Приложением к многодавнему...

(То ли – второй частью, то ли – приложением многодавнему,  произведённому неуверенной, но искренней рукой, произведению именем  – «Дом Детства»)


Не цветы, -
лоскутья рваные, которым не стать ни букетом, ни, украшающим наше прошлое, венком…Тому и другому следует быть деликатнее
и состоять из чего-то, непременно - приятно пахнущего
Случилось же, когда-то с нами и вокруг, увы, что-то, - во всех отношениях Неожиданное, более того, ещё и - Неестественное, с точки зрения всего, - Привычно Естественного! Прахом сделалось - то, это, другое многое, вывернулось же и на глазах распухает такое, к которому, как бы, - и привыкать в виду его явной бесноватости, - боязно, от того само собой и условилось: Бред, - как бы реальность, просто особого окраса и оттенка,  Реальность же, как таковая и сама по себе, Она - оборотилась почти уж в бессмыслицу, от того, - ни душе, ни уму, ни сердцу…
- Шутить изволите!? Как же это может быть, изнанкой вывернутое, - такое эдакое!?
Завздорили!..  Раскраснелись и плюнули (хорошо ещё не друг в друга, - каждый в свою сторону) до известной степени всё же щепетильные…
Статистические опросы улицы и близ лежащих подворотен ровным счётом ничего не прояснили. Более того, - в чём-то запутали народившиеся было выводы по поводу, - хуже-лучше внове новым стать или в прежних ощущениях оставаться…
Вот, кое какие, - из наиболее характерных ответов, - Было нам кой чего в том, Которое Было, будет, естественно и - в Этом! (Сантехник по профессии. Имени не назвал)
- Атас! Не в меня и не ко Мне!...(Кем он был по жизни, - определить затрудняюсь. Одет без внимания к тому, что носит. Сказался, - Иван Иванович Иванов) Напоследок добавил, что - Лично:  Всегда За Всех, -
хоть вдоль, хоть поперёк…
И, ещё один… Чудак, не чудак, но более словоохотливый, а выразился следующим образом, - Россия: родина самого большого количества воровьёв, Она же и - Родина Слонов, но доказать с циферками сию минуту не готов! Обещаю, - коли другой раз столкнёмся, будут и циферки, и цитатки…
Правда ведь, - обещал и всё кланялся, кланялся, приговаривая, - «Простите великодушно» Может, и - правда: не в себе человек!? Но, договаривались ведь: Всё Теперь Наоборот! И, Бред - Реальность, просто другого знака, запаха и оттенка!
………………………………………………………………………
Что ж удивительного, что Россия такому, да ещё и - невероятно многому
Другому, - Родина!? В том числе и - нам, мальчишкам, с родителями нашими, о которых ещё будет впереди, сказкам-присказкам, прочим разнотравиям,  деревьям в сквере… Даже голубям, сидящим на корнизе
Почти  каждого Дома Детства Нашего…

ГОЛУБИ!?.. ТОЧНО, - ГОЛУБИ…
Только другие, - «почтовые»!
Кто-то, верно старший из братьев Горловых, в «нагул» их выпустил, - сухими, когтистыми лапками заскребло по железной крыше над самой моей головой…
Вполне рассвело и сам, - со сна глаза едва разлепив, - коленом в бок Славку,
Володькиного брата, - Вставай! Сколько можно валяться и, - это-то в такую славную погоду…
- Отстань! Отцу на обоих пожалуюсь…
- Поднимайся! Светло уже! Будем пробовать «понятых»!
- Рань такая… Часа четыре…Выспаться не даёте…

Нас трое и мы, на какое-то время, - как бы «ни чьи»… Ночуем в горловском сарае, - «Кто покрепче, - марш вперёд, кто слабее - позади!», - Да, вставай же, пузырь! Отлить давно пора… Подпитай травку, - хоть у нашей, хоть у сазоновской стенки!

Стенки-стенки! Они теперь уже не просто «вполне и окончательно высохли»… Они и сами испарились. Исчезли бесследно и навсегда,
а живут, - разве что в самом дальнем и окаянном уголке чьей-то, заблудившейся в собственном своём прошлом, - Памяти… В самом
дальнем  уголке  дурашливо-неуёмной Души, но - вот уже в прочерке
и некое, не установленное размерами - Время и Пространство…
И, теперь уже сам «подпитываюсь», порой даже и больше, чем - просто обыденной дрянью…Снег, инея седина, двойные рамы окна, и - короткий  возврат припоздавшего восвояси Лета!
Тает…Стаяло…Последнее пятно высыхающей в серую суть, скрытой до времени подоплёки… Всему и во Всём, - Здравствуй Будь!
И, поклон в пояс, ставшей теперь такой тяжёлою головой, - Солнцу, скупому в такое время года, и - всё таки Солнцу! Последним листьям почти уж уснувшего тополя, воробью на ветке, которая много легче его самого, от того и качается после его отлёта… Всё качается и качается, - ВСЛУХ НЕ УМЕЯ СКАЗАТЬ…
С тем и я, не умеющий выразить суть, но уже иного размера и другого окраса, - закрывши глаза и уши: Стрекозы!
Фиолетовое крыло и подкрылок, - зовут «Коромысло», водоросли, змеясь текуче, обложили близкое песчаное дно… На шатком мосточке и, облокотясь о перила, - мы, молча глядящие сквозь быстро бегущую, чистую и прозрачную воду: Пескари…Где они!?.. А, ведь были вчера…

