Пьянки губернатора!

Пьянки губернатора!

Уважаемые читатели! Данный текст состоит из двух отрывков двух моих книг. Скомпоновал я их для того, чтобы лучше был понятен смысл последнего высказывания в данном повествовании: Существует в жизни человека такое понятие как судьба!

1. 3. глава первая
Ларин Ларь
Книга первая. Первый день.
ГЛАВА ПЕРВАЯ,
короткая, в которой описывается суть некоторых дел, в том числе уголовных. Два слова по секрету. Шпала и друзья.

В Вооруженные силы Витьку забрали спонтанно — "нежданчиком", по милости Фортуны, можно сказать! Прикиньте сами: за небольшой срок (около полутора лет) после следственной камеры малолетки к трояку условного на шее он ухитрился прибавить еще солидный букет дел (в основном драк), за каждое из которых Гроздева не только могли спокойно вернуть на прежнее место, но еще и намотать дополнительный срок.
И условно-то ему дали не по характеру дела, а по блату, который у папаши еще остался от его старых дружеских связей с первым секретарем Икского обкома партии — приятелем по Тимирязевской сельхозакадемии Труновым. ( Ссылка: ПЕРВЫЙ СЕКРЕТАРЬ БЕЛГОРОДСКОГО ОБКОМА КПСС ТРУНОВ. )
Хозяин области частенько в былые годы налетал к ним в гости среди ночи с компанией собутыльников, так что разбуженный требовательным стуком в дверь, ошалевший от страха отец, бывало, бросался вытаскивать из электрического счетчика пленку от детского диафильма, стопорящую диск, думая, что нагрянула облава.
Трунов наезжал негаданно, далеко за полночь! Возвращаясь с какого то мероприятия в очередном районе. Шофер извлекал из багажника и тащил в квартиру огромное количество провизии в мешках. Чаще всего закусь была уже приготовлена и упакована. В основном в жесткую посуду.
Котлеты, салаты, винегреты, рыба… Одна тарелка – один продукт. Вернее две тарелки! Потому, что одна с верхом набита, другой прикрыта и в полотенце завернуто. Водка, естественно, нескольких сортов, которых, судя по этикеткам, в магазинах не сыщешь! Реже бывало мешками мясо. Это, скорее всего, из отдаленных ферм, где приготовить не могли. Или во время пьянки всю закусь сожрали.
Мясо Трунову вталкивали местные князьки. Причем, как он объяснял отцу, не всегда возможно было отказаться. Мол, дома жена приготовит. Наивные! Станет жена первого секретаря готовить сама. Вот он и сгружал на пол дороги друзьям.

Дома потом скопилось большое количество фарфоровых тарелок со штемпелем разных общепитовских заведений. Полотенец. Отец всегда просил Трунова забрать часть провизии или хотя бы посуду из общепита. Иначе его арестуют за расхищение госсобственности! Но возиться первому секретарю среди ночи с посудой было некогда. «Спишут на бой!» - коротко отвечал он. Не хочешь хранить – выброси!
И наступало для Витькиного родителя испытание!!! Папаша был человеком мало пьющим, непьющим практически. А тут приходилось накачиваться! Кряхтел, но пил. Не желая обидеть гостя.
Трунов каждый раз – через тост заводил разговоры с папашей о его повышении по службе. Но отец был человеком скромным, каких сейчас нет! В то время должность не давала человеку нынешнего могущества, а забот и нервотрепки требовала огромных ! Родитель был доволен, что сбыхал с себя должность директора совхоза, и перешел в том же учреждении главным бухгалтером!

Витька одно время был знаком с сыном Михаила Петровича — Юркой, который оказался оторвилой, каких мало. Юрка вылез на свет годом раньше и слыл в ватаге вожаком.
Во время родительских попоек на природе, они — дети начальства, из которых Витька был самым пролетаристым, предоставлялись сами себе. Юрка тогда рассказывал ему о ножах, в которых, против Гроздева, выглядел докой: Чем отличается, скажем, финка от кинжала, про охотничьи ножи, штыки — наши и иностранные, стропорезы, диверсантские.... Юрка говорил, что у него дома большая коллекция холодного оружия и когда-нибудь он ее Витьке покажет.

Иногда они, ради острых ощущений, устраивали налеты на огороды, сады, бахчи, или партизанские засады на пешеходных дорогах.
У Юрки всегда в карманах водились петарды, хлопушки, порох какой-то специальный, горящий разными цветами состав, охотничьи спички, бикфордов шнур и многое другое из пиротехнических причиндалов. Все в неограниченных количествах! Можно было подумать, что его всем этим снабжает специально прикрепленный генерал с какой-нибудь военной базы. Из этих средств они готовили "взрывчатку" для уничтожения боевых объектов и живой силы противника.
За первые принимали какие-либо отдельно стоящие строения, за живую силу — сторожа или прохожих. Впрочем, взрывпакеты всегда готовились докой взрывных дел — Юркой так, что создавали лишь хлопок, но никогда не вызывали пожаров или разрушений.

