Немедленно оставь все - и отправляйся спать!

- Немедленно оставь все и отправляйся спать!! – отчаянно закричала Ромашка и выключила воду.
Ее пятилетняя дочь Солнышко сникла и поплелась в свою комнату. Тапочки почти не отрывались от пола и громко шуршали.
- И прекрати, наконец, шуршать тапками! Сколько можно повторять!
Солнышко молча разулась.
- Обуйся немедленно! – Ромашка уже не могла остановиться.
Солнышко оглянулась и посмотрела на мать. В ее огромных глазах стояли слезы.
- Спокойной ночи, мамочка, - еле слышно сказала она и надела тапки. Все-таки шурша, она дошла до двери и замерла. - Спокойной ночи, мамочка. – Дверь тихо скрипнула и закрылась за ней.

    Ромашка села на стул и заплакала. Разбитая дочкой тарелка оставалась в раковине. На кухне было тихо, только тикали песочные часы.

- Тебе не стыдно?.
Ромашка вздрогнула и подняла голову. На подоконнике, сложив руки на пушистых коленках, сидел Ангел.
- Не стыдно тебе, говорю? – Ангел смотрел на нее серьезно, чуть-чуть с укоризной. Или так показалось.
- А, это ты. Привет. Давно сидишь?
- Нет. С последней чашки чая.
- Ну, значит, ты сам все и видел.
- Это ребенок.
- И что с того?
- Это твой ребенок.
- Отстань, пожалуйста. – Ромашка вздохнула. – Чай будешь?
- Давай. – Ангел поправил крыло и пересел к столу.
Ромашка включила чайник, открыла дверцы буфета. Там, на полках, стояли коробочки с сотней сортов чая, сахара, меда и плюшек. Ангел был сладкоежкой, но тщательно это скрывал. Только Ромашки он почти не стеснялся и часто прилетал к ней «на огонек». На самом деле – полакомиться всласть.
Ромашка потянулась за блюдцем.

- Ты в самом деле за всю жизнь не разбила ни одной тарелки?
Блюдце выскользнуло и звонко разбилось. Ромашка заревела в голос.
- Почему ты всегда прилетаешь не вовремя?!! Или раньше, чем нужно, или позже, чем нужно! Прилетаешь и начинаешь меня воспитывать!! – Ромашка рыдала, вытирая слезы рукавом, и всё не могла остановиться.
- Ладно, я не обиделся. – Ангел собрал кусочки блюдца и дунул на них. Блюдце склеилось и заблестело.
- Вот видишь, ничего не случилось.
- Я – не ангел, у меня так не получится. – Ромашка двумя руками взяла чашку и поставила ее на стол. – Наливай сам, я не в себе.
- А в ком? – удивился Ангел и дунул в чашку. В ней сразу задымился крепкий ромашковый чай с медом. - Нельзя выходить из себя, это очень опасно. Можно и не вернуться.
Ромашка ничего не ответила и посмотрела в окно. Там было уже темно. Маленькая звездочка покачивалась прямо над домом и мигала.

- А ты все на транспорте. Сам-то давно летал? Не разучился?
- Ты сегодня какая-то недобрая. – Ангел поёжился и подышал в чашку. Она снова до краёв наполнилась чаем. – Я устал. Просто устал. Сегодня.
- В прошлый четверг ты тоже был на звездочке. – Ромашка усмехнулась. – И тогда устал?
- У меня очень трудная работа. – сказал медленно Ангел. – Я устаю. Поэтому летаю на звездочке. Но от этого никто не страдает. А ты обидела ребенка.
- Этот ребенок бывает несносным.. – начала Ромашка.
- Скажи, когда ты выходишь из дома, все вокруг начинают тебе улыбаться? Все с тобой здороваются, спрашивают, как у тебя дела?
- Да нет. – Ромашка задумалась. – Пожалуй, только Розочка. Если мы не в ссоре.
- Вот, видишь! А Солнышку улыбаются все, даже старухи, которых ты называешь вредными, даже они! – Ангел довольно откинулся на спинку стула.
- Я – не Солнышко. – Ромашка упрямо наклонила голову и приготовилась спорить.
- Не сутулься. – Ангел улыбнулся и задышал в чашку. – Очень вкусный чай. И спорить мы не будем.
- Ты опять читаешь мысли. – Ромашка выпрямилась. – Это нечестно.
- Нечестно  обижать маленьких. – Ангел посмотрел на плюшку, и та растворилась. Потом исчезли еще две.
- Нечестно обманывать! – воскликнула Ромашка. – Ангелам не положено есть плюшки. Значит, ты – обманщик.
- Я просто люблю сладкое. А любить ангелам разрешается.

