слепи мне душу

Говорят, что все наши беды и комплексы родом из детства. Что всё, что происходит вокруг маленького человечка позже образует каркас уже взрослого.
Обычно свои исповеди начинают со слов: "Я такой-то такой-то и я то-то". Но думаю, что если я начну фразой :"Меня зовут Виктор и я -серийный убийца" , то рассказ сложится не так, как мне хотелось бы. Да и рассказом это назвать сложно. Всё же исповедь - нечто более тайное и глубокое, выносящее наружу всё то, что копилось годами. Для меня это будто разобрать балкон своей души. Почему балкон? Ну мы ведь в России живём, у нас балкон - место скопления хлама и рухляди, того, для чего не нашлось места в квартире.
А началось всё давно. Зло, знаете ли, всегда зарождается ещё в детстве. Мои семена зла посеял ещё мой отец. Я рос спокойным и очень молчаливым. Не любил подвижные игры, где нужно бегать и кричать. Моей слабостью был пластилин. И говорили, что у меня талант, и я мог бы стать великим скульптором.   Это признавали все, кроме отца, чьего одобрения я всегда пытался добиться. И вот однажды, в канун я уже не помню, какого праздника, я слепил ему подарок. Я слепил меня и отца. С шариками в руках. Увидев мою поделку он хрипло рассмеялся и заявил: "А ты всё, как девчонка, лепишь? Лучше бы во дворе с пацанами мяч гонял, маменькин сыночек!"  - и смял мою работу и вышвырнул её в мусорное ведро. Мать, помнится, с ним тогда ещё долго ругалась. А я смотрел на свою многочасовую работу, которая теперь была ничтожна, которой грош цена. И тогда, в свои восемь лет я заплакал последний раз в жизни. Я больше никогда не притрагивался к пластилину. От его вида меня просто корёжило.
Время шло. Я взрослел. Уже в старших классах я увлёкся оружием и стрельбой. Потом армия. Афган. Сами понимаете, что если вернулся оттуда живым, это уже чудо. А со мной ничего не стало. Ведь я перестал испытывать какие-либо чувства ещё в детстве, спасибо отцу.
Вернувшись домой, я узнал, что отца не стало. И просто спокойно вздохнул. Матери стало проще жить без этого тирана и это даже радовало.
Я убивал людей ТАМ и продолжил это ЗДЕСЬ. Поменялась лишь организация и заказчики. Здесь больше платили, всегда налом и выплачивали аванс непосредственно перед делом.
Я убивал женщин, детей и стариков. Я убивал взрослых  и серьёзных мужчин. Я убивал всех, на кого мне указывали. Я ни разу не пожалел ни единого человека, мне было это чуждо. Мне были нужны деньги. На новое жильё, на обеспечение матери достойной старости, на своё увлечение мотоциклами (а их у меня было 6). Для меня эти люди были лишь живыми мишенями в тире. Ни один из них не вызвал у меня ни единого чувства.
Я сеял смерть, будто зерно при вспашке.
И лишь однажды я испытал что-то к человеку. Это был интерес. В моём дворе было много маленьких детей. Обычно они с визгом носились или заседали ордой в песочнице. И лишь одна девочка никогда к ним не присоединялась. Она обычно сидела на лавочке, в теньке, и лепила из пластилина. Она была светленькой, кудрявой и очень бледной. Рядом с ней обычно суетилась или мать или бабушка. Я никогда не видел её капризничавшей или кричащей. Она была спокойна, вежлива и всегда занята своим делом. Обычно я поглядывал за ней из окна или с балкона. Она напоминала мне меня. Того меня, что умер в восемь лет и так и не воскрес. Наверное, я бы хотел себе такую дочь.
Как я понял из суеты вокруг неё, она была сильно больна. Возможно, даже смертельно. и однажды я всё-таки решился и подошёл к ней поближе. И просто смотрел, какие забавные фигурки выходят из малюсеньких беленьких пальчиков этой девочки.
Я спросил у неё:
- А что ты лепишь?
- Радугу. Я хочу её увидеть, но почему-то она всё не приходит в наш двор.
- Но ведь она бывает только после дождя.
- Я знаю. Бабушка говорила. И дождь в наш двор не приходит. Интересно, а смогу ли я слепить дождь?
И она лепила! И радугу, и дождь, и полумесяц. И маму, и бабушку, и себя. Я даже подружился с её родственницами. Они оказались очень интересными и даже не противными.
Я узнал, что у Алёны (так звали девчушку), лейкемия. Лекарства очень дорогие, но они справляются, лечатся. Верят в лучшее.
Знаете, исповеди обычно исходят от тех, кто верит. Так вот. Я не верю. Я видел слишком много смертей и крови. И никто не пытался это остановить.
И знаете, впервые мне захотелось сделать доброе дело, помочь этой смешливой девочке и её семье. Я нашёл врачей, больницу. Я подкупил всех, кого мог. Но я не успел. Она умерла буквально за сутки до отправки в больницу.

А буквально за пару дней до этого,мы с ней разговаривали. О том, что можно слепить из пластилина, а что нельзя. И я попросил её: "слепи мне душу. у меня её нет". Она мне не поверила, но лепить согласилась.
Через несколько дней дней после похорон ко мне зашла её мама. И отдала последний презент её дочери, подарок мне. Как она заявила, "вам слепили душу".
У неё в ладонях было маленькое солнце из пластилина. Оно улыбалось, и у него было много лучей разного цвета.

И тогда что-то во мне встрепенулось. Во мне воскрес тот восьмилетний мальчик. И тогда я многое осознал и изменил себя радикально. Я ушёл из своего "бизнеса". И продал свою коллекцию мотоциклов. И отдал деньги в фонд помощи онкобольным детям. Теперь я - обычный трудовик в детском доме. У меня появилось сто три ребёнка. Каждому из них я - отец.
И я счастлив.