Глава 4. Свадебная вуаль гордой принцессы

Прошло около двух недель с тех пор как мы поселились в Карлайле и свобода во всех ее мелочах обрушилась на нас. Мы стали хорошими товарищами с Питером и Дэном, с Фелисити и Сесили, и Рассказчицей, с маленькой бледной сероглазой Сарой Рэй. Конечно, мы ходили в школу. И на каждого из нас были возложены некоторые домашние дела, за добросовестное исполнение которых мы отвечали. Но у нас оставалось много времени для игр, и даже у Питера после окончания посадочных работ оставалось много свободных часов.
В основном мы хорошо ладили друг с другом, не считая незначительных размолвок. Что касается старших обитателей нашего маленького мира, они подходили к нему как нельзя лучше.
Мы обожали тетю Оливию. Она была доброй и красивой, а самое главное – она в совершенстве владела искусством оставлять детей в покое. Если мы оставались достаточно чистыми, не ссорились и не ругались, тетя Оливия нас не тревожила. Тетя Дженет, напротив, давала нам множество полезных советов, постоянно говорила нам, что надо делать то, или не надо делать это, мы не могли запомнить и половины ее инструкций и, честно говоря, даже не пытались.
Дядя Роджер, как нам сообщили, был довольно веселым и любил поддразнить. Мы его любили, хотя порой было ощущение, что смысл сказанного им не всегда был таким, каким казался. Иногда мы были уверены, что дядя Роджер высмеивает нас, и нас это возмущало со всей серьезностью юности.
Дядя Алек заслужил нашу самую теплую любовь. Мы чувствовали, что у нас всегда есть поддержка в лице дяди Алека, независимо от того, сделали мы что-то или нет. И нам не нужно было выворачивать его слова наизнанку, чтобы понять их смысл.
Общественная жизнь юных обитателей Карлайла вращалась вокруг дневной и воскресной школ. Особенно нам была интересна воскресная школа, ведь нам повезло попасть к учителю, который сделал наши уроки настолько интересными, что мы больше не считали посещение воскресной школы неприятной еженедельной обязанностью. Напротив, мы с удовольствием и нетерпением ждали и старались выполнять все предписания учительницы, по крайней мере, в понедельник и вторник. Остаток недели, боюсь, память наша была немного замутнена.
 Она была очень заинтересована миссионерской деятельностью, и один из разговоров на эту тему вдохновил Рассказчицу самостоятельно заняться миссионерской работой дома. Единственное что ей удалось придумать на этот счет – попытаться убедить Питера пойти в церковь.
Фелисити не одобрила ее затею и прямо об этом заявила:
- Он же не будет знать как вести себя, ведь он ни разу в жизни не переступал порог церкви, - предостерегла она Рассказчицу, - скорее всего он сделает что-то ужасное, тебе станет стыдно, и ты будешь жалеть, что уговорила его пойти, а мы все будем опозорены! Лучшие вносить пожертвования для язычников и отправлять к ним миссионеров. Они же далеко и мы не обязаны с ними общаться. И я не хочу сидеть на одной скамье с наемным мальчишкой.
Но Рассказчица непоколебимо продолжала уговаривать упрямого Питера. И было это совсем не простым делом. Питер не был из семьи, посещающей церковь да и сам он утверждал, что еще не решил, стать ли ему пресвитерианином или методистом.
- Не велика разница, кто ты – заявила Рассказчица, - и те и другие попадают в рай.
- Но ведь один путь должен быть проще и лучше, иначе все они были бы одинаковы, утверждал Питер, - я хочу найти самый простой способ. У меня есть страстное желание стать методистом. Моя тетя Джейн была методистской.
- Разве? – дерзко спросила Фелисити.
- Ну, я не знаю точно. Она умерла, - укоряющее ответил Питер, - интересно, люди остаются такими же после смерти?
- Нет, конечно же нет. Они становятся ангелами – не методистами или кем-то еще, а просто ангелами. То есть попадают в рай.
- А вдруг они попадут куда-то еще?
Теология Фелисити в этот момент потерпела крах. Она повернулась к Питеру спиной и с презрением зашагала прочь. Рассказчица тем временем вернулась к главной теме разговора, приведя новый аргумент.
- У нас такой хороший пастор, Питер. Он выглядит так же, как святой Иоанн на той картинке, которую мне прислал папа, только старый и волосы седые. Я уверена, что ты захотел бы взять с него пример. Даже если ты решил стать методистом, это не помешает тебе посещать пресвитерианскую церковь. Ближайшая церковь методистов находится в Маркдейле, в шести километрах отсюда, и сейчас ты не можешь ее посещать. Зато ты можешь ходить в пресвитерианскую церковь, пока не станешь достаточно взрослым, чтобы купить лошадь.
