Два мира. Часть 1

 «Что они себе позволяют!— сказала старшая в лесу сосна, — их рост  просто смешон, у них вместо мозгов — камни, нелепыми блеском стараются привлечь к себе внимание. Всё они хвастают своими параллельными гранями. Это плоское мышление и тугоумие кого угодно выведут из себя!»
 Любой бы оскорбился на такие колкие замечания, но они молчали. Они сохраняли философское спокойствие потому, что у них был великий план, который им передали старшие братья, а им в свою очередь великий небесный путешественник, посетивший эту местность в незапамятные времена. Они хранили чистоту. За это один из синонимов чистоты был назван в их честь. Да, это были они — кристаллы.
Но, к огорчению, и у них было не всё в порядке. Общество кристаллов начало делится на касты. Те, кто начинал расти из аморфного состояния считали себя элитой и праотцами каменного царства, а кто начинал расти с кристаллического уровня, или, не дай отче великий алмаз души, с помощью  эпитаксии — подпорки других членов общества, переходили в касту второго уровня. Но и тут общество кристальных душ катилось по наклонной. В кругах старейшин был поднят вопрос о благородных камнях  и членах общества с включением в себе вируса примеси. Эти полукровки, набравшись наглости, стали участвовать в движении помощи двуногим в микроэлектронике. Спонсорские программы по светодиодам, микропроцессорам и лазерам подняли их рейтинг и теперь с ними приходилось считаться даже алмазным богоподобным душам.
Аутотренинг в камерах вакуумного напыления, позволил многим продвинутым членам общества резко увеличить свой вес в малоподвижной среде, где новое место на общественной лестнице дожидаются столетиями.
 В результате,  эти выскочки из хлорофилльного царства не смущали  Океан стабильности и уверенности о грядущих днях процветания царства кристаллов.
 Но среди лесного братства незримо зрел подковёрный заговор. Сосны, считавшие себя наместниками неба, говорили, что без их участия облака не смогут долго держаться в вышине и могут разбить маленькое хрупкое пространство между горами. Кто-то даже припомнил легенду о том, что без двух могучих сосен Двуногие не могли пересечь великий водный путь, который питался горными реками. А ведь воды рек получали по капле питание с разрешения деревьев. «Нам не надо лишней влаги, — альтруистично заявляли деревья, — мы прекрасно понимаем, что без нашей помощи океан скоро высохнет , как простая  сельская лужа. Эти кристаллы, чудовища с каменными сердцами,  пытаются всё брать и брать... Мы же даем кислород для всего мира и поддерживаем устои жизни, великое колесо рожденья и смерти, в котором нам помогает Большой Фонарь, забытый когда-то птицами на небе.»
 Среди ученой среды лесной академии иногда проскакивал провокационный вопрос о питательной среде, в которой участвовали кристаллы, но таких провокаторов старались оттеснить с элитных мест на опушке или чащи — в болото, чтобы они не смогли захватить массово аудиторию молодой поросли и не увести её от великих идей хлорофилльной мобилизации пространств большой пустоши, которая  протянулась за лесными горизонтами.
По паспортным данным сезонных колец  долгожители могли рассказать о прошлом великого леса, о его не сбывшихся надеждах о тропическом изобилии тепла и влаги. Чем больше колец имел древесный индивид, тем он занимал более высокую нишу среди лесных обитателей и мог снисходительно, вскользь намекнуть о своем родстве с небожителями, создавшими первое царь-дерево. К нему чаще , чем к другим заглядывали друзья птицы, сообщая последние новости о других собратьях, обитавших в далёких землях. За эти доверительные рассказы деревья часто давали птицам кров и пропитание. Они охраняли в дуплах птичье потомство от агрессии низших слоёв леса, не знавших правила лесного этикета.
 И всё бы было хорошо, но на древних посланиях нацарапанных на камнях (это было до использования чёрной магии целлюлозы) говорилось, что  чем сильнее и выше дерево, тем глубже его корни уходят во тьму царства кристаллов и оно уже не принадлежит великому лесному братству, а трансформируется в посланца нескольких миров и измерений. Эта информация скрывалась ярыми блюстителями однополярного мира, но правду в скудной лесной лиственной подложке уже было трудно утаить. Соки, текущие из под земли, говорили о сложной минеральной жизни, протекающей глубоко в недрах леса. В минеральной сети  родниковых подземных вод голографически прописалась запретная информация о сложной жизни кристаллов, о святом таинстве их рождения и волевой целеустремленности по созданию сложных октаэдров и додекаэдров, граней с удивительной чистотой, так как работать приходится в темноте, практически на ощупь, и в условиях мало похожих на вакуумную стерильность.
 Итак, дорогой читатель, давно познакомившийся с царством эльфов и гномов, подумай: а стоит ли тема  жизни двух миров , как это у вас говорят, выеденного яйца? Если ты выбрал что-то добровольно, то с удовольствием продолжу с тобой путь по грани миров, стараясь не порезать мои и твои чувства мрачными ассоциациями нашей не простой эпохи.
 Заставить насильно дружить эти два царства, как вы понимаете, не получается, хоть тысячи берестяных грамот испиши, а приказом такое полезное дело не притянешь. Различные временные континуумы, по которым они развиваются,  не разрешат стыковать то единственное целое, с которым могли объединиться эти два мира. Мелкие деревья, не укоренившиеся в твердых принципах достаточно глубоко, старались зашелестеть важность этого процесса. Им казалось, что всё, что ниже травы – это пустые фантазии выживших из ума старых гигантских эвкалиптов, дубов и баобабов и что великий Дух Леса,  соединивший эти миры – простая уловка, продиктованная подавлением  их естественных рефлексов: праведного негодования в борьбе за место под солнцем и желание лишить их жирных по красоте ландшафтных кусков, даже если они находятся  в скалистой местности.
