Безликий-13жизней

Введение
 Сколько жизней ты готов прожить, чтобы обрести себя и наконец понять, кто ты? Я открыл перед тобой новый мир из 13 жизней. Бери его, жри, сжигай, впитывай.  Ведь это шоу, которого ты так хочешь. Жажда сунуть своё лицо в чужую жизнь. 13 историй, смертей, жизней, откровений. Я вновь вскрыл свою душу вам, откровенно, дерзко, словно наивный мальчик я жду вашей руки. Но вы снова захаркаете мой мир.
 Мне снятся сны, их я пишу здесь. Мысли, которые зарождаются в моей голове, они тоже здесь. Я закрываю глаза и вижу смерть, но это всего лишь моё второе «я». Все думают, что я каждое утро ищу, кого бы убить в моих чёртовых историях, но моя жизнь величайший праздник. У меня есть любимая девушка, хорошие друзья и моя семья, которая не гордится мной, но всё же со мной.
 Что я хочу? Я хочу, чтобы каждый нашёл для себя свой мир, выводы, эмоции и чувства. Ведь без наших мыслей и фантазий книга останется лишь набором слов и букв. Я приглашаю вас в свой мир.
  Последний мой дом– эта книга. Место, где я могу жить по-настоящему, здесь я могу размазать всё своё эго по этим строчкам и историям. Для вас неважно, что я напишу – это просто книга, но я научился летать в этих историях и,прикасаясь к небу, хочу достичь высшей точки удовольствия.
 Разрушенная комната, я сижу на стуле, за окном идёт дождь. Я ждал его, как дозу грусти для написания новой книги. За моей спиной ублюдок, он не такой как я. Он смелый, дерзкий, именно он знает, как управлять жизнью. А я лишь туша, которая нужна ему, чтобы владеть вашим разумом. Я создал его сам, но Безликий оказался сильнее меня и вас.
 И я бываю непонятен сам себе, но приняв исход, я пишу эти грязные строчки. Возможно, когда-нибудь меня хватит на любовь к людям, но это когда-нибудь. А сейчас я дам вам шоу.
 Ну, привет тебе, самый ****утый из тринадцати жизней. Ведь ты готов впитать все смерти, чувства и смысл этих строк? Откройся космосу в тебя входящему. Вдохни всю смерть мою, тебе дарю её. И смысла строк ты не поймаешь, ведь я - иллюзия. Я плод чужих больных фантазий. Каждая история могла бы стать книгой, каждое слово - вызовом, каждый персонаж - личностью. И это лишь начало. Я показал, что я живой, но вы противны мне и, лишь поэтому, вам всем умирать в этих строчках.
;

Глава 1. По проводам.
 


По проводам.
Ты меня не любишь, не жалеешь,
Разве я немного не красив?
Не смотря в лицо, от страсти млеешь,
Мне на плечи руки опустив

Сергей Есенин.

Я был создан на заводе робототехники. Меня наделили чувствами и разумом. Моторчикисоздавали мне улыбку, грусть, тоску, радость, смех и поднимали мне член. Запускали биение двигателя, который вы называете сердцем. Таких как я отправляли к старухам, чтобы они лизали их дряблую ****у, выполняли их грязные желания и бегали в магазин за продуктами. Некоторых отправляли на работу: в бары, рестораны, охрану - это кому повезёт. В основном отправляли чистить дерьмо, засоры, травить тараканов. Удивительные эти людинаделили нас чувствами и эмоциями и программируют нас на травление химическими препаратами да траханье старух. Мы хоть и роботы, но мы чувствуем боль, грусть. А сойти с программы, нарушить правила невозможно. Смерть. Утилизация. Перепрограммирование.
Бедняг, которые сошли с пути, утилизировали на наших глазах, чтобы мы все знали, чего бояться. Но я не боялся, ведь как можно бояться того, чего не чувствовал. Ведь смерть, возможно,это эйфория, состояние покоя. Момент, когда ты обретёшь истинную свободу от правил, людей и проблем. Смерть страшна лишь тогда, когда ты теряешь близких тебе людей. Тем более у меня нет никого. И вот я вновь смотрю, как перед нами разбирают очередного робота.
 Но к счастью мне повезло, и каждое утро я просыпался в баре. Работники относились ко мне, как к человеку. Хорошие ребята из простых семей, звёзд с неба не хватают, все мы были, как одна семья. Собрались и сделали уютный бар, в котором работяги потягивают пивка после работы, красивые девушки встречали настоящих мужчин, а ребятня елашоколадное мороженое. Я почувствовал себя, как дома. Впервые я нужен кому-то, и меня любят. Я разливал алкоголь, принимал заказы. Ночью ложился спать на кровать, которую сделал старший брат хозяина заведения Джек. Мне не обязательно было спать, но я так привык думать, что я человек. Я ложился и каждую ночь  видел сны.
Клава, официантка в баре, была очень добра ко мне. Я каждое утро вставал на три часа раньше, чтобы купить ей цветочек на мои чаевые.  Она мне очень сильно нравилась. Иногда я замирал при виде её красоты. Большие зелёные глаза, кудрявые рыжие волосы, милая улыбка и звонкий детский смех. Маленькое милое платье делало её похожей на меленькую девочку. В свои восемнадцать она всё ещё выглядит на четырнадцать или тринадцать лет.  Я всегда запускал механизмы улыбки и радости, когда Клава проходила мимо. Как бы мне не было плохо, как бы слаб заряд батареи не был, мой моторчик должен работать на сто процентов.
 Время шло быстро, проходили годы. Вскоре бар закрыли, а меня отдали на завод. Как они могли так быстро отказаться от меня? Я искренне надеялся, что они мои друзья, семья. Я так часто говорил Клаве, что люблю её, а она лишь улыбалась и смущалась. Ведь я же робот. Что я хотел? Любви или то, что они меня примут, как человека. Неужели наличие крови и мяса делают тебя личностью? Я умею думать, разговаривать и выгляжу, как человек, но стоит им узнать кто я, то они воротят нос и говорят со мной, как с ничтожеством. Словно я тостер.
 Каждый вечер я приходил к дому Клавы. Она маячила с книгой до 21:00, потом выключала свет, в 21:30 она включала ночник, потому что не могла уснуть и читала ещё. Я сидел на поребрике и смотрел в её окно. На улице было тихо и свежо. Иногда я отвлекался от её окна и смотрел на небо. Звёзды, в них что-то есть в отличие от меня. Я пуст. Я лишь механизм. Система, которой сломали чувства.
 Как обычно, каждое утро я разносил газеты. Это и была моя новая работа. Один. Постоянно один со своими мыслями и мечтами. Проходя мимо дома Клавы, я увидел парня, который целовал её в губы и уезжал на машине, а она стояла и кусала губы, чтобы вновь почувствовать его поцелуй. Я не сдержался и нарушил программу, я подошёл к ней в надежде на положительное развитие событий.
-Привет, Клава. Это я,Питтер 201.
-О, привет,Питти. Как дела?
-Неплохо. Может, сходим вечером куда-нибудь? Посидим, вспомним прошлое.
-Прости, но ты – робот, и у меня уже есть молодой человек.
-Ладно, извини.
 Я уже не мог запустить моторчики, чтобы выдавить из себя улыбку. Мне было плохо. Люди могут пустить пулю в голову, но я просто перейду в другое тело. Я не смогу забыть её, она на веки на моём жёстком диске, и даже если форматировать его, ничего не изменится. Я бы никогда не сделал ей больно или плохо. Я люблю её.
 Утром он как обычно заезжал к ней завтракать. Его чёрный BMW  сиял на солнце и ловил взгляды завистливых прохожих. Я решил забраться к нему в багажник и нарыть грязи на него. Главное, чтобы Клава была счастлива. Вскрыть замок было не сложно, я справился меньше, чем за минуту. Осталось лишь дождаться, когда он вернётся. Лёжа в темноте, я думал лишь о том, как сделаю Клаву счастливой. Она будет ждать меня, когда я приду с работы. Завтрак, объятия, секс, чтение книг тёмной ночью. Меня нельзя принять таким, какой я есть, тогда я сделаю себя нормальным.
 Я уснул. Проснулся я уже у него в гараже. Аккуратно открыв багажник, я вышел. Большой нож торчал в деревянном столе. Я должен был чувствовать крики остатков совести, но нет. Я слишком долго был никем, чтобы бросить всё. Тихо скрипели ступеньки на второй этаж. На улице громыхал гром и лил сильный дождь. Как лирично и вовремя. Я издал последний скрип двери, чтобы войти в его комнату. Он спал. Одним махом я вонзил нож в его горло и провёл до живота. Он дёрнулся на рефлексе, но не издал ни звука. Я разбросал его внутренности по всей комнате, оставив лишь его кожу. Встав перед зеркалом, я надел её на себя. Нитками аккуратно сшил. Руками выправил неровности. Идеально.
Дождь, как повод задуматься, погрустить, сделать шаг. Я поехал к Клавена его BMW в пиджаке и идеально чистых туфлях. Робот обретёт счастье вопреки всем сказкам и историям. Я так хотел жить долго и счастливо, но получал лишь взгляды презрения и пинкипод зад. А я ведь похож на тебя.
 Через час я уже был у её дома. Я вышел, поправил брюки, причесал волосы, запустил все моторчики на лице, чтобы они работали на все сто процентов. Улыбка, сексуальный взгляд, обаяние. Я готов. Стук в дверь, ещё стук, ещё и ещё. Крик: «Иду, иду». Я слышал, как маленькие ножки стучали по паркету.  Она открыла.
- О, ты соскучился?
- Конечно, моя сладкая. Может, я зайду?
-Сейчас не лучшее время!
- Я зайду!
-Нет, мне завтра на работу.Уходи.
 Я вошёл и закрыл дверь. Начал приставать к ней. Трогал её за грудь и задницу. Она кричала и отталкивала меня.
- Уйди, грёбаный мудак.
- Я люблю тебя.
- А я тебя нет.
 Она схватила меня за лицо, оно вытянулось и скукожилось.
-Боже, что это за дерьмо? - она громко закричала.
 Я схватил её за шею и поднял над землёй. Чувствуя, как она умирает, я выдавливал из себя слёзы.
-Я любил тебя, Клава. Но ты не ценила этого, вы все не ценили меня. У меня есть чувства.  Я готов был убить весь мир, чтобы были только мы.
Я сделал последнее движение руки и выхватил у неё последний глоток жизни, сломав ей шею.
Что сейчас со мной? Пару лет я пытался находиться в бегах и пытался менять свою кожу. А потом меня вычислили и утилизировали. Я не могу сказать, что мне было не больно. Смерть оказалась не такой уж прекрасной. Всё время я чувствовал себя отвратительно. И скучал по ней.  Но я – тварь. И это последняя запись в моей голове. Передайте это людям, которым я причинил боль. Конец записи.
;

Глава 2. Кусок твоей плоти.


