2. Память крови

В одной из тесных аовианских келий с голыми каменными стенами к моменту прихода туда Лироана толпилось уже шестеро человек, и это не считая Аффия с Тангре. Четверо священников и лишь двое магов в красном. Все они стояли вокруг тела послушника, лежавшего посреди комнаты.

– Братья, есть ли новости, о которых нам следовало бы услышать? – поинтересовался настоятель у всех сразу.

– Ничего, ваше преосвященство, – досадливо ответил один из «белых». – Темный шлейф практически развеялся, но причины его появления нам всё еще не ясны.

«Ничего не вижу», – хмыкнул про себя Лироан и внимательней вгляделся в мертвого послушника. Малетий оказался ничем не примечательным служителем Аови, но лицо его выглядело знакомым. Несомненно, им доводилось раньше сталкиваться друг с другом. Погибший лежал на спине с разведенными в стороны руками, словно умер от некого магического взрыва. Как и все его соплеменники, был облачен в белую рясу, которая, к удивлению, совсем не пострадала от происшествия.

– Пустое дело, Тангре, – заговорил другой священник, лысоватый, с крупными чертами лица. Слова его не походили на речь кротких и смиренных аовианцев. То был Ведор, мастер-смотритель хранилища артефактов и очень известная личность.

– Отчего ты так полагаешь? Смотритель, у которого из-под носа увели три ценных предмета? – недовольным тоном поинтересовался Корманто.

– Не у меня! – Ведор многозначительно поднял указательный палец вверх, а потом направил его в сторону настоятеля и остальных белых. – Это инквизиция, поставленная на входе с определенной целью, не заметила, как со второго уровня увели артефакт. Но даже их сложно за это винить...

– Только со второго? – искренне удивился Тангре. – Помилуй, ты же давеча говорил и о третьем.

Лироан только сейчас сообразил, что нужно присмотреться к погибшему, дабы поскорее найти где-то там столь желанный предмет. Задача осложнялась, поскольку из-за спины великого магистра ухудшался обзор.

– Давайте по порядку, великие! – воскликнул Ведор. – Вы привели хозяев сих замечательных вещей? Отлично. Предлагаю начать с перстня.

Аффий судорожно дернулся, поняв, что сейчас дело коснется его. Наверное, бедняга решил, что из этой переделки ему уже не выбраться, и на него обязательно повесят соучастие в призыве каких-нибудь темных сил.

– Брат, проходи, – пригласил его настоятель, давая ему дорогу.

– Что? – молодой священник совсем побледнел. – Я должен сам?

– Ну не я же, – усмехнулся смотритель.

– Твой артефакт пронизан твоей аурой, – пояснил один из аовианцев-инквизиторов.
– Если с ним что-то случилось, скажем, произошли некие изменения, то мы их обнаружим, когда вы соприкоснетесь.

«Сильно, – с долей уважения подметил Лироан, – не думал, что они так умеют. Но, похоже, меня ждет еще много сюрпризов при общении с высокими чинами».

Аффий приблизился к своему мертвому товарищу и не мог сдержать ужаса на лице. Еще вчера они вместе приглядывали за первым уровнем хранилища, а сегодня один возвысился, второму же сего не суждено добиться никогда. Он припал на колени перед погибшим, после чего быстро зашевелил губами, видимо, произнося молитву. Лироану не стало видно, чего он там делает, потому что тот расположился к нему спиной. Зато сейчас расстановка в комнате несколько изменилась, и взгляд юного мага приковало нечто другое. Вторая рука погибшего была судорожно скрючена в кисти, а между ней и телом лежал небольшой металлический удлиненный предмет золотистого цвета. Жезл отца. Артефакт достойный второго уровня хранилища сейчас не выглядел мощным. Между тем Аффий успел выполнить некоторые манипуляции со второй рукой и уже поднялся к остальным. На глазах его пробивались слёзы.

– Ничего. Всё в полном порядке, только ощущается некоторое истощение сил внутри перстня, – заключил аовианец, следящий за аурами.

– Это ясно, – деловито пояснил Ведор, – такой артефакт слишком нестабилен, я сразу подметил. Кто-то неопытный постарался.

Аффий находился в таком неприятном душевном состоянии, что даже не заметил усмешки из его уст.

– Ведор, твои замечания неуместны! – воскликнул Тангре, а потом успокаивающе обратился к Аффию: – Пока ты свободен, брат. Иди, сегодня можешь весь день отдыхать. Еще, прошу тебя, ни на мгновение не расставайся со своим перстнем, нам нельзя потерять его из поля зрения.