- После вернуться…

После тебя и меня! Потому что - рано или поздно, наступает разница во временах, а тогда изменяются и размеры пространства и само пространство, где отпущено обитать тому, кого всё ещё помним и тому - кого видим и слышим…
- Как это следует понимать!?
- Как данную Свыше Определённость! Особенно, когда разговариваешь сам с собой, а такое теперь случается всё чаще и чаще…
- Минуту! А, голуби!? Что с голубями!?
- Это теперь тот самый, - иной размер, иного пространства, в который уже не вернуться ни мне самому, ни тем, которые были со мной… И, всё таки, -
Заменяясь местами, с перекосом порой, а порой и толкая друг друга, но -Назад - Никогда!
И, вот, уже Нашим - вовсе не наше, наше же, исконное, - Оно кому-то другому! Стоит ли сокрушаться!?

Наши, такие истинно-человеческие нелепости, - суть и следствие неумеренности во всём!  Более же всего, к сожалению, - вредит большинству из нас преувеличенное сознание собственного размера и значимости относительно места, на которое, изначально, поставлены все мы, - И ПОСТАВЛЕНЫ СВЫШЕ…
……………………………………….

- Проповедовать потянуло!?..  (Это один из моих друзей по давнему
нашему прошлому и нынешнему, не во всём вполне вменяемому, существованию), - Тогда уж попроще выражайся...Тут и трезвому не споткнуться бы, а понять, - разве что во сне, да и то, - уснувши натощак…
Получи ко,  -  вовсе не во сне! Всамделишнее… По сегодня - рубцом на самом чувствительном месте, - как, при той, роскошной, давешних лет тесноте, - умудрялись мы вписываться, - кто, как, где, к чему и - почём. «Нынешним», молодым, весёлым-обученным, - присниться ли!?.. Рассказать, - поверят ли!?..
- В школе был до восьмого класса... Перешёл в восьмой, - тут он оказался на тот момент платным!
Денег нет. Устроился на работу, - на шарико-подшипниковый завод…
Конец  ночной смены…Вялый: выпотрошен нудным, но таким Важным Производством деталей для другого, нового производства, во благо остальных, имевшихся у нас, тогдашних Производств, но шибко гордый по причине Первой В Жизни, Настоящей Нужности Общему Большому Делу, - шлифовке ободов-обойм для дальнейшей вставки в них очередных шариков для очередных подшипников…

Возвращаюсь домой, когда уже совсем светло, но Сам, Город, ещё спит…
Вот и - родной дом! Он выглядывает из-за угла ближнего, неродного дома… Утреннее солнце полыхает весёлым пожаром по знакомым, но всё ещё мудро спящим окнам…
А, вот и моя - Комната… Тоже  родная, но - не очень: 14 кв.м., кроватей двое, а нас с предками, ими произведённых, - семеро (спим, в основном, -
на полу)…
Осторожно, чтобы на оплеуху не нарваться, ненароком кого разбудивши, -
стелюсь в самом укромном и дальнем месте, - возле ножки обеденного стола. Лучше не придумать, - когда выспятся и ходить наспособятся эти «выспавшиеся», - голову суну под стол, чтобы не наступили случайно…

Долго таким образом организовывал себе место дневного отдыха, после, само собой сладилось, - приходя с очередной, ночной своей смены, - стал забираться на наш платяной шкаф!
Раздолье… Храпи сколько влезет, хоть до обеда, хоть после, - никто ни на что не наступит!
Такие  вот дела, наивного и незабвенного нашего прошлого, что и обидным-то не казалось, тем более каким-то вовсе уж «несусветным»…
Кто теперь в эдакое и поверит-то!?
……………………………………………………………………………….

Удивительно вдвойне! Стоит не просто прислушиваться, проникаться духовной сущностью, но что-то упорно и чуть не всякий раз, но - Души собственной поперёк…
Вот ведь, как, - опять и опять,  не совсем к месту раздирает нас памятью… Расчёсывает изнутри и снаружи, индо, и - до кровей…
Так бы и начать это, вспышками неожиданно возникающее, не устающее пребывать одновременно, - внутри собственного своего естества и,
в тоже самое время, - где-то в пыльном  и далёком «снаружи»… Где-то Там! Там!.. Как бы, - И…

- ВСЕГДА К УСЛУГАМ
        ДЛЯ КАЖДОЙ СЦЕНЫ…
проживаем рядом… Низкие цены!
В меру приятны, в меру - модны!
А, под заказ - и ночами свободны…

- Пошлая увертюрка. Состоится ли продолжение, при собственном,
вовсе ином, внутреннем характере, «Голым, да по городу, да в усмешку гордую»… Найди ко себя, честного, не вводящего в заблуждение тех,
к кому обращаешься, хотя, вовсе не зависимо от тебя самого, - всё тобой описываемое, пройдя ранее сквозь тебя, приобретает уже иной, чем в существовавшей жизни, - ТВОЙ, УЖЕ СОБСТВЕННЫЙ, СМЫСЛ, С ТЕМ И - ОКРАС!..