Еще пара печений растворилась, рассыпав крошки на столе.
- А почему ты живешь одна?
- Я не одна, я с Солнышком.
- Это Солнышко живет с тобой. А ты живешь одна. У тебя ведь был Ром, где он?
- Мы поссорились. И расстались. Но по твоей теории его я тоже обидела.
- Он тоже разбил твою любимую тарелку? – изумился Ангел.
- Он разбил мое сердце – Ромашка снова посмотрела в окно. – Тебе не пора?
- Это невежливо. – Ангел заглянул в свою чашку. – У меня еще полно чая. И плюшек.. а зачем ты обидела Рома?
- Мы просто не сошлись характерами..
- .. Да, с тобой трудно сойтись. – вздохнул Ангел и повел крыльями.
- Тебя уволят, Ангел. Ты не должен никого осуждать.
- Я помню его, он добрый, – мурлыкнул ангел, растворив плитку шоколада.
- Однажды он отвернулся – и меня чуть не сорвали. Я не хочу об этом вспоминать.
- Ты уже вспоминаешь. Но не сорвали же! – Ангел беспокойно задышал в чашку, и чай пролился. – Извини.
- Он тогда тоже извинялся. А меня как будто сорвали тогда.
- И все?
- И все.

    Песочные часы отсыпали полночь и снова тихо затикали. Ромашка смотрела в окно. Звездочка слабо мигала в небе, почти не двигаясь.
- У нее хватит бензина дождаться тебя?
- Мы летаем на другом топливе, - засмеялся Ангел, – на дыхании любви.
- А если любовь кончится?
- Любовь не может закончиться.
- Значит, может, у меня закончилась вся. Сначала к отцу Солнышка. Потом к Рому. Все умерло.
- Если где-то пропало, значит,  где-то появилось, – рассудительно сказал Ангел. – Не зря у тебя по физике была четверка.
- Это философия, кажется, - неуверенно ответила Ромашка и закурила.
- Выдыхай в форточку. А лучше бросай.
- Нет. Я люблю курить.

Ангел прищурился и внимательно посмотрел на Ромашку. – И что же еще ты любишь?
- .. Солнышко. Читать люблю. Музыку.. родственников своих.. весну..
- Ур-р-р-ра!! – Ангел подлетел к часам и перевернул их. Часы затикали в другую сторону и заволновались.
- Значит, в тебе еще куча всякой любви, ко всему на свете! А ты говоришь – закончилась!
- Но это же совсем другое!
- Это для тебя – другое! – Ангел заволновался, и плюшки стали исчезать половинками. – А для нас дыхание любой любви – средство передвижения! Мы здесь – пока есть жизнь, а жизнь здесь – пока есть любовь, а любовь…. Я уже сам запутался с тобой. Но знаю точно одно – летать на звездочках мы будем всегда!!

В коридоре зашуршало.
- Ты разбудил Солнышко.
- Не ври. Она всегда просыпается по ночам. В туалет. – зачем-то уточнил Ангел. – Потому что маленькая еще. Маленькая.. а ты ее обидела.
- Я извинюсь, Ангел. – Ромашка вздохнула. – Извинюсь.
- Не надо извиняться, Ромашка.
- Почему?
- Потому что она не обиделась на тебя.
- Она плакала.. - голос Ромашки задрожал.
- Она плакала, потому что жалеет тебя и любит. А ты кричишь на нее.
- Я извинюсь.
- На тебе гадали, что ли?! – Ангел заерзал на стуле. – Лепестки пообрывали? И ты теперь ничего не понимаешь? Не надо извиняться! Не надо никого пытаться обидеть! И все!!

Песочные часы осторожно стали отсыпать полночь. Во второй раз.

- Мамочка…. – послышалось из коридора.
- Ангел, я уложу ее и вернусь, ладно? – Ромашка поднялась и улыбнулась.
- …. Давай, - кивнул Ангел и дунул в свою чашку. Чай появился, но какой-то остывший. Ангел расправил крылья и потянулся. - ..Давай….
.. За окном светало. Небо становилось все выше, и не видно было ни одной звездочки.  На столе в ромашкиной кухне стояла большая тарелка, никем не разбитая вчера, и две чашки. На тарелке горкой возвышались ароматные плюшки, а в чашках дымился свежий ромашковый чай.

Песочные часы тикали спокойно и тихо.