С чего начать, что делать?

Вернувшись из ссылки в Шушенское Ульянов-Ленин взялся за дело.
В Шушенском он многое обдумал, и осознал в последовательность шагов революционеров, преобразователей России и мира. Так что в 1901 году он написал статью "С чего начать", а в 1902 году расширил свои мысли то базовой работы "Что делать?", где манифестировал существо своего революционного плана революционных преобразований. В обоих случаях соратники  Ульянова-Ленина оценили проекты будущего вождя мирового пролетариата, как "самое то". Так что мы тоже постараемся ответить на оба эти вопроса.
Касательно начал, изложим концепт в пяти пунктах?
1. существую два тренда, которые можно назвать и "классами", или множествами, которые противоположны друг другу и антагонистичны. Борьба происходит именно между ними.
2. Нужно определить местоположение эти двух множеств-классов (забегая а вперед, скажем, что эти классы вовсе не профессиональные группы, не имущественные категории, не сословия, это не левый и правый вариант, это противоречие между целым и его частью, претендующей на роль целого). 
3. Развитие-прогресс зависит от того на сколько нам удаётся количественно и качественно общаться в позитивном множестве,
4. Успех нашего дела зависит также от того, на сколько мы сумеем избегать ненужных соприкосновений и общений с анти-множеством,
5. Наш успех также зависит от того на сколько мы способны расширять позитивное множество, работая в зоне неопределившихся, дистанцированных от центров обоих базовых трендов социальной борьбы.
Здесь может возникнуть нетерпение и раздражение. Что же это за множества, чем они отличаются от известных в марксистской идеологии классов? Не схоластика ли здесь? Не метафизика, идеализм, субъективизм ли тут?  Ответьте нам прямо: что есть блистающая истина, что есть энтропийный низ!
Между прочим заметим, что какая бы конкретная ни была объективность, субъективное всё равно отыграет  свою потребность, свои предрассудки, сдвинет смыслы туда-сюда.
Между системным, добротным и вразумительным, и хаосом, простым, примитивным и безобразным, большая разница.  Понимание и непонимание не зависят  от тщательности определения природы Высшего, Доброго, Благого и т.д.  Мы просто должны больше и тщательнее общаться в множестве Альфа,  с тем чтобы множество усиливало своё позитивное качество и  все его составляющие, включая нас и вас.  Погружаясь же в антимножество, мы увязаем в этом множестве Омега и усиливаем тогда и его, и нашу личную социальную энтропию.
В нашем позитивном множестве (советском, христианском, просветленном, интегрированном, сакральном)   в соответствии с распределением Гаусса существуют участники удаленные от "идеалы" в разных направлениях, на разное расстояние. Но все они всё-таки являются членами множества, и обретают посредством такого общения даже те качества, которых  почти нет.
Всё сказано. Есть сакральное множество и его психопатологический оппонент.
Этим оппонентом-пациентом движет обида, злоба, страх (Касьянов, Немцов, Каспаров).
Можно пройтись фрейдизмом по ситуации, рассмотреть комплекс неполноценностей, инфантилизм, и обнаружить квазиединства (единая майдагутая Украина" приносит некий кайф прыгающим укропитекам, некое единство, локальное, временное, поверхностное).  Это гипноз, это втягивание в антимножество (тем более, через совершение кровавых преступлений). Это война. Либераст и хомячок возражают: "Не все фашисты".  Но множество одно, одно из двух.  Как Христос один среди христиан, так и среди жижи либерастов-укрпитеков  Яроши, Каломоские, Семены и Музычки  штучный товар, но все остальные в общей обойме, все скачут и все фашисты, включая макаревича со всей  российской  либеральной помойкой.
Либерасты - это люди без царя в голове, так что царем там становится кукловод, умеющий их погладить, приголубить, накормить кого печеньками, кого 5-ью  млрд долларов.
Таким образом "классовый" правильнее понимать не как господин-раб, а как социальная негэнтропия и социальная энтропия. Господин и раб находятся в одном проекте. Когда раб Спартак восстал, он уже не раб.
На это В.И. Ленин обратил внимание во втором издании "Государстве и революция". Он вставил пассаж из письма Маркса (Ленин В.И. Полн. собр. соч.,т.33, с. 34), где тот указывает, что и классы и классовая борьба придуманы до него, придуманы "буржуазией", и её вполне устраивают. Маркс и за ним Ленин указывают на другую дихотомию: классовая война и бесклассовость. Классовый мир (соглашательство, покой) не возможен.  Ибо если есть мир-примирение  классов, то это уже не классы. А если всё ещё есть классы, то мир не мир, а лишь менее острая (гибридная и латентная) фаза войны. Но бесклассовый мир (устройство, социальное бытие) возможен.
