Встреча блогеров в Москве рассказ в XVI постах

Prolog

В начале августа 2012 г. мне исполнилась та самая дата, час Х, после которой на следующий же день я собрал свои манатки и без всякой прокрастинации поехал на железнодорожный вокзал. В Москве намечалась встреча старых френдов. Должны были быть Две Кати, Алёна из Нальчика, Александра из Минска, парень из Внуково, супружеская пара из Новосибирска и даже пара самых настоящих писателей.


I

Приехав в столицу, я остановился в мини-отеле «Крошка Енот»  в полутора тысячах метров от метро «Митино». Ещё по приезду я очень был огорчён, когда узнал, что Алёна не смогла приехать. Генезис моего журнала был буквально связан с её именем. Не смогли приехать и ребята из Новосибирска, у них получалось только осенью.


Встреча состоялась в московском интернет-кафе «Троялль».


В центре заведения стоял розовый рояль, за которым кто-то переодетый в ильюшку исполнял мелодию из детства. Слова перемежались с названиями аккордов: «еэм цэ бэ в слезах парнишка жи би ему соврала я немножко эмц..».


На рояле валялись два облупленных огурца, а бело-розовая беременная медведица блевала в серебряное ведёрко для шампанского. «bleat,  весело было».


Я оглядел зал.


За тремя сдвинутыми столиками сидели знакомые мне лица. Первой я узнал Катю Первую. Она сидела спиной и была одета в домашний халат и рваные колготки, которые были видны из-под стульчика. Да-да - подумал я - это же тот самый хэллоуиновский наряд, я видел его на фотке в журнале у Второй Кати. "Стать домработницей при любящем муже и детях, как-то раз помыть пол дома и застрелиться" - таков был её внутренний ****ец.


Между двумя катями сидел серо-белый котяра. Свои лапы он положил одной на плечи, другой - на коленки. Когда я подошёл ближе, котяра запрокинул голову и посмотрел на меня снизу вверх, не здороваясь. Я тоже не поздоровался.


Привет! - сказал я всем остальным.


Здравствуй, девочка! - ответили мне. Я посмотрел на своё отражение в зеркале - под глазами у меня были фингалы, на голове - зелёный платок, а в руке - две конфетки, растопыренные в разные стороны как V - знак победы оппозиции на прошедших президентских выборах в России.

II

К столикам подошёл официант и, извинившись, поинтересовался, чей мотоцикл «Урал» загородил парковочное место. Котяра сорвался с места и побежал на трёх лапах к выходу. Четвёртой лапой он вырвал клок из юбки Кати и она задралась, оголив левую ногу в чулке.


Я сел на его место, поправил катину юбку и поцеловал девочек в щёчки по очереди. Потом они потянулись поцеловать меня, но я пригнул голову и они слились в шикарном лесбийском поцелуе.

Я пересел напротив.

- Бывшие лесбиянки, предавшие идеи феминизма – озвучила мою мысль Людмила Вячеславовна.

Я посмотрел на пустой стул слева от меня. Людмила Вячеславовна была скрыта как и все записи в её журнале.

- Ну, Лёлик – продолжила Людмила Вячеславовна – выпьем?

- Спасибо, я не пью.

Пока Первая Катя наливала водку, Вторая, в образе девочки с короной, тут же принялась за меня:

- Скажите, вы приехали чтобы что?

Сказал бы я ей зачем я приехал. Если б сам знал.

Ну всё, начинается фирменный приём-вопрос-допрос. Поэтому я решил подпортить Кате настроение. Лучше иметь дело с моржом (или тюленем)-людоедом, чем с холодной принцессой – подумал я.

- Вы говорили, у вас есть знакомый, который лично знаком с Пелевиным – напомнил я.

Но енотик высунул язык:

- Да, он скоро должен подойти.

- Пойду к Татьяне Никитичне – сказала пиратка и направилась к дивану возле окна, на котором возлежала Никитична. Я вспомнил, что сегодня суббота.

Зал был огромный и в разных концах сидели ЖЖ-сообщества. Я помахал детской ручкой знакомым из ru_pelevin. Они сидели неподалёку и обсуждали новый роман писателя, который ожидался через полгода, если верить контрактной системе в издательстве «Эксмо». Я в это не верил.

