Эра милосердия

  Сергей Сергеевич Рубинштейнов сидел в уютном кресле и наслаждался идущим по телевизору балетом «Жертва мелиорации», как в дверь его квартиры настойчиво позвонили, Сбросив кота, гревшегося на его коленях, Сергей Сергеевич, химик по образованию, призванию и  последнему месту работы, пошел открывать. Кот, еще не совсем отошедший ото сна, прыгнул на штору, которая, оторвавшись, опрокинула антикварную вазу, принадлежавшую денщику Наполеона Бонапарта, в результате чего разбилось огромное зеркало и роскошный хрустальный лорнет ручной работы, который хотел, но не смог купить последний русский император ввиду его дороговизны.
  Открыв дверь, Рубинштейнов увидел невысокого мужчину, который, ловко высморкавшись на обитую китайским шелком дверь, сказал:
  -Я это… у нас водички нет уже третий день. Не могли бы вы дать немножко?
  После этих слов мужчина застенчиво сунул два ведра Сергею Сергеевичу и сделал шаг назад.
  Рубинштейнов проследовал в ванную, где из крана с надписью  «Н2О хол.» он наполнил только что полученные ведра.
  -Держите! – сказал Рубинштейнов.
  Мужчина, взяв емкости со столь необходимой ему жидкостью, повернулся и, задев плечом дверь, свалился на пол, но сделал это очень ловко и изящно, так, что не пролил и капли воды.
  -Жизнь, знаете, и не такому научит! – весело сказал он Сергею Сергеевичу, головой нажимая на кнопку вызова лифта.
  Прошло несколько дней. Наступила пятница. Рубинштейнов пришел с работы домой, как всегда довольный: во-первых, впереди были два выходных, во-вторых, возвращаясь, он купил множество газет, чтение которых доставляло ему удовольствие. Хорошее настроение Рубинштейнова слегка омрачилось поведением кранов на кухне и в ванной, которые вместо воды выдавали язвительное шипение.
  Сергей Сергеевич стоял в коридоре и напряженно думал, поэтому услышал звонок не сразу. Открыв дверь, он увидел невысокого мужчину с двумя предметами в руках, напоминающими ведра, которые в последствии ими и оказались.
  -Я это… водички вам принес. Помните, в понедельник у вас брал? Вот, решил должок вернуть!
  -Спасибо, спасибо! – произнес обрадованный Рубинштейнов и тотчас же пригласил незнакомца на чашку чая.
  Нового знакомого Сергея Сергеевича звали Казимир Арнольдов. Жил он тремя этажами выше, и зарабатывал на жизнь тем, что выигрывал в лотерею определенные суммы денег, что, впрочем, не избавляло его от ежедневных походов на работу на мебельный комбинат, где он подрабатывал в подсобном хозяйстве шлифовщиком спичек.
  Проводив спустя два часа Арнольдова, Рубинштейнов зашел в ванную с чувством легкой тревоги и неуверенности. Его взгляд упал на ведра с водой, одно из которых было уже наполовину пустым. Стараясь избавиться от растущих дурных предчувствий, Сергей Сергеевич бросился в комнату, где из старого шкафа он извлек на свет Божий термометр, коническую колбу Энленмейера, зажим Гофмана винтовой, микроскоп, горелку Бунзена и набор реактивов, которые все вместе когда-то составляли игру «Юный химик».
  В два часа ночи в квартиру Арнольдова позвонили. Быстро распахнув дверь, Казимир увидел суровое лицо Рубинштейнова, который быстро сунул ему под нос какую-то бумажку и возмущенно заговорил:
  -Ты что мне сегодня принес? Я тебе какую воду давал? Я только что сделал предварительный анализ того дерьма, которого ты мне два часа назад приволок! Содержание тяжелых металлов и свинца меньше, чем у меня, фосфора вообще практически нет, реакция на кислотность нормальная, даже руды апатитонефелиновой выделить  не удалось! Ты что же, сволочь, думаешь я дурак?
  -Слушай, я хрен пойму, что ты, совсем поехал? Я взял воду и отдал воду! Чего еще надо?
  -У меня с головой все в порядке – я ею метро пророю! А мне, будь любезен, верни мне то, что у меня взял, иначе…
  -Что иначе? – насмешливо спросил Арнольдов.
  -Иначе под суд пойдешь! – крикнул Рубинштейнов, торопливо сбегая вниз и роняя скупые мужские слезы, возникшие у него от того, что он впервые столкнулся с таким хамством и цинизмом.
  Сергей Сергеевич сдержал свое  слово. Спустя два месяца после описанных событий должен был состояться суд, причем дело было таким необычным, что приехали корреспонденты из Москвы и русской службы Би-Би-Си.
  Судья Презумпциев был человеком с хорошим чувством юмора. Ознакомившись с делом, он сразу понял, что к чему, поэтому во время перерыва он зашел в свой кабинет и вместо традиционного повторения Уголовного кодекса стал разгадывать свежий кроссворд. Внезапно его время от времени блуждающий взгляд остановился на толстой тетради в кожаном переплете.
  -Галочка, будьте любезны, зайдите ко мне! – с раздражением в голосе сказал судья, приглашая к себе секретаршу.
  Мрачно уставившись на вошедшую девушку, словно сошедшую с картины «Муза радиолюбителя», он ткнул пальцем в тетрадь и сказал:
  -Что это?
  -Тетрадь. Я же брала у вас на днях, обещала вернуть…
  -Я вижу, что тетрадь! Ты то у меня брала тетрадь Архангельского ЦБК, а вернула чью? АО «Маяк», город Пенза!
  -Да какая разница, Иван Данилович! Они ничем не отличаются, да и потом…
  Не дослушав глупую не по годам секретаршу, судья Презумпциев, хлопнув дверью, выскочил в зал заседаний.
  Присутствующие в зале суда были ошарашены приговором. Конвоиры подхватили обессилевшего Коземира Арнольдова под руки, журналисты защелкали фотоаппаратами и бросились было к Презумпциеву, но он поспешил скрыться в боковом помещении, служившим гардеробом. Стараясь побыстрее попасть домой на передачу «Был ли Джон Леннон сыном Иисуса Христа?»Иван Данилович одевался быстро, но все же не забыл сунуть в портфель свою любимую книгу - «Эра милосердия», авторы – братья Вайнеры…

                Март 1996 года.