 

    


     Кусок твоей плоти.
«Все люди такие разные снаружи, а внутри у них одно и то же дерьмо»

Я слишком часто выпивал, чтобы найти себе нормальную работу. Я просыпался со вкусом дерьма и сигарет во рту. Допивал бутылку, которая пахла блевотой,и садился за свой кровавый стол, на котором уже лежала проститутка или девушка из бара. Маленькие и большие ножечки были всегда острыми и заточенными. Пакеты и миниатюрный холодильник стояли рядом. Всё что касается моего любимого дела должно быть идеально. Чем я занимаюсь? Я вскрываю людей и продаю их органы. Можно сказать, что я отдаю их нутро людям, которые будут ценить их лучше, чем их владельцы: курящие, пьющие, срущие твари. Я знаю, что я ничем не отличаюсь от них, и сам заслуживаю лежать на этом столе. Но я - художник, а художнику не обязательно быть идеальным, это удел его произведений. Я могу вскрыть человека и зашить обратно, положить его на кроватку, и его мама будет думать, что он спит.
О своём прошлом я не люблю говорить, я вообще не люблю говорить, но чтобы затащить девушку в кровать приходится стараться. И парни тоже бывали на моём столе. Убитые горем мужики в надежде встретить собутыльника идут куда угодно. Ну да чёрт с ними. Первый раз я убил в двенадцать лет. Отец мой много пил, часто бил мою мать и кричал. Жили мы на ферме у чёрта на куличиках. Помощи можно было не ждать. И когда он возился под машиной, я просто опустил домкрат. Там же я и раскидал его тело в бочки, где была вода. Пару дней в моём домике в лесу я изучал, что внутри человека. Мне нравилось ощущать кровь на руках, эту скользкую слизь. Все люди такие разные снаружи, а внутри у них одно и то же дерьмо. Гнилое и жутко воняющее. Мать после смерти отца повесилась на чердаке, а я в свои четырнадцать остался гнить в детском доме. Там я убивал всех подряд и в подвале резал их заточенной ложкой. Никого не искали, всем было плевать на их жизни, так же как и мне. Потом меня выпустили, и я запил, закурил и пустился торговать органами. Это забавная была история.
Сижу я в баре, допиваю коньяк, и тут заваливается мужичок дико пьяный и угощает всех пивом. Грех было уходить. Я подсел к нему. От него пахло дешёвыми духами и перегаром. Чёрная кожаная куртка была пошаркана, словно была счастливой, и он берёг её.Дорогие брюки, лакированные ботинки , золотые часы.
- Ты чего какой довольный, мужик? Тебе звезда голливудская дала?
-Тсссссссссссссссс. Обещай никому. Клянись! - начал шептать на ухо он, низко наклонившись ко мне.
- Да, клянусь. Говори уже.
- Эх ты шустрый какой. Клянись самым святым.
- Клянусь этим стаканом пива, чтобы засуха во рту была.
- Вот это я понимаю. Слушай. Продал я, значит, печень и почки на чёрный рынок. Теперь денег полно.
-Где взял органы?
-Да тихо ты, блять. Дослушай. Прихожу я домой, а там моя дорогая жёнушка да с уродом черножопым. Ну, я пистолет с собой всегда ношу. Работа такая. Ну и думаю, чего добру пропадать, пока они дышат, отвезу их скупщикам барахла этого. У меня там брат всё скупал, пока в перестрелке жопу не отстрелили. Теперь на коляске катается, с бумажками возится там. Они покупают за большие бабки эти «драгоценные камни» из мешков с костями, а продают ещё дороже. Только ты тихо, никому.
Я увидел у него значок шерифа. Нужно сдружиться с ним.
-Мужик, а что если я буду поставлять тебе органы. А добыча пятьдесят на пятьдесят?
- Ты чё,дурак? Бери все семьдесят. А мне и трицахи хватит. Меня кстати Том зовут.
-Меня зови Блад, - соврал я ему. Доверять нельзя никому.
Так я и стал дружить с копом и таскать ему органы в маленьком холодильнике. Денег мне хватало, чтобы оплатить за свой зачухлый дом и не отказывать себе в развлечениях. Дом был немного скошен на правый бок, грязная лужайка, окна, листья в водостоках. Внутри антураж удручал ещё больше. Света у меня не было, я не любил его, поэтому у меня всегда было пару коробок свечей и лампа на бензине. Кругом пыль, паутина и бардак, но мне нравилось это. У этого дома была личность, душа, характер. Никак у этих гладко убранных и вылизанных домов, что окружали меня. Как у меня получалосьзатаскивать жертв в мой дом? Всё просто - у меня есть деньги. Наличие денег изменит даже цвет дерьма для окружающих.
Сегодня был последний день, когда я должен был сдать партию органов Тому, но я был слишком занят выпивкой, дрочкой и прочей хернёй. Но у меня ещё целый день, если к полуночи успею, то уйду с деньгами и целой задницей. Да, выбрал я не самую лучшую работу, но зато есть деньги и мне она нравится. А ты можешь этим похвастаться, протирая задницу в офисе, стирая пот со лба на заводе или раздвигая ноги за пару тысяч.
Бар - самое подходящее место. Доступные девушки, пьяные мужики, пятница, вечер. Идеально. Проехав пару миль на моём стареньком мустанге, который достался мне от деда, я был около бара. «Пьяная шлюха» - многообещающее название. Я зашёл, встретил мимолётный взгляд посетителей, которые услышали скрип старенькой двери. Сел за свободный столик, заказал пива и стал приглядываться к людям. Я не любил людей, но работа вынуждала меня смотреть на их лица. Даже когда я был влюблён, я не мог контактировать с людьми. Родственники, её друзья, знакомые. Я ненавидел их каждой клеточкой своего тела. И сейчас я испытывал такое ощущение. Радовало лишь то, что кто-то из них вскоре окажется на моём столе, а я буду резать его на кусочки. Ох, этот момент ожидания.
Прошло около двух или трёх часов. Я залипал в телевизор и постепенно пьянел. Мне нужно было найти того, кто меньше всего пьёт, не курит и выглядит, как здоровый человек. Я сходил в туалет, но когда вернулся, за моим столиком сидела девушка. Она явно выделялась среди этого серого бара, забитого алкашами и шалавами. Ярко красное платье, маленькие босоножки, пышные волосы и тушь, которая текла по всему лицу. Её явно что-то обидело. Пока я шёл к своему столику, я смотрел на её прекрасные ноги и грудь. Пока я шёл, она пару раз поменяла ногу. Я уже представлял, как трахаю её в сортире. Но для начала я должен был отбить свой столик.
- Здравствуйте, извините. Я здесь сидел. Я могу сесть?
Она лишь кивнула и дальше хныкала. А я пил пиво и смотрел ей на грудь. У человека горе, а я разглядываю её прелести. Ну я и мудак.
- Что случилось?
- Не ваше дело, – и дальше хныкала, как будто ждала, что я спрошу ещё раз. Села за мой столик, не уходит и скулит, как подбитая шавка. Я заказал виски со льдом, водки и ещё пива. Она начала вставать, я схватил её за руку и посадил обратно.
-Выпей!
- Я не пью.
-А я и не спрашивал. Выпей.
Она дрожащими руками выпила водки и виски. На лице её была размазанная тушь, грусть и алкогольное опьянение.
-Мне не интересно, что с тобой случилось, но тебе нужно выговориться.
Она начала историю про своего парня, какой он был козёл, и как ей было с ним трудно. Мне было дико скучно. И вас я не буду грузить этим дерьмом. Тысяча пар во всём мире расходятся и мирятся, ничего нельзя изменить. Но есть алкоголь и проститутки. И если ты слаб, то скорей всего ты уже лежишь в канаве своей никчёмности.
За разговорами этой плаксивой бабы я и забыл про своё задание. Я хотел её трахнуть и убить. Почему бы и нет? Ей нужен я, а мне нужно её сердце, печень и лёгкое. Я только помогу ей, сделаю её жизнь более полезной. Возможно, её почка будет у какой-нибудь звезды и будет летать в тёплые страны, выступать на концертах.
- Слушай, может ко мне? – я был уже пьян, и из моих уст это звучало довольно невнятно.
-Ты даже не знаешь моего имени.
- Имя не сделает из тебя другого человека, это лишь слово, которое все используют, чтобы тебя послать нахуй. Я буду звать тебя ангелочек.
- Мне нравится. Поехали.
Я отрезвел сев в такси, но притворялся пьяным. Целовал её нежно в шею, трогал сиськи, засунул руку в её трусики и заставлял её стонать. Таксист был в шоке, но ничего нам не сказал и молча вёз нас домой. Я высунул руку из неё, вытер платком и закурил сигарету, она прижалась ко мне. Я видел в её глазах доверие и любовь. Но я – монстр, а она словно маленький пухлощёкий ангелок. Я должен предать её, но почему-то не могу. Что-то замкнуло в моей голове, и я должен убить её. Мне написал Том: «Где тебя носит?Через два часа сдавать товар. Нас убьют. Позвони». Я выключил телефон.
Мы вышли из такси и несли друг друга, предварительно раздеваясь. Я хватал её за задницу, она крутила своим языком у меня во рту. Я быстрым движением открыл первую дверь, выбил ногой вторую и потащил её в постель. Бросил её на большую кровать и вколол ей внутривенно поцелуи от шеи и до живота. Я снял с неё трусики, но внизу кто-то начал кричать: «Блаааааад».Я спустился, там стоял Том.
- Мужик, какого хера? – я никогда не видел Тома таким напуганным.
- Успокойся и объясни, что случилось.
-Нам ****ец. Понимаешь? Пока ты тут баб трахаешь, меня они чуть не убили. Я уже как час сижу в твоих вонючих кустах.
- Ну, опоздали мы немного и что?
-И что? Ты совсем с ума сошёл? Это страшные люди. Они убьют нас и отправят наши органы.
Том кричал. Она вышла в моей рубашке, которая чуть прикрывала её трусики. Боже, как она прекрасна. Я закрыл рот рукой, и Том замолк, он увидел её и широко раскрыл глаза.
- Что случилось, Алекс? – спросила она.
- Алекс? Так ты меня и с именем наебал – завопил Том.
-Успокойся, Том.
- Пошёл ты к чёрту, я думал мы друзья. Всё, мне ****ец.
Я вынул нож из кармана и кинул в неё. В грудь, точно в сердце. Она рухнула на пол, а Том завизжал, как девочка.
- Том, слышишь меня? Бери её и тащи в подвал, я приготовлю инструменты.
Он не понимал, что происходит, но выполнял указания. Самый трусливый коп, которого я видел в свой жизни. Я не подавал эмоций, но меня выворачивало изнутри. Это могла быть моя судьба, любовь и боль. Но теперь мне этого не узнать.
В подвале я потрошил её тело, а Том сидел у ведра и время от времени блевал. Все холодильники были набиты органами. Я скинул куски её плоти в пакеты и поставил в угол. Голова её всё ещё была прекрасна, даже смерть не испортила её красоты. Мы успели сдать товар, и эти отморозки нас не убили, но её уже не вернуть. И я даже не знаю, стоили эти куски плоти моих чувств?


;
Глава 3 .  Пёсье ложе.
«Люблю я собаку за верный нрав,
За то, что, всю душу тебе отдав,
В голоде, в холоде или разлуке
Не лижет собака чужие руки»

Эдуард Асадов

Вроде вчера тебя любили и играли, а сегодня ты грязный, облезлый пёс и ешь из мусорки. И ты уже не «ути-пути» для них, а «пошёл отсюда, вшиваядворняга». Я видел сны, где я играю с детьми и женский голос звал меня к миске полной еды. Тёплая кроватка грела меня, но удар ногой будил меня. Словно я падал в пропасть, а открывая глаза, меня вновь прогоняли. И я уходил,сгорая в холоде и своих иллюзиях. Вернувшись, коробки уже не было. Как и не было меня. Я проживу ещё немного, и меня забудут. А помнили ли меня? Тот, кто хотел тепла всю жизнь, а добился лишь, чтобы его труп сбросили в мусорку. Я любил людей. Любил свою паршивую жизнь. Пни меня, друг, боль пройдёт, надеюсь, твоя тоже,и ты будешь счастлив.Жаль, что я не стану счастлив. Я видел много, прижимался мокрым носом к их ногам, но так и не был любим ими. Они не ценят то, что их жизней не касалось. И так отвратно принимать в свои дома чужие жизни. Большие цели. Деньги, секс и вседоступность. Мой предсмертный лай? Возможно.А пёсье ложе исчезает, как исчезает жизнь моя. Я вновь погряз в потоке жизни, что разъедает, словно яд. Никто не тронет меня нежно, не приласкает в свете дней. Я для них лишь взгляд секундный, а они мои друзья. И шерсть моя уже облезла, и гладить пса, для них лишь стыд. Я грязный, слёз моих не вытрут, но я хвостом вилял для них. Для них я мило улыбался и бегал стонами моля,чтобы дали взгляд и с умиленьем меня прижали к своей груди.
Нет! Я не вечен, да и зачем мне жизнь такая. Я погибаю. Тихо. Меня не держит их рука. Я шёл туда, где я не помешаю, чтоб их своей смертью не утруждать. Я умираю. Последний вздох и пёсье ложе теперь свободно, господа.
;
Глава 4. История мёртвого писаки.