Я покосился на диван: Татьяна Никитична что-то рассказывала Кате, трогала её за волосы и гладила лицо. На рояле меряли шмотки девочки из какого-то барахольного сообщества. Потом они начали жечь тряпки в ведёрке для шампанского. Медведица, из которой торчали два огурца, валялась под роялем. В дальнем углу пижоны из «один бдень» крутили на стене свои слайды.

Наконец, музыка в зале смолкла и на рояль влез Тёма, посшвыряв ногами весь этот мусор. Вокруг рояля громоздились блогеры первого, затем – второго уровня.

Начался вечер сисег и я с опаской посмотрел на Катю - пойдёт ли участвовать. Мне бы не хотелось.

- Я точно не буду - сказала Людмила Вячеславовна.

III

Конкурс выиграла Катя и теперь она сидела с Тёмой и Никитичной за одним столиком. Я был рад за неё.


Потом выступали Рустем, Навальный – он собирал деньги на важное дело. Они говорили очень правильные и добрые слова и я проникся атмосферой вечера.

Я решился и сорвал зелёный платок, стёр оливкой синяки под глазами и отдал конфеты Людмиле Вячеславовне.

И я стал самим собой, не юзерпиком, не клоуном у пидарасов, а тем, кем был до начала своей семейной жизни, которая как мне теперь показалось, отняла у меня свободу. Мне снова было 22 и словно не было ещё стольких же лет никчемного опыта, жизни без любви. И я, несмотря на всё, был благодарен всем людям, которых я встретил в этой сказочной стране, самой реальной из всех существующих, и которые помогли мне снова стать человеком.

Я посмотрел на Катю – она всё прочитала в моих глазах. Теперь передо мной сидела серьёзная, как с фоток эрры, в черном элегантном платье она – Iнтригующая Zайка. Такой она мне запомнилась и на ступеньках в Берлине и на набережной в Москве.

- Позвольте пригласить Вас на танец – промямлил я.

- Только соло – напомнила она.

- Хорошо.

Зал расступился и мы вышли на середину. Катя подошла ко мне, взяла меня за руку и ободряюще улыбнулась. Я закрыл глаза и представил как мы парим над залом, все смотрят на нас и завтра напишут в своих блогах. Мы попадём в топ ЖЖ…

- Скажи ей – Людмила Вячеславовна парила вместе с нами.

Я открыл глаза и мы упали на пол – я уронил Катю.

- Я вас люблю – сказал я. – Я люблю вас, девочки!

IV

Около 4 утра мы с Людмилой Вячеславовной вышли из «Троялля». Я предложил поехать ко мне в «Крошку Енот» - опасаться домогательств друг от друга нам было нечего и поэтому мы могли разделить мою койку на двоих, даже раздевшись.


Людмила Вячеславовна добавила снова меня в друзья, её записи и она сама снова стали видны мне.

На дороге таксовал котяра на своём «Урале», прицепив к нему коляску. Но мы решили не рисковать, раскрывая ему мой отель, и пошли ловить тачку с круглым рулём.

У нас с Людмилой Вячеславовной на это раннее утро был один маленький план, даже два плана, собственно поэтому мы свалили чуть раньше других.

Во-первых, нам нужно было раздобыть денег, да побольше, чтобы можно было купить сразу по квартире, желательно на проспекте Кутузовском или на крайняк – Славянском (бульваре). Бульварную квартиру мне даже больше хотелось, чем проспективную.

Во-вторых, нужно было поделить Катю между нами по-честному. Я согласился с тем, что Людмила Вячеславовна знала её дольше меня, и я признал наличие у неё шанса. Вообще ящетаю, тот, кто знаком с девушкой более продолжительное время, чем ты, имеет некоторый приоритет и с ним нужно считаться. Поэтому я со снисхождением и даже с грустью отношусь к тем, кому предстоит уступить своё замысленное или залёженное местечко %).

Ещё направляясь в Москву, я знал, что денег здесь валяется под ногами даже больше, чем полиэтиленовой смерти. Людмила Вячеславовна полностью разделяла такой взгляд на мусор, ибо в Женеве ей приходилось иногда и за 10% поставлять клиентов из России в местные бутики, не говоря уже про сложности с открытием сувенирочной палатки рядом с мэрией.

Поэтому мы решили не спешить с выбором такси, а постоять лишние полчаса, зато чтоб наверняка.

