Взгляд из деревни... Кн. 2, ч. 6, гл. 2

            Владимир Голдин

           Глава 2.

           Когда же началась перестройка? Это не простой вопрос. Не будем вдаваться в исторические дискуссии, но отметим, что она началась ещё при Ю. Андропове в 1983 г. Многие её начало связывают с решениями январского (1987) пленума ЦК КПСС. Однако это скорей всего заключительный аккорд перестройки, который в последующем углублялся решениями июньского (1987) пленума ЦК КПСС, XIX партконференции и рядом постановлений ЦК КПСС и СМ СССР.

Удачно ли было выбрано время для осуществления последнего аккорда перестройки? Это, смотря с какой стороны посмотреть. Если для Горбачёва и его сторонников, то конечно, удачно, ведь они инициировали принятие этих решений. Если посмотреть с экономической и социальной сторон, то для принятия решений указанных совещаний, время было неудачным.

Но всё по порядку.

На январском пленуме с докладом «О перестройке и кадровой политике партии» выступил М. Горбачев. Генсек заявил: «Реформы идут медленно, им мешает механизм торможения». Было предложено, и пленум одобрил реформу системы управления, избирательную систему на всех уровнях, выборы на альтернативной основе.

С январского пленума началась политическая перестройка советского общества, углубилась и расширилась гласность, в больших городах начали создаваться «неформальные объединения», в союзных республиках «национальные фронты». В стране проводилось кадровое обновление на всех этажах власти и слом «механизма торможения».

XIX Всесоюзная партконференция (июнь-июль, 1988) дала старт глубокой конституционной реформе. Начался процесс передачи власти от КПСС к Советам.
Политическое расшатывание советского общества обострялось на фоне нарастающего товарного дефицита, провала программы «Интенсификация – 90» и «Жильё – 2000».

В это же время у государства не было возможности изменить сложную экономическую ситуацию. Напротив, она ещё больше обострилась в связи с ростом дефицита государственного бюджета. Дефицит госбюджета стал возрастать как следствие внутренней политики – непродуманная, эмоциональная антиалкогольная кампания резко сократила поступления в бюджет от несостоявшихся продаж винно-водочных изделий. К этому пересохшему источнику пополнения госбюджета добавилось снижение цен на нефть на международном рынке.

Официально дефицит госбюджета составил: в 1985 г. – 13,9, в 1986 г. – 54,5, 1987 г. – 52,5, в 1988 г. – 80,6, в 1989 г. – 80,7 млрд. руб.
 
По неофициальным данным Н. Шмелёва за период с 1970 по 1985 гг. дефицит бюджета в среднем составлял 20 млрд. руб. ежегодно, но в 1987-1988 гг. он насчитывал – 60 млрд. руб., и на 1989 г. был запрограммирован на сумму – 120 млрд. руб.
Вдумавшись в эти цифры, не трудно понять, почему пятилетка ускорения породила «механизмы торможения». Методы административно-командного руководства экономикой, дополнительно создали неразрешимые финансовые проблемы.

Дальнейшему осложнению экономической ситуации в советском обществе содействовали решения июньского (1987) пленума ЦК КПСС. Пленум рассмотрел и одобрил «Задачи партии по коренной перестройке управления экономикой».

По предложению пленума директивный план заменялся на рекомендательный. В основу отношений государства и предприятия был положен госзаказ. Произведённую сверх заказа продукцию предприятия получали право реализовать по договорным ценам.

Предлагалось увеличивать размер оставляемой на предприятии прибыли. Отменялись всякие ограничения на размер фонда заработной платы. Намечалось дальнейшее расширение хозяйственной самостоятельности Советов всех уровней. Особенно всем понравилась фраза М. Горбачёва: «Разрешается делать всё, что не запрещено законом».

Реформу проводить намечалось постепенно, в течение 1988-1989 гг.
Для апробации решений пленума, СМ СССР от 31 августа 1988 г. принял постановление о подготовке Белоруссии, Литвы, Латвии, Эстонии, Татарии и Свердловской области к переводу на хозрасчёт. Завершить эту подготовительную работу было предложено к 15 октября 1988 г.

Для реализации постановления Совмина в г. Свердловск 6 августа прибыла представительная делегация: В. Никонов – член Политбюро ЦК, секретарь ЦК КПСС, А. Александров – зам председателя СМ РСФСР, председатель Госагропрома по Нечернозёмной зоне РСФСР, С. Башилов – министр строительства в районе Урала и Западной Сибири СССР, В. Лоскутов зав сектором отдела сельского хозяйства и пищевой промышленности ЦК КПСС, Е. Сазонов зам председателя правления Центросоюза, Г. Трофимов – зам председателя правления Роспотребсоюза.

Это была, пожалуй, самая авторитетная комиссия после неоднократных приездов Н. Хрущёва в Свердловск в 50-х годах для проведения зональных совещаний по сельскому хозяйству. В промежутке между посещением Свердловска Хрущёвым и комиссией Никонова (а это более 30 лет) Свердловский обком КПСС заслушивался только один раз на Политбюро ЦК, в апреле 1983 г. по вопросу «Об организационной и политической работе Свердловского обкома по увеличению производства и заготовок продукции животноводства». Свердловчанам тогда крепко досталось за строительство и слабое использование молочных комплексов, и, по-видимому, тогда впервые произошло определённое психологически-негативное соприкосновение между членом Политбюро ЦК, секретарем ЦК КПСС М. Горбачёвым и первым секретарём Свердловского обкома Б. Ельциным.

Остановимся подробней на августовском совещании областного партактива с повесткой дня «Об усилении организационной и политической работы партийных, советских, хозяйственных органов по улучшению продовольственной обеспеченности населения области».

Обком в своём докладе (первый секретарь ОК – Л. Бобыкин) стремился быть в меру самокритичным и не пасть лицом в грязь. В докладе констатировалось, что в 1987 г. потребление молокопродуктов в расчёте на одного жителя области составляет – 391 кг. при рекомендованной на 1990 г. норме 395 кг., или увеличение по сравнению с 1982 г. на 23%. При этом душевая потребность за счёт местного производства возросла со 180 до 205 кг.

Потребление мясо-продукции повысилось на 7 кг., и составили 73, при норме 81 кг. Более 4/5 прироста потребления мяса обеспечено за счёт собственного производства.
Если послушать докладчика, то может сложиться впечатление, что в области вполне нормальная обстановка с обеспечением населения мясными и молочными продуктами.

Но разве это так было на самом деле?

Правда, докладчик признает, что определённые проблемы есть: как накормить корову, вырастить хороших тёлок, плохо поставлена работа с людьми, нет нормальных условий для труда и отдыха. Картофель хозяйствам производить не выгодно, но райком заставляет. Овощей производится согласно плану, но произошёл застой.

Причины: плохая организационная работа, слабое руководство партийных комитетов, директоров и председателей на местах. Уровень механизации при уборке овощей всего 15-20%, без шефов не обойтись. После принятия Закона о государственном предприятии, ряд предприятий стали отказываться от помощи селу, не выполняют ранее принятых договоров. Совхозы вынуждены уговаривать шефов, упрашивать их, чтобы спасти урожай. Это происходит при молчаливом согласии горкомов и райкомов. Задача к концу пятилетки половину моркови и капусты, 30% картофеля убирать комбайнами, сократить затраты труда на 500-600 тыс. чел/дней, и сэкономить 5-7 млн. руб.

Поднял докладчик обкома и главный вопрос: «Когда выполним Продовольственную программу?». Ответ был такой:
«… всё зависит от того, как заинтересуем людей, когда сделаем их подлинными хозяевами земли, сумеем найти рациональные формы управления. Нужны иные методы и подходы». 

О методах и подходах к вопросу заинтересованности людей вернёмся поздней, а сейчас послушаем члена Политбюро ЦК КПСС, с какими мыслями и, главное, деловыми советами и рекомендациями прибыла московская комиссия на Урал.

В. Никонов не заметил тех темпов роста в сельском хозяйстве области, о которых говорил докладчик обкома и сразу заявил: «Отставание носит не какой-то эпизодический характер, а приобрело у вас, как и во многих других местах, характер хронического негатива. Это подвижки, а не работа.
Мы совершаем глубокий поворот на возрождение и приумножение лучших черт, издревле присущих крестьянину, на реальное утверждение, самостоятельность колхозов и совхозов, повышение их заинтересованности и ответственности за конечные результаты.

Всё это должно проводиться в увязке со свободным выбором форм кооперативной деятельности, широким распространением хозрасчётного подряда. Всегда памятуя о том, что наши колхозы и совхозы были и остаются основой социалистического сельскохозяйственного производства. Мы обязаны сделать всё, чтобы полнее раскрыть потенциал, заложенный в этих формах хозяйствования.

Дело идёт к тому, что колхозы и совхозы в недалёком будущем должны стать кооперативами объединениями хозрасчётных подрядных коллективов, действующих на договорной основе с правлениями колхозов и директорами совхозов». 

Представитель Москвы вспомнил Ленина, который, по словам выступающего «успех построения социализма видел в справедливом эквиваленте продуктообмене между рабочим классом и старательным крестьянством. У нас это нарушено давно, и всё высказываются благие пожелания, мы никак не можем восстановить его на деле. Ленин строго требовал помнить, что ни при каких реорганизациях и трансформациях системы управления земля не должна оставаться «ничейной». Здесь много бед сотворено нами, и надо быстро устранять их».

Здесь хочется прервать докладчика и задать ему вопрос: «А разве в СССР когда-нибудь существовал справедливый продуктообмен между «рабочим классом и старательным крестьянством»?

Такого на протяжении 70-и лет советской власти не было! И то, что земля в условиях социализма в отдельных случаях стала «ничейной» - это то же не результат крестьянского хозяйствования на земле, а результат аграрной политики партии, независимо от того под какой вывеской она осуществляла эту аграрную политику: РКП(б), ВКП(б), КПСС.

Но разве для того приехала комиссия ЦК КПСС на Урал, чтобы вспомнить о том, что говорил Ленин, и устроить по этому поводу дискуссию?

Нет, не для этого, а для того, чтобы высказать претензии. Никонов заявил: «Не допускать в стране иждивенчество административных территорий, строго исходить из того, что всё, что может быть произведено из продуктов питания на месте, должно быть произведено, и просьбы о помощи им в центре не принимать, забыть это.

Наши основные индустриальные центры, забросив многие продуктивные земли, перекачав массу крестьян в города и рабочие посёлки, превратились в продовольственном плане в настоящих иждивенцев, причём с крутым характером.

Отступая под этим напором, мы вместо того, чтобы в высоко развитых индустриальных областях иметь не менее развитое высокотехнологическое сельское хозяйство и переработку, имеем серенькое в части своей и немалое, просто разрушенное село. Но продукты подавай. Под этим углом зрения хотел бы проследить состояние дел в вашей области.

Есть сдвиги в росте производства мяса и молока – 7%. Это ничтожно малая величина. В область завозится большее количество мяса и молока, чем производится, всё зерно для производства хлебопродуктов, плодоовощные консервы, кондитерские изделия и даже все соки и минеральные воды.

Потребляется 73 кг. мяса на душу, но в том числе только 37 кг. производится на месте, из которых 12 кг., т.е. 1/3 часть, производится на кормах, полученных из государственных ресурсов. Такое же положение по молоку. Сократилось потребление картофеля, овощей за счёт собственного производства. Область не обеспечивает себя  продуктами – и на половину. Прирост потребления идёт за счёт завоза. За два года производство мяса на душу выросло на один килограмм, а потребность на 3.

Производство молока снизилось, а потребность возросла на 7 кг. Такая иждивенческая направленность объясняется, прежде всего, тем, что партийные комитеты, советские, сельскохозяйственные органы не сделали выводов из решений XXVII съезда и требований ЦК о решительном наращивании производства продукции сельского хозяйства на месте и улучшения снабжения ими населения.