- А вдруг мне понравится быть пресвитерианином и не смогу поменять свое решение, как хотел? – возразил Питер.
В общем, это было трудное занятие для Рассказчицы, но она упорно продолжала добиваться своего. Однажды она пришла к нам с новостью, что Питер наконец-то уступил.
- Завтра он пойдет с нами в церковь, - торжествующе возвестила она.
Мы сидели на гладких круглых камнях под березой, что растет на пастбище дяди Роджера на холме. Позади нас был старых серый забор, в углах которого росли фиалки и одуванчики. Перед нами расстилалась долина Карлайла с ее садами и дворами, и плодородными лугами. Ее дальний конец был тусклым из-за по-весеннему легкого тумана. Ветер всколыхнул поле, и, волна за волной, распространилось приятное пряное благоухание папоротников и бальзамина.
Мы ели маленькие пироги с джемом, которые Фелисити для нас приготовила. Эти пироги Фелисити были идеальными. Я смотрел на нее и удивлялся, почему мне недостаточно того, что она красивая и умеет так хорошо печь. Но если бы она была еще хоть чуточку интересной! Фелисити не обладала и малой частью неуловимого очарования, которое сопровождало каждое движение Рассказчицы, и сквозило в ее словах и взглядах. Что ж, никто не может обладать всеми дарами сразу! У рассказчицы, например, не было ямочек, на ее стройных загорелых запястьях.
Мы все наслаждались нашими пирожками, кроме Сары Рэй. Она съела свой, но прекрасно знала, что не должна была это делать. Ее мама не одобряла перекусы между приемами пищи, и сами пироги с джемом в любое время. Однажды, когда Сара была в мрачном настроении, я спросил ее что она сама думает по этому поводу
- Я пытаюсь думать о том, что мама не запрещает, ответила она со вздохом.
Мы все были рады услышать, что Питер будет ходить в церковь. Кроме Фелисити, которая была полна предубеждений и мрачных предчувствий.
- Фелисити Кинг,  я тебе поражаюсь! – сказала серьезно Сесили, - ты должна быть рада, что мальчик встал на путь истинный!
- Но на его лучших штанах огромная-преогромная заплатка! – протестовала Фелисити.
- Это все-таки лучше чем дырка, - заметила Рассказчица, обернувшись к ней, - а Бог не замечает заплаток.
- Зато жители Карлайла замечают, - ответила Фелисити таким тоном, что стало ясно: она считает жителей Карлайла гораздо важнее, - а еще не верю, что Питер получил пару хороших чулок. Как вы будете себя чувствовать, когда он придет в церковь в чулках с дырками,  через которые виднеются его грязные ноги, а, мисс Рассказчица?
- Меня это ни капельки не волнует, - решительно сказала Рассказчица, - Питер лучше знает.
- Остается надеяться, что он помоет уши, - сказала Фелисити.
- как сегодня Пэт? – спросила Сесили, надеясь сменить тему разговора.
- Вряд ли Пэту сегодня лучше. Он просто безразличен к еде, - тревожно ответила Рассказчица, - я пошла в сарай и увидела мышь. В руке у меня была палка и я ее ударила. Убила одним махом. Я принесла ее Падди. И представляете? Он даже не посмотрел на нее! Я так волнуюсь, а дядя Роджер говорит, что ему нужно лекарство. Но как заставить Пэта его принять, вот вопрос. Я смешивала порошок с молоком и пыталась залить ему в горло, пока Питер его держал. Посмотрите только на эти царапины! А молоко оказалось везде кроме горла Пэта.
- Как было бы ужасно, если бы с Пэтом что-то случилось, - прошептала Сесили.
- Зато были бы веселые похороны, - сказал Дэн. Мы посмотрели на него так, что Дэн поспешил извиниться.
- Я бы очень жалел, если бы Пэт умер. И если бы так случилось, мы должны были бы похоронить его по всем правилам, - запротестовал он, - Падди почему-то для меня как член семьи.
Рассказчица доела свой пирог и растянулась на траве, подперев подбородок руками, посмотрела в небо. Она, как обычно, была с непокрытой головой и ее алая лента была повязана вокруг головы. Она обвила ленту сорванными одуванчиками и казалось, что это корона из звезд сияет на ее гладких каштановых кудрях.
- Только посмотрите на эти длинные тонкие кружевные облака вон там, - сказала она, - девочки, что они вам напоминают?
- Подвенечную вуаль, - ответила Сесили.