- Нет, не эта – сказала Людмила Вячеславовна, когда я собрался остановить чёрный лимузин. – В этой вряд ли.

- Вы б сошли с дороги, вас же не видно.

- Так, давай-ка вон ту, Лёлик, тормози.

Пока я разговаривал с водителем относительно условий договора перевозки на северо-запад, Людмила Вячеславовна, обежала машину, вглядываясь в окна и подала радостный жест.

Серебристый кейс с десятью миллионами долларов в крупных купюрах и в бриллиантах был на месте – валялся забытый кем-то на заднем сидении.

Когда мы тронулись, нас обогнал блестящий  Harley Davidson Softail Custom 105 Anniversary Edition – Катя неслась по утренней Москве, даже не думая держаться за байкера. Это было великолепное зрелище и мы переглянулись.

V

- Давайте за этим хамером!


- Харлеем.

- Так, никуда я не поеду, – сказал водитель, уже погонялся давеча.

- Мы покупаем автомобиль, освободите водительское кресло! – Людмила Вячеславовна вышла на асфальт. – Сирота, заплати из моей доли.

- Сами поведёте?

- Ты ж лишён за пьянку. Думаешь, если в Женеве меня возила моя любовница Мишель, так я не умею?

Тут нас обогнал ещё один мотоцикл – в коляске «Урала» сидел мультяшный волк, он добродушно помахал нам пошлым букетом.

- Сними быстрей с ручника, я за эти фаллообразные ручки браться не буду. Патриархат в автомобилестроении сплошной! - Людмила Вячеславовна втопила страпон газа до самого до ограничителя и началась погоня.

Ветер шевелил на её голове короткие синие волосики. «Настоящая женщина – подумал я с восхищением – мужиков бы делать из таких баб».

Я включил магнитолу: «мерещицца… то ли большая… то ли малая минетчица..».

- Как вы думаете, куда Катя может ехать?

- Ну не на кладбище же в такую рань, хотя у неё такое случается. Начнёт день на немецком кладбище, закончит – весельем.

- Может моющий пылесос покупать?

- В такую рань? В такую рань она покупает в интернете. Потом она всё это возвращает и ждёт возврата по полгода – а чё, хорошее вложение.

- Что делать? Мы отстали, харлей – серьёзная машина, не хуже урала.

Она остановила машину.

- Что ещё делать? Будем ждать, когда Катя напишет новый пост. Напишем глупый комментарий и по ответному засечём её по ip.

- А если опять ночевать дома не будет?

- Найдём. Поехали в твой енот.

Мы приняли душ и легли под одну простынь голые – было жарко.

- А знаешь, Лёлик, я ведь до того как стать радикальной феминисткой, была замужем. Ты знал?

- Да ну?.. ну, знал… догадывался.

- Да знал ты. Ты мне ещё коммент оставил, помнишь ту историю, когда муж моей любовницы застукал нас, пришёл и подстрелил моего мужа.

- А зачем вам Катя, тёть Люд?

- Смеяться будешь. Но я хочу удочерить её. У меня ведь детей не было и нет и не будет.

- Шутите, у Кати есть родители.

- Лишняя мать никому не повредит.

Тут я задумался. Я сам рос без отца. Почти сиротой. Мать всё детство знакомилась с какими-то мужиками; один, помню, дорогую модель «ТУ-134» подарил, а второй к этой модели пропеллер выстругал, а третий – помог запустить в небо. Но я всегда знал, что у меня должен быть «родной» папа. Но вот лишний, например, был не нужен. «Ага, подумал я – удочерить, а потом…».

- Шучу я. Давай спать.

Мы прижались спинами.

- Помнишь, что было сказано?

- Что?

- Что нам «love will come».

- Нам? – спросил я.

- Нам, – сказал появившийся в темном проёме двери человек очень крепкого сложения с высеченным лицом. Где-то я видел его на юзерпике в Катиных френдах. - Маяковский!

- Was vergangen ist, muss auferstehen! – сказал человек по-немецки и выпустил в нас очередь из маркера с лазерным прицелом и подствольным гранатомётом.

Я не умер только потому, что читал «Краткую историю пейнтбола в Москве». Людмила Вячеславовна не читала, поэтому ненадолго отдала концы.

VI

Мы уже давно с Людмилой Вячеславовной скупали через подставных лиц старые Катины вещи.