… В области исторически сложилось неправильное отношение к селу, крестьянину, его труду и быту. Нарушены основные принципы союза серпа и молота.
Такая индустриальная область не может создать необходимых производственных и нормальных бытовых условий для своего сравнительно небольшого аграрного сектора.

За 17 лет сельское население сократилось на 200 тыс. человек, или на 25%. Ежегодно уходят в город 4-5 тыс. человек. Это 3-4 совхоза ежегодно прекращают работу. Стареют кадры села. Трудоспособных сократилось на 24%, а мужчин и женщин в возрасте до 30 лет – на 30%». 

Такая критическая оценка экономической обстановке сложившейся в сельском хозяйстве области не является неожиданной так как она была подготовлена политикой руководства сельским хозяйством и отчётливо просматривалась по всем архивным данным, которые мы анализируем в этой книге.

Однако она интересна тем, что прозвучала накануне краха советской власти, и явилась практически достоверной политической оценкой 70-летней практики хозяйствования КПСС.

Следует обратить внимание на слова Никонова: «В области исторически сложилось неправильное отношение к селу, крестьянину, его труду и быту». Да, действительно, исторически сложилось такое отношение. Достаточно вспомнить, что Екатеринбургский обком был признан лучшим обкомом по проведению первой продразвёрстки в 1919 г. на Урале.

Вспомнить коллективизацию и азартно-преступную деятельность по раскулачиванию крестьян, когда Сталин одобрил «урало-сибирский» метод раскулачивания и распространил его по всей стране. Вспомнить с какой последовательностью проводил Уральский обком работу по встрече и расселению высланных в пределы области, так называемых кулаков, вспомнить сселение хуторов накануне Отечественной войны.

Многое нужно вспомнить, даже давно позабытое. Отношение к Крестьянину и Земле у Партии всегда было потребительское, и это вина не только Свердловского обкома, а всей партии, Свердловский обком был только активным, убеждённым проводником этой политики. 

Поэтому продолжим цитировать доклад члена Политбюро «о неправильном отношении к селу» и тогда будет более ясно понятна сложившаяся ситуация и её логический исход.
« На селе 22 врача на 10 тыс. населения, в городе – 41, медперсонал – 49, а в городе – 138.
72 хозяйства – это 24%, не имеют нормальных подъездных путей.

Половина крупного рогатого скота не имеет комплексной механизации. 1/4 поголовья коров и 1/3 часть свиней обслуживается вручную. 3% картофеля убирается механическим способом, а овощей и того меньше.
Надо 1 кв. м. на городского жителя теплиц, а в Каменск-Уральском, где 200 тыс. население всего 0,1 кв.м. теплиц. В Н-Тагиле – 0,16, Ирбите – 0,1, Свердловске – 0,43 кв. м.
Хранение картофеля в Тагиле обеспечено всего на 6%, Ирбите – 30, Богдановиче – 24, Свердловске – 80%.

Переработка сельскохозяйственной продукции. В развитие мясомолочной промышленности предусматривалось вложить 83 млн. руб., за два года 12-ой пятилетки освоено всего 14 млн., или 15% к пятилетнему плану.

Строительные организации области так и норовят уйти от работы на селе. Минуралсибстрой свел своё участие в сельском строительстве до 5% от своего объёма. Минэнерго – до 7% от своего плана. Надо сказать, что и эти мизерные для них объёмы не выполняют.

Иждивенчество в поставке кормов из госресурсов. В 11-ой пятилетке их было выделено 743 тыс.т., в 12-ой – 797 тыс.т., а за истекший год – 855 тыс.т. Как видите, иждивенчество проявляется не только по продукции животноводства, но и по продукции земледелия.

Применение минеральных удобрений возросло с 84 кг. в 1975 г. до 153 кг. в 1987 г., т.е. почти в два раза, и больше всех в Уральском регионе, а урожайность снижается. Повышение дозы минеральных удобрений окисляет почву, отдача от них падает.
Ежегодно известкуется 150 тыс. га пашни, что в 1,5 раза меньше потребности. Планы известкования не выполняются, площадь кислых почв не уменьшается. Сокращается применение органики. Ещё в 10-ой пятилетке был разработан план по увеличению внесения органических удобрений до 10 т/га в 1985 г. и до 15 т/га в 1990 г. Дальше мероприятий дело не пошло, вносят столько, сколько вносили 10-15 лет назад.

Мелиорация земель. С 1976 г. области на эти цели выделено более 500 млн. руб., введено в действие 55 тыс. га орошаемых земель, освоено 46 тыс. га переувлажнённых угодий. Но отдача от них низкая. Урожайность сельскохозяйственных культур на орошаемых землях значительно отстаёт от проектной, и не превышает по овощам 280, по многолетним травам на сено 30-32 ц/га. На осушенных землях урожай ещё хуже.
Грубых и сочных кормов заготовляется всего лишь на 14-18 ц. кормовых единиц на условную голову.
Это же, товарищи, полуголодный рацион. Площадь посевов зернобобовых культур сокращается. В 1975 г. высевалось 100 тыс. га. В 1986-87-88 гг. – лишь 68-70 тыс. га. При такой практике проблему белка не решишь.

Резервы личного подсобного хозяйства. В 1987 г. произведено 46% - картофеля, 23 – молока, 21% - мяса к общему объёму производства. Призывы развивать ЛПХ есть – и всё.

По удельному весу сельских дворов, не имеющих скота, Свердловская область главенствует на Урале. Это тоже факт из разряда иждивенческих. Из задания по продаже поросят населению 230 тыс., продано в 1987 г. только 121 тыс., меньше чем в 1986 г. Надо организовать нетоварные фермы в совхозах и колхозах по производству поросят. Однако ещё 30% хозяйств не имеют таких ферм.
Подсобные хозяйства как резерв выполнения Продовольственной программы используется слабо».

Действительно, анализируя факты, приведённые в докладе Никонова, и сравнивая их с тем, что было изложено во всех предыдущих главах этой книги приходишь к уже знакомому выводу, что в области исторически сложилось неправильное отношение к селу, Крестьянину и Земле.

Это факт, подтверждённый всем историческим процессом сельскохозяйственного производства в области за годы советской власти, впервые был признан одним из членов Политбюро. Но вот, когда сельское хозяйство области встало на путь иждивенчества – требует уточнения.

Впервые животноводство области получило значительную поддержку от государства во время руководства обкомом партии Кириленко, т.е. в 50-е годы. С той поры эта поддержка животноводства области постепенно набирала темпы и объёмы, пока не превратилась в устойчивую закономерность. Такая устойчивая закономерность поддержки государством кормовой базы животноводства в области приводила постепенно к снижению внимания к развитию собственного земледелия.

Все недоработки областного руководства по развитию социальной сферы на селе, породившие необоснованный отток колхозников и рабочих совхозов в города стали объясняться обкомом, перед ЦК, возросшим объёмом промышленного производства в области.

Такие объяснения находили понимание и поддержку у члена Политбюро ЦК, секретаря ЦК КПСС по промышленности Кириленко, который, как известно, был одним из последовательных противников увеличения капитальных вложений в сельское хозяйство и увеличения объёмов закупки зерна заграницей.

Такой ход событий привёл к иждивенческому методу развития  животноводства и растениеводства, и область, по словам Никонова: «Превратилась в продовольственном плане в настоящего иждивенца, причём с крутым характером».

Но в стране, к моменту приезда на Урал делегации ЦК КПСС, сменилось политическое руководство, изменилась политическая и экономическая ситуация, особенно это стало заметно с провалом выполнения Продовольственной программы, сократились запасы государственных ресурсов – положение Свердловской области, как субьекта-иждивенца стало нетерпимым.

Задачи, которые поставила комиссия во главе с членом Политбюро ЦК КПСС Никоновым, перед Свердловским обкомом, были всем известны, но их целесообразно напомнить здесь.

«Хочу подчеркнуть, что надо не сворачивать оказание помощи сельскому хозяйству, а выделить необходимые средства и материальные ресурсы и направить их на решение узловых проблем.

Задача состоит в том, чтобы крестьянин действительно стал хозяином на земле, по настоящему личностью, раскрыл свой опыт, знания и талант через аренду, семейный подряд.

Ускорить строительство жилья на селе, соцкультбыт, школы, дороги. Определить конкретные меры по решению эффективности использования земельных ресурсов. В короткие сроки решить весь комплекс вопросов по строительству новых и реконструкции всех предприятий пищевой и перерабатывающей промышленности.
Задействовать потенциал промышленности для механизации и автоматизации всего агропромышленного комплекса. Привлечь максимум населения всех городов, райцентров в личное подсобное хозяйство». 

Всё это повторялось уже не раз, и не в одну пятилетку, и всё это как всегда оставалось благими пожеланиями бумажного законотворчества, в которые уже не верило само партийное руководство, да и времени для реализации пожеланий. высказанных московской делегацией, не осталось.

Перед заключительным аккордом перестройки, агропромышленный комплекс области был представлен 1122 предприятиями и организациями, в т.ч. 234 совхоза, 74 колхоза, 5 опытно-производственных хозяйства, 66 межхозяйственных предприятия.

В перерабатывающей промышленности имелось 99 предприятий, из них 13 мясо-птице комбинатов, 34 молокомбинатов и молокозаводов.

Ремонтом тракторов, автомашин и сельхозтехники занималось 35 ремонтно-технических пунктов. Снабжение сельхозтехникой обеспечивало 29 агроскладов.
Строительство вели 120 строительных организаций (СМУ, ПМК, РСУ и т.д.)

По состоянию на 15 ноября 1988 г. аппарат управления областного управления агрокомплекса состоял из 310 человек, в РАПО служило – 776 человек.
Научные разработки велись в научнопроизводственном объединении «Среднеуральское», на базе опытных хозяйств совхозов и колхозов. Оно имело 13 предприятий науки и научного обслуживания. 

Вот эта сложившаяся разветвленная и мощная сеть предприятий  должна была завершить под руководством обкома и облисполкома перестройку сельского хозяйства области.

И, кажется, они серьёзно взялись за дело. По крайней мере, об этом говорит информация о работе по устранению недостатков, отмеченных Постановлением КНК РСФСР «О результатах проверки в Свердловской области выполнения указаний ЦК КПСС и СМ СССР об увеличении производства мяса в личных подсобных хозяйствах» от 17 ноября 1987 г., протокол №11.

«После рассмотрения на заседании КНК РСФСР в области были предприняты конкретные меры по развитию ЛПХ и наращиванию производства сельскохозяйственной продукции в индивидуальном секторе.

В ноябре-декабре 1987 г. с помощью специалистов АПК вновь создан отдел по развитию ЛПХ во всех сельских районах области силами РАПО, совхозов, колхозов была проведена работа по выявлению возможностей наращивания поголовья скота в личных подворьях, увеличению производства и закупок мяса, молока и других продуктов. С помощью анкетирования жителей, опросов населения, были изучены проблемы, мешающие ведению ЛПХ.

На основе этого каждым городом, районом были разработаны конкретные мероприятия до 1990 г. по всему комплексу проблем, непосредственно связанных с личным подворьем.
 
Комиссию возглавил предоблисполкома.
15 февраля 1988 г. в облисполкоме проведено совместное партсобрание партийных организаций облисполкома и АПК с повесткой «О повышении организаторской работы коммунистов аппарата облисполкома и агропромышленного комитета по развитию личных хозяйств граждан, коллективного садоводства и огородничества».
25 февраля 1988 г. облисполкомом принято постановление №64 «О ежеквартальном учёте скота в сельской местности в 1988 г.».

17 марта 1988 г. состоялась 4 сессия областного Совета народных депутатов 20 созыва, где рассмотрела вопрос «О мерах по дальнейшему развитию сельских подсобных хозяйств промышленными предприятиями и организациями, личных подворий граждан, коллективного садоводства и огородничества в соответствии с требованиями июньского (1987) пленума ЦК КПСС».

Проведены сессии городских, районных, сельских и поселковых Советов народных депутатов, более 1300 сходов и собраний населения. В их работе приняло участие более 1200 тыс. человек, выступило 7000 и высказано более 2,5 тыс. предложений.
Всё это проводилось под контролем облисполкома, КНК, партийных, профсоюзных организаций и АПК.