– Лироан, – великий магистр, тем временем, не собирался больше медлить, – ты тоже можешь забрать жезл отца.

Молодой маг не дрогнул, он ждал этого момента. Лироан полагал, после печальной гибели Баор Айзе ничего не оставил своему сыну, а что могло ему достаться, то украдено вероломным верриеварцем. Тогда, тринадцать лет назад, убийца и впрямь унес с собой всё, о чем успел поведать ему отец. Но кое-что он утаил даже от своего любимого ученика. Это что-то могло предназначаться только одному человеку – ему, продолжателю рода Айзе. И вот сейчас, он видит перед собой погибшего послушника, в выражении лица которого застыл предсмертный ужас, словно в последний миг он увидел нечто ужасное, но слишком поздно осознал свою ошибку и уже ничего не смог исправить. Здесь творилось мощное волшебство, однако теперь для огненного мага вообще не осталось ничего ощутимого. Это удивительно, учитывая, что рядом с телом красовался золотой жезл, артефакт, должный если не полыхать пламенем, то, как минимум, излучать мощный магический поток. Однако, он «молчал», будто из него высосали всю силу до последней капли. Тогда зачем он ему, пустой и ненужный, пусть даже и сотворенный отцом?

– Не вижу никаких изменений в ауре... – пробормотал следящий авовианец, когда Лироан поднял жезл. – Точнее... не пойму... она стала появляться с прикосновением!

– Всё верно, – хитро подмигнул ему Ведор. – Вы спрашивали, как артефакт вынесли со второго уровня? Вот, полюбуйтесь!

– Ничего не понимаю, – буркнул Корманто, – можешь выражаться яснее, уважаемый?

– О, я думал, столь высоким господам не нужно объяснять столь простых вещей, – изобразил удивление смотритель. – Всё очень просто: жезл Баора можно заряжать и разряжать. Полностью.

– Ты хочешь сказать, брат, кто-то сумел разрядить артефакт прямо в хранилище, а затем спокойно пронес его мимо стражи? – поразился настоятель. – Как ты себе это представляешь?

– В какой магической форме вообще всё это происходит? – добавил не менее удивленный великий магистр.

Ведор обреченно вздохнул.

– Я не ведаю про эти магические формы совершенно ничего. Однако, как только жезл оказался в руке молодого Айзе, он стал наполняться силой. А по поводу вашего вопроса, Тангре, то его никто и не разряжал. Вещь со временем сама источила заложенную в него энергию и после этого стала не более чем куском металла.

Лироан всё это время молча разглядывал свое наследство. Он с первого же мгновения понял, что жезл неведомо каким образом тянет из него силы. Умел делать вещи отец, хорошо умел, да такие, что даже магистры сбиваются с толку.

– Пусть так, – заключил Корманто. – Никто не возражает, если артефакт останется у своего хозяина? Думаю, нас всех интересует последняя находка. Мне помнится, ты сначала заявлял, что она аж с третьего уровня.

– Так и есть, – довольно отозвался Ведор, доставая из-за пазухи небольшой блестящий кинжал. Лироан в очередной раз заметил, что ничего не ощущает, однако Тангре был иного мнения:

– Я вижу в нем силу Аови, она исходит подобно маленькому ручейку. Такой предмет едва ли тянет даже на первый уровень. И... я никогда про него не слышал. Ведор, объясни, что это перед нами?

– Артефакт из третьего зала, – слегка поразмыслив, бросил смотритель. – Их там семь было, один вот исчез пару месяцев назад.

– И об этом стало известно только сейчас?! – воскликнул первосвященник.

– Великий, у нас огромное количество артефактов, которые копились больше тысячи лет. Как мы можем знать их все? Я и половины за свою жизнь изучить не успел. А что касается клинка, то вы сами сказали – сила течет слабо. Инквизиторы, поставленные следить за третьим залом, не препятствуют выносу оттуда подобных вещей. По идее, их там и быть не должно...

– Значит, мы не знаем ни того, кто положил слабые предметы на третий уровень, ни того, кто вынес один из них, – подытожил Корманто, пока Тангре кипел от гнева.