 





История мёртвого писаки.
«Ни грамотный, ни писатель, ни человек »

Часть 1
Ни грамотный, ни писатель, ни человек.  Я никогда не писал книг, рассказов или стихов. Всё, что я писал в школе, поддавалось критике и плохим оценкам. Кто-то скажет, что я мог бы выучить правила написания книги, выучить грамматику и пунктуацию. Да вот только с памятью у меня проблемы, а правила придумали педики, которые не могут нормально жить.
И вот на третьем десятке я написал свою первую книгу. Молодой. Но мне нужно было выбросить свою историю на бумагу. Слишком много выпил, выкурил, чтобы написать её. И стоило это того? Сидишь, стучишь по этим сраным кнопкам, а они начинают тебя сравнивать с популярными писателями и получается так, что ты написал дерьмо. А им подавай страсти, любви, ебли и чтобы они видели себя в этих строках. Как можно писать про любовь, если в свои пятнадцать она любила больше, чем кто-либо писал. Да и чёрт с ними.Я поместил книгу в интернете, и настало время найти спонсоров, чтобы выпустить книгу на полки. Я долго откладывал свой поход в издательство «Лимбо». Слишком пьян, слишком лень, слишком всё равно. И тут я вскочил в пять утра. Самое время ехать. Не знаю, какая муха меня укусила. Оделся я, как полагается: пиджак, брюки, лакированные ботинки, галстук. Сидело это на мне отвратительно, словно на мешок одели.  Издательство «Лимбо» явно было не для моих книг: всё в золоте, красивые картины, люди такие вежливые, что хочется блевать. Но они согласились почитать мою последнюю книгу «13 жизней», им было интересно, потому что сейчас мало чего-то нового. Я поднялся на третий этаж, там сидела молоденькая девушкав синей форме, короткой юбке и с бейджиком на сиськах, которые вырывались из её маленькой формы.
- Милочка, где тут показывать книгу?
- Вы по записи?
-Просто скажи куда идти.
-Прямо по коридору в 301 кабинет.
-Спасибо, шикарные титьки.
Я зашёл в кабинет, там сидела дама в очках лет тридцати на вид. Сразу видно не замужем, стервознаягрымза, у которой секс только с вибратором.
- Алекс, вот книга. Мы с вами говорили, - я протянул книгу.
Она не сказала ни слова и стала бешено листать. Через пару минут молчания она порвала листки и выкинула в мусорку.
-Какое же отвратительное произведение. Я ожидала больше. Приходите, когда напишете, что-то стоящее.
- Может вам отлизать, чтобы вы спонсировали её?
-Убирайтесь вон!
Хлопнул дверью. Книга из человеческой плоти, вот что нужно. Там будет душа, страницы смазанные прахом из костей, а переплёт из черепа и нервных окончаний.  Я пошёл к девушке, которая сидела в конце коридора, схватил её за волосы и потащил в подсобку.
Я уже давно сходил с ума.Впитывая всё, что я пишу в книгах, моя крыша начинала ехать, а психологи не помогали. Мне нужен был толчок, чтобы я окончательно сошел с ума. Работа, учёба, алкоголь, чёртовы люди.
О, как я бил её головой об стену.Она быстро вырубилась, тихо дышала, а лицо было залито кровью. Я раздел её и вытер одеждой кровь. Проводя рукой по её коже, я восхищался человеческой красотой и презирал их души. Человек словно книга: красивая и мягкая обложка, но стоит вчитаться, и ты понимаешь, что мир там не на много лучше твоего. Я объединю человека и книгу, обложка из кожи и страницы, пропитанные костями и страданьями. О да, у этой книги будет душа.
Проснулся я на полу.Вокруг кровь и горы мёртвых голых девушек. Наверное, в моей голове что-то вчера перемкнуло, и я вырубился здесь. Ни черта не помню.Я вышел на улицу и закурил сигарету.Вокруг лес и ни звука цивилизации. Маленький домик стоит одиноко. Я подошёл к ведру, стоящему у крыльца, и умылся.Открыв глаза, я увидел в отражении человека без лица. Бред какой-то. Мне просто нужно выспаться и понять, как я сюда попал. Я помню, что я хотел делать из девушек книги. Ну и бред.
Дома была печь.Я постелил женскую одежду, которая вся была в крови и лёг.  А почему бы и не делать книги из людей? Что если во мне живут два человека, и тот ненормальный делает всё это во имя искусства. Тогда получается он художник, а я лишь чмо этого мира. Я ненавижу людей, и лишь за этим им умирать в моих книгах. Я сошёл с ума. Я – убийца. Я уснул. Я проспал пару суток и такое ощущение, что трупы уже начали вонять или эта зачухлая лачуга гнила. Нужно приступать.  На удивление, в доме были и ножи и тарелки, и даже наколотые дрова. Не пахло жизнью в этом доме, но ощущение, словно кто-то должен придти. Я взял пару ножей, спустился в подпол и начал потрошить тела. Мысли о прекрасной книге не покидали меня. Я думал о мягкой обложке и запахе смерти, который она будет источать. Спустя пару часов работы я вышел покурить и вдохнуть свежий лесной воздух. Кругом тишина, кукушка вдали высчитывала чужие жизни, сосны трещали и раскачивались из стороны в сторону. Чёрт. Мне нужно достать химический раствор, чтобы обработать кожу, но я даже не знаю, как мне отсюда выбраться. Ясел на крыльцо и закурил. На руках была засохшая кровь. Я вдохнул свежий воздух вперемешку с табачным дымом и пошёл вглубь леса.  Голова болела адски, всё кружилось и вертелось. И бум. Я уже на земле.С хрустом упал на засохшие ветки. Нет монстра страшнее человека. В луже я видел тёмную субстанцию с горящими глазами, изредка принимающую форму человека, но не в силах удержать её она вновь расплывалась в пространстве. Неужели это я? Пошатываясь, я встал и пошёл дальше вглубь леса в поисках цивилизации, чтобы завершить свою чудовищную книгу.
;
Часть 2
Я снял отель на деньги, которые нашёл в её сумочке. Всё что мне хотелось – это душ и немного мягкой кровати. Отель был достоин названия «Кошачье пламя» и ощущение было, что кошки всё зассали и засрали – воняло жутко. Поднявшись в свою комнату №12, я полностью разделся и направился в душ.Пол был липкий, а кругом воняло тухлятиной. Ванна была пропитана ржавчиной, из туалета пахло дерьмом. Десять баксов за ночь. Они ****улись. Но тёплый душ был как бальзам на душу.
Утро. Нужно вставать и идти в магазин, ведь меня ждёт прелестный труп, из которого будет лучшая книга, что видело человечество. Я спустился, отдал ключи.
-Извините, а где можно купить лак, воду, еду и что-то что бы забальзамировать сову, которую я подстрелил на охоте.
- Это отель, а не навигатор, - сказала очень крупная женщина.
-Скажите, пожалуйста, и, возможно, я куплю вам маленький резиновый член, чтобы вы так не ворчали.
-Да что вы себе позволяете? – возмутилась она и ударила ладонью по столу.
- Лучше скажите, а то вместе с совой я на полку и вас поставлю, – я говорил спокойно, не поднимая лишнего шума. Именно это и бесило её. Её щёки и жир на руках тряслись синхронно.
- ВЫ МНЕ УГРОЖАЕТЕ? – возмутилась она.
Я промолчал. Она нарисовала на салфетке мини карту, и я выдвинулся.
Пока я шёл, я много думал. Как я буду держать в руках эту книгу, как все будут восхищаться ею. «Я БУДУ ВЕЛИКИМ!» - крикнул я, но было тихо, лишь эхо пронеслось потёмной улице. Тихий город, настолько тихий, насколько возможно услышать тишину. Мне казалось, что я слышу, как бьётся моё сердце. Вскоре я устал, я сел на лавку в каком-то парке, чтобы передохнуть, и закурил сигарету. Темнело. Я лёг на скамейку, накрыл себя газетами, которые валялись возле помойки.Было жутко холодно, но мысли о моей книге согревали меня.
В меня тыкал палкой какой-то мальчуган: грязный, в рваных штанах и голым торсом,  на всём теле были синяки и ссадины.
- Мистер, вы живы? – улыбаясь грязными чёрными зубами, он смотрел на меня, – мистер, вставайте, скоро придёт чёрный призрак и убьёт вас.
-Да-да, а я Санта Клаус,– я встал, взглянул на помятую салфетку и пошёл дальше к магазину.
Рассвету я был не рад, солнце светило в глаза и как бы говорило: «Развернись, мудила, и иди домой», но я продолжал свой путь. И вот тот самый магазин с гнилой вывеской и разбитыми окнами. Ночью было спокойней. Люди были словно под гипнозом: все грязные, полуголые и вонючие, словно я в своём городе, но тут никто не скрывает своей сущности. Все здоровались, и я чувствовал зловонье из их рта. Я набрал в корзинку клея, лака для дерева, толстые нитки и хлеб. В штаны я спрятал каталку колбасы и пошёл на кассу, денег у меня было впритык, а кушать хотелось. Кассир посчитал на калькуляторе.
-10 баксов, сэр.
Я расплатился и пошёл к выходу. На выходе стояли шлюхи, смотрели на мои джинсы и хихикали. Самой молодой было лет тридцать. Все страшные, сморщенные словно урюк.
-Оу, какая большая у него колбаса, - сказала одна.
- Идём ко мне, за доллар я отсосу, - махала рукой та, которая была самой молодой, но я не придал этому значения и пошёл обратно.
Чёрт, а я ведь и не помню, куда идти обратно. Вернувшись к отелю, я нашёл лес и вошёл в него. Солнце уже садилось, город замолкал, вечерние птицы допевали последние песни, а мне блуждать по лесу, слушая шелест листьев.

;
Часть 3
Я сидел в подполе и обрабатывал кожу, создавал обложку, как услышал, что кто-то вошёл. Шаги были уверенные, твёрдые, голос был грубый, а фонарик светил в пол, но меня они не видели. Затем вошёл второй, и я услышал, как зарядили пистолет. Копы. Они что-то говорили, я подошёл и тихо задвинул защёлку в погреб и стал слушать их разговоры.
- Приберём тут, арестуем шлюх и повеселимся.
-Джо, но у меня жена.
- Что ты как целка? Вечно всё портишь.
- Джо, смотри, тут кровь.
-Боже, что тут было? Посвети сюда.
- Есть тут кто? Полиция!
Я сидел молча, взял кожу со стола и засунул её под майку. Путей назад нет, или они сейчас уйдут, или они меня поймают.
;
Часть 4
Я лежал дома на кровати, держал в руках книгу с идеальной обложкой. Выпив пинту виски, я глубоко вдохнул запах книги. Я жив, но я мёртв. Мёртвый писака. Книги стали расходится на ура. Я писал про смерть и расчленения. Все удивлялись, как я описываю, словно я там был. Но я действительно там был. Я посмотрел в зеркало, увидел в нём монстра, взял нож и ушёл в ванную, где раздавался женский стон.
- Не кричи любимая, я уже иду.
Она много не кричала. Встречай мир, мою новую книгу.
;


Глава 5.Чужая жизнь.