То было в детстве! Теперь Юрик гулял по крупному: имел баб, деньги и неограниченное снисхождение со стороны милиции. Витьке же, как "нищему родственнику", эта прошлая папашина дружба дала возможность открутиться от зоны.

Судья, который вел его дело, так и сказал Шпале после суда в отдельном кабинетике за чашкой чифира, им собственноручно заваренного: "Заставил ты меня, браток, попотеть! Сколько себя судьей помню, в такие дурацкие ситуации не попадал. Я, понимаешь, его тащу за уши, из тюрьмы вытаскиваю, а он всеми четырьмя упирается! И это при всем-то честном народе, в то время, когда я его, наоборот, в эту самую каталажку заталкивать обязан, а он из нее, родимый, выкарабкиваться!
И ведь такая бестолочь попалась, этакая, уж не обижайся на старика, сволочь упрямая, тупорылая, что и не выразить! Тяжко-тяжко, брат, еле моих стариковских сил хватило. Ну, думаю сам себе, не вытяну, подведу Михаила Петровича! А потом — стоп, говорю, Гришка, не из таких переделок на войне выбирался! Я, понимаешь, в разведке служил, языков через линию фронта таскал. Тяжелые попадались — вроде тебя. Только там проще: очухался, упираться начал, — по зубам его или прикладом по башке.
А тут нельзя — конспирация! Был бы ты каким-нибудь "колхозным Ваней", уже получил бы за свои приключения лет пять-шесть на уши и работал на мелках в Валуйках. Кого бдагодарить-то знаешь?" "Отца, кого же еще!" — ответил Витька. "Над отцом есть повыше,"— и судья ткнул пальцем в потолок.
Дело было скользкое. По его тяжести выходил один приговор — лишение свободы! А по звонку оттуда, куда указал пальцем судья, наказание нужно было свести на условно. Потому никто не хотел браться за столь откровенное надувательство общественности. За неблагодарный труд сей взялся этот старенький судья, фамилию которого Витька так бесстыдно забыл: не то Пастухов, не то Подпасков... словом, самая непритязательная крестьянская фамилия.
Ему оставалось полгода до пенсии и все, что с ним, по его словам, могли сделать, — выгнать из суда. После чего он, в таком случае, устроился бы в юридическую консультацию. Где зарплата, а, следовательно, и размер его будущей пенсии нисколько не ниже теперешней.
Как старик и предсказывал, вскоре разразился скандал. Поднял его с подачи поселковых "вождей племени" — старых бабок, сплетничающих обо всем и вся — какой-то неформальный (ненормальный — правильнее было бы сказать) общественный лидер. Некий неугомонный газетчик по его "сигналу" настрочил для областной "правды" крикливую заметку под названием "Худая трава", где призывал к крестовому походу на правосудие во имя справедливости.
По звонку "доброжелателя" отец был оповещен заранее и с Витькой на "поводке" срочно рванул к редактору перехватить статью, могущую наделать много шума. Но сделать это оказалось невозможно — газета была уже сверстана и запущена в набор. Единственное, что редактор смог сделать — на свой страх и риск переврал авторский текст по-своему, смягчив его до полутуманных философских выводов в пользу "иных способов воспитания подростков, не связаных с лишением свободы".
При всем том он утверждал, что делает это исключительно из уважения к Витькиному отцу, а на самого Витьку кричал такой отборной бранью, словно вовсе и не был главным редактором областного рупора, а всю жизнь управлял колхозной лошадью.

На сей раз пожар удалось затушить, но он впоследствии то и дело вспыхивал вновь, благодаря Витькиному темпераменту.
Шпала все творил и творил, как гений, в момент нежданно нахлынувшего творческого вдохновения и не мог остановиться. Такова была его планида.
Каплей, переполнившей чашу терпения Фемиды, была еще их пьяная поездка с другом и подельником по условному сроку Чавой к его дядьке — путевому обходчику, на предмет экспроприации у него излишков самогона для нужд "творческого" фронта. По пути, что самое обидное, именно Чава ободрал всю радиотехническую оснастку военных (как оказалось, почти засекреченных!) машин, транспортируемых на товарняке куда-то к месту назначения.

Есть, что ни говори, и «Судьба»! В таком понятии, как жизненный путь человека. Малолетка, конечно, не сахар! Отмазал папаша Шпалу от зоны в Боброве. Зашифровал, и правильно сделал! Все таки двусторонний перелом челюсти, де еще летчику, приехавшему опылять совхозные поля – серьезное преступление!

Но ведь и потом, в Кирове была возможность отсидеть небольшой срок и с комфортом! Так нет, устроился Витька на всю катушку в самую лютую зону на лесоповале!!!