Ведор деловито спрятал клинок обратно и добавил:

– Господа великие, не знаю, как вам, но мне очевидно, что данный магический эксперимент был тщательно продуман. Не погибшим Малетием, нет. Ему кто-то указал, какие именно артефакты можно вынести из хранилища, да так, чтобы никто ничего не заподозрил. К тому же, – он усмехнулся, – доступ к особо охраняемым реликвиям есть да-а-алеко не у всех.

Смотритель окинул собравшихся хитрым взглядом, затем поспешно подошел к Лироану и подхватил его под плечо.

– Кажется, я обязан выдать молодому Айзе кое-какое наследство. Так что мы сейчас удалимся. Если я буду нужен, вы знаете, где меня искать.

– Ведор, ты... – грозно гаркнул Тангре, но Корманто его остановил:

– Пусть идут, мы узнали достаточно, есть над чем подумать.

– Вот-вот, великим и впрямь предстоит поломать голову, – заговорщически сказал над ухом Лироана смотритель. – У тебя найдутся дела поважнее, ведь ты ни разу не был на третьем уровне.

Молодой маг выразил искреннее удивление его словам, но последовал за мастером, не противясь.

Так значит, чтобы получить отцовский амулет, он лично должен войти в самое сердце хранилища и... взять своими руками? Такого он не ожидал, ведь разрешение войти туда дается далеко не всем и далеко не всегда.



Вдвоем они вышли из аовианских келий и двинулись прямиком в сторону хранилища. Ведор не переставал бормотать, и лишь поход через любимый Лироаном многоцветный двор сдерживал его раздражение.

– Мы не просто так пойдем сейчас вглубь горы, друг мой. Тот пресловутый кинжал полагается вернуть на место.

– Нас слишком легко отпустили, – заметил Лироан, – они больше не собираются проводить свои магические расследования?

Смотритель гневно фыркнул.

– Им всегда хочется чего-то расследовать. Ну, заигрался мальчик, вот и накрыло его. Нужно быть умнее и сильнее, если хочешь чего-то добиться.

– Ваши речи более походят на учение Руэ Хоттха...

– Вот! – Ведор приостановился ненадолго. – Я всегда именовал себя исследователем, а не тем, кто промывает мозги пастве и друг другу. Исследовать магию – это прорываться сквозь хитрейшие лабиринты, быть воином, если так можно выразиться.

Громкие заявления для человека, никогда не принимавшего участия ни в одной из прошедших воин.

Они миновали цветущий сад, мощеная дорожка уводила их вниз. Мимо проскочила группа «красных» послушников, и Лироан с удовольствием подметил в их лицах уважение, смешанное с испугом, в тот момент, едва они поняли, что перед ними вовсе не ровня, а настоящий маг. Только потом, когда стало потише, он решил прямо задать терзавший его вопрос:

– Ведор, вы...

– «Ты». Так проще общаться.

– Хорошо, «ты». Ты считаешь, инквизиторы вернут мне жезл отца?

– Я знал, что именно это тебя волнует более всего. Отвечаю: да. Никогда они не придумают оснований, чтобы отнять его у тебя.

– Как же так, – смутился молодой маг, – ведь там была аура...

– Была! Но поверь мне, я шестьдесят лет изучаю артефакты.

«Шестьдесят лет? – подумал вновь Лироан, – Не сомневался, что смотритель сдерживает свое старение, как все хорошо сведущие в магии. Но шестьдесят лет на службе? Это очень много. Он, как минимум, ровесник Корманто».

– И призывая на помощь весь свой опыт, говорю тебе: никогда белое и красное не даст в сумме черное.

– Но...

– Никаких но, Айзе, никаких. Я понимаю, что случилось нечто крайне необычное, но все эти побрякушки не могли вызвать черного тумана.

– Тогда, может, ты скажешь, что произошло? – немного резковато спросил Лироан.

– Может, и скажу, – последовал самодовольный ответ, – только мне надо поработать, да так, чтобы никто не мешался под ногами. Особенно великие.

Узкий проход меж крупными постройками закончился, вокруг стало просторнее, а перед ними нависала огромная скала. Как и многое в Ериадайне, она была украшена барельефами, изображавшими события древности. Именно в этой скале располагалось хранилище магических предметов. Каменные ступени быстро привели их ко входу. Рядом с массивной дверью стоял человек в светлых одеяниях, совершенно неподвижно, подобно статуе. Одной рукой он опирался на изящное копье. Черты лица его были грубы, глаза застилала белизна, складывалось впечатление, словно смотрят они в пустоту. Лироан бывал здесь, будучи учеником, и, конечно, знал этого удивительного стража. Инквизитора Оггира.