Мы брали всё – одежду, которую складывали в сундук для использования в пятиминутке, мусор – всё имело для нас культовое значение.

Однажды Людмила Вячеславовна даже предложила проникнуть в Катину квартиру через окно (рабочие красили дом и малярная люлька висела прямо напротив окна) и оторвать на память кусок туалетной бумаги, которой пользовалась Катя, но я был категорически против использования незаконных методов.

Однако мы поднялись на этой люльке и когда Кати не было дома изучали через окно без какой-либо завеси содержимое комнат. Мы запоминали расположение вещей, фотографировали, а потом играли на деньги, кто лучше запомнил расположение вещей, аккуратно разбросанных Катиной рукой в приятном беспорядке.

Однажды, когда мы решили заглянуть окно на кухне, мы увидели какого-то дядьку, которого Катя угощала белорусскими драниками. Этот гость вел себя странно: когда Катя отворачивалась, он вместо того, чтобы, например, смотреть на её задницу, воровато ел. Мы подумали, что он уже достаточно насмотрелся на Катю на работе (начальник?) и пришёл просто в гости.

Надо сказать, что не только сама Катя, её вещи, но и её личная жизнь была для нас чем-то святым. У нас была тысяча возможностей подсмотреть за интимной жизнью, но принципиально этого не делали, так что даже под пыткой нам нечего было бы сказать. Мы точно знали с кем, когда и где Катя встречается, но как это происходит, мы знать не хотели ни за что.

В другой раз мы долго, через подставного лица, упрашивали Катину подругу, которой Катя подарила свои браслеты – продать нам их. Девушка отчаянно нуждалась в деньгах, но на сделку не пошла, вызвав искреннее уважение у нас. Мы бы тоже поступили также.

Я забыл сказать, мы купили с Людмилой Вячеславовной одну квартиру на Славянском бульваре в Москве, а на остальные деньги купили акции «Яндекса». Нужно ли говорить что это квартира расположена в доме напротив Катиного и оборудована подзорным телескопом?

Сегодня вечером мы совершали пятиминутку «бытового символизма». Мы вообще старались строить жизнь по Катиным тегам.

Людмила Вячеславовна достала из сундука одежду – точь в точь такую, которая была у Кати в «шмоточном посте». Сегодня она напялила школьное платьице с белым воротничком и белые чулочки. Я одел обтягивающие не рваные леггинсы, открытую блузку и заложил руки за голову, приступая на одну ногу. Людмила Вячеславовна, щёлкая пальцами, делала движения ногами в школьном платьице.

- Всё-таки мы ****утые с вами.

- ****утость – ещё не признак дурачины.

- А что признак?

- Секс без причины, – сказала Людмила Вячеславовна.


VII

Людмила Вячеславовна устроилась на диванчике и занималась рукоделием. В духовке у неё выпекалась ромовая баба.
Я сидел за письменным столом и углубился в чтение. Времени оставалось – один вечер, а нужно было въехать в тему, чтобы быть готовым к важной беседе.

Вчера состоялось собрание акционеров «Яндекса», в которой раньше работала Катя,  и мы с тёть Людой как крупные акционеры вытребовали себе административные должности в компании для решения важной задачи.
Мне с боем достался пост начальника Службы модерации. Пришлось повоевать за должность, ибо прежний дядька упёрся рогом, заплатить ему и отправить на стажировку в компанию «Гугл» на два месяца.

Людмиле Вячеславовне очень нравилась Женя Завалишина и она не стала валить её сразу на собрании, а пошла к ней в заместители управлять деньгами. «Потом свалим, время есть» - сказала она.
- Так, Лёлик, давай проверим, что ты там выучил. Помнишь фамилию самого знаменитого писателя детективов в мире скачек?
- Фрэнк Диксон, то есть Дик Френсис.
- Правильно. В каком году вышел «Спорт королев»?
- В 1957 году.
- Кличка орловского рысака?
- «Умный Ганс».
- Назови три команды.
- «Подойди!», «Сдуй бумажку!», «Стань параллельно скамье!».
- Основа обучения лошадей?
- Зоопсихология.