Мемуары дезертира книга 2 глава 30
Ларин Ларь
Прервали мы сие повествование затем, чтобы наш невъеДенный дерьмократический читатель, отстоящий по времени, строю и достижениям прогресса на недосягаемый уровень, сам определил: кто прав был при социализме, кто лев як Троцкий, и чему по цвету ближе наши герои.

Дизель хуже зоны! Больше натворишь – меньше сидеть будешь! На троих с начальником гауптвахты. Схватка с патрулем – лучшее приключение.

Продолжим наше скорбное покаяние. На водке остановились. Все на ней – проклятой! Приходилось ныне покойникам, но в то время парням вполне бравым, совершать какие то подвиги во имя добывания презренных денег на пойло… А бухалово в части еще та валюта! Засада без золотого запасу. Коснись чего, они за водку в роте вольные шмотки на побег найдут, жратвы, даже пристанище на ночь ( кто беглецов в батальоне искать будет!? ) Короче весь стройбат на корню скупить можно!

И вообще, что за жизнь без приключений!? Длить жалкое существование. Как все окружающие - вплоть до начальника губы. У тех хоть отговорка есть: во имя светлого будущего! (Которое никогда не наступит.) «А у звезды, что сорвалась и падает – есть только миг. Ослепительный миг!» Именно он называется жизнь. Для Кировских Дартаньянов как на фронте – каждый день может быть последним. Они живут настоящим. Вино, девочки, приключения… Но и музеи Шпала лично не пропускал, в светлые минуты легальной увольнительной. Когда к дознавателям вызывали. Коляна иная перспектива беспокоила: нагадал следователь ему дисбат за совершенные деяния! Кому охота? Дизель хуже зоны!

Ермак возражал, негодовал, требовал поднять доармейские дела. Хотя бы тот момент, когда он сбежал с собственного суда. Прямо Котовский! Через туалет в перерыв, назначенный для вынесения ему приговора. Следователь сурово отрубал, мол отвечать солдат будет только за воинские преступления! Как оппонент себе это представляет: трибунал в Новосибирске станет затребовать дела из Кирова, годичной давности… Из суда? В общем, получалась ситуация: для того, чтобы понести меньшее наказание ( зона против дисбата ), подследственный должен совершить большее преступление! Ротному морду набить – скажем. Но это было непредсказуемо в смысле последствий! И Груздь, со своим уголовным опытом, советовал более легкий и действенный путь – взять ларек на уши. Чистая уголовщина, никакой политики и срок стандартная трешка. Если они грабеж еще сумеют замять – все таки терпила частное лицо, может не иметь претензий, то ларек - это уже государственная собственность! А значит неотвратимость наказания обеспечена!

Провоцируют, сволочи, на преступление! А потом удивляются: отчего у нас незаконопослушная страна? Потому что в ней невозможно жить по закону!

Главное при развитом социализме в залупу не лезть! У нас ведь какая сверхзадача на****алась?! Доказать всему миру, что стоящие у руля «Сидоры лютые» по натуре «белые и пушистые!» Мол, у них душа болит за каждую сироту – сиротиночку! Просто время нонче такое, что без сиротства нам ну не как не обойтиться! ( См. «Неуловимые мстители» ) С понтом при народной власти в принципе невозможны отщепенцы. С ней радемой по её же правилам. Пока выискивают (или назначают) врагов, некогда уголовниками заниматься! А мало ли у нас идиотов, готовых за абстрактные «общечеловеческие ценности» жертвовать конкретными благами? У этих «узников совести» с головой не в порядке! Введут советские войска в Венгрию или Чехословакию – радоваться надо за державу! Сферы влияния увеличиваются. А их совесть гложет! «Вина наша перед народом Афганистана ( подставь любую страну ) велика и неизбывна!» Такую блевотину во время перестройки писали эти клоуны! А когда поперли Русских сраной метлой ото всюду, вот тогда за.бись! Воистину, пидорасов, которым все чего то не жилось и маялось у нас при Леньке Брежневе хватало! Мечтали себя как то проявить и выХЛебнуться ( а в космос слетать на голову стебанутых не берут!) Опять же в США с ореолом «мученика» на халяву охота! Вон Бродский сказанул против власти, а его за шкирку и на хутор за кордон! А там шнобеливскую премию! Солженицын «Один день Ивана Денисовича» написал – всю жисть на Канарах маялся! И давай непонятые гении с вилами на паровоз кидаться.

Шпала вот «план» недовыполнил, и уСТебали ему четыре с половиной. А взяли бы с Коляном магазин, - сидел бы стандартную трояку. Не один, в тайге, у черта на куличках. А вдвоем, на месной зоне, у земляка дома! Значит и коны на волю ( а это грев: водяра, балобас…), и поддержка, подруги на свиданку. Хотя… Точняк при таких раскладах Груздь на достигнутом не остановился бы! Пошел по кривой, и на одном сроке не зациклился!