Тут, опять мне мой старый, всё по тому же детству, товарищ, с грустной смешинкой, -
- Ты, вот, - как хочешь а, я… Крутит многое. Нутряное. Всего же больше, - чуть ли не Музыкальное... Такое, - и цветом, и запахом, богатое, - всё, будто не в воздухе уж, - чуть ли не за пазухой: летний, во всю свою летнюю благость, денёк - тихий, предполуденный, июньский… 
«Подмоклово», деревенька, с одного бугра на другой бугор валится, -
и - родники кругом, чуть не у всякого проулка…
Домушка, - ещё от царя Гороха а, на пороге этой домушки, - косточки старые с утра греет старуха улыбчивая: Бабка-Васёна! Кругом, до того
всё - и Зелено, и - Пригоже!.. Солнышко ласковое, а вокруг Васёны этой,
об её руки чешут свои, ещё не проклюнувшиеся рожки, - такие
чистенькие и такие беленькие, - четыре малые козлёнка…
Где-то всё ещё война, бомбы-снаряды, а Они, на сегодня, - сыты, потому так Красиво и Весело Озорны…
……………………………………..
Кем надо быть, чтобы Так Увидеть, Услышать, Нести В Себе сквозь все свои, - случайные или не случайные передряги!?
Ответом этой, улыбчивой, музыкальной памяти, - моё, уже собственное, - пусть не яркое, но…
С кое какой, внутренней напряжённостью, - Фотография…Она - на стене, - размером в большую журнальную полосу, чёрно-белая, не первый уже год насилующая моё внимание!

На ней - поле: раздолье снежное под осторожный, как бы в присяде, словно чего-то ожидающий, вечер. На первом плане, слева, - рослое и задумчивое, немолодое, дерево. Ветви, - взрослые, помоложе и, совсем юные, - переплелись, как, видимо, только их и, по собственному своему естеству, только и устраивало, - мощно, деловито, уверенно.
На дальнем, плане уснувшая, оснеженная рощица, жильё двуэтажное, сложно устроенное, - слева и справа к жилому дому прилепились разноуступные, непохожие друг на дуга, флигельки, с левого бока имеется островерхая и довольно высокая башенка-келейка (видимо детская обсерватория с каким ни будь домашним  телескопом).

Ещё на фотографии, где-то, ближе к середине поля, - невысокий, чуть выше взрослого, человеческого роста, куст…
Он немного перекрывает центральную часть этого удивительного дома, потому и, - когда, чуть дольше обычного, смотрю на эту фотографию, - кажется, - кто-то выходит из дома, но Кто - мне из-за куста этого не понять…
Идёт медленно-медленно и, за самым кустом, вызывая во мне напряжённое желание разглядеть его, останавливается и стоит неподвижно.
От этой его неподвижности и неопределённости моего собственного состояния, через некоторое время, становится от чего-то тяжело на сердце
и я, поспешно возвращаюсь к обычным, только что прерванным, занятиям, стараясь больше не смотреть на фотографию, на дом, куст и того, кто так странно и, таинственно меня волнуя, - притягивает моё к нему внимание…
…………………………………………………………………………………
Далее, несколько, пожалуй, неожиданно…
 (Но и, - где-то, всё же рядом… Со свечёй, давясь бессонницей,
итожась… Какая разница, - поэт ли, художник... Уступая давно
навсегда возле и внутри поселившемуся, - «Если выплеснулось, то и, - Отпустить  Способно ли!?»)

Пороки… Как без них!?
Когда и, не налицо, - корявое, разбойное сучьё, могли б и зеленеть… Как бы и памятью… Хотя бы не на долго…
Тут прибавить, там убавить, кое что обровнять, да припрятать, и - след в след!..  Сам. Такой же, за самим собой (ветви с листвой сговорчивой, вполне зелёные, навыпуск, без лжей потайных и лукавых ухмылок, никому не рисуясь, никого не браня, всему и всем, - Исполать!) Только, - где-то ведь,  скривясь и, ближе к основанию, в порядке всего сущего, ведОмого Мучителем-Прогрессом, в коре, чуть не у каждого, - отметины горькие, (залижутся ли когда!?)…  Нож, плохо точенный, отравный, или Пила, Злющая,  Двугорбая, - грызли, да кусали без стыда и жалости…
 
С того и, Главное, мертвея постепенно, иссякло по пути! Глаза и волосы
и, остальное многое, - ушло в беду…
Не своим, живящим и страдающим, иным, придуманным с тоски, - чужим, угрюмым и больным, бензиновым Устройством Неустроя, Чтобы, -
без удержу,  и - всё уж нипочём! Тогда и быть костру!!!
Да, не обед  творить, не мясо жарить…
Всему, любому всякому, о нерукотворный столб прогресса давно распятому, сперва колени опалить, потом, до  сердца добираясь, мычанием изневолить, за тем уж высушить и без того понятный лишь услужливым кишкам, давно слепой, со школы извращённый, хилый разум! - Да, Здравствует Прогресс! Святой Цивилизации Дорогу!!
- А, нут-ко, дорогой, ещё совсем немного, - Самых праведных, смолистых, сухих и толстых сучьев! Их ведь  всегда, хоть в той же, такой  Великой, Богатой Франции, всегда была весьма ощутимая недостача…

Веселясь,  похваляясь друг перед другом изысканной, галантной учтивостью, - Весёлый, ломкий хруст, Ему везде Привольно…
Так яростно, так Ярко и - так Больно!..