То есть, не борьба классов, а борьба за бесклассовость! Здесь, точка, здесь скачок.
Возвышающийся прогрессивный класс интересен не как профессиональная группа (кочегары, плотники, монтажники, высотники, сталевары, шахтеры, фрезеровщики, слесаря из фильма "Афоня") и не сословная группа. Пролетарии нанимается в завод, ибо вынужден зарабатывать. Там, если он туповат, энергичен, трудолюбив, лоялен, его даже "выберут" в Верховный Совет , где он будет голосовать,  одобрять, висеть на доске почёта (как один из моих дядьёв). Это "гегемон" 70-80-х не вел никакой борьбы , не классовой, не бесклассовой. Пусть эти квазипредставления о классах нас не отвлекают. Пусть их кто-то бросит в печку. ..
Но как создать это бесклассовое общество, если отменить ни государство, ни частную собственность сущностно невозможно?
Оуэн с Фурье, ни Маркс с Лениным, ни Че с товарищем Мао, не смогли. Даже теоретически у них всё поднималось лишь до догадок в переписке или в  дополнениях ко второму  изданию.
Теперь время вернуться к девелоперскому плану-проекту Н.В. Белозерова.
Если изобразить его  коротко, в семи пунктах, то он таков:
1) базой экономического рывка может быть первичный трудовой коллектив, оформленный как кооператив,
2) кооперативизация должна быть массовой и повсеместной (до 30-40% населения)
3) кооператив неизбежным образом стремится выйти в аутсайд, так что порождается союз кооператоров,
4) продвижению этого кооперативного плана необходима поддержка государства,
5) кооперация понимается, как "строй цивилизованных кооператоров", то есть, кооператор  непременно использует инновации в аппарате управления,
6) кооперация стремится встроиться в систему МСУ, то есть, переплестись с коммунально-муниципальной сферой,
7) кооперация  встраивается в систему укладов, поскольку прочие уклады необходимы для кооператива (кооператив может быть составной частью некооперативных производств, и наоборот, может ин-кооперировать некооперативные производства в кооператив).
Кооперация в данном плане предстает как коллективное предпринимательство . Ранее кооперация и в советском строе и западном капитализме рассматривалась как второй и третий уклад. Здесь же кооперация, хотя не претендует на  тотальность своего уклада, всё предстает как первый, ведущий уклад. В контексте экономических задача современной России - ему предстоит совершить мобилизационный рывок.   Но в сущности кооперация устремлена и даже уже есть коммунизм. Не просто идейной, но непосредственно производственное единство интересов делает "коллектив"  кооператива энергичной социальной субъекцией, а люди, входящие в  "множество-коллектив", обретают качества своих сотоварищей.
На подход можно рассматривать как преддверие "плана мобилизационного кооперативного рывка". Мы обратили внимания на две закономерности, которые заставили нас спрогнозировать проявления новейших идеологем в области социальной инноватики.
Первая закономерность связана с системой общественных формаций. Этих формаций семь. Их отличает друг от друга особый дискурс ментальности, специфическая  интеллектуальная матрица. Все дискурсы существуют одновременно, но при этом один из дискурсов доминирует, другие "секуляризированы", третьи ещё слаборазвиты.
Эволюционно дискурсы активизируются в следующей исторической последовательности:
1) Язык,
2) Традиции (миф, история),
3) Ритуалы (эстетическое, этническое),
4) Метафизика (философия, религия, этическое, регулирование поведения),
5) Наука (образование, знание, логика, рационализм),
6) Технократизм (развитие инструментов, приборов, систем)
7) Поэтическое (развитие личности, гармонизация смыслов).
Развитие России в 20 веке связано с тем, что России благодаря бурному социальному и культурному развитию своего городского населения "запрыгнула" в  формацию № 7.  "бурное социальное развитие" является главным фактором для актуализации седьмой формации. Нынешние "высокоинтеллектуальные"  дискуссии вертятся вокруг проблемы был ли строй СССР госкапитализмом или всё же он-таки был социализмом (который в предложенной нами системе совпадает с формацией № 7).
Мы будет коротки, так как вопрос не есть предмет настоящего текста.  В общих чертах суть существа нужно обозначить. Капитализм полнокровно наступил в России с отменой крепостного права. Обычно говорится, что российский капитализм сохранял множество предрассудков феодализма, но мы напомним и исследования Ульянова- Ленина  о развитии капитализма в России и даже добавим, что определенные явления, связанные с промышленным строем, с промышленным производством, возникли уже в начале 18 века, когда на Урале возникла отечественная металлургия, с множеством городов-заводов, и это металлургическое производство была в 18 веке передовым  во всех отношениях (с паровыми двигателями, паровозами, железной дорогой и т.д.) . Не по европейски медленно, не так как воображалось либералам, сторонникам парламентаризма, но лапотная России каким-то образом противостояла передовой Европе, так что даже Маркс с Энгельсом  вздрагивали от пугающей энергии "и азиатской " России.  Принято считать, что капитализма в дореформенной России как бы не было, но самыми знаменитыми  богачами России были однако промышленники Строгановы и Демидовы.  Всё было не совсем так, как в "классической" Европе и  рабовладельческой, и ещё  более "классической" Америке, но что-то явно было.
