Пять с половиной мужчин

Немолодые подруги разоткровенничались. Золотушная жаловалась пышной, что, видимо, так и останется в девках.

Раскрасневшаяся Зинаида не могла взять в толк, о чем говорит тщедушная Фелиция.
- Мужчин должно быть много…
- О чем ты? Как много?
- Ну, больше одного!
- Зинка, вечно ты надо мной издеваешься.
- Филя, ничуть!
- И сколько же, по твоему, у молодой женщины должно быть мужчин?
- Пять с половиной, - не смущаясь ответила Зинка.

- Типун тебе на язык! Откуда такое странное число, да еще с половиной? Это чем-то  похоже на пять с половиной землекопа в школьной задаче по арифметике, которые вычислил Петя-двоечник.
- У тебя, что, нелады с арифметикой? - съязвила тщедушная товарка.
- Обижаешь, у меня по математике всегда пятерки были. Меня так и звали, Зина-счетчик или Зинка-матка – от сокращенного мат-ка.

- Для счета мужчин математика ни к заднице, - обиженно проговорила Филя, - тут и арифметика ни к чему.

Молодые женщины сидели на кухне у Фелиции и пили смакуя из маленьких фарфоровых чашечек душистый кофе с пушистым ликером.

Дело в том, что завтра у Фелиции предстоял день рождения.
Но подруге не удалось поменяться сменой со своей напарницей-проводницей.
Еще недавно две приятельницы работали вместе на ивановской ткацкой фабрике. Но широта характера и буйство чувств не позволили Зинаиде сидеть на месте.
Год назад Зинаида уволилась с фабрики и… ее понесло. Сначала она устроилась в станционном буфете, потом, дежурной по железнодорожной станции, и вот теперь молодая женщина работает проводницей вагона в поездах дальнего следования.

Сидя на кухне у Фелиции, Зина отхлебнула холодного кофе, поморщилась, взяла по хозяйски в правую руку фигуристую бутылку с ликером и налила две рюмочки.
Чокнулись, вздрогнули и понеслись откровения Зинаиды.

- Отца я не помню, он рано умер. И первый мужчина, который идет со мной по жизни – это, конечно, мой брат. Чуть что, я бегу к нему, чтобы он мне помог по дому, одолжил денег, замолвил за меня словечко: он, как ты знаешь работает в райисполкоме и своего, что называется, не упустит, а я как раз на подхвате, как рыбка-прилипала.

Второй мужчина – это мой первый муж Гриша. Уж не знаю, кто кого достал, но разбежались мы, как ты Филя помнишь, без сожаления, а, главное, без взаимных претензий. Тем более, что ребеночка он мне не успел заделать, а потому я ему благодарна и на бутылку завсегда отстегну.

Ну, а дальше все как у всех, точнее, у многих.
Один мужчина мил мне, другой обожает меня, но я его не люблю – больно малахольный какой-то: интеллигент из станционных смотрителей.
Когда наш поезд проезжает его полустанок, он всегда мне машет флажком.
Я пару раз снизошла к нему на выходные, но уж больно он приторный, да и работа у него в глуши несусветной.
Но воздыхатель мне до сих пор машет, и я ему помахиваю, открыв дверь вагона летом, а зимой через окно машу голыми руками – ему это нравится.

- Особая статья жених, - продолжила свою арифметику Зинаида, – мы с ним везде появляемся вместе, я и забеременела от него – четвертый месяц, никак, - но мы договорились расписаться и сыграть свадьбу, как только накопим сто тысяч рублей на свадьбу.
- Чудно, - встрепенулась Фелиция.
- Не знаю, дотянем ли?
- А что так? - оживилась тщедушная подруга.
- Я-то ждать уже не могу и решила родить по любому. А женихи они, ведь, как приходят, пофорсят, так и уходят, как только я им выставляю условие, чтобы свадьба была богатая и чтобы всю родню, всех соседей, всех бывших и настоящих мужиков собрать с их настоящими женами.

- А как же я? - сподобилась вставить слово Фелиция, которая слушала подругу, что называется, разинув рот. 
- Тебя само собой. Я даже так думаю, после свадьбы я тебе кого-нибудь и отдам, а то и сосватаю.

- А чего же свадьбы ждать? – промолвила Фелиция. – Ее может и не быть в ближайшие годы при твоих запросах. У тебя, что большие барыши-заработки?
- Да, в том-то и дело, все больше натурой от мужиков-пассажиров.
- Не поняла? – опешила Фелиция.
- А что тут понимать? Они меня имеют, а я их нет! Дорога, что называется в один конец. Я пассажиру то, я ему это. А он сошел на станции, ничего с него уже не возьмешь, - разоткровенничалась Зинаида. - Его чаем угостишь, а он поцелуем на прощанье. Вот и получается та самая половина мужика в складчину.

Какие уж тут претензии? – Хорошо, что у меня еще есть пять мужчин.

От всего услышанного Фелиция аж дар речи потеряла.
Когда, на улице сильно стемнело, Зинаида заторопилась, стала одевать демисезонное пальто и элегантные полуботиночки, быстро распрощалась и ушла, смачно поцеловав слегка ошалелую Фелицию в узкие некрашеные губы.

Фелиция вернулась на кухню и стала убирать со стола.
Взяла в руки недопитую бутылку ликера и вдруг заплакала.
- Конечно, Зинаида все врет, - подумала про себя, - но как складно и убедительно.
- А, вдруг все, что натрепала подруга, правда? - пригорюнилась молодая ткачиха.

Неужели я, как дура небитая, так и останусь в девах, в ожидании своего единственного и ненаглядного, той самой брачной половинки без складчины.

- С завтрашнего дня начинаю поиски, - решила она. – Буду находить по одному мужчине в месяц. Получается в течение года 12 мужиков, а в течение пяти лет уже 60. Вот посмотрим, тогда, подруга, кто из нас в прибытке, и кто в убытке? - взбодрилась молодая незамужняя женщина, засидевшаяся в девках
Не домыв посуду, Фелиция допила ликер без кофе и легла спать.

Со следующего дня девица решила начать счет своим мужикам, не теряя ни одной недели, ни одного месяца своей холостой, хотя и беззаботной до той поры жизни.