– Приветствую вас, святой Ведор, и вас, маг Лироан, – монотонным, но громким голосом молвил инквизитор, едва они подошли на необходимое расстояние.

– Плохие вести, пресветлый Оггир, – ответил смотритель. – Из сего места вынесли вещи, которые привели к гибели нашего брата.

– Малетий погиб, – подтвердил тот, а Лироан про себя удивился, откуда ему это известно.

– Да, отчего вынужден спросить тебя.

Страж медленно повернул голову в его сторону, но куда конкретно направился его взор, невозможно было определить, он смотрел на всего Ведора сразу и даже сквозь него.

– У вас предмет невеликой силы, но я видел сию ауру больше месяца назад.

– Вот как? Это кинжал с третьего уровня, представляешь, друг мой. И кто же осмелился вынести его?

– С третьего? – в голосе инквизитора впервые промелькнула эмоция, нотка легкого сомнения. – Возможно. Мне неведомы все секреты того места. Вынес же его магистр Матеус. Не считаю нужным напоминать господам, кто это такой.

Ведор удивленно присвистнул, Лироан тоже догадался о ком речь. Магистр Матеус, пожалуй, самый старый обитатель монастыря, мудрец, повелевающий огромными силами Руэ Хоттха. Ходили слухи, что он слегка не в себе, но лично молодому магу его видеть пока не доводилось. Что могло заставить магистра вынести аовианский артефакт? Дело принимает серьезный оборот, если в нем замешаны столь большие величины.

– Что ж, ты удивил меня, смотрящий, – выдавил, наконец, Ведор.

– Больше вы сможете узнать у стражей Карра и Яртега, – сухо добавил инквизитор и снова потупил взор.

– Да-да, непременно их спросим. Теперь мы хотели бы войти.

– Не имею права возразить, – страж подался вправо, пропуская гостей.



Первый зал встретил легкой прохладой, но не такой, как в обычной пещере, а пронизывающей тело насквозь, растворяя его в окружающем воздухе. Магия всех артефактов, что хранятся на десятках стеллажей, сливается воедино, отчего возникают столь неповторимые ощущения. Лироан бывал здесь, во внешнем уровне хранилища, где складируются самые простые предметы, созданные зачастую послушниками, сдающими экзамены по творению. Сам молодой маг ничем подобным не занимался, его всегда прельщала своя внутренняя сила, которую можно призвать в любой момент, а не магия, замурованная в вещи. Служителям Руэ Хоттха в этом смысле проще – они свободны сами выбирать свой путь. Аовианцы, наоборот, скованны всевозможными обязательствами, и создание артефактов – одно из них.

– Что, пробирает? – усмехнулся Ведор. – Мне уже никогда не испытать этого ощущения, когда магия становится тобой. За шестьдесят лет будто шкура толстая выросла, не пробьешь.

Они продвигались по хранилищу, казалось, в совершенно случайном направлении. Понять, куда идти, мог лишь знающий: весь зал представлял собой лабиринт шкафов, как две капли воды похожих друг на друга. Отличалось лишь их содержимое, да и оно сливалось, рябило в глазах. На полках красовались десятки, сотни самых разнообразных вещей: «стандартные» амулеты и кольца, различные виды оружия, доспехов, обычной одежды, даже посуда и предметы обихода. Лироан прикинул, что без магической составляющей все эти вещи и драгоценности могли стоить очень немало, благо, глупцов воровать из Ериадайна еще не сыскалось.
За очередным поворотом они натолкнулись на послушника-аовианца, тот со смиренным видом чем-то занимался у одного из шкафов. Завидев их, он слегка растерялся, но быстро собрался и безмолвно поклонился.

– Последний остался, у меня, в учениках-то, – с горечью и, почему-то с нотками хитрости, подметил Ведор, когда они прошли дальше.



Средний зал повеял уже не прохладой, а жутким холодом, таким, что у молодого мага застучали зубы.

– Почему? Почему именно холод? – выдавил он из себя, когда они уже ступили внутрь.

– А не догадываешься? – Ведор даже не дрогнул от мороза.

– Не спрашивал бы.

В этом зале было темнее и просторнее, тут не ждали частых гостей. Тусклое сияние от свечей всех трех цветов Ериадайна вызывало больше гнетущий ужас, чем торжество перед мощью Истинных Богов.