 Молодая поросль верила, что свобода, не ограниченная нормами лесной морали в конкурентной борьбе, даст им больше преимуществ в ускорении роста и освоении больших площадей, чем нудное выслушивание высоких старших товарищей,  в тени которых они считают по листьям новые почки, которых им так не хватает.
– Ну и пусть себе, справедливо заметите вы, – растут где хотят.
Но интрига заключалась в том, что мелкая поросль и кустарники способны зацепиться за любую трещину в скале, или на скудной и малопригодной для роста почве. Теневыносливые деревья молча терпели не равное положение в обществе, а когда на их молчаливые головы падали злые насмешки,они говорили: «Мы не теневыносливые, мы тенелюбивые...» Но даже они могли похвастать о том, что помогали Двуногим в эпоху их взросления и роста , как вида, охраняя их от враждебности среды. Выпив все соки из бастующих время от времени дождей, эта босяцкая гвардия могла лишить подземные источники вод питания и они могли бы зачахнуть. Главная опора – элита лесного царства почувствовала, что в мире творится что-то не ладное, что засохнув, они не смогут защитить лесной мир от палящего солнца и тогда безумная засуха может разорить и убить большинство великого лесного народа.– А если с ним исчезнут реки, которые они охраняли? 
– Нет, нет – страшно подумать... Со смертью великих, ветвистых старцев некому будет передать тайные знания о том, что все мы дети космической звёздной пыли, что кристаллы и деревья созданы из одного материала.
Это волнение передалось нижнему миру. Кристаллы стали задумываться о том, что без насыщенного водного раствора на их росте можно будет поставить большую, жирную точку. Но пришлых, напыщенных иностранцев, живущих в  элитных, кимберлитовых квартирах, не волновал заговор засухи. Они сделали свою карьеру миллионы лет назад и поэтому рост новых кристаллов подрывал их алмазный авторитет.
Итак, два мира загнали сами себя в тупик истории, в котором образовались две устойчивые группы, из-за амбиций которых рушилась стройная, до сих пор, система мироздания. Великие деревья, посвященные в эзотерические тайны, договорившись с Сильфидами*, помогавшими им сеять разумное, доброе, вечное,  попросили их призвать ураганный ветер.
 – Это же самоубийство, –  скажете вы и будите правы. Но через смерть могучие великаны могли показать размеры своих подземных крон, выкорчеванных ураганом. Тогда отрывалась картина неизведанного царства кристаллов, из которых они черпали силу и энергию роста, благословленную великим светом Большого Фонаря, зажженного в доисторические времена. Великим самопожертвованием Отцы древесного народа протягивали корни дружбы между царством леса и подземным царством кристаллов. В критические для мира времена приходили Хранители Духа солнечного огня и вырывали общество из лап низкопробной морали, ведущей историю во тьму смутных времён.
Вы спросите: «А что же сделали хорошего  кристаллы?» На их плоских гранях записывалась летопись мира, объединённого знанием общего истока, которого никто не видел, но чувствовал каждым электроном, каждой молекулой, каждой гранью, проявленной целеустремленным желанием понравиться Создателю. От этих откровений Мир обретал гармонию радости и созерцания проекта Великого геометра, соткавшего этот неповторимый, как снежинки, сверкающий ковёр. Страх отчуждённости и заброшенности отдельного мира – уйдет в небытие, он разлетится на мелкие кусочки от знания, что плечи твоего мира – это площадка для следующего, это передача традиций взаимопомощи и выручки. «Ты во мне, а я в тебе, – скажут в каждом космическом закоулке. На темных задворках неизвестных галактик произнесут: «Да будет воля твоя крепка как алмаз, любовь – великой короной охранит и защитит от невзгод, а многочисленные кольца и грани памяти донесут мудрость об этом всем алчущим света!» Два мира, объединившись, стали помогать животному царству, даря ему пищу,тепло огня, палочки для клинописи, бересту, папирусную бумагу, строительный материал для защиты от холода и дождей, минеральные краски. Они подставили свое плечо, как когда-то подставили плечо им... Великий круговорот, чем больше отдаёшь, тем больше получаешь, набирал, с умножением мудрости, свои обороты.
 Не существуют бесполезные миры. Все миры – как кристаллы преломляют в своих гранях свет и возвращают его Создателю, обогатив его новым, блистательным спектром. И хотя эта история не была записана на хрустальной  чернильнице деревянной ручкой, я надеюсь, что истина не была сильно приукрашена автором, ведь он тоже часть мира, дающего опору и преемственность другому, новому миру, который, возможно мы не увидим. Мы не знаем, кто общался с архетипами мира кристаллов и растений, но чувствуем их любовь и ненавязчивую поддержку. Да будет мир великим домам их!
 Очень жаль расставаться с тобою – читатель, но даже у камней есть свой исторический завод. Так благословим же руку Великого Творца, давшего нам возможность участвовать в этой божественной, космической мистерии!

 (Голос за кадром)
– Кирпичи, древесина...Какие два мира!? Тут яичницу бы не испортить, а он космогонию впаривает...

* Сильфиды – духи воздуха. Сильфиды, как и прочие духи природы, большею частью относятся доброжелательно к человеку и вредят ему, лишь когда он их раздражает.