 


Глава 5.Чужая жизнь.
«Свою жизнь прожить не можем, и носв чужую тащим»

 Мне всегда нравится проживать чужую жизнь, особенно мне нравится умирать в них. Я могу прожить любую жизнь: проститутки, политика, спортсмена, слесаря. Список можно продолжать вечно. Я мог обладать любым талантом: петь, танцевать, рисовать, создавать красивую музыку. Я могу вселяться в тело любого человека, а забрав его жизнь, я просто просыпаюсь в своей постели, медленно потягиваюсь, пока мой позвоночник не хрустнет, и иду делать кофе.  Какое право я имею забирать жизни? Спросите вашего бога, как так случилось. Я ничего не помню о своей жизни, но помню, как ругался с женой, родителями, детьми. Как потерял семью, умер в аварии, убивал людей ножом. Все эти чувства я испытывал, хоть и находился не в своём теле. И ты ещё спрашиваешь, почему я убиваю их тела?
Сегодня бы ужасный день. С утра я был в теле парня, который убил собственного сына, и его переполняла куча чувств, которые поедали его изнутри. Я прыгнул с самого большого здания.Это было круто. Прыжок вниз,момент падения.Я летел как птица до самой земли, а потом сердце сжалось, и я был размазан по асфальту. Но день был плох не из-за этого. Я проснулся под стук гигантского града по моей крыши и, к тому же, он пробил мне потолок. Крыша моя была дряхлая и дырявая. За чужими жизнями я забывал подлатать свою. Эх, сейчас бы на море. Стать голубоглазым красавчиком с кучей денег. Но мои путешествия начинаются с взгляда. Именно после гипноза я могу брать их тела. Одним лишь взглядом. Вернёмся к погоде. Редко кого встретишь на улице в такую погоду, поэтому я должен влачить свою никчёмную жизнь.
Я сильно хотел есть, но готовить я не умел. Когда живёшь чужой жизнью, то забываешь, как заставить своё тело жить. Эврика! Нужно заказать еду, и взять жизнь курьера. По крайней мере, это лучше чем ничего. Я нашёл в телефонной книге номер закусочной и заказал обед, подошёл к окну, посмотрел на дождь, как он жестоко избивал землю. Я закурил. Неужели я так мерзок? Внутри каждого человека бьются два волка. Один чёрный – это всё наше плохое и злое. И белый волк – добро и всё хорошее, что делаем мы. Эта борьба идёт до сих пор в тебе. Кто же победит? Тот, кого ты будешь кормить. Видно я накормлю своего чёрного волка.
Я проснулся на диване от стука в дверь. Еда. Молодой паренёк в желтой куртке с надписью «Мистер Пицца», в грязных ботинках и выдавленными прыщами. Его жизнь ещё ничтожнее моей, но мне просто нужно повеселиться.
В баре я выгреб горстку чаевых и взял водки. Местные девицы не обращали внимание на прыщавого задрота. Мне приглянулась девушка, немного пьяная в коротком платье и с растрёпанными густыми чёрными волосами. Она взяла сумочку и пошла в уборную. К чёрту. Это не моя жизнь. Вперёд. Я зашёл за ней и вставил в ручку швабру, лежавшую в углу. Как только она вышла, я прижал её к стене и закрыл рот рукой, ногами она брыкалась, потом я ударил ей в живот. «Дёрнешься, я вырежу тебе сердце». Моя рука запуталась в её чёрных волосах, а другая в её трусиках. Через пару секунд её одежда была порвана в клочья, а мой член был в полной боевой готовности. Тушь потекла по её щекам, а я входил в неё снова и снова. Вскоре я кончил, бросил её на пол и пошёл обратно в бар.
Я быстро опьянел и пополз по улицам, в которых меня не замечали.  Кому какое дело. Я шёл по центру дороги, машины еле успевали выруливать и врезались в столбы или другие машины. А вот здоровенныйКамаз не успел. Я не видел, как меня сбили. Наверное, кусочки разлетелись по всей дороге. Я не могу умереть, чувствовать, но я могу прожить вашу жизнь на полную катушку. Готовьте свои жизни, я иду за ними.
;



Глава 6. Любить нельзя убивать.
 





Любить нельзя убивать.
Она была самой красивой девушкой, которую я встречал в своей жизни.Джесс. Лишь взгляд в её глаза бросал меня со скал в океан чувств, а потом возвращал меня в маленькую кровать, в которой я крепко её обнимал. И вкус её губ, и касанье её рук разрывало моё сердце на клочки. Она была достойна стихов и песен, а я был всего лишь жалкий писатель и то в кавычках. Я убивал в книгах, вскрывал чужие сердца, но мне до сих пор так сложно вскрыть своё. И я гнию в своём мире, а она в своём прекрасном, чистом и вкусно пахнущем. Время прибраться. Убрать лишний мусор и трупы мира моего, но так трудно избавиться от них. И я как клептоман, собираю всё это дерьмо в себе.
Утро начиналось с перегара и звонка в дверь. По всему дому валялись скомканные бумажки и бутылки коньяка. Я вчера всю ночь пытался писать любовный роман, но снова главная идея по имени любовь в конце умерла. По дороге к двери я наступил на валявшийся карандаш, выронил пару матных слов и открыл дверь. Она стояла на пороге, обхватив двумя руками сумочку.Длинные рыжие волосы бегали по её плечам, большие зелёные глаза смотрели на меня с любовью. А я потрёпанный в трусах и рваной майке. С синяками под глазами и трясущими руками.
-Привет, можно войти?
- Да, конечно.
Она зашла и поцеловала меня в щёчку. Я посадил её на кровать и забежал в ванную умыться. Выйдя, она уже держала в руках шоколадку и сок и протягивала их мне. Как мило. Я сел к ней рядом, обнял её, она прижалась ко мне. Мы сидели, я рассказывал про комедийный рассказ, который давно хотел написать, но настроения не было, а она заливалась громким хохотом. Я рассказывал, как герой книги некий Простачков вечно попадал в разные нелепые ситуации. И вот я говорю, что однажды он влюбился в девушку и купил ей цветов, а когда вручил её, она вся покраснела и пошло раздражение по телу от аллергии. А Простачков, не поняв ситуацию, принёс в больницу те же самые цветы.
- Хочешь, я расскажу тебе стих, который я написал?
- Конечно хочу.
- Я не остывшей, талою ладонью
  Касаюсь губ и рук твоих. Так тихо.
Я ограничил нас, закрыв от скук и боли,
  Что в вене пульс стучит у психа.
Я раздражённый миром, и сыпь из зла по телу,
Закрыв глаза, вас всех очертят мелом,
И вся зола, как души сброшу в пепел.
Я вновь бежал от чувств,И все признания
  В гнев япереводил страдая, пуст,
Касанье уст и крылья, перья
  Я пришивал на нити нам,
Как всю любовь поднять?
Но не понять всем вам,
Что сердце бьёт по памяти.
Я не остывшей, талою ладонью,
  Касаюсь губ и рук твоих. Так тихо.
Я так люблю тебя, позволь мне,
Касаться губ твоих ещё…
- Мне нравится. Честно, – она прижалась ко мне ещё сильнее.
- Ты так говоришь лишь потому,что я нравлюсь тебе.
Я сходил на кухню и взял бутылку вина, открыл и принёс ей, она отказалась, и я пригубил. Оторвавшись от бутылки, я поймал взгляд, словно я алкаш. Хотя я согласен, я не достоин быть с ней рядом. Мы словно красавица и чудовище. Моё уродливое лицо с мешками под глазами, небритый и она – идеальная, лёгкая, как прохладный дождь жарким днём.
К женщинам у меня было достаточно потребительское отношение: они должны мне давать или секс, или быть богатыми, поэтому в моей жизни было куда больше проституток. Но теперь все должно быть по-другому, но старого бабника тяжело изменить, и я зашёл в стриптиз бар. Моя последняя книга принесла мне немного денег. «Любить нельзя убивать.»: романтика, детектив, немного умных мыслей - то что любит народ. А бабы на шестах вертятся, изгибаются, сиськами тычутся в твой член, чтобы ты пихал им деньги. Я заказал приватный танец и зашёл в кабинку, ожидая коварную обольстительницу. Она обтёрлась об меня, стояк был жуткий, но трогать нельзя. Смотрим. Тут я чувствую, как мою ширинку расстегивают, и член оказывается у неё во рту.
- За счёт заведения, Мистер Алекс. Обожаю ваши книги.
Молоденькая. Ей недавно стукнуло восемнадцать, а она уже обсасывает чужие члены. Эрика Леонард Джеймс, после своей «чудесной» книги «Пятьдесят оттенков серого» тоже получила куннилингус от молоденьких глупых девочек. Ей до сих пор лижут ****у за то, что любой извращенец пишет маленьким девочкам в интернет чатах. Сомнительный талант. Помешанность на писателях, которые пачками дают им пищу для ума, формируя «их собственное мнение», заводит их в ширинку к автору и они думают, что они станут героиней их романов.
Я оторвал её голову от члена. Погладил по голове и застегнул ширинку.
-Тебе всё ровно не стать героиней моего романа.
Уходя, я слышал, как она плакала. Она расстроилась, что я её обломал, или она и впрямь хотела стать героиней книги? Мне ничего не оставалось, как развернуться и сесть рядом. Я прочитал ей пару стихов, которые я написал для Джесс.
Я писем напишу тебе, любить безумец может,
Но даже если важен, меня всё это гложет.
Ты просто за руку схвати, скажи тихо:«Нужен».
Я накормлю тебя сердцами шлюх на ужин.
Я подписал ей книгу, они извинилась и пожелала удачи. Перед уходом я прочитал ей ещё один стих, она была в восторге. И я понял, для того, чтобы доставить девушке удовольствие, не обязательно пыхтеть над ней, чтобы добиться оргазма, а достаточно просто прочитать стих.
Вышел из клуба, лил жуткий дождь. Чудовище остаётся чудовищем, даже если принцесса добра к тебе. Я дошёл до таксофонаи позвонил Джесс.
-Привет, любимая. Это Алекс.
-О, Алекс, что с тобой? С каких пор ты стал таким сентиментальным?
- С тех самых, когда встретил тебя. Хочешь, я заеду?
-Конечно. Ты же прочитаешь мне стихи?
- Посмотрим на твоё поведение.
Я поймал такси и поехал к ней. Заехал в магазин, купил вина и цветов. В голове набрал лучшие стихи. Вот её дом, я позвонил в дверь, я промок насквозь. Она открыла дверь в футболке со Спанч Бобом и собранными в пучок волосами. Я стоял под дождём. Я начал читать свой неизданный стих.
- Я без зонта научился в ад летать,
  Снова вниз, затем обратно без восторгов.
Но за окном всё также, и я любить
  Бегу, тону в очах без слов.
Я разучился листать, писать, летать и жить,
  Стихов не хватит, чтобы тебя размазать.
Под гонором стихов, что здесь должны тебе сказать,
Как нужно правильно мечтать.
  Но голову мою не лечит даже чёртова любовь,
  Я за окном всё так же вижу трупы на асфальте.
И нету время объяснить, зачем тебе вся кровь,
  Что за нас с тобой всё скажут отношенья в марте.
  И ты прекрасна в этом свете,
И даже мир весь меркнет в блеске.
Твоих волос лучи окутает зов ветра,
Я так люблю тебя во имя и вовеки.
-Алекс, это прекрасно! - Она затащила мне в дом и побежала за полотенцем, приготовила нам ужин.Я сидел и думал, как же мне повезло. С любимой женщиной пронзать этот мир кинжалами. Давить воздух ладонями, которые касаются друг друга. Страдать от счастья в бессменных поцелуях. Я слишком глуп, чтобы любить, и слишком умён, для одиночества.

;


Глава 7. «Бар угасших надежд»
 









 «Бар угасших надежд»
«Я так люблю одиночество,  оно меня ненавидит»

Смерть. Что ты сможешь выдавить из себя в момент, когда тебя не станет. Обрыв полёта, падение идей и мыслей в твоей голове. Хаос и слёзы в мире, который ты любил, но любит ли он тебя? Рукой в зеркало, на куски твой образ сотрется с лиц. Через года ты будешь памятью на фото, на дисках. Лишь в книгах она так поэтична и красива, на деле это лишь пустота в твоей душе. Словно вырванная часть тебя,и сука смерть лишь похохочет над тобой.
Я был слеп в мире, бежал к мечте, но всё рухнет. И не останется ничего. Пустота. Сидя на холме, я смотрел на багровый закат и думал, много думал. Но все мысли лишь угнетали меня. Я не хотел возвращаться в мой дом,стены которого сжимали моё тело до треска в костях. Лишь миг настоящего, который происходит сейчас, был мне приятен. Облака, летающие с бешеной скоростью, ветер, изгибающий деревья. И воздух чистый, словно дыхание матери. Я уснул на траве.Проснулся я от раската грома и каплей дождя. Но укрыться было негде, и я пошёл в город. Мокрый и угнетённый я шёл туда, где меня не ждут. Город, который обречёнбыть поганой тварью в моей жизни. И тот, кто обрушил мои мечты. Я пытался донести им смысл меня, но, видимо, они счастливы, в отличие от меня. Бар - единственное место, где меня ждут. Ждут бутылка и мой столик в углу. Я заказал бутылку виски и попросил стакан. Барменбыл славным малым. Мужик с седой бородой всегда улыбался и не выгонял даже грязного бомжа, не поговорив с ним по душам. Наверное, поэтому мне было тут так уютно. «Бар угасших надежд», где люди вокруг меня потеряли себя. Бывает, что нет стимула жить, а всем безбожным плевать на твою жизнь.
2070-й год: планета уже не круглая, её окружили квадратным щитом, который задаёт нам погоду, включает солнце, из настоящего остались только животные. Сейчас их мало, но бабушка читала стихи мне про бродячих псов. Здания подняли на тысячи метров над землёй, чтобы забыть про наводнения и торнадо. Внизу жили только низшие классы, такие как я.
 Постепенно «низы» из прекрасного и живого мира с деревьями и золотистыми полями превратилась в помойку. «Весь мусор и хлам, скидывают к нам» - выкрикивал постоянно уличный поэт. Никто не мечтал жить наверху. Жизнь среди элиты требовала большой выдержки и ответственности.
Моя жена Ким раз в месяц присылала мне письмо. Там было фото наших детей Эшли и Майя. Им было по 5 лет.Две девочки, похожие как две капли воды. Я каждый раз ронял скупую мужскую слезу, выпивал водки и пытался покончить жизнь самоубийством. Она живёт там наверху в роскоши, её пялит накаченный красавчик, а я тут среди дерьма и мусора. Раньше, когда мы были все на равных, мы тоже жили среди дерьма, но все это прятали.
Я бы хотел вам по-больше рассказать о моём мире, но несколько бомб сбросили вниз, чтобы утилизировать нас. Под стеклянным куполом они смотрят на нас сверху. Там была Ким с хахалем, дочки и куча моих бывших друзей. Я допил виски, надел шляпу, вышел на улицу, показал средний палец и окутался взрывом, как тёплым одеялом. Иди на *** мир!!!!
;