Всему и обо всём, (плохое ли, хорошее), печалью вспомнится всуе давно утраченное: и птичье пение, бузинные охмурья, зелёный, хвойный Свей
и белок озорство, - всё  дымом в Никуда!
И, с крыльями, - Бескрылы!
Братку  шажок до купленной
        на чёрный день могилы…
И, - вертит Миром Зло…
Зло  не имеет ни Стыда, ни Отдыха, ни Дна, ни Дня…
Злу, - Хмурые Ветра, слепые Темени, Беспамятство и, Пахнущая Болью,
И, Весёлым Страхом, - Кровь!

ТАК…
НЕ НАУЧИЫШИСЬ НИЧЕМУ,
Хромая…  И, - Всяк Своим Путём!
Мочальное бы веревье - опояской. На голову, -  или колтун из перьев, или чугун прозакоптелый, в котором воду ставят на огонь и хлёбово  обычное заваривают, так ведь, нет!..  В шелку и сладострастиях!

А, вот и, Прозрелось  Необычное: Снег Белый, - Стался Чёрным!..
Взбеленясь, Всё Ветер искрутил и Отчудесил: запряг невиданных до толе негодяев: железо-лакированных, в шелку и пьяных нефтяною кровью,  что  уж КОНЬ, -
Живого Тепла Исполненный…
Верноподданный, косящий в любви и любопытстве умным глазом, отныне: почти уж не удел!
Увы!.. Он был лишь дружескому бегу, а тайной, удобной похоти и кражам не обучен. Играет сам Себя!  С ладоней воду пьёт (лишь чистая была б), спит, стоя и, - недолго: Взнуздать, да - Тетивой…
Да, - Полем!.. Что, как и Небом, - не вспотык…
Так, Нет Ведь!

Сыскав предлог, Тобой ли, кем другим, -
- Всеми вертели…  Семь нА  девять  и  Впрок… Чтобы толпою были,
когда и - в одиночье!
Покуда…
Ты не стал самим собой (за пазухою зло, по птичьи, сбоку, глаз, - не глядя, увидать, что  около, а что и, - наперёд)… Душа же, -
Гнездо сорочье (с крышей, и - двойное дно)… В четыре стороны - четыре тайных двери!..  Вдомёк всему, что всуе… Боясь скворца, что гордо бережёт достоинство, не боясь собственной своей весны и смерти…Ты же - уголовной, неутолённой моды ворожба!  Жестянкой из под пива сам, и такое же, по состоянию и матерьялу, - сердце…

СВОЕВРЕМЕННЫЙ, вполне нормальный - Современный Человек!
По воле пинка-случая чьим-то каблуком раздавленный, - испитое, пивное вторсырьё! На вес и в переплав… Бомжу не поленившемуся - хлеб!
……………………………
Покуда кем-то, да где-то, очередной памфлет печётся, - я снова про ту фотографию, где дом, за невысоким кустом, на том самом поле, что разлеглось под склонившемся над ним, лёгком, таинственном завечерье…Ибо,
В этот раз, случилось уже и нечто неожиданное: Тот, Кто обычно за тем, известным кустом прятался, - теперь, постояв недолго и, вышедши из-под его защиты, - неторопливо-размеренным шажком двинулся уже прямиком в мою сторону

Идёт…
Этой снежной, завечеревшей целиной и, (такое удивительное дело), - ногами своими в снег совсем не проваливается… Всяким своим шагом: ближе и ближе…
Роста невысокого, в лёгком, как бы, полу зимнем, пальто, чёрный, каракулевый пирожок на голове, а лицо - чем-то странно издали напоминающее лошадиное.  Смотрит пристально и - не очень доброжелательно… Будто оценивает: каков я и чем на взвес!

Всяким шагом, его приближающим,  сердце во мне стучит  и больнее,
и, глуше, а  Он, - Ближе, да Ближе…
Последнее, что ещё помню: почти уже задыхаясь болью, в порыве какого-то панического, безотчётного ужаса, - гашу в комнате свет!
Дальше  Ничего!.. Темени Пустые, - Необъятного, Пустого Пространства!..
…………………………………………………………………………….
Очнулся  в 81ой, Московской, стационарной, клинической больнице нашего, Административного, Северного Округа, с температурой, которой
у меня, никогда до этого не бывало: что-то вокруг 40%...

После, из больницы выписавшись, - узнал от одного любителя словесности вообще и, поэзии, в частности: на злополучной фотографии, так мучительно меня колдовавшей, оказывается, был Переделкинский  Дом-Дача самого известного Золотой и более поздней Поэтической Российской Поре, Поэта, - Бориса Леонидовича Пастернака!
Такие-то дела! Чего только с нами не творят эти самые - Классики Мировой (в том числе и нашей, Российской), Литературы… Видимо, правильно очень делаем, что так мало теперь читаем! Вредное здоровью занятие…
…………………………………………………………………………………
…………………………………………………………………………………

Извините за нечто занятное, неожиданно спустившееся как бы из вне, но многих, обитающих рядом и поблизости, - определённо касающееся, -

- ВПОЛНЕ БЛАГОПОЛУЧНО ОБЕСТОЧЕННЫЕ,
бессрочно не привеченные,  с тем и, - не обученные, -
        КАК И ЧТО ЕСТЬ,
        С КЕМ И КАК СПАТЬ…

