Отворот

   Степанида свекровь не любила , хотя по натуре своей она была доброй и даже кроткой , безропотной .
   Жизнь была слишком тяжелой , и помощи ждать было неоткуда , а уж от свекровки тем более . Мать умерла сразу после войны - зачахла от работы тяжелой да от простуды , оставив на Стешины плечи последыша Генку , родившегося в мае сорок первого . Своих было четверо - мал мала меньше - погодки все .
   Когда наступала пора копать картошку или какая другая работа подходила по хозяйству , свекровь уходила к другой снохе под любым предлогом , чтоб с ребятнёй не сидеть , а на печи умирал свёкр , заходясь в удушливом кашле . Он любил Степаниду и сильно жалел , но помочь ей ничем не мог .
   - Тятя , ты плюй в баночку , - просила Степанида , - ребятишки ползают .
   - Да-да , милая , постараюсь , - соглашался старик .
   А сама шла в огород , сыпала в мешки по три ведра - легче таскать , сама ссыпала картошку в подпол .
   - Ты , тятя , за младшенькими следи , как бы в голбец не угодили .
   - Держу , держу , Стешанька , сыпь скорей .
Младшенькой Сашеньке было восемь месяцев , а Томочке - год и восемь . Она обеих кормила грудью . Сначала грудь даст Сашеньке - досыта , а потом Томочке - что останется - все же постарше . Корова отдоилась рано . Как могли обходились . Но рано и отелится . И будет у них молока вволю и творожок на шанежки , может и на маслице останется . Зорька у неё была умница и ведерница . Стеша вспомнила , как в прошлом году напорола ногу на ржавый гвоздь , когда таскала дрова , которые сама и рубила . Нога распухла и стала нарывать - не наступить. Выползет она на крыльцо с кусочком хлеба , подманет Зорьку и выдоит до последней капли разбухшее Зорькино вымя , а она , повернувшись нужной стороной , стоит не шевелится .
   - Шурка не приезжал ? - прервал её раздумья старик .
   - Нет , тять , с утра жаловался , что аппетиту у него нет .
   - Эт , какого-такого аппетиту ?! Чугунок картошки спаратил , да с собой шмат сала прихватил .
   - Не знаю . Злой был .
   - Знамо дело , злой .., - на желто-зеленом лице старика мелькнуло что-то отдаленно похожее на улыбку .
   Яков Николаевич знал то , чего не знала Стеша .
   На днях Поленька кстати побывала . Эта военная старушонка тоже любила Степаниду , как родную дочь . Да как такую славную не любить ! Вот она-то и сотворила отворот на Шуркин "аппетит". Старик был уверен в Поленькином мастерстве - быстро подействует , и Шурка к вечеру явится от своей марухи . А то уж дома почти не живет - кобелина . Завконефермы он , понимаешь ли , старший конюх . Тьфу !Бабенка замаилась совсем , а виду не подает бедная .
   С картошкой управилась за неделю , остригла овец , шерсть в ПРОМ сдала ребятишкам на валенки , остальную безродной тётке Варваре унесла прясть - самой разу некогда . Ещё гусей рубить , с пером сколько работы . Но это потом , когда морозы ударят .
   Волчок захлебнулся лаем : чужой кто-то , подумала Стеша . Ан нет - свекровь на пороге . Степанида домывала в кути пол с подоткнутой спереди юбкой . Не успела она опомниться , как свекровка в грязных галошах стала наплясывать на чисто выскобленных половицах . Сноха опешила , не зная , как себя вести .
   - Мама ! Вы что ? !
   - Ухти-да-тухти ! - припевала Валентина Дмитриевна , то ли стараясь разрядить обстановку , то ли извиняясь таким образом за свое возвращение . Старшенькая Лида , прижав к себе Борьку заголосила :
   - Баба , не надо , не топчи !
   - Совсем спятила , старая ! - хрипел с печки Яков .
   В сенках хлопнула дверь . Шурка стоял в проеме и смотрел , казалось , только на мать .
   - Вон ! - крикнул Шурка не своим голосом , - вон !
   Потом как-то неловко подошел к Степаниде , взял стоящее у ее босых ног ведро и отжатую досуха тряпку :
   - Давай , Стеш , вынесу .