Глава 8. Глаз Дьявола


 





 Глаз Дьявола
«Люблю смотреть в твои глаза, я в них готова умирать »

У кого-то голубые глаза, зелёные, карие, а я родился с чёрными глазами «Дьявола». Моя мать покончила с собой после того, как заглянула в мои глаза. В них видели смерть. Меня назвали Люцифер, и всю жизнь я хожу в тёмных очках. Слухи бешено распространились по нашему маленькому городку. Рос я в детском доме в отдельной комнате, больше похожей на тюрьму.В двери было окошечко, куда мне бросали еду. Выгуливали меня одного как собаку. Ко мне приходила слепая женщина и учила меня читать, разговаривала со мной и приносила сладости. Миссис Клер стала мне второй мамой, но усыновить она меня не могла. Её семья была довольна религиозна. А меня отказались крестить и называли ребёнком дьявола. Все ходили в церковь по воскресениям, а я оставался с Клер.
После моего совершеннолетия меня пригласили на суд моего отца, который отказался от меня. Он сошёл с ума и зарезал беременную девушку, дабы предотвратить апокалипсис, как он утверждал. Он выкрикивал, что Господь ему так велел.Я пришёл и сел в первый ряду. Папаша думал, что сынок простит, а я снял очки и заставил его смотреть. Увеличивая его муки, я с ухмылкой улыбался в его рожу. Я видел, как моего отца терзают на электрическом стуле, он дёргался и жарился,словно гриль в микроволновой печи. Его кожа покрывалась ожогами, которые лопались, кровь сочилась и брызгала на защитное стекло. За мной постоянно наблюдали, и я чувствовал себя, как крыса в лабиринте. Я мечтал сбежать на остров и жить там один. Безмятежно дышать чистым и свежим воздухом, смотреть на волны без тёмных очков.
Я шёл домой, за мной как обычно шли шпионы государства. Мне казалось, что они ждали команду сверху, когда меня можно было бы уже устранить. Но вокруг меня было слишком много шумихи, и моя смерть была бы слишком заметной. Хотя мне кажется, что всем было бы плевать.
Пять лет пролетели как век, а глаза продолжали убивать. Я не буду врать и говорить, что я этим не пользовался. Уличный хулиганы, хам из магазина,  ворчливая старушка в очереди, священник и другие. Подозрения конечно были на меня, но тяжело доказать. Ведь этому нет доказательств, а в мои глаза верили лишь пару тысяч человек. Чем больше времени проходило, тем больше про меня все забывали.Я не старел и видел, как вокруг меня умирают люди. Мне было плевать на них. Было жалко лишь продавца хот-догов у моего дома, хороший был мужик. Десять раз я был сбит машиной, три раза меня убили ножом, пятнадцать раз я отравился, один раз у меня нашли рак и раз семь я спрыгнул с небоскрёба. Носитель глаз оберегается рукой Дьявола, как младенец заботливой матерью. И я начал чувствовать, что я кому то нужен. Мне было девяносто семь, а выглядел я на двадцать. Я прочитал кучу литературы, и уверен, что бога нет, рай - обман. А ад поднялся  в наш мир. Глаза  даны не просто так, я должен дядьке из Ада, но проблема в том, что я не занимал у него. Я знал, что мне предначертан плащ и хмурый взгляд. Костлявая сука научит меня забирать жизни, а я буду её стажёр. И когда-нибудь я пойду забирать жизни. А что если ты станешь как я? Наденешь плащ, опустишь брови, и в твоём списке должников-покойников будет твой родной человек. А если ты не думал об их смерти, то, наверное, ты и не любил вовсе. И мне не о чем с тобой говорить.
Проходя мимо книжного магазина, я решил зайти. В топах продаж, как обычно, лежат книги для озабоченных сук и тренинги, как стать вампиром или накачать мышцы. Я уже давно мечтал заглянуть в глаза этих писак. В дальнем углу стояла куча народу, какой-то мужик написал популярный роман, и ходили слухи, что некоторые экземпляры были из человеческой кожи. Как по мне, так чушь собачья. Мир сошёл с ума, как только появилось слово пиар и все знали его значение. Сейчас, чтобы стать звездой нужно просто выложить в сеть порно со знаменитостью. Или ты её, или она тебя. И ты - звезда.
- Добрый день. Мне бы газету и книгу по астрономии, – сказал я молоденькой продавщице.
- Добрый. Сейчас будет, – она улыбнулась и пошла на склад, перебирая тоненькими ножками.
Я не рассматривал её долго, поэтому описать её не смогу. Прожив столько лет, я перестал разглядывать людей, сомневаюсь, что они удивят меня. Давно хотел уйти на дно от их красивых слов, но мерзких поступков, а теперь всё в прошлом. За век ты учишься видеть мир по-другому, тебя уже трудно удивить новым гаджетом, людской тупостью или жестокостью. Ты всё воспринимаешь с мыслью, что так и должно быть. Солнце встаёт по утрам, тучи приносят дожди, огонь обжигает, человек убивает, а шлюха за углом сосёт за сто баксов.
Я шёл по улице в надежде, что дядька из ада подкинет мне что-нибудь забавное, но я потерпел фиаско. Пришлось познакомиться с проституткой. С девушками у меня не ладилось, они были слишком любопытны и спрашивали про очки. А объяснения меня утомляли, и я просто показывал им глаза. А шлюхи не задают вопросов. Нет, ну а что? Не жить же сто лет девственником. И ждать когда сам Дьявол позовёт в гости, чтобы я насладился твоей мамой, я никак не мог. Поэтому довольствовался тем, что есть. Я вёл её в отель. Туда-сюда бегали клерки в пиджаках, а, смотря на всех, они словно говорили: «Ты кого офисным червём назвал, сука?». Это было весело.
Раньше я пытался найти работу, но потом мне надоело, и я сверкал глазками и получал деньги. Да-да я грабил и вымогал. Ах, да вы же такие святые. Если кто-то получает больше вас, то либо он ворует, либо он сосёт, а систему не сломать. Зарабатывают либо те, кто ворует, либо кто хорош в постели, ну или ещё пару исключений, в которые ты не входишь. Она лежала на кровати и снимала капроновые чулки, на её лице был вопрос про мои глаза, но она терпела и молчала. Жаннет была хороша, по-своему хороша. Такая шлюшка-милашка. Пару часов мы с ней кувыркались. Я старался быть хорошим клиентом. Ей часто звонил отец, а она сбрасывала и материлась вслух. А я продолжал совершать поступательные движения. Я мог бы заговорить о правильном, о семье, о детях. Но я не привык говорить на темы, что мне противны.Семья делает тебя слабым, ранимым, нежным. Все жестокие, грозные и самовлюблённые люди были сиротами, либо их родителям было плевать на них. И вот он за другой стеной, мать - шлюха, отец – алкоголик, и вот вас уже ничего не связывает. Он собирает вещи и уходит, отец хватает его за руку, замахивается, а сын ножом заходит к нему под рёбра. Мм… Романтика.
Я сижу и смотрю, как она мне отсасывает, её чёрные локоны закрыли лицо. Чувствуя, что слёзы капают мне на член, я схватил её за волосы и поднял. Туш размазалась по глазам. Слёзы, впитав чёрный цвет, капали на моё тело.
- Ты решила устроить море у моего члена? Единственное море, которое я хочу видеть, это у тебя в трусах. Убирайся, - я швырнул её в сторону.
-Простите, я приведу себя в порядок, и мы продолжим, - сказала она, вытирая слёзы ладонью.
-Нет, убирайся вон.
Я дал ей 5 минут. Она не успела. И заглянула в мои глаза. Даже мёртвый труп в постели лучше, чем женщина в слезах.
;



Глава 9. Операция
 
Операция
«Наши тела лишь взяты на прокат до определённого момента»