Более того, в 20 веке, после революции 1905 года, первой антибуржуазной революции, Россия вступила и вступила очень бурно и активно из простого производственного капитализма в технократически- манипуляционный империализм (который иногда называют глобофашизмом). Русский капитализм  не обрел по мнению либералов, меньшевиков, эссеров  форм классического западного демократизма (как будто таковой с сколько-то существовал в Европе и  ли США), но уже 22 января 1905 года, с разгона советов, "столыпинских галстуков" и т.д., обрел симулятивную Госдуму и прочие атрибуты постмодернистского  манипулятивного пост-капитализма.
Пост-капитализм (он же технократический манипулятивный глобализм- империализм) отличается от капитализма тем, что теперь главную скрипку играет не право с правом частной собственности на средства производства,  а деидеологизация и прочие формы манипуляции сознанием общества.  Формация № 6 уже не бедность имеет в качестве метода управлением, а безумие, шизофрению, массовый психоз, майданутость, фашизацию и т. п., так что Россия оказалась втянутой в войну на стороне Англии и Франции, несла  крупные людские потери, получила экономические проблемы, а Антанта и российские компрадоры наживались на военных поставках.  Февраль не был результатом революционного прозрения, Февраль организовали чуть ли не англичане, но безумие Февралем не закончилось, а только разрослось.  У большевиков была идея, был ум. И как бы не было сложно, они совершили и революцию и победили в гражданской войне и начале преобразования. Преобразования происходили также противоречиво и сложно.  Но тем не менее это уже было седьмая формация. Это почувствовала и Россия и весь мир.
Всякая  открытая система (включая интересующую нас социальную систему) проходит три фазы.  Советский социализм - это скорее показательная, чем случайная социальная система. Это  "проект" был наименее стихиен и наиболее осознан.  Так что закон  "систем" здесь должен был проявиться показательным, классическим образом.
Система в своем развитии проходит три фазы. Первая - детско-юношеская или командно-административная фаза. На этой фазе стабильность обеспечивается засчет мобилизационной простоты, первичного энтузиазма, за счет решения базовых проблем и так далее.
Но постепенно, как только общество получает развитие и успехи первичной стабильности существенно меняют общество, дают рост, то непременно начинается вторая фаза. Это фаза варьирования. Общество видит массу недостатков. Хочет многое изменить, но не может, так на первой фвзе общество выработало стабильную ортодоксию, и перемениться попросту не может. Так что  движения, завихрения, не производят ничего кроме скепсиса, локальных и частичных изменений, фальш-стартов и так далее. То есть, общество медленно ослабевает, хотя внутри происходят искрение поиски, которые дадут результат лишь много позже.
Однажды разброд, шатания, перестройка, коллаборационизм дойдёт до некой очень болезненной точки, так что возникнет сильное и активное желание  создать инструмент, реабилитирующий страну и её экономическую, идеологическую систему.
Математические наблюдения, некие гипотезы (которых мы тоже тут не будет подробно описывать)  заставили нас предположить, что  весь период классического социального проекта длится 144 года, а а одна из трех фаз - 48 лет. Сразу скажем, что это не связано ни с циклами Кондратьева, ни с циклами солнечной активности.
Начался цикл в 1905 году. Переход в варьирующую, остывающую фазу произошёл в 1953 году. А восхождение в ре-стабилизационной фазе началось в 2001 году.
Кризис варьирующей фазы привел к тому, что в российское общество проникли инородные, технократическо-глобофашистские  вкрапления.  Эта предпоследняя формация (глобофашисткий технократизм) , как мы говорили, применяет в первую очередь не эксплуатацию на основе частной собственности (хотя таковая конечно, как один из укладов-хищников продолжает участвовать в социальной жизни).  Советско-россиский пассионарий, "ждущий перемен", мечтал об активизации  инициативности засчет расширения демократии, но дружески-партнерский "Запад" уже был  "технократизм",  то есть, миропорядком, легко манипулирующим любыми выборными и прочими "демократическими" механизмами.
Так что теперь русско-советскому народу нужно проходить два кризиса одновременно. Нужно "опять" выйти из манипулятивного технократизма.    И нужно выйти в фазу умного ре-социализма.