К пробудку, на иную погоду, - что-то зачесалось, от того и наружу высунули недопроспавшиеся головы?!..
Переулок обозначился… Там какая-то шелупонь пёстрая, видимо пьяная и, голые, на сцене, всякий день, - девки (с плясом, - подпевки)… Всё остальное, тоже вполне европейское, - краски, реклама, прочее… Глаза, сами по себе, разошлись во все четыре разные стороны, - всё охватить! После - в сумку (а она с колёсами и - на вырост).
Который год всё ещё не управились, но, выносливые, - даже и не уморились… Всё разуправленное, - доверительно и красиво увёрнуто,  но надписано на других языках, - не отравиться бы… Кинулись этим языкам обучаться!.. Прежние забыли… А, и были ли они, эти -  Достоевский с тем Пушкиным…  Лермонтова тоже не совсем отчётливо помним…
- Сам-то каков!?
- Лучше некуда… Переобулся, приоделся! В перерыв между тем и этим («что почём сколько»),-  над соседом смеюсь!  Он сникерсы есть отказывается, пить из горла пепсу, - тоже, а любовь, - это ему что-то как бы, чуть не на бумаге!..  И, не то, чтобы - Не Ежедневно: пара, тройка, семёрка, туз, - чуть не Раз в Году!.. С воскурениями и музыкой  старого и унылого стиля! Такие вот Печки-Лавочки…
А, вокруг - кружение, уследить трудно, вот и, - осел, незаметно, но всем своим естеством, на что-то, умилительно, удобно-мягкое. Осмотрясь, понял: Обитаю вроде как - каким-то Берегом…
Вполне внутренне удачно ощущаюсь, - Себя, но, больше, Окружающее! Всё вокруг всегда в возбуждённом движении! Одни, Слева, - Туда! Другие, - Справа, - Оттуда!  Все они, - невозможно занятые и один только я - без дела! Насоветуй, как быть!?
- Островом обзаводись…С собственной посудой, - Ночной и, отдельно, -Обеденно-Пищевой…
…………………………………………………………………………………..
…………………………………………………………………………………...

«Проблемы без проблем», - Седьмое Чудо  Века!
Мирское Бытиё без славы, без любви!
Всему и всем легко, не видя человека, -
Разжиться на его невянущей крови…

Средь Плачущих  в Ночи, все схожи и не схожи…
Сиятельный туман одним - не по нутру!
Другим, другого дня, - немытый запах кожи,
А, третьим - липкий сон, что не отстал к утру…
……………………………………………………..
Сие, только что начатое, сутью своей, Уныло- Бесконечное…
Более того, - Бессмысленно Бесконечное, но мы-то…
Мы-то, теперешние…
Мы этого в упор не замечаем и замечать, даже и в малой степени
вовсе не желаем…
Что тут сказать, - «По Делам Его…» - Ему и другим многим… Как и то, - только что громко заявившее себя, - «Проблемы без Проблем»!?.. По сути - Явление столь обычное, что многими, вообще, ни с какого бока, ничем не охваченное… Уныло-Безответное, как камлание какое-то или Китайская Чайная Церемония! Всё становится призрачным!
До такой  степени, что, иной раз и сам, да и другие, многие, - то ли  они Были, то ли, вообще, нигде, никогда и, совсем вовсе, ни целиком, ни частично, - не были …  Как-то, вовсе незаметно пропали и, - точка! Точка Окончательная, но её, как бы, никто никогда и не ставил!?.. Погасли… Испарились…

Удивительные и какие-то…
Тёмные, - упрямые в поисках какого-то другого, такого же унылого света,
о котором - кто-то, где-то, когда-то… Пространно и полунамёком…
Чтобы не исчезать и продолжать жить вхолостую, - надобно лишь Повседневное, Великое, вполне Невинное Неведенье… Пусть покуда кипит самовар ли, чайник, - никому из вас нет никакого дела до копящегося в его внутренностях пара! Просто - Наблюдай, как постепенно и, сами собой, - проявляются Новые Состояния, - твоего ли собственного, других ли, тебя всюду окружающих, но только при одном условии, - Если Ты, Вообще, Не Спишь а, по поводу «Первоисточников», - Все Первоисточники Всех Времён и Народов, всегда противоречивы и им нельзя доверяться…
Они, всё те же, Те же, - Таинственные Потёмки, которые уныло тычутся
в какие-то другие потёмки, после, почти всегда, ещё и в третьи, - так
до  бес конца…
………………………………………………………………….
Тут опять, всё тот же, тот же, что по дому общего нашего прошлого
и, случившейся, независимо от самих нас современности, -
- Оглядись Душой, Бабье Лето-то до какой же степени раздобрилось! Недлинный, тишайше-благодатный, осенний денёк, Синева Небесная, -
всю хмурость  твою со всеми печалями огладила то-то ласково, что и морщинищи  межбровой не осталось…
Остались только глаза больные, да грустное дыхание сугубо собственного, внутриутробного производства…

Тут-то вот, опять…
Невзирая ни на какие нынешние, ультра европейские, модные современности, - Катька (по дворовому «Щука»), - Белая, лёгкая блузка с открытым воротом! Музыка, - пусть слегка и хриплая, но ведь - Танго!  (Танго Цветов ли!? Брызги ли шампанского)!.. Ошалевшие, в невольном удивлении, - дворовые, малолетние бандиты…Старший (Главный из них) - Володька (по дворовому «Мазаный»), - Не очень умело, потому и подчёркнуто галантно, - приглашает зардевшуюся Катерину под эту, Чарующую Души, Музыку - на такой удивительный тогда, в те годы, - томно-волнительный, полу запрещённый,  иностранный танец…