Сегодня такая прекрасная ночь. Мне позвонили на телефон и попросили приехать. Я как раз сидел и шил куклу. Куклы расслабляли меня, сам процесс переносил меня в некий мир, где я создатель и я решаю, кому жить, а кого я кину в печь. Я допил бокал вина, отложил куклу. Она была идеальна.  Девушка в красивом красном платье, тонкие ножки и ручки, глаза наполненные грустью. Бросив последний взгляд на неё, я начал собираться. Весь коридор был заставлен куклами, они были пугающими, но пугать было некого, гости у меня были не часто. Чёрный плащ, белый шарф и шрам на пол лица, чёрный старый чемодан с травами и инструментами - это я. Меня зовут Эрнест, и это моя история.
Меня всегда тянуло к мистике, но с возрастом всё больше понимаешь, что всё, во что ты верил, просто ложь и обман. Но, как говорил мой отчим: «Если мы этого не видим, это не значит, что этого нет». И мне часто звонили, чтобы я провёл операцию, где я вновь исцелю человека, который вот-вот умрёт.Они думали, я - целитель. А на самом делефанат книг о Франкенштейне, немного фокусов и смелости. Сам я не верил, но люди настолько наивны, что деньги на них можно зарабатывать вечно. Людская глупость всегда будет в моде. Зашей под сердце святую воду в мешке и человек будет верить, что я исцелил его недуг. Мне не интересно, выживут ли они, все согласны на риск, им нечего терять. Я считал это искусством, они были как куклы на моём столе. А если он умрёт, то значит, так захотел Бог. И вновь они поверят. Это была хорошая работа с неплохим доходом, а вера была лучшим щитом. Главное заработать репутацию, а веришь ты или нет, это уже не важно. Вот я, например, не верю.
И вот он дом, в котором я сегодня создам шедевр. Чистый газон с неоновыми подсветками, в доме горел свет, но он был под стать этой ночи. Тусклый, мрачный, идеальный. Я три раза постучал в дверь. Мне открыл старик в смокинге и с сигарой, на шее был повязан красный шарф, а в руках была бутылка Скотча.
-Заходите молодой человек, - еле пробормотал он и, пошатываясь, повёл меня в комнату.
-Неплохой у Вас домик, сэр.
- Вы наша последняя надежда, мистер Эрнест.
-Это господь Бог даёт нам надежды, а я всего лишь его слуга, - с ухмылкой сказал я ему в спину, еле сдерживая смех.
Коридоры были длинные. Много комнат. Всё выполнено в лучших традициях «богачей», множество узоров, картины, которые стоят не один миллион. Далее висели картины семейного древа. На подставках стояли вазы, очаровательные и красивые. Но мне не оценить их красоты, единственная красота, которой я восхищаюсь, это красота тела.Комната была очаровательна, вкусный запах духов и женского тела. В центре стояла кровать, на которой лежала девушка, а рядом с ней суетились домработницы. Я подошёл к кровати. О боги, какая прекрасная девушка. На вид ей было лет семнадцать. Бархатная кожа, большие карие глаза смотрели на меня, как на спасителя, пышная ночнушкаокутывала всю кровать. А чёрные густые волосы расстилались по подушке. Пот стекал по её лицу, а дыхание было частым, что делало её ещё сексуальней.
- Мистер Эрнест, это Ким - моя дочь. Вылечите её, умоляю Вас.
- Я постараюсь, Мистер…
- Вагнер. Рональд Вагнер, - гордо произнёс он.
-Я попрошу всех выйти.
Сделав пару взмахов руками, комната вмиг стала пустая, и дверь тихо закрылась. Вот и остались мы одни. Я, Ким и мой тёмный демон, который сделает из неё прекрасную куклу. Я провёл руками по её руке, она была мокрой и горячей.  О, этот момент, когда художник остаётся один со своим холстом и тёмными мыслями в его голове. И нужно лишь не упустить момент вдохновенья между пальцев и довериться своим чувствам, что так безумно полыхают в сердце. Но рано или поздно это умирает, и ты будешь другими глазами смотреть на своё произведение. Презирая его, отторгая и ненавидя. Потому, что ты станешь другим, и твои новые мысли уничтожат тебя старого, и вместе с тобой они сотрут твои сомнения. И переход станет болью, которую ты должен утолить в алкоголе или искусстве. Это и есть переход на новую ступень. Ну, а пока наслаждайся собой настоящим. Наши тела лишь взяты на прокат до определённого момента. И что готовы показать эти люди, кроме того, что им досталось просто так? И тело передо мной является лишь прекрасным полотном для моего творчества. Но, чёрт возьми, оно так прекрасно. И если я вкушу его плоды и сделаю его порочным, то мой шедевр станет только лучше. Ведь я его с собой смешаю. Внесу в него краски своего безумия.Я запер дверь на ключ и положил его на комод. Снял с себя рубашку и спустил брюки. Снял с неё одежду и повесил на стул. Она смотрела на меня, издавая всхлипы и стоны, она была мокрая, а тело её было горячее.
-Пожалуйста, не надо, - с трудом выдавила она из себя.
-Прости, я не могу позволить сделать тебе больно, - я оделся, подошёл к умывальнику и умылся.
Я чуть не совершил преступление. Я мог сделать ей больно. Я мог причинить вред этому прекрасному созданию.
-Я спасу тебя, маленькая принцесса, или убью.
Пару взмахов скальпелем, ваты, морфий и роза, которая будет вместо сердца. Она будет прекрасным цветком. Я вколол ей пару граммов морфия, дождался, когда она начнёт нести всякую чушь. Надел перчатки и маску. Проведя рукой по её бархатному телу, я сделал надрез на грудной клетке. Ярко красный бутон розы будет прекрасно смотреться в её и без того прекрасном теле. Щипцами я сломал рёбра, все должны прикасаться к её груди и чувствовать биение розы, а кости будут лишь мешать. Я вытащил сердце и положил его на поднос, она умерла, но умерла только физически. А я вставил розу и к ней «подключил» всё, что должно дать её жизнь. Она прекрасно смотрелась. Я зашил её и сел на стул в ожидании, что она сделает свой новый и свежий вздох. Вернётся к жизни, и я увижу её улыбку. Но шли часы.
На улице уже рассвет, в дверь ломятся, а я сижу и жду. Но, о чудо! Вздох настолько громкий, что я вздрогнул. Я быстро подошёл, она дышала так, словно не дышала никогда. Её большие карие глаза стали ярко красными, словно кровь, которая бегает по телу и дарует ей новую жизнь. В её груди билась та самая роза, и стук этой розы был похож на музыку красоты. Она медленно встала и посмотрела на меня. Та самая улыбка. Она стояла ночи, которую я провёл с ней. Ким подошла и поцеловала меня в губы. Мягкий поцелуй, как ангел целует смертных перед сном. Дверь слетела с петель, ворвался отец, садовник и домработницы. Одна из них закричала и упала в обморок. Ким стояла и гладила своё тело,которое покрывалось острыми шипами, но она оставалась прекрасной.
- Что вы наделали Эрнест? – Возмущённо спросил Мистер Вагнер и схватил меня за воротник. Я убрал его руки.
- Я исцелил Ваш цветок, – ухмыльнувшись, сказал я.
Он замахнулся, но в ту же секунду подбежал садовник и оттащил его от меня. Я начал собирать инструменты. Невозмутимо без эмоций и с дозой хладнокровия, но в душе был взрыв. Это была моя лучшая работа. Ким подбежала и обняла меня. Чувствуя, как шипы вонзаются в меня, я обнял её. Руки были в порезах, и кровь стекала по рукам, она подняла руку и облизала кровь. Я почувствовал возбуждение на долю секунды. Ким стёрла с губ мою кровь и захихикала, а я заулыбался. Все стояли, как вкопанные, а я надел плащ и вышел.
Неделю спустя мне позвонили на телефон. Я как раз заканчивал новую куклу шута.
- Мистер Эрнест? – Осторожно спросили меня.
-Да.
-Ким умерла, на её кровати нашли красную розу.
-Она была прекрасна? – улыбнувшись, спросил я.
-Что? – возмущённо спросил он.
-Красная роза была красива?
- Да, безусловно. Но её отец и пару продажныхкопов едут к Вам, мистер Эрнест?
-Я понял, спасибо.
 Громкий стук в дверь не заставил меня долго ждать. Искусство требует жертв. Я взял ножи со стола и ждал, когда они сломают дверь. Дверь была старой, поэтому долго ждать ненужно. Они ворвались и тыкали пушками в разные углы.
-Добро пожаловать в кукольный домик, - я вылез из подвала и метким броском бросил два ножа в копов.Вагнер стоял с бейсбольной битой и смотрел на меня безумными глазами, налитыми злостью и ненавистью ко мне.
Год спустя: я вышел на улицу из моего кукольного театра, и ко мне подбежала журналистка. Стройная в чёрной юбке и белоснежной рубашке, кудрявые рыжие волосы были собраны в пучок. Её большие карие глаза смотрели на меня невинно и умоляюще. В сумочке она судорожно искала ручку и блокнот. Я постоял и подождал.
- Мистер Эрнест, у Вас прекрасные куклы. Сколько времени ушло на создание таких больших кукол?
-Время бессмысленно, когда ты создаёшь шедевр. Как Вас зовут?
-Джин Меркури, журналистка, газеты ….
- Мне всё ровно. Не хотите посмотреть и даже поучаствовать в создании кукол?
-Конечно, всегда мечтала.
- Я буду рад Вам показать, Мисс Меркури.
;


Глава 10:Пыльное пианино
 







Пыльное пианино
Она лежала рядом, я гладил её гладкую кожу, проводил рукой по её локонам и прижимался к её груди. Мы летали в облаках и приземлялись только тогда, когда действие наркотиков заканчивалось. Я чувствовал, как мурашки бегают по её телу от моих прикосновений и тихих вздохов ей в ухо. И даже если я умру, то я умру рядом с ней. Мы дышим, мы живы, пока небо нас не размажет, и без неё я не смогу больше летать. Но всё заканчивается, и действие этого наркотика тоже. Как жаль, что это всего лишь иллюзия в моей голове.
Я проснулся в толпе обдолбаныхшмар и наркоманов. Нашёл в кармане последнюю сигарету, на полу лежали спички и закрытая бутылка пива. Отрыв её я нашёл в кармане пакетик с грибами. Зазвонил телефон. Николь.
-Привет, любимый, как ты?
-Я нормально. Скоро приеду.
-Ты достал нам радости?
-Чёртова сука, ты беременна, какие тебе наркотики?
-Опять ты орёшь, - Николь повысила голос.
- Или ты думал, что я буду сидеть дома, жрать ****ные салаты и ждать, когда ты убитый придёшь?
-Если бы ты не ****а мне мозги, я бы спокойно курил дома травку.
- Значит так,если ты не приедешь, я отсосу любому дилеру, и он даст мне наркотиков.
-Ладно, ладно. У меня есть псилоцибин и немного ЛСД в заначке.
-То-то же.
Я закинулся грибами, залил всё это пивом и пошёл домой. Уже и не знаю, какая погода на улице и реально ли то, что я вижу. Вроде сквозь тучи пробивается солнце, прохожие улыбаются, и тихий ветер развевает мои волосы. Всё превосходно. Лишь тату на плече побаливает. Томиклёвый парень. Ему бы торговать недвижимостью или руководить компаниями, смышленый малый, но он решил стать дилером. Он то и сделал мне тату в виде перевёрнутого креста на руке. Всё моё тело было забито татуировками, на таких людей, как я показывают пальцем и кричат, что он бандит или маньяк.
Зайдя в магазин, на меня сразу начали смотреть охранники. Боятся, что я что-то сопру, но если я захочу, то они и не заметят. Я прошёл к полке с водой и на кассе купил сигарет. Больше денег у меня не было. Ни я, ни Николь не работали. Иногда я помогал пожилым соседкам по дому собрать мусор, подстричь газон, а Николь где-то вечно находила, кому отсосать. Я не любил её, но вместе нам было хорошо. Возможно, это вы называете любовью. Даже свой разрушенный и гнилой дом я видел как райский уголок. Словно я открою дверь, а там любящая жена, детишки, а я с дипломатом и меня ждёт вкусный ужин и нежный секс. Но нет. Со скрипом открыл дверь,вляпался в тухлый кусок пиццы, прошёл в зал и кинул Николь пакет грибов, она начала что-то орать мне в след, но я не слушал её.Поднялся наверх по скрипящим ступенькам и закрылся в своей комнате. Пыльное пианино стояло в углу, я сел и выдал пару лирических нот. А я ведь мог стать музыкантом, писать хорошую музыку, а живу в тухлом доме с беременной шлюхой и наркоманкой. Да и сам не лучше.
Утром я проснулся, сидя рядом с пианино, поискал пачку сигарет в кармане, но не нашёл. Спустился вниз.
-Николь!!? Где мои сигареты?
- Я взяла немного для себя и подруги. Мы во дворе.
Спустился. Там сидела её подруга Джилиан. Взъерошенные волосы, синяки под глазами, из юбки были видны грязные трусы. Она была той ещё шлюхой, дешёвой и готовой на любые извращения. Джилиан часто сидела у нас на крыльце, даже если нас не было дома. Ну, да и чёрт с ней. Я взял у них пачку и пошёл наверх. Сел за пианино, достал тетрадь с нотами и начал играть. На первой странице моей тетрадки был Бетховен. Лунная соната - это то, что нужно. Я пару раз слажал, но во второй раз исправился. Николь кричала снизу, чтобы я прекратил, но я продолжал.
- Кайл, я тебе руки оторву. У меня чёртово похмелье, – крикнула она ещё громче.
Я нашёл под педалями пианино немного марихуаны и забил косяк. Закрыв дверь и окно, я продолжил играть. Было очень жарко, клубы дыма, витающие надо мной, не давали мне отойти. Я делал заметки в тетради и продолжал нажимать на клавиши. Это будет самая грустная музыка.
На следующий день я позвонил своему брату Биллу. Он был примерным сыном в отличие от меня. Родители умерли, когда мне было девять, и он остался старшим в доме. Только он смог пережить всё это дерьмо, а я в тринадцать с первой иглой в венах. Жирная сука на моей кровати научила меня впервые заниматься сексом.
- Билл, привет, я могу записать музыку на твоём синтезаторе?
- Кайл, конечно. Наконец-то ты одумался и занялся музыкой. Приезжай сегодня в обед.
-Спасибо, Билл.
Я закурил сигарету, взял тетрадь и ушёл из дома, который уже казался не таким радужным и милым.
-Куда ты, Кайл?- Возмущённо спросила Николь.
-Я ухожу от тебя.
-А наркотики у тебя есть?
-Прости, но нет. У меня не осталось денег, и я хочу заняться музыкой.
-Музыкой? – Она начала громко смеяться, - Единственное, на что ты способен, это добывать шмаль.
Я молча ушёл. День без наркотиков и меня ломало. Я видел всё в тусклых тонах, хоть солнце светило и освящало мой путь. Мне оно не нужно.Мне нужен чистый и мрачный ум, чтобы выжать из себя грустные ноты. Я сел на лавку, прижав тетрадь к своей груди, и закурил последнюю сигарету. Смяв пачку, я бросил её в мусорное ведро. Промазал. Я нагнулся, поднял пачку и выкинул. Подняв голову, я увидел, что передо мной стояла девушка. В тёмном плаще, который показывал всё великолепие её фигуры. А белоснежная рубашка отражала яркий свет. Она была похожа на мою музу, что я видел во снах. Её юбка не скрывала её прекрасных ног.
-Привет, тебе мелочь нужна?- Она улыбалась. Белоснежная улыбка, большие чёрные глаза, русые волосы собранны в хвостик. Она была та, кого я видел во снах. Я и вправду был похож на бродягу, которому нужны деньги. Рваные кроссовки, грязная куртка и протёртые джинсы. Но это лишь потому, что пособия по безработице хватало лишь на наркотики.
-Нет, спасибо. Я жду автобус, я музыкант. Вы красивая, - с неуверенностью пробормотал я.
-Спасибо. Я тоже жду автобус. Вам куда?
- Я к брату, я еду записывать музыку.
-Ой как интересно, а можно с Вами?
-Вы не боитесь? – Удивлённо спросил я, неожидая такого хода событий.
- Вы не похожи на маньяка, –засмеялась она.
-Так часто и бывает. Меня зовут Кайл, – протянул я руку.
- Николь, - она начала трясти мою руку.
А вот и автобус. Он унесёт нас к нашим мечтам. С Николь у меня ничего не вышло. Я слишком слаб, чтобы завязать с наркотиками. И это был вопрос времени, когда она потеряет ко мне интерес. Прежде чем сломать мечту человека, вспомни, что и ты так же пытался взлетать. Я выступил пару раз на разогреве оперных певцов. Потом я умер от передоза, это всё, что я хотел от жизни. Чтобы все показывали на мою могилу и говорили: «Это тот парень, что взлетал, но не смог, учитесь на его ошибках». Я умирал в своей холодной кровати. Меня тошнило, колотило и ломало. Я звонил Николь, но ни одна, ни вторая не хотели увидеть меня в последний раз. Брат был в ярости, что я всё вновь проебал, и тоже не отреагировал на мой звонок, думая, что я просто несу наркоманский бред.Моя история обрывается так резко лишь потому, что я не вижу смысла утруждать вас в повествовании моего мгновенья счастья. Вы же собрались, чтобы узреть здесь боль и трагедию. А мои страдания лишь пыль на рояле. Любил ли я «новую» Николь? Да. Я посвящал ей под кайфом новые ноты, которые выжимал из себя находясь в космосе своих эмоций. Перед смертью я сжал в руках свою тетрадь с нотами, как пытался сдавить в кулак свою мечту. Не вышло.