– Почти все артефакты созданы поглощать, – ответил смотритель, – чем сильнее артефакт, тем больше силы он высасывает из окружающего мира. Тем становится холоднее. Тот, что висит у тебя за пазухой, яркий тому пример.

Лироан непроизвольно коснулся отцовского жезла. Да, он тянул из него силы, понемногу, ровно столько, сколько ему было дозволено. Артефакт отлично слушался своего нового хозяина, единственного, кто имел право ему приказывать.

– Как думаешь, молодой Айзе, почему в магических предметах скрыта такая мощь? Потому что маги закачивают её туда каким-то невероятным образом? Нет!

– Конечно, нет, – буркнул Лироан, – я знаю, задача мага состоит лишь в том, чтобы дать дорогу окружающей, пронизывающей всё, силе.

– Неплохие познания для того, кто ничего не творил в жизни! – то ли похвалил, то ли унизил Ведор.

Предметы, собранные на втором уровне хранилища, отличались от тех, что лежали на первом. В первую очередь, ценой. Конечно, те драгоценности стоили немало, очень немало, но лежащие здесь выглядели идеальными. Чистейшие огромные камни в золотых браслетах, амулетах, перстнях, в эфесах мечей. Причудливы были формы оружия, не созданного для привычных сражений, а для магических поединков. Творившие это знали свое дело, великие маги прошлого и настоящего. При всей, так горячо любимой, внутренней мощи Лироан трижды подумал бы, прежде чем вступать в схватку с врагом, обвешанным подобными «безделушками».

...А ведь отец творил и не такое. Его вещи бывали достойны третьего, загадочного зала. И он проиграл. Как это вышло? Почему? Чем превзошел его верриеварец? Лироан знал ответ, Корманто однажды намекнул. Великой подлостью.

– Приветствую благородных стражей, – голос Ведора вырвал молодого мага из глубоких раздумий.

Они стояли перед очередной каменной дверью, темной и излучающей жгучий мороз. По обе стороны от двери стояли инквизиторы-аовианцы, Карр и Яртег, известные стражи глубинного хранилища. Много кто слышал про них, но мало кто видел, как и то, что они охраняли. Их лица, похожие, как две капли воды, выглядели немного уставшими, лишь глаза выдавали истинную тягость почетной службы.

– И наше вам приветствие, – монотонно ответил левый, а правый лишь приклонил голову в знак согласия.

– Мы с мастером Айзе хотели бы пройти, – Ведор, невесть с каких времен смотритель сего места, зачем-то пытался объясняться со своими подчиненными.

– Все верно, – левый инквизитор окинул Лироана мимолетным взглядом. – Если будет на то его воля, то артефакт отца он вправе вынести.
«Еще бы не вправе!» – мелькнула у того мысль.

– Но это не всё, – Ведор, казалось, даже замялся.

– Догадываемся, – молвил правый точно таким же голосом, как у его товарища. – Странная смерть омрачила сей день. Малетий. Возможная причина сейчас у вас, многоуважаемый смотритель.

– Да... Оггир сказал...

– Он все верно сказал. Кинжал вынес магистр Матеус тридцать два дня тому назад.

– По соглашению, – добавил левый.

Ведор некоторое время буравил взглядом пол, потом многозначительно повернулся к Лироану. Хотел что-то сказать, но не стал. Молодой маг сам всё понял.

– Что ж, тогда позвольте... – смотритель указал на дверь.

Инквизиторы послушно расступились, и он двинулся прямиком в ледяную бездну. Так Лироаном ощущалось то, что скрывалось в сердце хранилища. Он впервые за последние годы испугался сделать шаг.

– Не бойся холода, – бросил Ведор, видя его колебания. – Внутри всё будет иначе.



Лироан открыл глаза. Сначала он почувствовал, как гудит голова, но совсем быстро это ощущение стало пропадать. Его место занимала пустота, абсолютная, непередаваемая. Он вздохнул воздуха, но не ощутил его, хотя тот никуда не делся. Изменилось что-то в самом мире. Молодой маг приподнялся и – удивительно! – он, оказывается, лежал на мягком диване. Ведор сидел напротив в роскошном красном кресле и внимательно в него вглядывался. Он ожидал вопроса и дождался:

– Что произошло? Где мы?

– На третьем уровне, – спокойно ответил смотритель. – Едва раскрылась дверь, ты упал, как подкошенный. Обычная реакция для первого раза.

– Но почему здесь?.. – Лироан не смог выразить своих ощущений.