- Вот именно! Это подвенечная вуаль гордой принцессы. Я знаю историю о ней. Я читала в какой-то книге. Давным-давно…, - глаза Рассказчицы мечтательно закрылись и ее слова, как лепестки роз, полетели вслед за летним воздухом, -…жила-была принцесса, она была самой красивой принцессой на всем белом свете и правители из многих земель прибыли чтобы добиться ее руки и сердца. Но она была горда, настолько же, насколько была прекрасна, и потому она только презрительно насмехалась над всеми женихами. Когда отец предложил ей выбрать одного из них себе в мужья, принцесса гордо выпрямилась – вот так…
Рассказчица вскочила на ноги, а спустя мгновение мы увидели перед собой гордую принцессу из старой сказки во всей красе и презрении. Она произнесла:
- я не выйду замуж, пока не появится король, который превзойдет всех королей. Тогда я стану женой правителя Мира, и никто не сможет стать знатнее чем я.
 И тогда каждый король пошел войной на другого короля, чтобы доказать, что он может победить любого противника, и много было в кровопролития и страданий. Но гордая принцесса смеялась и пела, а ее служанки трудились над прекрасной кружевной вуалью, которую принцесса наденет, когда явится Король всех королей. Это была великолепная вуаль. Но служанки шептали о смертях людей и сердце их разрывалось с каждым стежком на вуали.
Когда одни король думал что победил остальных, другой король шел на него войной и побеждал его. Так продолжалось до тех пор, пока не начало казаться, что гордая принцесса вряд ли вообще выйдет замуж, но гордость ее была велика, что она не уступала, хотя даже все кроме царей, желавших заполучить ее в жены, возненавидели ее за страдания, причиной которых она была. Однажды у дворцовых ворот раздался звук трубы, и высокий мужчина в полном вооружении и со спущенным забралом въехал во дворец на белом коне. Когда он сказал, что приехал жениться на принцессе, все только рассмеялись – ведь у него не было ни свиты, ни красивой одежды, ни золотой короны.
- И все же, я король, покоривший всех королей, - сказал он.
- Прежде чем жениться на мне, вы должны это доказать, - ответила гордая принцесса. Но она была бледна и дрожала, потому что было в голосе чужестранца что-то, что пугало ее. И когда она рассмеялась, смех ее был еще ужаснее, чем прежде.
- Я легко могу это доказать, прекрасная принцесса, - сказал он, - но для этого вы должны последовать со мной в мое царство. Выходите за меня замуж, и вы, и я, и ваш отец, и все ваше окружение тотчас отправятся в мое королевство. И если вы не уверитесь, что я тот король, который победил всех королей, вы сможете возвратить мне кольцо и вернуться домой свободными от брачных уз как и прежде.
Это было странное ухаживание и друзья принцессы умоляли ее отказаться, но гордость шептала ей, что было бы так великолепно стать Королевой Короля Мира. Она согласилась, служанки одели ее и покрыли ее голову длинной кружевной вуалью, над которой трудились много лет. В миг их обвенчали, но жених ни разу не поднял забрала и никто не видел его лица, а невеста была еще более горда чем когда-либо и была она такая же бледная как ее вуаль. Никто не смеялся и не веселился, как должно было быть на свадьбе, все только смотрели друг на друга со страхом в глазах.
После свадьбы жених посадил свою невесту на белого коня, а ее отец и весь двор поехали вслед за ними. Они ехали все дальше и дальше и небо потемнело, а ветер выл и стонал, и сгущались вокруг вечерние тени. В сумерках они въехали в темную долину, заполненную могилами и надгробьями.
- Зачем вы привезли меня сюда? – сердито воскликнула гордая принцесса.
- Это мое царство, - ответил он, - перед тобой, могилы всех царей, которых я победил. Смотри же прекрасная принцесса! Я Смерть!
Он поднял забрало, и все увидели его безобразное лицо. Гордая принцесса вскрикнула.
- Иди же в мои объятия, невеста, - воскликнул он, - я выиграл ваши руку и сердце честно. Ведь я тот король, который властвует над всеми королями!
Он прижал замеревшую принцессу к своей груди и направил белую лошадь к могилам. В долине бушевала буря и бесновался дождь, скрывшие их из виду. Опечаленный старый король и придворные ехали домой. И никогда ни один живой человек не видел гордую принцессу. И когда эти длинные белые облака появляются на небе, люди из той страны говорят друг другу «Посмотри, это свадебная вуаль гордой принцессы».
Странные чары этой сказки действовали на нас еще несколько мгновений после того, как Рассказчица замолчала. Мы отправлялись с ней во владения Смерти и холодели от того же ужаса, который сковал сердце бедной принцессы. Первым развеял чары Дэн:
- Видишь, Фелисити, если будешь гордой, к добру это не приведет, - заявил он, ткнув ее в бок, - так что тебе не стоит так часто говорить о заплатках Питера.