;

Глава 11: Записка по Любви.
 







Записка по Любви.
«Любить – это прежде всего отдавать.
Любить – значит чувства свои, как реку
С весенней щедростью расплескать
На радость близкому человеку.»
Э. Асадов

Взвешивал каждое слово, чтобы она знала, что я не напрасно здесь. Чтобы небо не стало нашим пределом, и слова не таяли в сомнениях. Я, наверное, слишком сильно пытаюсь доказать, что во мне осталась любовь. А я и сам не знаю, что во мне осталось. Я просто нуждаюсь в ней, как в воздухе. В мой хрупкий дом она вошла словно Фемида с нуждой правосудия. Раскинув свои рыжие локоны, открыв свои зелёные глаза, и милым детским смехом просмеяла мою жизнь. Все по-другому. И уже не излечить симптомы моей болезни, лишь смерть способна остановить моё море, но ведь даже выстрел пули не остановит цунами и волны.
Мой маниакальный сдвиг не угас и продолжает жрать моё нутро. Смерть, убийства, психиатрическая больница, душа, прибитая к столу. Мне хватит пару строк, чтобы вас стошнило. Но кто ты? Ты лишь образ в моей больной голове и анонс моей книги не взбудоражит твоё тело. А она живая и я с ней живой.
Я пишу это письмо тебе, моя муза, моя вселенная. Я так старательно пытался убить своё прошлое, но не сегодня. Сотни раз я умер в своих рассказах и снах, просыпаясь в холодном поту, я вспоминал, что у меня есть ты. И потерять тебя сравнимо со смертью. Нет, не той, что пишут в книгах и говорят по телевизору, не той, что чувствуют люди, когда теряют близких.
Ты можешь сказать, что во мне не так? Я изменю себя, изменю им всем. Скажи, сколько я должен убить, чтобы ты была счастлива? Я заставлю их впитать всю смерть, заставлю их нюхать своё грязное нутро. Хочу, чтобы они знали, кто они, а я прижимался к твоей груди и закрывал глаза, представляя, что у них остались лишь сердца. Они бьются, издавая грязные удары, а ядостану свой чёртов разум, чтобы их остановить.Я слишком ненормален, оченьпсих. И в моей голове всегда будет что-то не от мира сего. Я вдохновляюсь снами и голосами в голове, я не умел любить, но похоже это то, что они называют любовью. Или ты научи меня любить и чувствовать, не оставь меня во мраке сомнений и чёрствых мнений. Был один всегда, но ты раскрась мой мир в цвета. Твои глаза цвета весны и мои, по цвету моря. Мой тёмный мир и твоё безумие. Я готов разорвать весь мир, чтобы испытать на себе мой любимый наркотик. Тебя. Я понял, что единственное, что сейчас имеет и будет иметь значение, это то, что ты со мной.
;

Глава 12: Сатир

 
;
Сатир
Участок полиции. Утро. Я как обычно сидел и разгребал завалы незакрытых дел уже на протяжении недели. Дома я не появлялся три дня. И не вижу смысла посещать своё пустое, окутанное тишиной убежище от мира. Полностью посвятив себя служению порядку, я совсем забыл про личную жизнь. Поэтому я был один. Лишь по пятницам мы с ребятами ходили в ближайший паб выпить пивка. Все обсуждали личную жизнь, говорили про их жён сук и детей спиногрызов. А я просто слушал.«Сегодня будет обычный день» - подумал я, и в этот миг в участок завели девушку в слезах и парня, у которого в ладонях были его собственные глаза, которые он сжал в кулаках так сильно, что жидкость капала на пол. Его лицо, точнее то, что от него осталось, обмотали бинтами и передали местным врачам. Девушку же отвели в комнату допросов, я последовал за ними. Девушка довольно красивая. Строгие черты лица, тёмные волосы, длинное зелёное платье, немного зеленее, чем её глаза. Такие девушки каждым поцелуем заставляют тебя страдать, забирают душу и сердце, но отдавать не спешат, пока не выжмут все соки из тебя. Она вытерла слёзы и села весьма уверенно. Я сразу понял, что она прекрасная актриса и это всё образ, из которого она так быстро вышла. В комнату зашёл шеф Хартон.Строгий, но интересный мужчина пятидесяти лет. Всё лицо было в шрамах, он всегда отличался смелостью, но не умом.  Ему было проще руководить, чем запомнить имена сотрудников. Он бросил папку с фотографиями на стол, поправил брюки, снял пиджак,повесил его на стул и сел за стол.
-Миссис  Даяна Роджер?
-Да.
-Вы в порядке? Воды или ещё что-нибудь?
-Нет, спасибо.
-Ну, тогда приступим.
- Я просто поняла, какие мужчины низкие существа, я не хочу жить ради кого-то я хочу жить лишь для себя. Я получаю удовольствие от того, что играю на чужих чувствах, как на гуслях.Сегодня один, завтра другой, это так просто. Всего лишь – раздвинуть ноги, поманить пальчиком. У меня было всё: машина, квартира, шуба и огромная куча денег. Многие из тех, кого я бросила, хотели отомстить мне, сделать мне больно, убить, но стоило мне приказать моим «псам», богатым, но глупым, и они тотчас же бежали чистить им морду. И если я захочу чьей-то смерти, я её получу, как получаю всё. Раз плюнуть! Всё было идеально, пока не пришёл он. Человек, скрывавший своё лицо под капюшоном преследовал меня, когда он был рядом, в моей голове были слышны слова: «Остановись, поговори со мной». Он стал меня пугать, и я решила, что он должен немедленно умереть. Просто потому, что я так хочу! Разве должны быть другие причины? Я позвонила самому первому псу в моей телефонной книжке и, пустив слезу, пожаловалась, что человек в капюшоне угрожает мне. Он сразу же выехал ко мне. Мы пошли в парк, окутанный тёмным и мрачным покровом ночи. Капюшон сидел на лавке, просто сидел и не двигался. Указав пальцем, я спустила пса с цепи. Улыбаясь, я была готова смотреть, как умирает человек, потому что я этого хочу. Но пёс просто встал и стоял, даже ничего не говорил! А потом, вопреки моим сладостным ожиданиям, просто сел! Человек в капюшоне встал и подошёл ко мне. Я снова начала слышать голоса. Я спросила, кто он, после чего он снял капюшон – у него не было лица.В моей голове опять возник его голос. «Кто?! Кто тебе дал право управлять чужими жизнями? Теперь моё время управлять твоими мыслями».Мне стало страшно, именно поэтому я пришла к вам.
Потух свет, полицейский сидел, будто никого рядом не было, будто не было никакой девушки, и никто только что не выворачивал перед ним наизнанку душу. Он смотрел сквозь стены в пространство. Раздались шаги, «безликий» был за её спиной. Он нежно обхватил руками шею девушки, достал лезвие, расцарапал её прекрасное личико. Пропал в темноте, оставив девушку один на один со своей «красотой». Я не мог двигаться, словно был под гипнозом, и мне было суждено смотреть на её смерть.Я вбежал в кабинку, но там никого не было кроме девушки. Кровь капала на пол. По рации я сказал, чтобы вызвали скорую, срочно. Через минуту все примчались сюда. Но было слишком поздно. Она уже лежала на полу, делая последний вздох.
Приехав домой, я разделся, взял пиво с холодильника и лёг на диван, переваривая всё, что я увидел сегодня. Как можно поймать того, кого нет? Поверить в это было сложно, возможно это ловкий фокус, который мне придётся разгадать. Но с чего начать? Где искать, а главное, кого? Не каждый день я вижу людей в капюшоне и без лица. Я пил пиво, как вдруг раздался телефонный звонок, не торопясь, я побрёл по своему холостятскому жилищу.
«Алло, Мейсон слушает. Убийство? Еду». Быстро собравшись, допив пиво, я сел в машину, включил мигалки и помчался по ночному городу. Большой город,наполненный маленькими людьми. Он больше походил на ад. Преступников всегда было много, а теперь ещё и этот «безликий»
Приехав на место, я был в шоке. Оргия из тел, образовывающая некий символ из жертв. Играла музыка, похожая на скрипку. Я подошёл и сел на корточки.
- Сержант Мейсон? – Обратился ко мне наш молодой стажёр.
-Что у вас тут?
- Жертвы сшиты вместе, а в них магнитофон или что-то подобное, вскрытие покажет. Пока мы разглядывали тела,один из стажёров увидел в этом символ. Позвать его?
-Да, давай.
Он побежал за ним, тот сидел и рисовал. Я сам решил подойти.
-Ну что тут у тебя?
- Сэр, это Символ Валькнут.
-Это ещё что такое?
-Вот смотрите.
 