Это давнего двора нашего - самодельная волейбольная площадка, слегка томительные, почти уже наступившие от того и чуть подозрительные, тёплые летние сумерки…
 
Ответственный за музыкальную часть, стало быть, - основное и главное во всём этом Ежевечернем Действии, Лицо, - тогдашний, нашего же двора подросток, весьма склонный и в те уже времена ко всякого рода предложениям и рационализациям общественного характера, - Горлов Вячеслав Сергеевич («Шкеба» по дворовому)…

Что ж, даже если это и был не Первый, то, хотя бы, один из первых, с Настоящей Музыкой, Настоящий, Танцевальный вечер нашего настоящего, давнего двора… Потом были и другие, такие же и, не совсем, такие же, - музыкально-танцевальные вечера, частенько прерывавшиеся попытками недремлющей, неравнодушной к любому, молодёжному самоизвольству, общественности - попытки «запретить безобразную самодеятельность»…
Мешали мы…И, возможно, действительно, как всегда кто-то и хоть кому-то, чем-то, а - мешается…
Как и мешался столетний, нашего двора старикан тополь (Из Серебристых, ныне редкой породы, - Тополей), что одаривал двор своей роскошной, - и летней тенью, и  живой, мягкой зелёни, гривой, никого не раздражая никаким пухом, ибо породе его «Серебристой» никакого пуха
не полагалось иметь…
Три  долгих летних дня понадобилось дворникам нашей округи  для усердного, утомительно-долгого и трудного убийства этого Доброго и Роскошного Великана…
……………………………………………………

- Тополь, это точно, - был удивительный, но ты бы, о том, как я собачку, милую, да лохматую, -  «Дружка» своего менял на бульон куриный…
Тоже ведь, - из дворового, далёкого, но не очень-то уж и  милого нашего прошлого…
- Помню… Подробно рассказывал… Попробую…

МАМА… И, - пёсишко с ласковым именем Дружок
Почти слово в слово пересказанное мне моим товарищем по «Заре туманной юности», точнее, - достаточно сурового, ещё того, давнего, военного времени, - Удивительного, Великого, Военного нашего детства,
а его Мама…
Она за очередной своей, в подработку, - стиркой, болтает о чём-то домашнем, на каком-то полуслове, вдруг, - бледнеет, закрывает глаза, начинает падать… Упала!
- Я один и мне, одному, - не поднять! Отец, забрав с собой старшего моего брата, укатил на дальние какие-то приработки, Альбина, старшая сестра, живёт временно у какой-то знакомой (у них общее шитьё на продажу),
вот и стучусь к соседке, - Чёрной (прозвище за цвет волос, чтобы не
путать с рыжей) тёте Поле, кричу - Мама умирает! Помогите…

Подняли Маму, перенесли на кровать… Глаза закрыты, никакого дыхания!
«Неотложка». Сестра в белом халате… Уколы! Задышала Мама… Веки дрогнули и глаза открылись! Докторша строгая, говорит, - «Крайнее физическое истощение. Крепкий бульон (лучше куриный)… Это скорее поднимет на ноги»… С тем и уехала.

Времена не в пример нынешним, - курица!? Только, - если на колхозном рынке, а денег-то нет!
Это, став уже взрослым, - сделался профессиональным изобретателем, тогда же был всего лишь обыкновенный выдумщик, - собрался с духом, Дружка своего лохматого (ни поводка, ни ошейника не имеется) повязал верёвкой и, скорым шагом, - во двор, как только Мама покрепче задремала…
Дружок радуется, думает, - гулять повели, на грудь прыгает, норовит лицо облизать, а я то… Я, ведь, Веду его на ближайший от нас Леснорядский Колхозный Рынок!

Добрались благополучно, но не очень скоро. На трамвае с собаками - запрещено и кондукторши не пускают. Хожу рынком, присматриваю лица подобрее, - «Тётенька-Тётенька, - вам собачку не нужно!?»
Не нужно им Дружка моего. Никаким тётенькам, - и «добрым», и «не добрым»! Тоска навалилась, - чуть не плачу. Тут мужик, - толстый
в фартуке, слегка кровью мазанном, - что-то дожёвывая, - «Эта, что ль,
собака продаётся!? Сколько просишь!?»… «Курицу»… «Курицу - много.
За пол курицы отдашь!?»
…………………………………………………………………………………..
Продано! Продано! Продано! Последняя цена Пол Курицы! Стук омбулдсменского  молотка, - торги закончены! Аукцион закрыт! Любопытные, - вам пора расходиться, - Время Обеденное…
……………………………………………………………………………………………
Я же, (сопли вперемешку со слезами), - передаю верёвку от волнующегося, ничего не понимающего Дружка, в лапу мужику, - новому его хозяину
и, уже бегом, чтобы не слышать визга собачьего, его отчаянного плача, - сломя голову, в обнимку с пол курицей, бегу на ближайшую, трамвайную остановку!
Что тут добавить!? Бульон вышел отличный, да и курица была ещё не бушевской, а вполне состоятельной, - Российской, Деревенской!..

