька на этой точке, слился с ней. Никто ему ничего не говорил, но Шпала по прошлому своему "космическому" опыту знает, что определен сюда на эту крохотную звезду навечно. То есть не совсем навечно, но почти. Через триллиарды триллионов лет о нем, может быть, вспомнят. Облекут в новую плоть: человеческую, звериную — неизвестно какую. И пошлют на краткий миг существования в иной мир, существующий совершенно по другим принципам.
     Мертвящая тишина. Наивысшее одиночество. Наивысшая безысходность. Ничто не в его воле, ничто Витька не может изменить. Да и кто он теперь? Гроздевым Виктором этот сгусток сознания был в прошлой своей жизни. Здесь названия нет, оно не имеет смысла. А кем будет в следующее свое сошествие знать пока не дано. Секретный конверт с инструкциями демонстрируется непосредственно перед новой жизнью. Затем смысл его стирается из памяти, но остается в глубине подсознания, в черном ящике, как у самолета. Вторично вскрыт и просмотрен он будет только после возвращения с задания. Тогда же будет вынесена и оценка действиям. Определено место пребывания — отдыха до следующего задания. Но почему сейчас его без суда и следствия прямо на звезду?! Не оправдал доверия? Или списали за ненадобностью?
     Откуда родился крик? Это великолепнейшее случайное приобретение. Оказывается "АГЕНТ 007" имеет возможность кричать! Кричать — это значит жить! Шпала не способен двигаться, думать, понимать — но способен кричать. У него нет возможности воспринимать чьи то позывные (и телефон, сволочи, обрезали!). Да и крик Витькин, возможно, существует лишь в мире, где он один. И все же! Если это не спасение, то возможность выразить себя — тоску, одиночество, ужас. Шпала орет, весь исходя на крик. Ревет на разные лады. Вначале это просто спазмы в горле, затем еле слышное хрипение... Но с каждым вдохом и выдохом крик все сильнее. Вот он уже занимает собой все свободное пространство. Долго разносит этот крик в вечности таинственный окружающий эфир. Дойдя до самых оконечностей того мироздания, где он поселен, крик эхом возвращается.
     Так бывает в пустой комнате! Только, судя по времени прохождения эха, комната сия огромнейших размеров. Никого, никого более в этом мире нет. С каждым новым воплем Шпала все отчетливее осознает это. Отступившая было тоска вновь смыкается... Оказывается, за ним наблюдали. Звезда на которой Виктор поселен, начинает медленно двигаться назад, постепенно ускоряя ход. Все больше звезд, в обратном порядке прибывающих. Шпала начинает ощущать их радиоголоса. Они приветствуют Гроздева, выражают радость по поводу его возвращения. "К нам, к нам!" — кричат скопления на перебой. "Здесь твои предки!... А здесь твои друзья!... Как там на земле, что нового?" Шпала обещает, что как-только освободится, ко всем обязательно залетит в гости. Расскажет новости. И вот уже он среди ослепительного света. Опять куда-то попал! Но свет этот добрый, он излучает Любовь.
     — Чего ты орал? Экий нетерпеливый! Нельзя даже на миг оставить одного, — слышит Витька знакомый голос. Свет, окружающий его, любовь, общение — все вместе, как тепло от печи, отогревает душу. Шпала растворяется в этом свете Истины, Любви, Вечности. В нем открывается новый уровень сознания — Учитель наделил Витьку сейчас силой своего разума. Вскрывается пакет с инструкциями. Параллельно проходит вся его прошедшая жизнь. На земле это называют "Первым или личным судом". Хотя, на самом деле, правильнее было бы назвать все происходящее "Отеческим наставлением". Создатель раскрыл перед Шпалой тайну бытия, и Витька сам видит всю бездонную пропасть своего несовершенства. В другом времени и месте он наверняка поник бы от отчаяния. Но мощь добра, идущая к Гроздеву от Наставника, не дает смятению одержать верх.
     Затем учитель показывает Шпале вечное блаженство тех, кто уже достиг высот совершенства. Спрашивает его, хочет ли и Витька достичь того же. Шпала отвечает утвердительно. Он готов остаться здесь хоть сейчас, навсегда! Но Витьке говорят, что время еще не пришло и выталкивают вновь в мир. Сволочи! Как не упирался, ни хватался за прутья решетки, словно ведомый на расстрел, выперли. А ему так понравилось!
     Поразительно правильно, по той же дороге Шпала возвращается на свою пылинку, которая вырастает до размеров земного шара. И на этом шаре он точно (даже странно) снайперски попадает в ту же грязную комнату. Несколько повисев над своим безжизненно лежащим на полу телом, душа нехотя влезает в него. Делать нечего, служба такая! И сразу, как-только дух оживил плоть, та, в свою очередь, кричит первому о собственных невыносимых страданиях. Вот он Ад!