-И что это значит? – Я разглядывал, не понимая, что это.
-Символ Валькнут относится к славяно-арийской символике. Он символизирует единство и тройственность окружающей нас природы.
Валькнут – символ единства будущего, настоящего и прошедшего времени. Символ единения души, духа и тела.Символ Валькнут является ключом к пониманию и осмыслению единства тройственности. Славянский, германо-скандинавский религиозный символ Валькнут относится исключительно к Богу Одину и всему тому, что с ним связано.Кроме того, символ Валькнут символизирует единство девяти миров, заключенных в мировом дереве Иггдрасиль.
-Ничего не понимаю, что он нам хотел сказать?
Подошла Мэг, она отвечала за допрос свидетелей. Кареглазая, строгая и одинокая. Из-за её боевого характера все мужики бегут от неё.
- Мейсон, все свидетели говорят, что всё покрылось мраком, человек без лица напевал мелодию и выкладывал тела. Что за бред?  Если бы это сказал один человек, я бы не поверила, но я опросила десяток. Люди в панике, они считают, что Господь карает их.
-Нет, это не бред.  Но это явно не Бог, он давно покинул эту конуру. Нужно узнать жертв.
- У них нет лиц. Мейсон, я 20 лет в копах, но такой херни я ещё не видела. И, честно говоря, это ****ец жутко. Эти символы, трупы, человек без лица.
- Хочешь, у меня выпьем, успокоишься. Я лягу спать на диване.
- Хороший ты мужик, Мейсон. А бабы нет. Но спать мы сегодня,видимо, не будем.
- Это да, работы тут надолго.
Этот ублюдок настолько изувечил и сшил тела, что мы полчаса думали, как погрузить их в машину. В труповозку их не запихаешь, в фуру тоже. Если только распилить, но это дело патологоанатома, а мы лишь испортим всё.
Домой я приехал в семь утра, трупы пришлось вести на прицепе-платформе. Пока мы тащили всё это «искусство», трое коповсблевали, а мошки лезли в рот. Нашлись шутники, которые сказали: «Тьфу, мошки кругом, а ведь они по трупам лазили». Мне нужно было поспать, я развесил фото на доски, разделся и плюхнулся на кровать.
Мне снился сон. Я стоял на балконе высокого небоскрёба. Он был шатким и порыв ветра качал его, туда-сюда. Я смотрел вниз и не видел земли, кругом облака. Мне было страшно, что вот-вот балкон рухнет, ия упаду. Но он не падал. И я продолжал стоять, в страхе моё сердце сжималось, а по телу проходила дрожь. Это же должно когда-нибудь закончиться, и балкон упадёт вниз. Но я всё ещё стоял и боялся каждого покачивания. И вот настал момент, когда я уже устал стоять в страхе на этом шатком балконе. Я расправил руки, словно птица и прыгнул вниз. Я улетел от своего страха. Проснулся я ночью, налил холодный кофе в грязную кружку и сел за стол. В окне сияла луна, я открыл окно и наслаждался тишиной и шумом ветра. Я достал папку, вытащил все фотографии и фоторобот того подозреваемого. Всё это больше походило на бред, но приходится верить.Ведь я видел его. Рассматривая фото, я слышал гул тишины, которая сводила меня с ума. Я подошёл и включил радио, где играла классическая музыка.
Прошёл час или два, а я так ничего и не нашёл. Музыка в радио была знакома, но я не мог вспомнить. Спокойная, трагичная, напряжённая. Словно заставляло твоё сердце остановиться и осознать, кто ты. Стоп. Это же та самая музыка, что играла в телах. Не успел я напугаться, как зазвонил телефон.
-Мейсон? В их телах обнаружили магнитофоны и твою фотографию. Ты что-нибудь…
Я положил трубку. Телефон звонил ещё пару раз, но я не взял. Внутри меня всё перевернулось, мне было страшно. Я достал бутылку водки и сделал пару больших глотков. Он хочет убрать свидетеля? Не понимаю, что происходит. Я лёг на диван и пытался уснуть. У меня почти вышло, но мой сон прервал скрип в прихожей.Я достал пистолет из тумбочки рядом с диваном и медленнопошёл в темноту. Скрипы были всё ближе и ближе, мои руки тряслись. А что, если я буду новым трупом? Он вскроет мою плоть, будет смеяться, и напевать «ла-ла-ла». Затем будет извлекать из меня части тела и класть их в ведро. Я был очень напуган. Всё ближе и ближе. Я уже готов выстрелить. Медленно отодвинув шторку в прихожую, я заметил силуэт. Я выпустил всю обойму, хоть тело и упало с трёх выстрелов.
-Ага, сучий ублюдок. Получил. Не добраться тебе до моей плоти, - закричал я и начал пританцовывать, подходя к выключателю. Свет. И на полу лежит Мэг, а в руках бутылка виски. Я сел рядом с ней. Взял её голову на руки и омыл слезами её прекрасное лицо. Закрыл глаза рукой и поцеловал в лоб. Я готов убить себя. Взяв у Мэг пистолет, я направил его прямиком в рот. Я готов, но тихий шёпот прервал меня.
- Тихо…Тихо… Она мне мешала. Ты лишь орудие в моих руках.
-Кто ты? Что тебе нужно?- Закричал я.
Я осмотрелся. Кругом тишина, лишь кровь на полу окрасила в красные краски мои старые деревянные полы. Свет потух, и я испугался пуще прежнего. Я хотел достать фонарик Мэг, но рука схватила мою руку, и я увидел его. Он смотрел на меня. Я не видел этого, но чувствовал. У него не было лица. Синеватая кожа и гладкое лысое лицо, капельки пота стекали по его лбу. Ничего нет. Рта, носа, ушей. Костлявая рука с острыми пальцами тащила Мэг в темноту.
- Я избавлюсь от неё. Ты - моё оружие.
-Я всё расскажу копам!- Закричал я ему в след.
-Что ты убил её? Ты моё самое глупое оружие.
-Я не твоё оружие.
-Моё. Скоро я отберу твоё лицо. И ты будешь, словно пуля летящая прямо в сердце. Нужно подготовить подиум для моего шоу. Убрать мусор.
-Кто ты? Чёрт тебя побери.
-Я - Безликий. Я был таким же, как и ты. Пока другой не передал мне эстафету. Теперь я передам её тебе, а ты умрёшь у всех на глазах.
- В этом нет логики?
- Конечно, это просто весело, – он подошёл ко мне и схватил меня, словно пушинку и потащил на чердак.
- А я уже подготовил тебе стол. Сначала мы ликвидируем твои органы чувств, потом я подточу твоё лицо. Жить намного больнее, нежели остаться без лица. Ведь так? Я словно персонаж из фильма «Пила» хочу поиграть в игру. Только выжить нельзя, вы уже проиграли.
Он положил меня на холодный стол, связав мне руки и ноги. Я слышал звон инструментов. Чувствуя, как кровь стекает по щекам, и холодный металл пронзает мою плоть, я отключился.
«Эй, мистер. Вы меня слышите? Эрнест! Иди сюда. Он кажется, очнулся. Счастливчик, пол лица нет, а он ещё дышит. Беги сюда».
Я попытался открыть глаза, но не смог. Я их не чувствовал. Словно на веки налили клей. Голоса в голове не замолкали. Я поднял руку. По крайней меря я думал, что поднял руку. Тяжело верить чувствам, если ты не видишь истины.
«Да, Эрнест. Он жив. Он только что поднял руку. Мистер. Вы в Техасе. Вы помните, как Вы сюда попали? Покажите два пальца, если да, один, если не помните».
Почему он просит показать пальцы. Я скажу ему. Но я не мог. Словно в секунду забыл, как это разговаривать. Я не чувствовал мышц на лице, единственное, что я смог, это сжать челюсть. Пришлось показать один палец. Это был средний.
«Не очень то и вежливо мистер. У Вас нет мимических мышц. Кто с Вами это сделал? Эрнест, ну где ты там?».
Я услышал шаги и вновь поднял средний палец. Я представил двух парней. Тот, что со мной разговариваетбыл в очках, вязанной маминой кофте и халате, запачканном горчицей от утреннего хот-дога. А второй, Эрнест, был вечно занятым своими делами, и работа доктора не была ему по душам. Я услышал стук.
- Чего тебе надо очкарик? Не видишь, я шлю фото своего причиндала своей девушке.
- Эрнест, но вы встречаетесь пару дней.
- Не твоё дело, маменькин сынок. Клевая кофта.
- Эрнест, он всё слышит, прекрати. Мистер. У вас есть родные или те, с кем можно связаться?
Я бы улыбнулся, если бы смог, потому что так угадать людей практически невозможно. Но я вновь показал средний палец, другие я просто не чувствовал.
Прошёл месяц, а я всё лежал на кровати. Я мог не видеть, но знал про всех всё. Кто как выглядит, кто что ест и кого любит. Каждый вечер мне включали телевизор с фильмами восьмидесятых. Отсутствие зрения придаёт им новые спецэффекты. В голове они намного красочней и люди красивее. Каждое утро, ко мне приходила «нянька», чтобы покормить и прочитать новости. Сегодня от неё пахло пирожками и заботой. Я чувствовал, как она корчит лицо, когда читает плохие новости и улыбается, когда прочитывает анекдоты. Иногда, она заливалась громким смехом и знала, что я тоже смеюсь, когда моя грудная клетка поднималась вверх и вниз. Она читала мне про Сатира, это была моя любимая история. Лесное создание, которое столь же прекрасно, как и отвратительно. Тело человека, а ноги козла. Вот и мы, как те сатиры. Тело человека, а душа животного.
;
Глава 13: Безликий
 
;
Безликий
Он здесь безлик. И мира станет много, когда он за моим плечом. И каждый шепот его мыслей коснётся разума так тихо. А стоит это всё всех жизней, что я погубил? Тринадцать чёртовых жизней, загубленных мором, голодом, безумием моих фантазии. Я изменил свой стиль, чтобы вы лучше впитывали это в свои сердца, но не изменил себе. Я даже убил себя в этой тринадцатой жизни.И каждое утро я пишу на виртуальных листах новую историю. Он стоит рядом и наблюдает, а потом я беру нож и вскрываю ваши души. Меня зовут Алекс и это моя книга. Я написал письмо Богу, чтобы стать хоть кем-то в этом мире, он подтёрся им и слил в небесный унитаз. Я не скрывал никогда ненависти к миру. Мои откровенные фразы могут задевать, но прощения я хочу попросить только у себя. Моё раздутое alterego делает всё за меня. И без сомнений краски мира он все подменит на туман. Он на людей нацепит злые маски, заставит их рычать мне в след. И я поверю в эти сказки, такие страшные и мерзкие. Безликийубивает радость жизни. Без намёков на просвет. Ударяя в сердце словно метроном. Вам не понять моих чувств.
Как же зарождается каждая история и каждый рассказ? Это рождается среди вас, из скучных стен, снов и моей больной фантазии. Ненависть к миру, стремление к новой жизни или желанию пережить чужую порождает это в моей голове. Просто снится, просто я иду и чувствую всё это. Я написал первую книгу и это для меня взлёт и падение, потому что я открылся и показал свою слабость. Пробитый ненавистью к миру, я иду вперёд и вижу трупы. И я бы с радостью стёр все эти двадцать лет, ведь кроме этих книг яне добился ничего.
За сотни этих строк, умрёт во мне,
За тяжесть этих книг, замкнёт во мне.
И толпы этих лиц, убьют во мне,
Но стая этих птиц, вернёт искру в тебе.
И этих чёртовых жизней, что я убил. Тринадцать.
Они как души вьются, и будут тут смеяться.
«Первая» с клика пульта, запустит ржавое сердце.«Двенадцатая» со смехом изувечит всё твоё нутро, что так для тебя прекрасно.И закреплённый счастьем, он прокричит в овраге, что жизнь - грязная сука, и он её имел. Человек привыкает к запахам, вкусу воды в одиночестве.«Пятая» привыкла к радости, чувствам любви и почестям. Но человек никогда не привыкнет к смерти, лишающей очерка. Но «вторая» всё исправит, она раздаст ваш дар за чёрствую бумажку, что зовёте вы деньгами.  «Третья» так наивно погибает, что не заметишь страх в глазах. Ведь ты забудешь, что и ты когда-то так же погибал.«Одиннадцатая» твердит вам правду в строчках, но вы пошлёте в угол тварь. «Я ВАС ВСЕХ ****!» -прокричит «четвёртая» жизнь. И вашу талую суть замкнёт в свои объятья. И наиграв смертельных нот, «Десятая» умрёт от передоза чувств. Но пыль с его дурацкой жизни не стереть рукой. «Шестая» напишет тысячи признаний с безумным подчерком в сердцах. И вам всем мерзко порадоваться за счастье его. ТВАРЬ. Смотри, как «восьмая» убьёт тебя ликом чистых глаз. «Седьмая» придёт на твою могилу и будет молча пялиться. Чтоб не сойти с ума, зови меня навзрыд. «Девятая» всё исправит, зашив под кожу горстку чувств, что ты не смог поднять. Как небо сохнет в луже крови.
И прежде чем закрыть, разбить, сжечь поток идей в моей книге, вспомни, что ты так же шёл к мечте, ты так же кричал, сжигая воздух гонором. Ты бил в стену кулаком, чтобы доказать себе, что ты человек. И ты достоин счастья. И если ты почувствуешь себя одиноким, знай, что я рядом.

                Безликий

































http://vk.com/faceno - группа в контакте
http://vk.com/aicik - Автор