- Чего это ты, сынок, тихий какой-то, говорит мне Мама, - Охмуренный и плохо ешь… Мне уже достаточно, бульон попила, мясца и на завтра ещё осталось…

Мама ничего про Дружка, мною только что проданного, ещё не знает, потому и говорит, - вон сколько вкусных косточек твоему Дружку, - отнеси! Порадуй псинку…
………………………………………
 (Далее - весьма краткое, по прочтении самим рассказчиком и, во многом, вполне справедливое в мой адрес, суровое замечание. Привожу в виде извинения, вполне сознательно и правды ради ) - Ну, и навертело же
тут твоё творческое, от себя самого, - полное писательских изысков волеизъявление! Журналистика банальная, и всё ведь, -
с перекосом на дешёвую популярность, а не на внутреннюю суть моего тогдашнего, детского переживания…
И, вообще, пусть не совсем по географии, а в доподлинном, историческом контексте, - до чего же исказилось в твоём изложении всё мной тебе тогда рассказанное…

 «МАМА…И, - пёсишко с ласковым именем Дружок», -  Это в подражание что ли к школьному «Му-Му»!?..
Ни о чём, никому ничего не говорящее, потому - неорганичное, всему, до того изложенному да и, за ним следующему!
Всё, вроде бы, - на месте, - но вовсе не О Главном…
Я-то, - о проданной, стало быть, «Преданной» дружбе, хотя и, ввиду крайнего обстоятельства, - вот так и озаглавить бы байку: «Первое в жизни Предательство»!
Нечто, вроде камертона, - ко всему за этим последующему…

Там ещё - что-то о «Заре туманной юности»,  да того, «давнего,  военного времени», а время-то, никакое не «Удивительное», да «Великое», - вполне
уж «послевоенное», просто всё ещё достаточно голодное, безденежное, всяк устраивался, - кто, как мог, и - как умел…
Как на тот момент, - и Отец наш со старшим моим братом Володькой, как и сестра моя старшая, - именем Альбина, как и сама Мама со своими стирками…

Так и кончились, однажды, - очередные, мамины, подработочные «постирушки» тем самым, напугавшим меня - голодным обмороком,
а Медсестра с «Неотложки», - привела Маму в живое состояние
и порекомендовала усиленное «куриное» питание…
У тебя там «Леснорядский рынок» выскочил, а ведь он вовсе не был никогда «Колхозным», и торговал самым разным, вовсе не съедобным, в том числе и подержанным барахлом, так что - на вовсе другой рынок я, девятилетний ушастик, повёл своего лохматого Дружка, и там, думая «обменять» его у «тётеньек» на что ни будь куриное, показывал из за пазухи его щенячую, милую, мохнатую мордочку!
Мужик, единственный, заинтересовавшийся моим Дружком, был совсем вовсе не традиционно кулацки толстым, ничего не жевал, фартук его был вполне чист, никаких кровяных затирок,  да и - получил я от него не пол, как ты лихо описал, курицы, а - махонького, щупленького цыплёнка…

На Мамино, - «Вот и косточка твоему Дружку, - порадуй пёсика», -
тут-то и случилось, - что никак не мог проглотить комок, вдруг возникший
и остановившийся у меня в моём, - Поперхнувшемся Предательством, горле…
……………………………………………………
(Пусть, содержанием, и не вовсе бы к месту, только лишь настроением внутренним а, стало быть, - самой внутренней сутью, -
- Вовсе древних времён давнего нашего прошлого Русский Люд
 и тогда уже, в те, незапамятные времена, был чем-то, в чём-то, ещё до спущенного на него сверху, - Официального Христианства, в глубине собственной ментальности, в чём-то - Христианским…
От того уже Это «Официальное» Христианство далось ему без особого труда, да и нынче народ наш в массе своей, внутренне, - много сердобольнее и естественнее всякого остального Европейского Христианства, которое, по большому счёту, - и не христианство уж,
а какой-то, с многочисленными ответвлениями, - Клуб Промывки обывательских Мозгов и чисто бухгалтерского распила-распределения местных, междоусобных благотворительных бюджетов...
……………………………………………………..
……………………………………………………..

…А, вот здесь уже вовсе некое «Ничто» с постоянным своим «Ни О Чём», - тем более скверно, - что даже и малым светом нигде и ни с какой стороны не светится… Поделом, - Сытный обед, - сказкам конец, а ведь в сказке-то и есть скрытое горчичное зёрнышко, из которого и вырастают те самые, - Корм и Великие Пристанища Птицам небесным…
Ты же, всеедино, будь собой и в - себе, а напраслиной пускай занимается кто ни будь другой…День на день, то тот, да не - Тот, то Другой - такой же, только уже со своим собственным припасом, -
        Где вином…
                Где квасом!
        А, где - всухомять, -
        Тоже извольте принять, -
Ссоримся!?..
Только по пустякам и ссоримся…
Самих себя боязно, потому и внутрь себя не заглядываем, а там - ох, и чего только нет!?
Разве  что вольного ветра нехватка, а вот - проветривание, хоть изредка,
да иногда, Душе, извечно подпревающей по дурной нашей погоде, - до крайности и всерьёз необходимо…И ещё Баня!
Но это уже особого порядка умоисчисление, в котором помаркам быть не полагается! Разве что дрова… Вдруг слегка, да и сыроваты, - вполне можно угореть, хотя, - многие угорают и без всяких дров… Те же сникерсы! Налопался, и - Угорел! Форменное Бешенство…Готов уже полностью и
к чему угодно!
Требуется немедленное урезание всех его весьма опасных миру возможностей, а при сопротивлении, тогда - вплоть до отстрела…
 
Тут следует разумное уточнение, -  если «Урезание», то - целиком и разом, или в малой степени, - полностью и по капелюшке, -
       - Пусть  врачи решают…
        Далее - на забор
        И, к недельной просушке…

Весёлая бы картинка получилась
Хотя, из элементарной сострадательности, никогда не проголосовал бы
за эдакое художество, хотя «сникерсы», совершенно явно, посланы нам кем-то ради нашего развращения…
Мне бы, Всерьёз, без излишней, внешней динамики - настоящей живописи, хоть бы, и - Не На Надолго, раз доказано, что ничего Вечного, вообще, - не бывает на свете…А, далее!?

