Глава 2. Том Хилсон

  После случившейся катастрофы на дороге моя жизнь изменилась. Обычно, после учебы мы с друзьями шли по домам, чтобы оставить вещи и пойти на ничтожную прогулку. Но теперь, вместо дома и прогулки, мы шли в частную клинику. Моё состояние души ничуть не изменилось с того нашего разговора с Джесс.
  Видя кровавую подругу души, я не сдвинулся с места. Когда мои друзья побежали к ней на помощь, я стоял, как вкопанный. Меня назвали человеком с каменной душой. Но на самом деле, я просто презирал их. Я презирал эту девушку.
  Я всё так же обманываю самого себя. Лицемеря, хожу к ней, чтобы навестить, дабы казаться лучшим другом.
  Что на счет Джессики? Она находится на грани. Каждая секунда может быть для неё последней. Я же, был бы рад, чтобы эта секунда, скорее закончилась. Мучения - зачем они ей? Ведь теперь, она на всю жизнь осталась инвалидом. Я слаб душой. Я бы не смог дальше жить. Я трус. Я бы не смог спасти ту маленькую девочку. Поэтому, наверное, я и хожу к Джессике, чтобы понять, почему такая, как она сильна душой? Почему такая, как она лишила себя счастливой жизни ради незнакомой души? Почему? За это её наградили медалью. Так же, родители этой девочки, а точнее мать лишилась прав, чтобы быть с этим ребенком. Теперь ей надо оплачивать лечение Джесс.
  Так пролетали мои школьные годы. Каждый день, я ходил к ней, чтобы поговорить и навестить её. Не замечая того, как моя ненависть проходила с каждым годом. И вот, я выпускник школы «Уилсверг». Меня ждала взрослая жизнь. Джесси же, не могла больше встать на ноги. Протезы были слишком дорогими. Женщина, у которой отобрали права иметь детей, умерла от алкоголизма. Она такая же жалкая, как и я. Испугалась ответственности. Я тоже её боюсь. Ведь теперь я сам по себе.
  После выпуска, я вновь зашел в больницу. Оказалось, что родители Джессики забрали её домой. Я ринулся к дому Торас. Её мать пустила меня, она относилась ко мне, как к другу семьи. Зайдя к ней в комнату, я сел рядом, как и происходило в больнице. Так, я чувствовал полное спокойствие на душе.
  Меня осенило, что моя ненависть к этой несчастной девушке полностью прошла. Мне стало легче. Я понял, что с ней, я чувствовал себя счастливым, когда ходил к ней в больницу,  когда слышал, как она рассказывает про то, как медсестра перепутала капельницы, как главный врач крутил романы за спиной у своей жены, как её родители ругались за стеной её палаты. Я понял, что не смогу без этого. И тогда, я решил что, наконец, за столько лет, я раскрою своё сердце, раскрою душу. 

- Послушай, скажи, тебя не напрягало то, что я ходил к тебе эти два года?
- Нисколько, мне даже приятно. Ведь, ты единственный остался, кто помнит, что я еще существую. – Да, Тира и Брейк, перестали навещать Джесс, после 6 месяцев. Они сказали, что больше не смогут приходить к ней. Я не знал причины, но меня это нисколько не разозлило и не расстроило. Я даже был рад, что эти предатели больше не обмолвились со мной словом.
- Что бы сделало тебя счастливей? – После этого вопроса, я перестал слушать себя, я лишь слушал своё сердце.
- Счастливей? Ты шутишь? – Засмеялась.
- Нет.
- Тогда, пообещай мне кое-что… - Подняла взгляд.
- Слушаю.
- Приходи ко мне до того момента, пока я не выйду замуж, а после можешь быть свободен.
- Обещаю. – Я не стал обдумывать её просьбу. Я лишь просто дал слово.
- Отличненько! – После аварии она стала не такой, какой была. Отведенная от мира, она стала счастливее и ярче. Хоть её внешний вид был обречен на несчастную жизнь, внутри – она была прекраснее цветка, ожившего, после заботы.  Я безмерно влюбился в эту девушку.