Введение ежеквартального учёта численности поголовья скота в ЛПХ позволило проследить динамику его изменения в текущем году.
В сельской местности численность крупного рогатого скота увеличилась на 3806 голов, или на 3,8% против 1987 г. На 12% возросла численность свиней, на 6% овцы и козы.

Важнейшим результатом работы в 1988 г. является тот факт, что коренным образом изменилось отношение подавляющего большинства руководителей и специалистов РАПО, колхозов, совхозов к проблемам развития ЛПХ, которые увидели в них резервы выполнения планов производства продукции и нашли в их лице надёжных партнёров.
В 1988г. удалось резко увеличить численность продаваемого молодняка. Впервые продано более 38 тыс. голов КРС, что на 14,8 голов больше уровня прошлого года. Годовое задание (29 тыс. голов) выполнено на 131%.
Ссуды на строительство домов, обзаведение хозяйством было выделено 15950 тыс. руб., или на 53 раза больше, чем в 1987г. На покупку коров было выделено 1016 тыс. руб., в два раза больше». (20)
Судя по информации, представленной обкомом в ЦК КПСС работа была проведена большая, но в реальной жизни решительных изменений не произошло, и это подтверждает статистика. Если в области в 1986г. насчитывалось КРС 153,1 тыс. голов, то в 1988г. всего лишь – 137,8 тыс. голов, и то же снижение наблюдалось и по всем другим видам скота. (21)
И ещё следует обратить внимание, с каким охватом проводил работу обком партии: более 1300 сходов и собраний было проведено, в которых приняло участие 1200 тыс. человек.
И главное вся эта проведённая работа позволила не всем, а только «подавляющему большинству руководителей и специалистов РАПО увидеть в развитии ЛПХ резерв в выполнении планов по производству мяса и молока, и найти в их лице надёжных партнёров».
Да, до какой же степени были зашторены глаза и сознание специалистов РАПО коммунистической идеологией, что они этого не понимали до очередного партийного постановления.
Хорошо, будем считать, что обком партии провёл большую работу по возрождения развития ЛПХ и перевоспитанию взглядов на этот вопрос специалистов сельского хозяйства области.

Но вот новая инициатива ЦК КПСС, озвученная на мартовском (1989) пленуме ЦК, меняет все направления только что налаженной работы.

Пленум рассмотрел вопрос «Об аграрной политике партии в современных условиях». Пленум поставил задачу осуществить решающий переход от создания отдельных  коллективов, работающих на аренде, к работе всех подразделений хозяйств на арендных началах.

Это означало полное преобразование социально-экономической политики в аграрном секторе: отказ от жесткого централизованного управления АПК, роспуск Госагропрома СССР, свертывание борьбы с ЛПХ, развёрнутой в 1986-1987 гг. После мартовского (1989) пленума аграрные предприятия, производители сельскохозяйственной продукции, стали выступать в пяти видах: совхозы, колхозы, агрокомбинаты, кооперативы и крестьянские (фермерские) хозяйства.

В дополнение к этому вспомним, что в мае 1988 г. Верховный Совет СССР принял Закон «О кооперации», который вводил полный хозрасчет, т.е. отказ от безналичного расчёта и переход на денежный расчёт как между колхозами и совхозами, так и внутри этих предприятий.

Мартовский пленум 1989 г. ещё больше усилил необходимость движения наличных денег в обращении, что побудило рост инфляции. В масштабе страны в этом же направлении, увеличение денежной массы в обращении способствовал Закон «О государственном предприятии».
К каким экономическим проблемам привели в реальной жизни действия этих Законов, рассмотрим чуть поздней.

А пока хронологически вспомним, к каким экономическим и социальным последствиям приводила аграрная политика партии большевиков в конце каждого десятилетия в период правления государством.

1919-1921 гг. – первая продразвёрстка на Урале и удар по экономике крестьянских хозяйств. Последствия -  жестокое подавление крестьянских восстаний – голод.

1929-1933 гг. – коллективизация, массовое физическое уничтожение крестьян их переселение и разруха домашних хозяйств. Последствия – разрыв последовательного воспроизводства аграрной продукции – голод.

1939-1940 гг. – сселение хуторов, очередной удар по домашнему крестьянскому хозяйству. Последствия – удар по Земле, как главному средству производства в сельском хозяйстве. Крестьянин и Земля понятия не отделимые друг от друга, т.к. они не могут существовать один без другого.

Любовь Крестьянина к Земле, его тяга к Земле, только это добровольное, заинтересованное единение даёт воспроизводство сельскохозяйственной продукции в необходимом количестве для всего общества. Здесь же происходило насильственное отделение Крестьянина от Земли, после чего Земля оставалась без хозяйских рук Крестьянина, зарастала молодым березняком и кустарником.

1949-1953 гг. – окончательное закрепощение Крестьянина. Последствия – послевоенный голод, потеря экономического и социального интереса Крестьянина к Земле, к результатам своего труда – кризис социальной и экономической классовой политики.

Политика РКП(б), ВКП(б) опоры на два класса: рабочих и колхозных крестьян, терпит провал. Экономически разграбленный и обобранный класс колхозных крестьян стал слабой опорой для партии. Образно говоря, политика партии могла опираться только на одну «ногу» - рабочий класс. На одной ноге, даже с опорой на костыль долго не простоишь.

1959-1960 гг. – реформа Маленкова несколько поправила экономическое положение крестьянина-колхозника, вернула ему заинтересованность к Земле к своёму домашнему хозяйству.

Однако политика догнать США по производству молока и мяса на душу населения любыми способами, перевод колхозов в совхозы, колхозников в наёмные рабочие вновь подорвала чувство хозяина крестьянина на Земле, что привело к небывалому событию в России – закупу зерна за границей.

Обострение продовольственной и социальной проблемы на селе привело к тому, что естественное воспроизводство населения перестало перекрывать отток рабочей силы из деревни. В деревенской семье, как и в городской, зародилось стихийное движение: «Зачем плодить бедноту».

1969-1970 гг. – низкие темпы развития сельского хозяйства, отток рабочей силы из села в город обостряли проблему обеспечения населения продуктами питания. Большие безадресные вливания капитала в сельское хозяйство, невыполнение запланированных социальных программ, игнорирование интересов наёмных рабочих совхозов и колхозников углубляло кризис развития сельского хозяйства.

Затраты государства на закупку зерна и продовольствия за границей, вместо того, чтобы вкладывать их в развитие своей отрасли – увеличивались. Вместе с тем росло недоверие советских государственных руководителей к результатам труда отечественных сельских товаропроизводителей.

1979-1980 гг. – кризис сельского хозяйства в стране нарастает. За его движением, развитием, последствиями наблюдают все уровни государственной партийной власти, принимаются решения по его смягчению и ликвидации. Но кризис углубляется и расширяется.

Социальной базой кризиса отрасли является отлучение Крестьянина от Земли, превращение его в наёмного рабочего, который знает, что даже если он ничего на Земле не произведёт, то его государство, купит за границей продукты питания и накормит.

Политика КПСС по отношению к Крестьянину привела к иждивенчеству целой отрасли.

Для ликвидации возникшей ситуации были нужны решительные нестандартные решения. Но коммунистические идеологические догмы, помноженные на неверье в талант, силу и самостоятельность российского Крестьянина не могли вывести сельское хозяйство из кризиса.

1989 г. – последний этап перестройки. На сколько последовательны решения правительства по её осуществлению? – как они внедряются в жизнь? – есть ли время для успешной реализации этой реформы? – может ли терпеть народ и как долго все эти эксперименты?

Вернёмся к мартовскому (1989) пленуму ЦК КПСС. Решения пленума не только меняли формы хозяйствования и управления на земле, а ещё вносили радикальные изменения в отношения собственности на селе. То есть мартовский (1989) пленум ЦК КПСС, делал разворот своей политики и идеологии на 180 градусов от той политики и идеологии, которую ввела в российское сельское хозяйство эта же партия, но тогда под другим названием – РКП(б).

Ради чего проводился этот кровавый и мучительный эксперимент над российским Крестьянином, российской Землёй и всем сельским хозяйством?

Вопрос не простой, а ответ ещё сложней, и это отдельная тема разговора.

Свердловский областной комитет КПСС обсудил на своём очередном пленуме 27 апреля 1989 г. решения центрального пленума партии. В повестке дня стоял один вопрос: «О задачах областной партийной организации по реализации основных направлений аграрной политики партии в современных условиях». Докладчиком выступал первый секретарь обкома – Л. Бобыкин.

Докладчик выразил уверенность, что реализация программы, выработанной на мартовском пленуме ЦК «позволит решить проблему обеспечения населения страны продовольствием», т.к. в области уже работало 927 арендных коллективов.

Одновременно признал, «положение настолько обострилось, что народ оценивает результаты перестройки, прежде всего, по реальным сдвигам в возможности приобрести достаточно разнообразных и качественных продуктов питания».

Значительную часть доклада заняло перечисление успехов в сельском хозяйстве области в сравнении с СССР и РСФСР. «Сейчас, - заявил докладчик, -  на 100 га сельскохозяйственных угодий у нас производится продукции в 1,5 раза больше, чем по РСФСР. Один сельский житель Среднего Урала даёт сегодня валовой продукции на 18% больше, чем в СССР. За последние пять лет душевое потребление молока и мясопродуктов на жителя области возросло на 28%, и составило в прошлом году 407 кг., мяса и мясопродуктов увеличилось на 14%, и достигло 75 кг.
Прибыли в агрокомплексе увеличились с 340 до 616 млн. руб. Рентабельность с 18 до 37%. Остался один убыточный совхоз».

Трафареты в докладе для самооправдания в том, что область не является иждивенцем для бюджета государства? А может быть рабочие совхозов и колхозов области, произвели больше продукции, чем их коллеги в СССР и РСФСР только потому, что область больше их получила из госресурсов комбикормов и капитальных вложений?

Оправдываться и гордиться нечем, иждивенцем государства стало не только сельское хозяйство Свердловской области, а вся аграрная отрасль страны с того момента, как государство расширило закупки продовольствия за границей.

Докладчик вновь заговорил о передовиках, и на основе их достижений представил перспективную комплексную программу развития сельского хозяйства области на 13-ю пятилетку с нереальными цифрами.

Увеличить к 1995 г. производство валовой продукции в области на 34-36%. 

Остановимся только на одной цифре. И этого будет достаточно. Поскольку 13-я пятилетка не состоялась, да если бы и состоялась, плановые показатели всё равно были бы не выполнены, поскольку не было главного – подкрепления материальными ресурсами. Таков ход развития событий за все предыдущие пятилетки.

Политическое и экономическое положение в стране начало бурно меняться. Начали внедряться в реальную жизнь принятые постановления ЦК КПСС, СМ СССР и Законы Верховного Совета СССР.

Обком КПСС на очередном пленуме 21 июля 1989 г. констатировал: «Текущий момент характерен бурным нарастанием и углублением демократизации общества, быстрым подъёмом общественно-политической активности всех слоёв трудящихся.
Труден и сложен настоящий период, когда старая административно-командная система государственного управления всё больше ограничивается, а новые рычаги экономического управления очень слабы.

Народ поддерживает перестройку – но в то же время недоволен малыми практическими результатами. Первичные партийные организации на позициях выжидания, а то и бездействия. Это самое худшее, что подрывает авторитет любого партийного комитета, наблюдается отставание высших звеньев партии от процессов перестройки.
Появились требования уничтожить «партийную бюрократию» и «сократить партийный аппарат».
Это не кризис партии, а её прежних функций, устаревших методов и стиля работы». 

Недовольство политикой партии существовало всегда со времен Октябрьского переворота, Гражданской войны, коллективизации, во время Отечественной войны, и внимательный читатель мог это наблюдать в тексте книги, как вызревало это недовольство. Оно всегда жестко подавлялось, но его отголоски проявлялись и выходили наружу.