Далее, - трамваем! Тридцатый и четырнадцатый!.. 
Коланчёвка… Что вверх, что вниз - пологая, ледяная горка…
На повороте, - визжит, притормажвая, всех вагонов всеми гремящими своими, такими тяжёлыми  колёсами о железо рельсовое…
Бомбили…И, - Вокзалы, и - всё остальное…Вторую половину сорок первого и весь сорок второй, - какие уж там кино… От того Великим Развлечением, - на подножках и без билета!.. Далеко в сторону и, чаще всего, за дальний сугроб летит чья-то какая ни будь шапка… (Прыгаем на ходу… На подножке тамбура держимся за поручни обеими руками. Голова и - вертится, но, всё же, иной раз, попадает под кондукторшину руку, потому и)… Уже без шапки!

 Ветер! Он не только в ушах и стриженной очень коротко голове…
Он по всему двору! Дома тоже не сахарно, - Свозняки!  Давно остыл довоенный, насмерть нетопленный, калорифер…
Ау! Где вы, - бронзовые, круглые отдушники со своим, когда их откроешь, таким сухим, иногда очень горячим ветром…

Где!?..
Всё там же, там же, где и всё остальное. Хорошо ещё где-то раздобыто чуток картошки. Варим на «буржуйке». Буржуйка живёт опилками с малого размера железнодорожного, деревообделочного сарайчика-предприятия, а раз железнодорожного, то - и  избежавшего эвакуацию, а картошку разрешается чистить только уже варёную, - это основной  вид безотходного производства, - находчивость всему голова, но, кое кто,  существует и сам по себе. Например - Кот…
Кличка «Цыган». Он большой, чёрный, на общественном довольствии нескольких, не оставивших свои квартиры, не разъехавшихся по деревням жильцов, а  крыс множество. Они не только в подвале, но и на чердаке.
С потолка ли, или из подстенков, вопреки дубовым плинтусам, через таинственные какие-то лазы всякую почти ночь появляются в маленькой, как старинная, музыкальная шкатулка, комнатке, где мы с матушкой обитаем, а обитаем мы на третьем, самом верхнем этаже нашего, сверх сложного и удивительного дома…
 
Крысы, - ловкие в поисках съедобного. Они, иногда, проникают и на посудную полку, орудуют там и шуршат почти бесстрашно, и тогда я, просыпающийся от этой их наглости, заряжаясь собственной наглостью против своего собственного, невольного ощущения страха, пугаю их первым попадающимся под руку способом, - роняю что либо тяжёлое, шумное, рычу, чуть не по собачьи, угрожающе злобно …

«Цыган» спокойно и методично ненавидит крыс до того, что они его побаиваются. Стоит ему хоть пол дня погостить в нашей комнате, - на два-три дня исчезают.
Цыган ловит крыс, но, видимо, из презрения, - ими не питается, подкладывает очередную, удушенную, иногда на порог какой ни будь квартиры, предлагая своим попечителям отведать крысятины но, хоть,
по временам, бывало и голодно и, даже, - Очень, мы не пользовались
его подношениями, а вот его самого продолжали подкармливать - кто как
и чем мог…
     На сегодня - достаточно. Второй час ночи. Пора укладываться спать,
да и керосин в коптилке, что теплится на столе почти вплотную прижавшись к трельяжному, туалетному зеркалу для увеличения её копеечной освещённости, - керосин в коптилке почти уже выгорел, от того и пламешко её напрочь скукожилось…

Радио на ночь  не выключается, чтобы не проспать тревожную сирену,
а «укладываться спать», - это не Раздеваться  а, скорее, - Одеваться! Спать нужно в свитере и пальто, снимается только то, что на ногах, а одеялом укрываемся с головой, ведь сперва нужно своим дыханием нагреть всё внутреннее, «пододеяльное», потом уже высовываемся, - сперва глаза (хотя в темноте они ни к чему), после нос… Он тут же начинает мерзнуть, но ты уже обманул его… Ты уже засыпаешь…Уходишь в зимнюю ночь сорок первого, - военного года…
………………………………….
ЧУДЕСА КАКИЕ-ТО…
- Нет Чудес… Есть Иная Форма Знания, стало быть существования,
а «ныряния и взлёты Духа» - всего лишь Кольца Спирали Движения
Всего Сущего…
Момент Удачи - знать (почувствовать), когда прекращается подъём…

«Организм» всякой нации: Ум, Творчество, Совесть!
«Подвиг» - способность Забывать Себя во имя Чужого Блага. Опасность - Венец Подвига…
…………………………………………………………………….
…………………………………………………………………….