– Здесь нет холода, – голос Ведора утратил присущую ему усмешку, – потому что тут вообще почти ничего нет. Се есть пустота, мир, откуда высосана магия богов. А что до мебели... я сам её здесь поставил. Знаешь, размышлять в таком месте просто чудесно, и я временами...

Лироан огляделся. Комнатка была небольшой, даже маленькой, если сравнивать с предыдущими залами. Здесь горели не магические, а самые обыкновенные свечи, но их теплый свет не мог заполнить внутреннюю пустоту.

– Посмотри на это, молодой Айзе! – Ведор встал и повел рукой по периметру. – Величайшие достижения лучших из лучших. Всё это здесь! Каждый предмет по-своему велик, за многими скрыта история мира. Они бесценны, они... делают нас такими, какие мы есть...

– Что? Как это понимать?

– Вот, к примеру, – Ведор даже не заметил вопроса, – этот меч, что полыхает белым пламенем. Его сотворил не кто иной, как его святейшество Тангре в эпоху своей бурной юности. Где-то тут был и посох великого магистра Корманто... Помню, как он зачаровывал его на моих глазах.

– Вы были дружны с Корманто? – удивился Лироан.

– Да, мы проходили посвящение в один год. Как вы с Аффием. Давно это было... сейчас уже все не так.

На лице смотрителя появилась грусть, он уже забыл о поисках знаменитого посоха и замер на минуту.

– Здесь, – указал он на большой стеллаж за диваном, на котором все еще сидел Лироан. – Вот эти семь клинков, если интересно.

Маг обернулся и увидел аккуратно разложенные недлинные кинжалы. Тот, что нашли сегодня у мертвого, явно был среди них. Видимо, Ведор успел уложить его на место, пока Лироан валялся без сознания. Никакой ощутимой силы, действительно, словно пущие безделушки, по сравнению с теми грандиозными артефактами, окружающими их.

– Не знаю, откуда они взялись, – сухо молвил смотритель, – всегда были. Я думал об их происхождении, но не нашел ответов. Скорее всего, эти артефакты мертвы. Поверь, иногда такое бывает. И кто сумел найти им применение...

– Мы пришли вместе не за этим.

Лироану надоело ждать. Какая-то странная ненависть и злоба из глубин сознания стала проступать наверх. Еще чуть-чуть и она найдет выход.

– Здесь мы такие, какие есть, Айзе, – губы Ведора впервые искривились в ухмылке.

– Что это зна... – он не успел задать вопрос, он увидел.

Амулет. Он висит в небольшом углублении прямо напротив него. Золотая цепь, золотая оправа и огромный янтарь внутри. Теперь никто и ничто не вправе отнять его. Почему? Откуда такая уверенность в своей правоте? Сверхъестественная уверенность. Лироан движется навстречу своей судьбе. Подходит, касается рукой спящего камня. Взрыв. Не наяву, в сознании. По янтарю расходится пламенная волна, а в голове у юного мага творится нечто невообразимое. Он разом понимает, что это за артефакт и для каких целей создавался.

– Амулет ожил, едва ты прикоснулся. Память крови, не иначе.

– Защита, – выдавил Лироан, когда эмоции утихли. – Я рассчитывал нападать, а не защищаться. Зачем мне это?

– Я вижу тебя таким, какой ты есть, – непреклонно молвил Ведор.

– Ты повторяешь это в который раз! – разъярился маг, сорвав артефакт со стены. – Объясняй, что всё это значит!

– Ты искал оружия, пламенного копья, что пронзит твоего врага. Ты жаждешь мести, даже не понимая, на что замахнулся.

– Это говоришь ты? Смотритель, который недосмотрел тогда?! – злоба всё нарастала, становилась невыносимой.

– Он был моим учеником тоже, – голос Ведора оставался холодным, – пока не стал великим Предателем. Ты думаешь победить нападая? Победить того, кто играючи одолел такого мастера, как Баор Айзе? В таком случае ты глуп, молодой маг. У тебя нет шансов. Недооценивать врага – величайшая ошибка.

– Это лучше, чем зажаться в своем монастыре и дрожать от неспособности действовать. Так, как делаете вы, великие старцы.

– Уходи, – смотритель потупил взор, – тебе нельзя здесь долго находиться.

Лироан послушался, в гневе распахнул большую каменную дверь, ему никто не препятствовал. Закружилась голова, он едва устоял на ногах, а спустя некоторое время уже уверенно шагал к самому выходу.