Пустила баба переночевать

     Пустила нас с Серёгой одна баба переночевать, когда мы на рыбалку ездили. Нет, мы не бомжи, просто у нас аккумулятор на уазике сдох, вот и застряли мы посреди какой-то глухомани. Наша глубинка даже днём напоминает фильм ужасов: домишки покосившиеся, людей не видать, а разбитые дороги словно поджидают жертв своими грязными лужами по пояс.   
  Вначале хотели в машине покемарить, но Серёга, как всегда, жрать захотел:
– Не-е-е, я на пустой желудок спать не могу! – упёрся мужик бараном. – Вон изба чья-то маячит на горизонте. Пошли, может, пустят и на стол чего кинут?
    Пошли мы на этот тусклый огонёк. Идём осторожно, чтобы в темноте в какую-нибудь яму не ухнуть. Луна-то ещё не взошла, поэтому ни черта не видно!
    Постучали мы в деревянные ворота и видим через щель: идёт по двору баба с фонарём – огромным таким железнодорожным. Распахнула она калитку и в физиономии нам этот фонарь направила. Стоит и смотрит. Видать, по лицам определяет, опасные мы или нет.
Приглядывалась, приглядывалась, а потом головой кивнула:
– Ладно, – говорит, – заходите! Только спать вас на кухне положу, а то у меня в избе комната одна.
   Смотрим, баба, как баба, с виду лет сорока пяти. Красотой не блещет. Мало того, было в ней что-то отвратительное – еле уловимое, сразу и не поймёшь что.   
   Ходит она по дому в спортивном костюме и косынке, шлёпками щёлкает, а в комнатушке на диване ещё какая-то иссохшая старуха сидит и телевизор смотрит. Отсыпали мы им полтаза карасей, ну баба обрадовалась и насчёт ужина подсуетилась: быстренько картошку на сале поджарила и салат из овощей настрогала. Спросили её насчёт мужика, а она рукой махнула:
– Уж пять лет, как на кладбище Василий мой.
     Посочувствовали мы ей для приличия, а тут старушенция из комнаты высунулась и пальцем грозит:
– Ты, Анна, картошку-то всю не скармливай! Ваське тарелку оставь, чтоб не обиделся!
     Ну мы внимания не обратили на это – какая разница, может, сынок это её или сожитель новый. И хоть в голову сразу что-то стукнуло, значения не придали! Ведь у нашего брата натура толстокожая! Где уж нам интуицию слышать!
  Спать она нас определила на печку.
– Не на полу же, стелить! – говорит. – На полу вам точно неудобно будет! Да на печи и теплее!
     И вправду – пригрелись мы там среди её связок лука и не заметили, как уснули. 
     Проснулся я среди ночи от каких-то непонятных шорохов. И хоть Серёга храпел будь здоров, даже сквозь его храп эти противные звуки били по мозгам. Свесил я голову с печи и вижу – ходит по кухне мужик какой-то. Шарашится в сумерках и руками по стенам шарит. А ладони у него, видать, шершавые, вот звук такой противный и получается:
 – Шир-р-р, шир-р-р...
Обошёл он по кругу всю кухню и к печке приблизился. Возится в темноте и по печной стене ручищами скребёт. Был он так близко от меня, что разглядел я у него костюм с галстуком и глаза закрытые, как у лунатика.
Как нарочно, замер он у печи, не уходит, а я возьми да Серёгу в бок толкни:
– Посмотри вниз! – шепчу.
    Серёга спросонья сначала ничего не понял, а когда дотукал, очень пожалел, что телефон в рюкзаке на подоконнике оставил. Можно было бы сфотографировать.
    Сделал этот мужик ещё один круг по кухне и за стол уселся. Тихонько так сидит на табуретке, руками голову подпёр, а перед ним тарелка с остывшей картошкой стоит. Луна в окошко светит и так жутко освещает его профиль с небольшим острым носом и гладко зачёсанными волосами.
  Лежим мы с печи наблюдаем и шёпотом переговариваемся. Спать уже не хотелось.   
 Посидел он какое-то время, а потом бесшумно поднялся, и по стеночке к двери зашуршал. А там штора висела и ничего не разглядишь. Повозился он там в темноте и затих. Мы и не заметили, как он исчез. Дверь-то входная точно не открывалась: как была с вечера на крючок закрыта, так и осталась.
    Утром, чуть рассвело, засобирались мы уходить. Серёга напоследок не выдержал, спросил у хозяйки про этого мужика.
Баба как-то странно губы поджала, а старуха только головой покачала:
– Васька это наш с кладбища приходит. Чего только ни делали: и святой водой окропляли, и экстрасенса вызывали, ничего не помогает! А по стене шарит – так это он выключатель ищет, потому как при жизни пьяным также по стене шарил, найти не мог...

Вот и не верь после этого в загробную жизнь!