Уже в конце войны отдельные личности открыто выступали против государственных займов, затем против жилищных условий в форме отказа от голосования во время выборов. В условиях смягчения политического давления, недовольство стало выражаться в форме писем в партийные инстанции, душевных антисоветских разговоров на кухнях, о которых естественно знало НКВД-ГПУ, но эти беседы имели такой размах, что арестовать всех собеседников не было возможности. Арестовывали открытых диссидентов.

Провалы объявленных пятилетних экономических и социальных планов, в совокупности со старением руководства партии и углубляющимся социальным разрывом между населением страны и правящей элитой, ухудшали социальную обстановку общества и, в конце концов, привели к открытому восстанию.

Пленум обкома констатировал, и беспомощно жаловался самому себе на то, что «первичные партийные организации на позициях выжидания, а то и бездействия».

После такого заявления на областном пленуме можно уверенно задать вопрос: «А существовала ли вообще Коммунистическая партия Советского Союза, как целеустремленная единая организация, объединенная одной программой и уставом?»

На наш взгляд, такой партии не существовало, хотя она и объединяла почти 20 миллионов членов. Это была искусственно созданная организация, которая чётко исполняла волю определённого числа лиц с момента её зарождения. Членам партии отводилась роль послушного исполнителя воли меньшинства. Стоило только члену этой организации высказаться против того или иного решения правящей элиты, как сразу следовало наказание в форме выговора, или морального порицания. Всякая творческая мысль в рамках партии была подавлена, всякая инициатива – наказуема.

Оставалась неприкосновенной только дисциплина восхваления, одобрения и исполнения. Об этом в книге говорилось ранее, но здесь появилась необходимость напомнить ещё раз.

Члены пленума сетуют на то, что первичные парторганизации «бездействуют». Как же им вести себя иначе, если они были приучены только к дисциплине и исполнению.

Их никто не призывал к решительным действиям, их только призывали к поддержке проводимого курса. Да и члены-то пленума обкома КПСС, как и секретари обкома, хотели бы, что бы за них кто-то бы, что-то бы сделал, лишь бы им остаться у власти.

Если бы тогда в рядах членов организации под названием КПСС появился человек с фамилией – Минин, с решительным характером, убеждённый в правоте политических решений своей организации, но не согласный с методами осуществляемых реформ лидером организации, то он мог бы повести за собой многих членов. Народ бы его поддержал. Но такого Минина в рядах КПСС не было и не могло быть.

Зато появились Пожарские (читатель, по-видимому, понял о каких исторических личностях идет речь), но совсем не того исторического значения.  Вернёмся к документам.

В протоколе №2 собрания областного партхозактива от 20 октября 1989 г. «Об очередных задачах партийных советских органов, трудовых коллективов области по увеличению производства товаров народного потребления», сказано: «За три года пятилетки темпы роста доходов населения составили 116,3%, расходов – 114,7, а объёмов производства товаров только 115%. Сумма нереализованных денег у населения увеличилась за три года на 32%, по сравнению с 11-ой пятилеткой.

В области более 30% предприятий союзного и республиканского подчинения установили опережающий рост заработной платы против производительности труда. При этом 46 предприятий нарушили нормативы соотношения. За первый квартал по предприятиям промышленности при росте производительности труда на 3,4%, рост зарплаты составил 8,3%.

Произошло снижение товарных запасов (они на 12 дней ниже нормативных). Перебои в торговле вызывают панические слухи, ажиотажный спрос, стремление делать покупки впрок. По области из 77 простейших изделий спрос удовлетворяется на 43 изделия. Нет: бельевых прищепок, зубных щеток, носовых платков, кистей малярных, тетрадей ученических и многого другого.

Пожинаем плоды многолетнего невнимания к развитию потребительского сектора нашей экономики. Удельный вес промышленности группы «Б» в структуре народного хозяйства области почти в два раза ниже, чем в среднем по республике и составляет 13,8%. За последние годы он даже снизился». 

Это результат действия Законов «О государственном предприятии» и «О кооперации». С заводов в кооперативы стали уходить лучшие специалисты, знающие себе цену. Началась дестабилизация производства в целом, а в структуре выпускаемой продукции стали исчезать товары широкого потребления не выгодные для производителя.

Усложняется обстановка и с продовольственными товарами. В письме Председателю СМ РСФСР А. Власову областные руководители сообщали: «В Свердловской области сложилась чрезвычайная обстановка с обеспечением населения мясопродуктами из-за постоянного отсутствия их ресурсов.

Впервые за 15 лет не отоварены фонды по мясопродуктам из-за не подкрепления их ресурсами. За 9 месяцев отставание составляет 9 тыс.т., создалась реальная угроза выборки фондов по году в объёме 10-12 тыс.т., что соответствует месячному потреблению г. Свердловска.

В течение последних лет жителям Свердловска и Н-Тагила два раза в год (1 мая и 7 ноября) по талонам продавалось по 1 кг. мяса-говядины. На сегодня обстановка с ресурсами не позволяет этого сделать.

Исчезло из продажи мясо птицы, т.к. завоз его в область практически прекратился.
В октябре месяце при плане завоза мяса 12,9 тыс.т. поставщики гарантируют отгрузку только 3,5 тыс.т.

Постоянные перебои в снабжении рабочих столовых приводит к взрывной, забастовочной обстановке в области. Обком, облисполком, просит Вас, разрешить выпуск мяса, по поступающему в порядке перемещения в область в количестве 8-10 тыс.т.».

Далее пошло: «При потребности области в текущем году в туалетном мыле 6000 т. нам выделили фонды 4860 т. В хозяйственном мыле потребность 8000 т. – фонды – 6030 т. По синтетическим моющимся средствам заявка 18500 т., выделено фондов на 15600 т.». 

Не лучшее положение складывалось и в агропромышленном комплексе. «В настоящее время положение с обеспечением совхозов и колхозов области концентрированными кормами чрезвычайно критическое. На 15 мая 1990 г. 216 хозяйств, или 84% от общего количества не имеют совершенно зернофуража.

В большинстве районов и в целом по области складывается обстановка, не позволяющая сохранить достаточный уровень производства мяса и молока. Для производства плановых объёмов животноводческой продукции и предотвращения ухудшения снабжения ими населения области во втором квартале текущего года в совхозах и колхозах не достаёт 200 тыс.т. концентрированных кормов». 

Положение с продуктами питания для людей и кормов для скота сложилось критическое не только в Свердловской области, а по всей стране. Работники обкома и облисполкома превратились в обычных «толкачей», наличие которых было в советское время обязательным для каждого как промышленного, как и сельскохозяйственного предприятия.

Представители обкома и облисполкома едут в Москву к Председателю Совета Министров Н. Рыжкову, поскольку все вопросы снабжения и распределения продуктов в то время решал только он. ЦК КПСС и СМ СССР заверили представителей области, что «область не останется без помощи».

Не имея ни средств, ни достаточного количества кормов для скота руководство области планирует решить продовольственную проблему через строительство новых свинокомплексов, комплексов по откорму молодняка и птицефабрик. Строят планы-прожекты без учёта складывающейся политической обстановки в стране.

При этом руководители области находятся сами в растерянности, без каких либо планов действий не только на перспективу, а на ближайшие дни.

Один из секретарей обкома партии в публичном выступлении перед коммунистами в обкоме заявил: «Речь сегодня идёт о большом – судьбе нашей области, о перечёркнутом прошлом и самых мрачных предсказаниях на будущее, которые способны вывести из равновесия любого коммуниста, даже тех, кто многие годы был тесно связан с партией. Если откровенно, то у меня возникают мысли: «В свои ли сани я сел?».

Сегодня мы ищем выхода из охватившего общество кризиса. Все мы устали от вопросов, не получая на них ответов. Вопросы, которые задают членам обкома на предприятиях и в колхозах. Вопросы, которые задают члены бюро Москве и тоже не получают ответа».

Легко командовать и указывать при стабильной экономической и политической ситуации, но как быть в изменившейся ситуации, в чем причины этих провалов и какие пути выхода видело руководство области?

Причины просчётов один из секретарей обкома видел: «В малом количестве контактов, четкой взаимосвязи с партийными комитетами городов и районов, промышленными и сельскохозяйственными предприятиями, трудовыми коллективами.

Видя реальную картину, создавшегося положения в обеспечении продуктами питания жителей области, зачастую не хватало настойчивости в отстаивании позиции, требовательности для завершения принятых программ.

Редкие встречи с журналистами, представителями рабочих, студентов, выступлений в печати, на радио и телевидение не позволили мне повернуть общественное мнение в сторону социального развития села и его отраслей, социальной справедливости, взаимозаинтересованности в увеличении продуктов питания.

Принижение требовательности во всех уровнях партийных комитетов привели к тому, что при наличии компетентных, зрелых, грамотных кадров руководителей отраслей и хозяйств, очень много ещё беспорядков, приводящих к огромным потерям на полях, фермах, при хранении и переработке продукции.

Выполнение линии центра без достаточно критических оценок за конечные результаты по реализации структур управления агропромышленным комплексом болезненно отразилось на отработке деловых связей, вносило сумятицу в работу многих предприятий и отраслей.

Не могу сказать, что мной были приняты все меры для своевременного начала строительства и завершения важнейших объектов перерабатывающей промышленности в Свердловске и других городах
К сожалению, всё это было. И то, с чем столкнулся обком и бюро – утрата инициативы, потеря авторитета и ослабление внимания в массах, - в этом моя вина, как секретаря, есть». 

Растерянность в партийном аппарате наблюдалась на всех уровнях: «от Москвы до самых до окраин», другого состояния и настроения ожидать было невозможно при сложившейся системе отношений: ЦК – ОК – РК – первичная партийная организация.

Во многом провалу в обеспечении населения страны продуктами сельскохозяйственного производства способствовала политика государства - преимущественного развития промышленности перед аграрным сектором. Сельское хозяйство всегда было донором для промышленности и всегда было пасынком у «мачехи» КПСС и её покорного исполнителя - советской власти. В условиях перестройки, эти отношения сыграли не последнюю роль в невыполнении продовольственной программы и в падении самой власти.

Достаточно привести пример таких взаимоотношений между государством и аграриями в послевоенный период, а затем сравнить с периодом перестройки.

В 50-е годы государство закупало у колхозов и совхозов пшеницу по 1 копейке за 1 килограмм, а розничная цена на муку в то время была – 31 копейка за килограмм. Рожь закупали по 0,6 коп., муку же населению продавали по 25 коп. Говядину закупали по 23 коп. за 1 кг., а продавали по 1,5 руб. Закупочная цена на молоко была 2,8 коп. за литр, а гражданину страны советов она обходилась в 22 коп. 
Чувствуете разницу, господа читатели, и находите ли Вы источники успешно развивающейся промышленности?

И ещё. В период 1961-1970 гг. в сельскохозяйственном производстве создавалось 43% национального дохода, а в последующие годы ещё больше. Но доля капитальных вложений, приходящихся на сельское хозяйство, в эти годы составляла всего 22% всех вложений по стране. 

Таким образом, получается, что развитие шефской помощи промышленных предприятий и организаций, особенно в послевоенное время, колхозам и совхозам есть не что иное, как желание государства переложить расходы бюджета на плечи бухгалтерии завода, предприятия, учреждения, и тем самым хоть как-то облегчить униженное существование Крестьянства.

Шефская помощь колхозам и совхозам существовала во все годы советской власти. В начальной стадии развития этого движения шефы, скорей всего, были уполномоченными партии по внедрению её политики на селе – через это движение партия демонстрировала своё недоверие к Крестьянину и контролировала его политические взгляды.

Со временем, когда Крестьянин получил возможность иметь паспорт и стал активно покидать деревню, шефы практически стали выполнять все виды крестьянской деятельности, часто подменяя колхозника и наёмного рабочего в поле, на ферме, в ремонтной мастерской, в строительстве производственных объектов для селян.

Шефство приобрело в последние пятилетки широкий размах, колхозы и совхозы категорически не могли обойтись без труда шефов.