  Уже месяц после нашего разговора я навещал Джессику. Мы были, не разлей вода. Она рассказывала мне истории, о которых я раньше не слышал. И да, было лето. Все мои одноклассники уже задумывались о том, куда идти дальше по жизни. На улицах начали раздавать буклеты с информацией о разных учебных заведениях. Когда иду к Джесс, набираю их штук десять, прихожу к ней, и мы выбираем мне специальность и университет. К вечеру мы пересмотрели все буклеты и прочитали всю информацию. Есть два буклета, которые выбрала для меня Джессика, а есть три буклета, которые выбрал я.

- Ну что, давай выбирать буклеты из оставшихся! – Радостно крикнула Джесс.
- Знаешь, мне всё равно, где учиться. – Уныло сказал я. Мне это занятие не нравилось. Больше всего на свете не любил, когда мне предоставляют выбор.
- Это ты говоришь, потому что устал к вечеру, можешь прилечь ненадолго, пока мама в магазине.
- Нет, спасибо. У меня уличная одежда, а ты тут спишь. Будет неловко, если Мисс Торас увидит на твоем постельном белье пятна. Сразу на меня повалят. – Хотя в душе, я был рад этому предложению и, даже согласен.
- Какие еще пятна!? – Снова я услышал невинный смех. – Приляг. Я приказываю.
- Ты мне приказывать вздумала?! Знаешь, раз уж ты этого так хочешь, я могу сделать одолжение. – Я не очень люблю, когда человек говорит мне это в глаза, но я и не хочу подавать признаков той радости, которую я испытываю, слушая это от неё.
- Не делай мне одолжений! Не хочешь так и скажи. – Скрестила руки, поддав вид на то, что обижена.
- Ладно, ладно. Я лягу. Только прошу, прекратим этот глупый разговор!

  Я прилег рядом. Наши тела находились на не большом расстоянии друг от друга. Внезапно, я увидел, как она прикрыла веки, и наклонилась в мою сторону. У меня паника. Я чувствовал нечто похожее на лихорадку. Меня всего жарило во всех смыслах этого слова! Что делать?

- Послушай, как думаешь, из меня бы была хорошая невеста? – Меня вдруг ударило резкой волной пылающих чувств. Я хотел ей сказать о том, что она будет чудесной невестой, о которой можно только мечтать, что с ней никогда не будет уныло вечерами, я хотел всей душой встать на место мужчины её мечты.
- Что за вопросы? – Но я как всегда всё испортил…
- Я просто подумала, кому будет нужна невеста, которая даже встать с постели не может. Я уже не говорю о приготовлении пищи. Да и мужа я не смогу подбодрить в нужную ему минуту. Физические удовольствия – я не смогу дать их своему мужчине. Разве я не ничтожество?
- Ты ошибаешься. Не всяким мужчинам важны лишь физические удовольствия. Да и к тому же, если он понимающий и действительно любит тебя, он никогда не будет зол на тебя из-за этого. Ты же герой. Спасла ребенка. Я очень горжусь тобой. – Улыбнулся.
- И ты, думаешь, я счастлива? – Её ресницы промокли, будто после дождя. – Думаешь, об этом я мечтала? Быть героем? Я мечтала закончить университет. Я мечтала завести семью. Иметь богатого мужа, как любая девушка, и завести ребенка. Я герой только лишь для тебя! Для себя я осталась статуей. Которой только можно любоваться. Я обездвижена. Что я могу? Ничего…

- Нет, не надо так! Не убивай себя. Я люблю тебя! – Мои мысли, почему я молчу?

- Не говори так. Это лишь твои гнойные мысли. Они гниют внутри тебя. Выскажись мне. Выскажи мне всё!
- Да послушай же! Мне нечего делать в этом мире! Лучше бы я умерла, чем осталась жива.
- Да заткнись ты. – Я не выдержал. Точно. В тот день. Охватив её руками, не замечая, как она крикнула от боли, я поцеловал её.