     Был ли конец? Самый главный вопрос, который с тех пор Витьку мучает. То есть было ли все произошедшее физической функцией уходящего сознания? Бредом. Или это реальность! И душа, освобожденная от тела, перенеслась на принадлежащую ей звезду, чтобы пребывать там вечно? Ах, если бы был и конец, тогда не надо бояться смерти! Она лишь переход в небытие! В то время, как душа бессмертная, заключенная навечно на далекой звезде, ни с чем не сравнимая мука! Невозможность умереть — зло величайшее, теперь он это знает. Хотя, с другой стороны, черт его разберет!
     Если не на отшибе, где вечный холод и мрак, одиночество, а поближе к "цивилизации". В скопления знакомых душ, с которыми можно общаться. В свет и теплоту, любовь... Тогда это уже вечное блаженство!!! Но в таком случае нужно признать догматы христианства о грехе и праведности. Об их последствиях... А этого Шпале очень не хотелось! "Если ударили по правой щеке, подставь и левую!" Боже мой! Одна эта заповедь уже бесила его. Архаичны вынесенные впечатления. Но почему-то Гроздев позже в себе обнаружил уверенность, что благостный конец все-таки был. Та темнота и тишина полнейшая, когда не существовало уже и души.
     Яркий пример того, как человек в конце концов выдает за реальность единственное, что ему выгодно! В настоящее время Витька уже так не думает. А куда денешься? Наукой доказано, что подобные ощущения были не у него одного. У подавляющего большинства вернувшихся с того света. Это не бред. Подтверждено соответствие действительности всего увиденного ими еще на земле, с высоты птичьего полета. Можно конечно и дальше упорно все отрицать. Но где набраться столько глупости?
     "Большое видится на расстоянии!" Тогда Шпала мало чего понял из открытого ему. Приобрел лишь главную загадку себе на всю остальную жизнь. Которую позже, по мере сил и времени, уже не мог оставить без внимания, старался решить.
      ...Кто-то, очевидно, толкнул безжизненное тело. И подчиненное необъяснимым законам оно вновь начало функционировать. Клетки мозга не успели отмереть, процессы полностью восстановились. Возвращалось сознание... Если память задним числом не фунциклирует, то первым ощущением была все возрастающая тяжесть. Как будто из невесомости он вернулся в лоно земного притяжения. Юркая, точно солнечный свет душа, словно напялила на себя тяжеленный и неповоротливый водолазный костюм. Тело начало чувствовать себя и уже одно это было обузой. Первая мысль: "Ну на кой черт ему эта бессмысленная нервотрепка?"
     Опять иметь плоть, наполненную тысячами тысяч болей. Кучей животных инстинктов. Заставляющую рабски "пахать" на себя сознание. (Душа — служанка тела: где взять пожрать повкуснее, бабу покрасивее...) Иметь это сознание, вмещающее в себя кучу разных, плохо увязанных, а порой и вовсе конфликтующих между собой точек зрения, принципов, философий, фактов, моральных обязательств, причинно-следственных взаимосвязей, логических умозаключений. Огромный груз памяти... Какой в этом смысл? Смысла нет! Очевидность такого заключения не требовала доказательств. Ибо Шпала только что возвернулся из вечности в этот душный тесный мирок.
     Там он без всего вышеперечисленного прекрасно обходился! И точно знает: весь мир целиком ничто против нее. Там Витька пролетел невообразимые, несравнимые со здешними мерками расстояния, увидел и узнал то, чего большинству смертных до этой самой смерти не увидеть и не узнать. Испытал безграничную муку и наивысшее блаженство. Прожил солидный кусочек вечности (уж никак не меньше тутошних миллионов полтораста!). И все это за несколько минут земного времени! Но ведь Шпала только что находился от этой навозной кучи более чем далеко, в другом измерении! В месте, откуда никто не в силах его достать. В свою очередь и в тот мир ни одно, даже самое лучшее из всего здешнего, с собой не унесешь — оно там бесполезно. Вся эта жизнь для вечности бесполезна.
     Если посмотреть на сей мизерный чахлый мирок со стороны, то прямо аж не по себе становится: так глупо он устроен, убог и скоротечен! Не было никаких реальных оснований для возвращения назад в жизнь. Даже обещание всех земных благ не соблазнило бы Гроздева. Больше того! Не соблазнили бы и самые "святые" обязанности! Увидь Витька сейчас с небес, как его злейшие враги или даже последние ничтожества со злорадным восторгом оскверняют его земной прах, и то бы пальцем не пошевелил для того, чтобы все это прекратить. Настолько все внизу подло, что даже память людская о тебе не стоит того, чтобы ради нее пальцем о палец ударить! И все же он возвращался. Инстинкт (или Промысел) действовал вопреки разуму. Так представлялось Шпале то его путешествие впоследствии.