В этой книге уже отмечались изменения в отношениях меду шефами и сельскохозяйственными предприятиями. Эти отношения были не всегда простыми и взаимовыгодными. Но они всегда развивались по восходящей линии экономических затрат шефов селу.

За три года 12-ой пятилетки шефы выполнили строительно-монтажных работ на сумму 36 млн. руб. Ими было введено в эксплуатацию 67 тыс. кв. м. жилья. Изготавливались сельхозмашины, остнастное оборудование. Оказывалась помощь на заготовке кормов, уборке урожая на сумму более 40 млн. руб.

Но с введением в действие Закона «О государственном предприятии» связь между шефами и аграриями стала ослабевать, промышленные предприятия отказывались от заключённых ранее договоров. С переходом предприятий на самоокупаемость и самофинансирование, интересы промышленных  и сельскохозяйственных предприятий пришли в резкое противоречие и перестали отвечать целям перестройки и Продовольственной программы.

Промышленные предприятия стали поднимать вопрос о полном возмещении убытков при работе на селе, стали отказываться брать затраты на себестоимость своей продукции.

Колхозы и совхозы с переходом на хозрасчёт не в состоянии были возмещать убытки промышленным предприятиям, т.к. нормативные показатели их исчислялись без учёта указанных затрат.

В 1989 г. сельское хозяйство области было поставлено перед выбором или выращивать картофель и овощи с полным возмещением убытков промышленным предприятиям, на что требовалось 240 млн. руб., или частично отказаться от выращивания убыточной продукции при существующих тогда ценах.

В предыдущие годы СМ СССР издавал постановление «О дополнительных мерах по обеспечению уборки урожая», на основании которого после окончания посевной убытки в виде исключения возмещались за счёт бюджета. Но в 1989 г. такого постановления СМ СССР не издал, сельскохозяйственные предприятия и население страны оказались в неопределённом положении.

С одной стороны, населению нужны картофель и овощи, с другой, их никто не желает производить и убирать с убытками.

Темпы строительства шефами на селе за годы последней пятилетки сократились в 4 раза. Почти в 5 раз снизились объёмы заготовки сена.

Полностью было отказано в направлении людей на уборку овощей в Красноуфимском районе, лишь половину площади убрали в Сысертском районе.

В хозяйствах г. Свердловска вынуждены были из-за этого запахать в сентябре месяце 20 га петрушки, укропа, редиса, в которых жители города испытывали острую нужду. В районах, где г. Свердловск заготавливал картофель, было убрано силами промышленных предприятий всего 1942 га из 3900 га по заданию, или меньше половины.

Практически ни одного человека не прибыло из города в Байкаловский, Камышловский, Красноуфимский, Пышминский, Талицкий, Тугулымский районы. В эти же районы было недоотправлено на уборку около двух тысяч студентов.
Предприятия сократили поставку людей, сельское хозяйство сократило посадку картофеля в 1989 г. на 2,5 тыс. га. 

Но особенно негативно отражалась на экономике колхозов и совхозов политика неэквивалентного обмена между городом и селом, которая усиливалась из года в год. Прежде всего, это сказывалось на ключевых направлениях экономической жизни хозяйств: в строительстве, приобретении техники, ГСМ, комбикормов.

«В связи с переходом в 1984 г. на новые цены резко возросла стоимость строительных объектов. За счёт удорожания организации АПК за 1984-1990 гг. вынуждены были дополнительно затратить 456 млн. руб. Стоимость 1 кв.м. жилья с 256 руб. в 1983 г. возросла до 334 руб. в 1988 г. Такое же примерно положение и по другим объектам.

Тревогу вызывает неоправданный рост цен на сельхозтехнику. В 1988 г. в агропромышленном комитете было затрачено 92,7 млн. руб. на приобретение техники, или более чем в два раза в сравнении с 1981 г., а за 1981-1988 гг. предприятия отрасли вынуждены были понести дополнительные расходы примерно на сумму 150 млн. руб.

Рост цен на технику по сравнению с ростом производительности труда не соответствовал действительности. Цена трактора ДТ-54 выросла с 4280 руб. в 1981 г. до 7100 руб. в 1988 г. при той же производительности трактора.

Техника по шефской линии, силосный комбайн КСС-2,6 дороже гусеничного трактора на 1300 руб. Цена за три года выросла в 1,7 раза, то же и по запчастям.
С 1 июля 1988 г. Госкомцен с согласия Минфина СССР, Госагропрома СССР и Минхлебопродукта СССР установили новые цены на сырьё, используемое для выработки комбикормов. По этой причине за покупаемые корма организации агрокомплекса области за годы 12-ой пятилетки вынуждены были даже с учётом скидки переплатить 137 млн. руб.

Например, совхоз «Бородулинский» в 1988 г. только из-за подорожания комбикормов потерял 685 тыс. руб., а в 1989 г. потери составили 1760 тыс. руб. Эти деньги были предназначены на строительство объектов соцкультбыта и жилья». 

Такая противоречивая политика государства, нацеленная на решение Продовольственной программы, не могла дать положительного результата.
Положение с обеспечением населения продуктами питания Свердловской области к началу 1990 г. ещё больше обострилось.

По состоянию на 17.1.1990 г. обстановка выглядела следующим образом. «Исходя из планового расхода мясопродуктов области в январе 12900 т., за 16 дней должно быть, израсходовано 12320 т. Фактически расход составил 8895 т., или на 3400 т. меньше плана. По плану перемещения в январе в область должно быть поставлено 8700 т. мясопродуктов. На 17.1.1990 г. поступило только 345 т. из Оренбурга. Остальные поставщики к отгрузке ещё не приступали, и обещают отгрузить в январе только 3500 т. Из этого количества реально получим в январе не более 2200 т.».

Информация о состоянии торговли и обеспеченности ресурсами.

«Согласно расчёту  обеспеченности объёма розничный товарооборот товарными фондами и ресурсами по Свердловской области составляет 868,6 млн. руб.
Продано изделий кооперацией и гражданами, занимающимися индивидуальной трудовой деятельностью на 13,8 млн. руб. Разбалансированность усугубляется тем, что при темпе прироста товарооборота за два месяца 1990 г. на 13,3%, товарные запасы по состоянию на 1.3.1990 г. по сравнению с 1989 г. возросли на 1%, а рост денежных доходов составил 12,4%».

Продовольственные товары. «Исходя из выделенных фондов и произведённых продовольственных товаров, в области в настоящее время из основных продуктов питания имеются бесперебойно в продаже только хлеб, крупы 3-4 наименований, масло растительное, маргарин, яйцо. Из кондитерских изделий пряники, рыба свежемороженая одно наименование, соления 2-3 наименования. Консервы только из морской капусты и пресервы 2-3 видов и некоторые другие товары.

В 20 городах области торговля колбасными изделиями производится по талонам, которые постоянно не отоваривают. В сельской местности колбасные изделия бывают эпизодически и по кооперативным ценам. Цена на рынке возросла: говядина – 8 руб., свинина – 6 руб.

По талонам: сахар, чай, алкоголь».

«В связи с ажиотажным спросом в конце мая 1990 г. резко расширилась продажа отдельных товаров и составила по области за май месяц по муке 44221 т., что на 5590 т., или на 14,4% больше фактического расхода прошлого года. По крупе продано: 6010 т., что на 2400 т. больше 1989 г. Макаронные изделия продано – 4398 т., что на 1970 т., или на 81,2% больше фактического расхода прошлого года, а по маслу растительному продажа увеличилась в 2,4 раза (май 1989 г. – 6480, 1990 – 15538 т.).

Хлебопродукты. В июне дополнительно выделено муки ржаной обдирной 1000 т., риса дроблённого 800 т. – этого количества не достаточно для бесперебойной торговли хлебом, рисом и другими крупами.
Торговля хлебопродуктами осуществляется по нормам отпуска. В продаже нет муки.
В торговле 95% ассортимента промышленных товаров стали дефицитными». 

Чем же был вызван такой резкий ажиотажный спрос, который ещё больше усилился с июля 1990 г?

Прежде всего, на этом событии отразилось действие Законов «О государственном предприятии «объединении» и «О кооперации», что вызвало резкое повышение  зарплаты, а значит, и доходов населения. Самоокупаемость и хозрасчёт привели к тому, что предприятиям стало не выгодно производить отдельные товары, и они исчезли с прилавков. В связи с ростом дефицита государственного бюджета, государство сократило импорт продовольственных и промышленных товаров.

Предприятия, получившие право внешней торговли, стали обменивать свою продукцию на радиотовары, косметику, женские сапоги и одежду и распределять их в рамках только своего коллектива. Упала не только производственная дисциплина, но и дисциплина поставок.

В обществе образовалась гремучая прединфляционная экономическая бомба, которая могла взорваться в любой момент, для этого нужен был только какой-то толчок, непопулярное экономическое, даже не решение, а только предложение.

И это произошло.

В мае 1990 г. на третьей сессии Верховного Совета СССР с докладом о новой правительственной программе осуществления экономических реформ выступил Председатель Совета Министров СССР Н. Рыжков. В докладе прозвучало предложение поднять с 1 июля 1990 г. цены на хлеб и хлебобулочные изделия в три раза, с полной компенсацией населению, и значительным повышением цен на другие продукты и промышленные товары с частичной компенсацией или без неё.

Такое предложение Председателя Правительства не могло быть озвучено без согласования с М. Горбачёвым и другими членами правящего ареопага.

М. Горбачёв отказался от поддержки этого заявления. Предложение о повышении цен давно назрело, и его нужно было решать последовательно и постепенно с наименьшими экономическими и политическими потерями, как и предлагало правительство.

Но предложение о повышении цен на хлеб прозвучало, оно и осталось только как предложением, но этого было достаточно.

Экономическая бомба взорвалась – страх населения перед резким повышением цен вызвал ажиотажный спрос, снёс все товары с прилавков магазинов по всей стране, а затем породил неуправляемую инфляцию.

- Курсор, ты всё больше отклоняешься от сельского хозяйства и уходишь в сторону общей политики и экономики.
- Файл, ты отчасти прав, положение в стране и области требует большего внимания и освещения общего политического и экономического положения. Но, ты уже должен понимать и без меня, что такое положение в стране сложилось, в первую очередь, потому, что был нарушен баланс пропорционального развития между сельским хозяйством и промышленностью, между рабочим классом и классом крестьян, игнорирование последнего и породило политические и экономические проблемы в стране.

Все постановления и решения КПСС и правительства в последние годы существования советской власти в той или иной мере строились с оглядкой на положении в сельском хозяйстве, в целом и наёмного рабочего, в частности.

Надежды на улучшение снабжения населения области сельскохозяйственной продукцией за счёт собственных источников не только не улучшались, но и ухудшались.

Как показало кустовое совещание в г. Алапаевске 27 февраля 1990 г., с повесткой дня «О мерах по повышению урожайности сельскохозяйственных культур», так и осталось совещанием «о мерах», но никак не о результатах. Поскольку «Валовое производство зерна за четыре года 12-ой пятилетки по сравнению с соответствующим периодом 11-ой сократилось на 28%. Это результат уменьшения посевных площадей и снижение урожаев. Валовой сбор зерна по области в 1989 г. составил 813 тыс.т., 45% к потребности.

По кормопроизводству надо было заготовить на зиму не менее 23-25 ц. кормовых единиц на одну голову скота. Фактически было заготовлено немногим более половины этого.
Нет продвижения вперед. Практически мы топчемся на месте, или даже ухудшаем показатели». 

Действительно общественное производство стало сдавать позиции.
Если по плану 1989 г. колхозы и совхозы области должны были продать государству картофеля 280 тыс.т., то фактически было продано всего 261,6 тыс.т. В целом по области поголовье КРС в 1990 г. сократилось по сравнению с 1989 г. на 6,2 тыс. голов, свиней на 12,6 тыс. голов. Сокращение произошло за счёт уменьшения численности скота в общественном секторе.

