Кавказское вино и национальный вопрос

     Шёл 1969 год.  Привожу год специально, чтобы более понятны были грузинские события, развернувшиеся после распада Союза.

      Мы с женой отдыхали в  Сочи.  Не входя в число организованных курортников, развлекали  себя сами.
 
     Лежание на пляже уже порядком поднадоело, да и погода в этот день этому не соответствовала. И решили мы совершить небольшую прогулку по морю на соответствующем теплоходе. Побродив немного по палубе, подышав морским воздухом, мы спустились вниз в ресторан, чтобы убить время. К тому же начался довольно свежий ветерок и небольшой дождь.

     Зал ресторана был полностью заполнен, и официант с трудом нашёл нам два места за столиком вместе с двумя мужчинами кавказской внешности. Мне показалось, что разговаривали они на грузинском.
 
     Сделав заказ и ожидая его, мы чувствовали себя как-то неловко.
 
     -  А что вы сидите, - обратился к нам  один из соседей по столу, - у нас же есть вино. Угощайтесь пока нашим. Когда вам ещё принесут. Посетителей то очень много.

     Вспоминая кавказское гостеприимство, мы не посмели отказываться и позволили наполнить наши бокалы. Чтобы как-то начать разговор, я начал хвалить грузинские вина.

     - Ну, почему грузинские – кавказские, - сразу перебил меня один из них.

     Я согласился, не придав этому никакого значения, и после последующего знакомства снова что-то пролепетал  о прекрасных качествах хорошего грузинского вина.

     - Ну, почему грузинские, Анатолий, – кавказские, -  уже с большим раздражением перебил меня Дамир – один из наших новых застольных друзей.

     Странно, подумал я. Если даже это вино произведено не в Грузии, а в какой-то другой кавказской республике, то почему такое раздражение. Не удержался я и на правах уже знакомого спросил:

     - Дамир, а почему такое раздражение?

     - Потому, что мы не грузины, а абхазы.

     - Но ведь Абхазия входит в состав Грузии, - не унимался я.

     - В том то и дело, что входит. И мы от этого не в восторге.

     Воспринял я этот эпизод в качестве курьёзного случая и не придал ему никакого значения. А вспомнил я про него только после распада Союза, отмены новым грузинским правительством автономии Абхазии и началом гражданской войны.