Формационный переход ("революция") есть "переворачивание перевернутого". Если шестая фаза управляет сносом, сбросом  самой человеческой природы, толкает массы в бестолковку, аморалитет, то последующая формация есть "эра разума".  Под классами мы предлагаем понимать два множества, два настроения, два таксона с принипиально разнородными тенденциями. С понятием "класса" происходила, как мы показывали выше,  ненаучная путанка, была проигнорирована система оппозиций.  Но только ленинский класс: "союз рабочего класса с крестьянством, организованный партией с идеологией и осознанной дисциплиной" есть класс, именно противоположный стихийно энтропийной теме класса господ и послушных им рабов (что там кнут или пряник организует это послушание - неважно). Имущие и не имущие - это два класса. Но осознающие коммунистическую необходимость и взбесившиеся против всякого осознания, знания и развития закомплексованные  своим  устоявшимся идиотизмом обыватели - это уже два совсем других класса.  Об этом Ленин толкует, например, в "Что делать?". В "Что делать" Ленин проводит водораздел в стане трудящихся.  Но когда говорится об империализме, то есть о формации, где производственный капитал и конкуренция - уже дело десятое, где появляется некий другой класс с иными интересами , нежели капитализм, основанный на основном капитале, на производстве и так далее. Теперь капитализм-империализм  монополистичен, милитаристичен, финансов и безумен-безумен, как в знаменитом фильме "Этот безумный, безумный, безумный... пост-капитализм". 
Слава рабочему классу! - это очень ошибочный лозунг. Правильно:  Слава бесклассовому квазиклассу социальных инноваторов! Вот как должно быть.
Квази - потому что, если общество бесклассовое, то гегемон - также  "бесклассовая" группа, то есть, таксон, но без признаков  особой группы, это общий класс, это квазикласс, это группа, инициирующая и генерирующая  бесклассовое общество.
Из соображений лаконичности мы не приводим извлечения из работы Ленина "О Кооперации", где Ленин однозначно провозглашает, что социализм есть "строй цивилизованных кооператоров". Но почему-то не смотря на "сакральность" Ленина, Ленин относительно его идей кооперации был его соратниками и последователями проигнорирован.  Соратники и последователи Ленина провозгласили, что "Ленинский план кооперации  одержал триумфальную победу", но триумфальная победа-таки произойдёт, если мы скажем правду.  Ленина его соратники последователи почти отвергли.  Ленина отвергли, но не кооперация всё же осталась. Кооперативный уклад по миру активно развивается.  И нет никаких причин, чтобы его активно не развивать и нам.
Идеология кооператорства - это практически идеология сотрудничества и интеграции всех видов "капитала" (основного, финансового, административного, трудового, экологического, культурно-социального, инновационного), понятого как всяческий ресурс,  приносящий  в конечном счёте добавленную стоимость.  Известна мысль, что коммунизм не может зародиться в недрах эксплуататорских формаций.  Но это верно лишь в том смысле, что административный капитал эксплуататорского строя "равнодушен" к кооперативу, но кооператорству также необходима "эгида" административного ресурса. 
     Но всё же кооперация существует и  существовала в  царской  России до "социализма". 
     То есть, кооперация, как именно коммунистический в своей сущности уклад возникает до коммунизма (исторически кооперация возникает, видимо, в первой половине 19 века, есть мнение, что первыми кооперативами были русские артели; для нас здесь важно, что кооперация возникает в пору позднего капитализма, то есть,  на фоне перерождения капитализма в глобофашистский империализм) . Переход к социализму - это государственно-политическое покровительство кооперации, к чему Ленин как раз и призывал.  Но советский строй в полной мере не воспринял идею Ленина, так что колхозно-кооперативный уклад считался вторым после государственного, который назывался "общенародно  социалистическим" укладом, но по существу  имел тенденцию к превращению в госкапитализм (производственная же  кооперация вне колхозов была в 1960 году вовсе "огосударствлена").  Теперь настало время поставить вопрос о  том, что кооперация в разных её формах (потребительская, производственная, кредитная и т.д.) есть коммунистический уклад. Неудачи "утопический кооператоров" связаны с тем, что они уповали исключительно и мистически на трудовой коллективизм, и не учитывали проблематику бизнеса, инноватики, всей гаммы хозяйственных, социальных отношений, особенностями производства, его эффективности и так далее.   
     Коллективный  (кооперативный, то есть, более "коллективный" по своей сложности, чем просто "коллективный") труд - энергия колоссальной мощности. Нужно научиться её использовать, но не "мистически", а научно, технологически, по-государственному, гибко,  внимательно, аккуратно, квалифицировано, профессионально. Можно также сказать, что у нас (России и её союзников) также попросту и нет иного ресурса, чтобы эффективно противостоять многочисленным и агрессивным партнерам-конкурентам. 
--
начало: http://www.proza.ru/2014/12/29/524