И как всегда на Руси повелось, в трудный момент выручает личное подворье. В ЛПХ поголовье крупного рогатого скота увеличилось на 5,1 тыс. голов и свиней на 2,3 тыс. При этом и картофеля крестьяне со своих огородов  продали 74,7 тыс.т., при плане 42 тыс.т. 

Кризис общественного производства в сельском хозяйстве области продолжал иметь место. Приближалась середина лета, нужно было спасать посадки картофеля и овощей от сорняков. В такой не простой ситуации директора совхозов обратились к депутатам 2-ой сессии 21 созыва, к трудовым коллективам промышленных предприятий и организаций, студентам и учащимся, всем трудящимся области.

«Дорогие, товарищи! Совхозы и колхозы области в неблагоприятных климатических условиях, с большим дефицитом рабочей силы обеспечили в основном посадку картофеля, капусты и посев овощей в оптимальные сроки.

В настоящее время состояние посева всех культур в основном хорошее, но овощные культуры и кормовые корнеплоды усиленно зарастают сорняками. Прополото их силами колхозов и совхозов пока только 1/10 часть. Такого критического состояния посадок и угрозы обеспечения населения области овощами не было последних 30 лет.

В настоящее время 70% овощей (4,5 тыс. га) и кормовых корнеплодов (3,5 тыс. га) требуется срочной прополки. Промедление на один день с её проведением увеличивает ручные затраты в несколько раз.
В трудных условиях рабочий класс, ИТР, интеллигенция всегда приходили на помощь крестьянству.
Время на раздумья нет. Завтра помощь будет уже не нужна!».
Консолидировать силы города и села для уборки урожая призывали в обращении к трудящимся областные депутаты.

«Исполком областного Совета народных депутатов обращается к трудовым коллективам промышленных предприятий и организаций, совхозов и колхозов, студентам и учащимся, всем трудящимся области.

Существенно повышены закупочные цены на картофель и овощи, пересмотрена система оплаты труда студентов и учащихся на уборке этих культур (до уровня оплаты труда в студенческих строительных отрядах), до 10% собранных продуктов разрешается вывозить в виде натуральной оплаты. Однако обстановка по созданию необходимых условий для ухода за посевами и уборки этих культур складывается крайне неудовлетворительно.

Вместо 13,3 тыс. га картофеля и овощей по заданию, предприятия и организации приняли к уборке только 3,3 тыс. га. Из 41 тыс. студентов и учащихся договоры заключены лишь на 17,0 тыс. человек.

Оценивая сложившуюся обстановку как чрезвычайную облисполком обращается ко всему населению области принять необходимые меры для гарантированного обеспечения населения картофелем и овощами.

Нужно чтобы каждый житель области считал своим долгом и принял активное участие в борьбе за судьбу урожая 1990 г.». 

Такого обращения не было даже во время войны, правда, в то время всё делалось по приказу, и без разговоров.

Политическая и экономическая обстановка в стране продолжала усложняться.

КПСС теряла власть, а Советы ещё не набрались опыта управления – образовался вакуум власти, в таких условиях в г. Свердловске, 2 октября 1990 г. состоялось собрание представителей Башкирской, Удмуртской АССР, Курганской, Оренбургской, Пермской, Свердловской, Тюменской и Челябинской областей.

Открывая собрание, первый секретарь Свердловского обкома В. Кадочников заявил: «Проблема как накормить народ – одна из самых значительных и является по сути важнейшей для всего региона. Говорить на эту тему чрезвычайно трудно, становится невозможным объяснить людям, почему трудящиеся Уральского региона, занимая ведущее положение в республике, и в стране по объёму промышленного и оборонного потенциала, живя в тяжелейших экономических условиях, должны плохо обеспечиваться продуктами питания, хуже, чем в других регионах.

Душевое потребление продуктов питания в нашем регионе не превышает 70-90% к расчётной медицинской норме, значительно ниже, чем в среднем по РСФСР, в 1,3-1,5 раза хуже, чем в Москве и Ленинграде. Из 73 областей и республик РСФСР по потреблению мяса Пермская область занимает - 50 место, Курганская – 49, Удмуртия и Башкирия – 40-51, Челябинская и Свердловская – 21-22 место.

В целом в Уральском регионе почти в 1,3 раза меньше нормы потребляется растительного масла, лишь 67% бахчевых культур и овощей. К сожалению, положение на потребительском рынке имеет тенденцию к ухудшению. Образовался дефицит практически всех продуктов питания и товаров первой необходимости.

… Появилась настоятельная необходимость на региональном собрании обсудить сложную экономическую и политическую ситуацию, выработать принципиальные позиции наших отношений к программам перехода к рынку, определить меры по стабилизации экономики нашего региона.

Нам нужно определиться с нашими взглядами на рыночные отношения, высказать необходимые практические требования по стабилизации экономического положения и безусловному наведению порядка в стране, как в производственном отношении, так и необходимости ужесточения мер по наведению общественного порядка».

С основным докладом на этом совещании «Об экономическом политическом положении и мерах по стабилизации экономики, улучшению продовольственного обеспечения, снижению преступности в Уральском регионе» выступил генеральный директор НПО «Машиностроительный завод им. Калинина», президент Всесоюзной ассоциации государственных предприятий – А. Тизяков.

«…Отечество в опасности, - заявил докладчик, - это не лозунг, а это концентрированная оценка сложившейся ситуации сегодня в экономической и политической обстановке в нашей стране.

Закон о государственном предприятии, появление целого пакета других документов, которые начали формировать хозяйственный механизм управления нашей экономики. Он, к сожалению, не дал положительных результатов, а самое главное, что сегодня материально-техническое снабжение оказалось в таком состоянии, что многие сегодня предприятия это ощущают, а есть ряд предприятий, которые просто остановились.
Поспешность некомпетентность в целом ряде вопросов привели сегодня к тяжелым последствиям.

В стране остановилось сегодня около 600 предприятий и производств. В основном химическое производство по экологическим причинам. Не можем даже выпускать целые виды медикаментов, в частности антибиотики. Остановилось производство легкой промышленности по химволокну. Попытка на начальной стадии решить эту задачу, воспользоваться импортом, сегодня встала в тупик, т.к. нет валюты, страна неплатёжеспособна. Кредиты, которые на начало года мы договорились с иностранными государствами в объёме 19 млрд. руб. валютой, сегодня опустились до 3,5 млрд. руб. валюты – это то, чем мы располагаем.

Забастовка шахтёров! – это металлургия, энергетика. Нас спасло то, что зима 1989-1990 гг. была тёплая. Забастовки железнодорожников, передвижка запад-восток – практически прекратилась.

Заработная плата в кооперативах высокая, а государственных предприятиях ограничена – это привело к переливу высококвалифицированных кадров. Предприятия не имеют ни инструментальщиков, ни ремонтников, квалифицированных станочников.
Кооперативы дали очень мало. 12 млрд. руб., которые получили мы от кооперативного движения в прошлом году, в порядке выполнения объёмов. Я думаю, что страна потеряла значительно больше.

Рынок не насыщается товарной массой, растёт инфляция… нестабильность неуверенность, очень сегодня беспокоит всех нас.

Разрослась спекуляция. Теневая экономика срастается с преступным миром и с торговой мафией, плюс отдельные советские правоохранительные органы.
Хороший урожай, который собрали, или природа дала нам в этом году, как спасти и запасти.

25 мая Верховный Совет СССР заслушал концепцию правительства по переходу экономики на рыночные отношения.
Но тут появляется новая концепция в Верховном Совете СССР академика Шаталина, получилось так, что в Верховном Совете единства и сближения после рассмотрения двух программ не произошло. Президент взял на себя работу по сближению этих программ. Эта работа не удалась.

В такой ситуации и такая не согласованность, она ещё более создаёт ненормальные условия для работы в экономике.

1 декабря 1989 г. на совещании в ЦК, я от имени ассоциации предложил Председателю Верховного Совета СССР Горбачёву целый ряд мер, они не были восприняты.
19 апреля 1990 г. у т. Рыжкова мы эти предложения изложили снова.

Ответа не получили.

30 августа на президиуме совета я снова выступил и внес предложения: восстановить связь между предприятиями, перестать баловаться с ценами, запретить натуральный обмен с соответствующими санкциями. Восстановить работу предприятий закрытых по экологическим проблемам. Ввести особый режим функционирования железнодорожного транспорта, мораторий на забастовки.

Сегодня партия, и её руководящие органы ЦК, обкомы и ниже находятся в летаргическом сне. Как можно понимать, что после XXVIII съезда только в середине сентября прошло первое заседание Политбюро? Это же ведь, не понятно.

Сегодня нет никаких действий со стороны организационной работы, даже внутрипартийной. Со стороны ЦК и других наших органов. Вакуум.

И это когда мы передаём власть Советам, а они ещё не сформировались, не выработали багаж, тот который нужен. В Советы пришли люди, зачастую не располагающие квалификацией. Вакуум на местах.

Чрезвычайное положение требуется немедленно во всех регионах, где сегодня идёт национальная междоусобица и рознь, чтобы беженцев не было, вернуть их на место, возместить убытки». 

На совещании выступил Председатель исполкома Свердловского областного Совета народных депутатов Э. Россель: «Должен сказать, и правительство наше ведёт, прямо можно сказать, преступную перед народом, медлительность. По-моему, сейчас идёт период борьбы личностей, с не реализованными амбициями. И в это же время идёт резкое ухудшение жизни во всех областях.
… и если начнётся развал Российской Федерации, то он может начаться как раз именно с Урала.

Развал дисциплины начался с августа. 50% поставок сельскохозяйственной продукции. Я обратился ко всем областям, председателям облисполкомов, председателям Совета Министров, которые обеспечивают Свердловскую область продуктами питания. Получил заверения, что они не хотят со Свердловской областью ссориться, они будут поддерживать старые связи и будут нас обеспечивать, хотя я не поверил этому, честно говоря.

Я обратился  в правительство и к Горбачёву, и к Рыжкову, и к Ельцину, и к Силаеву. И вы, знаете, совещание, которое прошло на уровне СМ СССР, показало полную дистрофию власти. И сентябрь месяц это показал… Если в августе 50% мяса получили, то в сентябре 30% мяса по поставкам из других областей.
Подписали соглашение 5 уральских областей и 2 автономных республики. Встречи состоялись 5 сентября в Челябинске, 29 сентября в Перми – создали корпорацию «Большой Урал» - конверсия. Создали акционерное общество с уставным капиталом – 200 млн. руб.

24 числа мы должны выбрать окончательно Президента и всё правление. Этот консорциум зарегистрирован в Минфине, вышло разрешение СМ СССР, имеем право внешнеэкономической деятельности. Это совершенно новая конструкция  управления промышленностью.

Решили создать временный комитет по координации нашей деятельностью. Председателем выбрали Росселя, и поручили подработать Устав, Положение и Программу действия региона на 1991 г.

Программа по восстановлению села. Женщина – смотрю на руки, какие-то спруты, передник, в глазах слёзы. Спрашивает, почему нет сахара. Самому стыдно отвечать. Нет мыла, нет мяса. Что ж говорит, - переживём и это.

Мы получили генеральную лицензию по внешнеэкономической торговле. Нам разрешили 5% промышленной продукции продавать, а это 1 млрд. 300 млн. руб. США предложили 20 тыс.т. мяса по 2 доллара за килограмм. Это надо иметь 40 млн. долл. Венгрия, Польша готовы, мясо продавать по 600 т. Но препятствует Москва». 

Сложное экономическое положение в условиях вялого действия  союзного правительства толкали региональные власти на создание «Уральской республики».

Однако «Уральской республики» не получилось, но положение оставалось тревожным.
В такой ситуации Свердловский Совет народных депутатов выступил с чрезвычайным заявлением в адрес Президиума Верховного Совета СССР, Правительства Союза ССР и РФ, в котором заявил: «В случае непринятия срочных мер по стабилизации поставок продуктов питания областной Совет народных депутатов оставляет за собой право с 1 ноября 1990 г. использовать крайние меры по защите интересов населения, вплоть до прекращения поставок промышленной продукции и сырья, производимых в области». 

Такого ещё в отношениях области и центра никогда не было.

Кризис, охвативший сельское хозяйство и КПСС, перерос в экономический, финансовый, торговый, политический, социальный. Одним словом, страна пришла в полный разлад на всех уровнях хозяйствования.

В последние годы правления областное руководство КПСС увлеклось статистикой. Статистические данные были нужны для ориентации и принятия решений – экономические данные были неутешительные.

По данным Госкомстата РСФСР в январе-апреле 1991 г. Роснефтепродуктом было не поставлено предприятиям и организациям Минсельхозпродукта РСФСР 114 тыс.т. (2%) обязательных поставок дизельного топлива, 8,3 тыс.т. (4%) дизельных масел, 22 тыс.т. (13%) нефтебитумов. Не полностью получили автобензин хозяйства 22 территорий республики, дизельное топливо – 34, дизельные масла – 29 территорий.
В целом за 4 месяца 1991 г. по сравнению с аналогичным периодом 1990 г. объёмы реализации скота и птицы на убой снизились на 467 тыс. т. (13%), валовой надой молока на 1334 тыс.т. (10%), в среднем от одной коровы получено 801 кг. молока против 863 кг. в январе-апреле 1990 г.

В январе-апреле 1991 г. производство продовольственных товаров в РСФСР составило 39,8 млрд. руб., что меньше чем в прошлом году на 6%. За указанный период по большинству продуктов питания снижены объёмы производства по сравнению с 1990 г. На 10-15% - производство консервов, чая, сахара-рафинада, на 20-21% - маргариновой продукции, крахмала, майонеза, минеральной воды.

Не решается проблема обеспечения населения республики продукцией детского диетического питания. Продолжают сокращаться объёмы выпуска мясных консервов для детей, сухих молочных продуктов для детей раннего возраста, стерилизованного молока и кефира для детей грудного периода жизни, сухих продуктов детского и диетического питания. 

В кризисном состоянии находился весь процесс сельскохозяйственного производства страны от обеспечения хозяйств ГСМ до детского питания.

Чтобы снять ажиотажный спрос правительство во главе с новым Председателем Совета Министров В. Павловым проводит денежную реформу в стране и повышает со 2 апреля 1991 г. в несколько раз цены на товары первой необходимости. Потеря сбережений населения в Сбербанке составила около 400 млрд. руб., что привело к снижению уровня жизни населения и его массовому недовольству руководством партии и государства.

Свердловский обком КПСС на своём пленуме 1 июня 1991 г. констатировал: «Прежде всего, ещё раз подтвердилась фактическая утрата лидерства КПСС в политических процессах. Положение парадоксальное для партии правящей, тем более в период острейшего и всеобъемлющего кризиса и фактически уже сложившейся многопартийности.

Часть коммунистов считает, что Политбюро и Секретариат ЦК, лично Генеральный секретарь Горбачёв допустили крупный политический просчёт, упустив момент созыва пленума».
Внешне позиции КПСС были крепкие, члены партии были широко представлены на всех уровнях Советов, но «сегодня вопрос о работе коммунистов в Советах всех уровней в центре проблемы дееспособности партии, её влияния на ход событий. В составе депутатского корпуса Советов по области значительное число коммунистов-депутатов – 44,7%».

Но, отмечает первый секретарь обкома: «Сразу скажу, с момента избрания Советов часть коммунистов-депутатов добровольно покинула партийные ряды. Таких 7 человек среди республиканских и союзных (из 48), 28 – в областном Совете (из 201). Часть членов КПСС предпочитает выглядеть независимыми или просто отмежёвываются от нас.
Партийные организации должны не допустить политического противостояния Советов и партии».

Но как это сделать, если: «за 4 месяца партийная организация области уменьшилась на 22,4 тыс. человек (11,5%) и ежемесячный выход из партии составляет – 2,1%. Неудовлетворённость деятельностью партии и правительства высказал каждый 3-й, вышедший из КПСС. Среди отказавшихся в 1991 г. от членства КПСС: 3 члена обкома, 38 членов горкомов, 120 секретарей партийных организаций.

Обстановка разочарования, социального раздражения, политической растерянности и бездействия поразила многие партийные организации. По этой причине падает дисциплина среди коммунистов. От 10 до 30% членов партии в разных парторганизациях не платят членских партвзносов.

Например, на счету парторганизации совхоза «Храмцовский» в Белоярском районе в недалёком прошлом было немало интересных и полезных дел. Однако после отчётно-выборного партсобрания в ноябре 1990 г. коммунисты больше не собирались, хотя в состав парткома вошли все секретари цеховых организаций. За это время из партии вышли 3 члена парткома, в т.ч. зам секретаря. Четыре члена организации перестали платить партвзносы.

Авторитет и влияние такой организации резко упал.
Из «Сухоложского» совхоза после апрельского пленума ЦК 1991 г. коллективные заявления о выходе из КПСС подало руководство совхоза – это 10 человек, а поздней вышло ещё 28 человек. В этой парторганизации нет ни одного руководителя коммуниста. Теперь эта цепная реакция может пойти и на другие сельские районы». 

Авторитет КПСС среди населения, в результате её экономической и социальной политики, резко упал. Упал авторитет Политбюро и ЦК КПСС среди рядовых и руководящих членов партии – партия, как организация стала разваливаться физически и морально.
 
КПСС была оттеснена от решения всех хозяйственных проблем области. Главной проблемой – проблемой обеспечения населения области продуктами питания, стал заниматься Свердловский облисполком.

На 1991 г. области были выделены квоты на закупку сельскохозяйственной продукции в других краях и областях России в количестве 114,3 тыс.т. Однако фактически были заключены договора на 47,4 тыс.т.
Обстановка с обеспечением населения продуктами питания резко обострилась, повсеместно были введены талоны практически на все основные предметы питания, кроме хлеба.

Из 20 основных видов продовольственных товаров фонды полностью были отоварены только по шести: по водке, вину, макаронам, кондитерским изделиям, рыбным консервам и сыру сычужному.

В первом квартале 1991 г. все поставки были сокращены. В результате за два месяца в торговлю поступило меньше чем за соответствующий период 1990 г. мясопродуктов на 27% (на 9,7 тыс.т.), молокопродуктов на 44,1% (на 99,8 тыс.т.), из них почти прекратилось поступление масла животного по дотации, его поставки за два месяца составили только 19,8 % к уровню 1990 г.

Увеличилась реализация хлебопродуктов на 21,9%, макарон на 18,9%, водки и ликероводочных продуктов на 32,4%, минеральной воды на 18,8, табачных изделий (в рублях) на 18,8%. Как видно, обеспечение населения области продуктами питания дошло до критической точки.
Из обращения экономистов исчез термин – рыночные фонды, и появился новый – расчётные объёмы поставок, а они стали ниже 1990 г. по мясопродуктам – 80,2%, молокопродуктам – 68%.

Расчётные ресурсы на март 1991 г. по мясопродуктам по плановым расходам необходимо было иметь – 22287 т., фактически набиралось – 13244 т. – дефицит 9063 т., или 40,7% от необходимого.

Поставки  мяса по плану завоза снова идут плохо. На 12.3.1991 г. из 27900т. поставлено только – 1340 т. Из Курганской области – 50 т., при плане – 12211 т. По импорту из 13480 т. получено 900 т. из Германии. 

Такое положение сложилось с развитием сельского хозяйства и обеспечением населения продуктами питания в последнем году нахождения у власти КПСС и существования СССР.

А какая экономическая ситуация в этой отрасли сложилась в некогда зажиточном Гаринском районе, с территории которого собственно и началось развиваться сельское хозяйство будущей Свердловской области и всей матушки Сибири?
Судить об этом будем по выступлениям членов райкома на хозпартактивах и пленумах райкома КПСС.

Механизатор совхоза «Северный» член райкома В. Поляков на пленуме 31 марта 1986 г. заявил: «Планы грандиозны. Нам надо посеять в Нихворском отделении 1000 га зерна и получить урожай по 10 ц/га. Это реально, т.к. наши земли при нормальной качественной обработке и с внесением, хотя бы небольшого количества минеральных удобрений дают 15 ц. Но мы не получаем удобрений, нам их не выдали. А те, что привезли – калийные, весомой прибавки не дадут. Да и у нас нет техники для их внесения в почву. Высыпали эти удобрения в навоз, а когда этот навоз попадет на поля, никто не знает, но то, что он не попадёт в этом году, знают все. Получается, что это просто деньги, брошенные на ветер.

Нас механизаторов тревожат многие вопросы. Главное – не хватает частей к машинам. Не за горами выезд в поле, а к тракторам МТЗ нет подшипников. Увезли и сдали на восстановление 28 наименований, и не привезли ни одного.

На складе нет форсунок, дисков сцепления, накладок.
Все нам обещают, но от обещаний не легче, нужны запчасти. Райком, мы надеемся, решит этот сложный вопрос, тогда и отдача тракторного парка будет более ощутимой». 

Это мнение механизатора, который знает, что пятилетку ускорения можно было выполнить при условии решения заскорузлой многолетней проблемы с запчастями, но райком ничего не может сделать, т.к. эта проблема не решается и в центральных органах власти.

Первый секретарь райкома КПСС С. Шаньгин на пленуме райкома 28 марта 1987 г. с повесткой дня «Задачи партийной организации по выполнению январского (1987) пленума ЦК КПСС «Перестройка и кадровая политика партии», заявил: «Разорённая территория – вот наиболее подходящая к нам характеристика. Район в буквальном смысле слова давно и прочно висит на шее государства. Мы к стыду своему не можем обработать даже зарплату. Были некоторые объективные причины: отдалённость района, сложные климатические условия, бездорожье и т.д. Но эти условия были и 25 и 40 лет назад, а район в те времена был другим, давал дешевую продукцию. Сейчас 1 кг. мяса – 6 руб., 1 кг. молока – 60 копеек.

Безлюдье, опустевшие населённые пункты, заброшенная и заросшая земля итог нашей «деятельности» за последние десятилетия. Во всем этом лежит прямая вина на райкоме, на руководителях райкома, как прошлых, так и сегодняшних. Я второй год первый секретарь райкома, но ни кто не может сказать, что изменился стиль работы и методов работы бюро, аппарата райкома, повысилась роль и ответственность каждого члена и кандидата в члены райкома, что произошли какие-либо позитивные изменения.
Райбыткомбинат план выполнил – в ладоши хлопаем, магазин план выполнил, а на полках шаром покати, перерывы с электроэнергией. Нечистоты не могут от домов вывести.

Слишком долго молчали, слишком много было запретных тем, авторитетов – не тронь. На пленумах много лет готовят выступающих, убеждают, уговаривают – надо выступить. Появились штатные ораторы. Решение приняли и забыли. Молчание и равнодушие.
Демагоги кричат о грехах других, а на самом деле занимаются рвачеством, вымогательством. Девиз – получить от общества всё, делая вид ценного работника. Он шумливый, крикливый, жалобы строчит, недостатки есть, значит, демагог может оказаться правым.

Обанкротилось, покрылось ржавчиной, великое дело воспитания молодёжи в духе наших самых светлых и чистых идеалов, в духе революционности социалистической гражданственности в самом высоком понимании – подменили галочкой».

Под такими словами могли бы подписаться многие секретари сельских райкомов. Такая смелость в выступлениях стала возможна благодаря гласности и прозвучала в стенах Гаринского райкома КПСС, пожалуй, впервые после выступления Мушкинского в 20-х годах, но от этого выступления в экономике совхозов района ничего не изменилось. И это подтверждают следующие выступления секретаря Гаринского райкома.
На пленуме райкома С. Шаньгин 12 декабря 1987 г. в докладе «Отчёт бюро райкома о работе по руководству перестройкой» отметил: «Потеряно более 30 тыс. населения, заросли, заболотились тысячи гектар земли. Свернулись промыслы.

Чувства обречённости, безысходности усугубляются практическим отсутствием материально-технической базы сельского хозяйства, промышленного строительства социальной сферы, безразличие к нуждам и запросам трудящихся со стороны ряда областных органов и многое другое – всё это вплотную встало перед бюро райкома, поставило перед нами вопросы: как, какими формами и методами работать, за счёт чего можно и нужно обеспечить реализацию курса партии на перестройку в наших условиях». 

Отмечается растерянность на заключительном этапе перестройки на всех уровнях управления государством: на уровне ЦК, СМ СССР, областного комитета и на районном уровне. Может быть, этот разлад был характерен только для начала перестройки, может быть, это паникёрство было присуще только отдельным растерявшимся руководителям?

Читаем доклад второго секретаря Гаринского райкома партии Леонова от 29 марта 1988 г. «О задачах партийной организации по развитию коллективных форм организации труда и усилению партийной политической работы в производственных бригадах». Запевка доклада внушает оптимизм: «Мы в основном закончили первый этап перестройки. На этом этапе произведена тщательная ревизия сложившегося положения, вскрыты негативные моменты и разработаны планы движения вперед на основе ускорения, интенсификации экономики района, гласности и широкой демократии всех сторон нашей жизни».

Хорошие правильные слова, неужели в районе нашёлся человек, который смог возглавить уверенное движение вперед, выхода из кризиса хотя бы одного района из целой области? Но после чтения этого абзаца опять всё встало на свои места. Второй секретарь, такой же выпускник Высшей партийной школы, как и все предыдущие. Одна школа, один стиль. Вначале доклада нужно бодро заявить о том, что запланировано, что якобы сделано, в середине доклада обязательно надо сказать о трудностях и заключить доклад здравицей и похвалой в адрес ЦК КПСС.

Второй секретарь райкома так и поступил. Но гласность позволяла говорить и о действительных болезнях, порождённых уже самой советской властью, которые эта власть не спешила лечить, надеясь, что всё пройдет само собой. Но болезнь не проходила сама собой, а в условиях гласности, люди находили всё новые симптомы болезни, от которых, при отсутствии лекарств, болезнь ещё больше разрасталась, порождая уныние и беспомощность у руководителей-лекарей.

Читаем дальше слова секретаря райкома: «Мы и раньше занимались вопросами развития бригадных форм организации труда. Занимались! Но как? От случая  к случаю, по принципу – создали настоящую или временную бригаду, и о ней забыли. Их деятельность не окружили партийным вниманием, не подкрепили грамотным экономическим и техническим расчётом.

По сути дела бригада была мертвым придатком, не вписывалась в общую структуру производства. Формы партийной работы носят лозунговый призывной характер. Подряд Поспеловской фермы по организации и внедрению на ферме коллективного подряда. Откликнулись доярки хорошо, но забыли о скотниках и механизаторах, об экономическом обосновании – развалилось всё.

Сейчас в районе бригадным методом охвачено 576 человек – 1/4 всех трудоспособных района. 62 производственных бригады, где работает 91 коммунист. Авторитет КПСС создаётся самими коммунистами. – А что они могут, если лишены инициативы, и только могут, глаголать лозунги партии – вперед агитаторы – вот и вся роль КПСС».

В этих словах вся работа секретаря райкома, он может говорить только о недостатках, о планах, изложенных на бумаге, заседать на бюро райкома. Но он уже не может сесть в машину, (авторитет секретаря райкома не позволяет), поехать в бригаду, разобраться на месте с возникшими проблемами и направить работу бригады в нужном направлении. Он уже не может, т.к. нет личного примера вышестоящего секретаря, с него этого не требуют. Не требуют и с секретаря обкома секретари ЦК – леность мысли и действия, порождённая самоудовлетворённостью.

Эту мысль секретаря райкома далее развивает член райкома звеньевой Нихворского отделения совхоза «Северный» В. Епифанов: «За 20 лет существования совхоза в районе «убили» хозяина земли, хозяина своего дела. Заставили не думать о завтрашнем дне, и пришло успокоение, что начальство лучше знает, как дальше жить. Установили, как пахать, сеять, в какие сроки убирать, сколько сеять и какие культуры.

Нажитой за многие годы опыт ведения земледелия наших дедов и прадедов пришёл в упадок. Хозяин – подрядное звено. Но нет договоров между звеном и администрацией, не доведены планы, цены, не закреплена техника. Появились «лишние» люди, которых не берут в звено, т.к. в работе у них никакого раденья нет. Сами же их растили с малых лет». 

Оставим пока это выступление без комментариев, т.к. теоретические обобщения коммунистической деятельности за 70 лет в районе продолжались и на партактиве 4 октября 1988 г., где с докладом «Об усилении организаторской и политической работы партийных советских и хозяйственных органов района по выполнению продовольственной программы» выступил всё тот же первый секретарь райкома.

«Топтание на месте в производстве  сельскохозяйственной продукции. Не выдерживают никаких оценок производительность труда, высокая себестоимость мяса и молока, кормов. Самая низкая в области продуктивность дойного стада, продолжающаяся недооценка критического уровня состояния деревни.

Совершенствование экономических отношений на селе. Арендный и семейный подряд на первом этапе, с последующим переходом арендных колхозов в кооперативы. Работа не простая, чрезвычайно сложная, как в организационном плане, так и в других отношениях, особенно в чисто человеческой психологии.

Десятилетиями шёл процесс раскрестьянивания, превращения людей в бездушных исполнителей, не заинтересованных в результатах труда. О какой творческой мысли, заинтересованности человека в раскрытии своего потенциала могла идти речь, когда повсеместно в совхозах района сложилось парадоксальное положение. Чем меньше человек работал, тем больше получал, или по крайне мере, не меньше человека, в котором всё-таки не удалось убить честь, просто чувство ответственности. Всё это привело к тому, что при одной из самых низких уровней производительности труда в наших хозяйствах сложилась одна из самых высоких зарплат. Платили и платят за всё. За рога и копыта, за то, что соизволили появиться на работе и поиграть в домино, даже за прогулы.

При этом неимоверно раздули управленческий и обслуживающий персонал, который был, и остаётся, кровно заинтересован в сохранении существующего положения.
Посмотрите, даже при условии создания  арендного коллектива продолжает сохраняться абсолютно немыслимая ситуация. В совхозе «Гаринский» 360 работающих, непосредственно в сельском хозяйстве – 140 человек, или 38%, остальные 220 – управляющий или обслуживающий персонал.

Работать часть наших людей разучилась.

Разве не дикость, когда при годовом надое 1400-1500 кг. от коровы при нагрузке 20 голов животных зарплата до 300 руб. в месяц. Механизаторы – ушел хлеб под снег, или не ушел, заготовил корма, или нет – по 250-260 руб., а управленческий и обслуживающий персонал?
Убытки, а хозяйства живут.

Государство начало признавать о наличии огромных долгов перед деревней, и начало эти долги возвращать, за что селяне благодарны. Разорили деревни: закрыли школы, магазины, фельдшерские пункты, ликвидировали сельские советы. А как возродить? Чтобы построить деревню для обслуживания 200 коров и 300 голов молодняка крупного рогатого скота, с минимальной материальной базой надо – 4 млн. руб.

А мы потеряли и разорили 300 сел и деревень – восстановить 1 млрд. руб. Вокруг Гари – 800 га пашни, а в заброшенном Троицке – значительно больше. Разве бы не прокормили возрождённые Кошмаки – 200 коров? – а это 600 т. молока.
Привлечение городов для восстановления сел и деревень.

Это Первоуральск, Асбест, Серов, Краснотуринск, Свердловск. Дороги ждут, когда свердловчане  построят дороги на Троицк, Перово, Коркуново, где земли числятся в совхозной пашне.
Иждивенческая позиция.

Приусадебные участки – сняты необоснованные ограничения, как в части размера, так и количества скота. Молодёжь не хочет, старики – не могут. Где взять корма? В Шабурово при обилии сенокосов никак не могут выделить населению доступные сенокосные участки. Не берут коров даже в аренду, даже за расчёт за её стоимость молоком. Приобрести в районе поросёнка – проблема неразрешимая». 

Не получилась в Гаринском районе пятилетка ускорения и перестройки, но, воспользовавшись принципом гласности, партийные работники района теоретически обосновали невозможность её выполнения, поскольку за все предыдущие годы советской власти сельское хозяйство района разорялось в приказном порядке. Слово в «приказном» здесь не ошибка, а отражение действительности.

Выход на работу в колхозе в приказном порядке, сселение хуторов – в приказном порядке. Колхозы укрупняли, разукрупняли, ликвидировали, переводили в совхозы – в приказном порядке. Народ сбежал из района не в приказном порядке, но в результате социальной политики партии. В трёх оставшихся совхозах в районе не рабочие держались за работу, как источник дохода для продолжения жизни, а совхозы держались за рабочих, чтобы хоть как-то выполнить минимум работ в поле и на ферме, ради этого платили повышенную зарплату. Когда столкнулись с арендным подрядом и бригадным способом работы, то оказалось, что многие работники не умеют и не хотят работать. Таких в бригады не стали брать, как в 30-е годы при образовании колхозов не брали лодырей и бедняков.

При таком разладе не было никакой организации производства сельскохозяйственной продукции на уровне бригады, совхоза и колхоза. Потере доверия партийных и советских руководителей к результатам труда сельских работников с одной стороны, и потеря авторитета партийных и советских работников в глазах тружеников села с другой – не способствовала реализации задуманных реформ, а напротив усилила центробежные силы.

Реформы, задуманные на 12-ю пятилетку, не могли быть выполнены, при таких обстоятельствах, ни в 13-ой, ни в какой другой последующей пятилетке.

Нужно было коренное изменение в системе управления народным хозяйством.
Но вернёмся в 1991 г. и проблемам снабжения населения продуктами питания.
28 марта 1991 г. за №153 облисполком принял решение «О проведении реформы розничных цен на территории Свердловской области». В соответствии с Указом Президента СССР от 19.03.1991 г., постановления Комитета Министров СССР от 19.03.1991 г. «О реформе розничных цен и социальной защите населения СССР» и во исполнение Постановления СМ РСФСР от 20.03.1991 г. №162 «О реформе розничных цен и социальной защите населения РСФСР» исполком областного Совета народных депутатов, решил: утвердить и ввести в действие новые розничные цены со 2 апреля 1991 г.

В соответствии с этими документами на территории Свердловской области вводились в обращение талоны на продовольственные товары, на человека в месяц: сахара – 1 кг., крупы – 0,5 кг., мяса, колбас – 0,8 кг., яиц – 10 штук, масла растительного – 0,5 кг. (на 3 месяца), майонез – 250 гр. – 1 банка, кондитерских изделий – 0,4 кг., сигарет – 4 пачки, водка – 2 бутылки, соли – 0,5 кг.

Однако выданные гражданам талоны не всегда отоваривались в срок и в полном объёме, что раздражало людей.
19 августа 1991 г. группа высокопоставленных партийных и государственных деятелей СССР сделала попытку государственного переворота и пыталась ввести чрезвычайное положение в стране.

Переворот не удался. Вслед за этим распался Союз Советских Социалистических республик, и была запрещена Коммунистическая партия Советского Союза.
За 73 с лишним года правления РКП(б), ВКП(б), КПСС так и не смогла обеспечить советский народ в достаточном и достойном объёме продуктами питания.

Большевики, как пришли к власти с целью преобразования российского сельского хозяйства, так и ушли от власти, запутавшись в новых аграрных реформах.

Большевики, как захватили власть в государстве, экономически ослабленном вначале империалистической войной, затем гражданской войной и продразвёрстками, так и оставили её в кризисном состоянии, при сократившемся золотом запасе с 2500 т. в 1985 г. до 240 т. в 1991 г., с обесцененным рублём, с отрицательными темпами развития экономики и внешними долгами в 105,9 млрд. долл.

С 1991 г. началась новая история – нового государства – Российская Федерация, значит, в этом государстве начинают складываться новые отношения между Властью – Землёй – и…?
Это новая тема, нового исследования.