Потом мы занялись фоткой лошади в рамке. Нужно было выбрать такую комбинацию изображения и надписи к ней, чтобы знающий человек обязательно обратил внимание на несоответствие.
- Это должна быть какая-то знаменитая картина с лошадью – сказала Людмила Вячеславовна.
Поиск родной компании выдал ссылки:
Лошадь, испуганная молнией. Год исполнения: 1824.
Тигр, напавший на лошадь. Год исполнения: 1825-1828.
Сирота на кладбище. Год исполнения: 1823.
Мне сразу понравилось название картины Эжена Делакруа, но мы открыли ее, и там была почему-то девочка в правый полупрофиль.
- Давай про молнию.
На картине того же художника был изображён конь с яйцами, который был явно не в себе.
Нет, решили мы, ставить такое в офисе большого начальника, пожалуй, не стоит. Поэтому мы остановились на тигре.
Гуашевый тигр вцепился в бок коню или лошади – как говорить правильно, мы не знали. Вид схватки нам понравился. Одной из сторон были мы сами.
Подпись мы скомпилировали из тех названий, что были. Она гласила: «Эжен Делакруа. – «Тигр, напавший на испуганную лошадь на кладбище». Холст, масло, акварель, гуашь.».

Людмила Вячеславовна вскочила и побежала на кухню. Ромовая баба!
- Сгорела, блять. Знаешь на что она теперь точно похожа?
Ответ я знал из ЖЖ Людмилы Вячеславовны:
- На ****у!
- Ахаха.
В службе модерации работала Катина сестра, которая была специалистом по тренингу лошадей верховых пород.
Вот откуда у Кати сапоги для верховой езды, которые она одевала на свадьбу Дудолкиных - догадался я.

XIII

- Лёлик, мы с тобой богачи, а Катя последнюю картошку в Свиноёдово отвезла, ей есть нечего, - сказала Людмила Вячеславовна, когда зашла ко мне в кабинет на Яндексе.


- Присаживайтесь, Людмила Вячеславовна, – указал я ей полуофициально на скромное кресло у столика, - и не забывайте, что здесь я вас старше по должности.

- Ой, да не ****и, старшой, ты разместил свою викторину в ЖЖ?

- Да.

- Ну чо, заходила, смотрела, сказала?

- Заходила, но не отреагировала. Пока.

- А что ты там разместил?

- Линейку на фоне ватных палочек, рядом солонка – для отмазки, короче вариантов – море.

- Бля, ну ты догадался… У меня только один вариант есть.

- Какой?

- Линейка тебе нужна чтобы *** мерять, ватные палочки – мазок из одного места брать, а соль – для комментариев.

- Не смешно. Как же нам узнать её кошелёк на Яндекс.Деньги, если не клюнет?

- Я тебе предлагала уже – могу порыться в базе у себя в отделе.

- Я против нелегальных методов.

- Не получится на электронный кошелёк ей слать, тогда так – наличку будем подбрасывать – найдет пакет с деньгами – не пойдёт же в полицию сдавать. Хотя может. Из рук же не возьмёт. Берёт только у близких и близких знакомых.

- А может, это самое, сделать как будто у неё в Штатах умерла прабабушка и оставила наследство, - предложил я.

- Так много наследников может объявиться. Кстати, Александра вышла на работу?

- Нет пока.

- Чо делать будем?

- Ждать до вечера.

Операция «Яндекс» у нас начала пробуксовывать в первый же день. Оказалось сейчас время летних отпусков, Александра на работе отсутствовала и её разработку пришлось отложить.
В своей пятикомнатной квартире мы обосновались в одной самой большой комнате, спали на полу в тряпках – японская мебель по заказу – две циновки и один матрац для гостей (на всякий случай) – должна была прибыть на следующей неделе.
В ожидании своей судьбы, которую должна была решить Катя, мы дали обет воздержания в форме назорейства, который включал в себя, среди прочего, полное воздержание от алкогольных напитков, воздержание от стрижки волос и от прикосновения к останкам умершего – памятуя о деле филолога-мумифициониста Москвина. Воздержание от секса он не включал и на это обратила внимание Людмила Вячеславовна. Между нами произошёл спор.
- Катя живёт половой жизнью, следовательно, и мы должны следовать её примеру, - сказала она.
Я был против такой узкой трактовки назорейства и предложил включить в него и воздержание от секса. Тогда Людмила Вячеславовна предложила золотую середину: от секса не отказываться полностью, но отказаться от измены Кати с другими половыми партнёрами.
- Как это? – спросил я.
- Лёлик, - разъяснила Людмила Вячеславовна, - посмотри на себя – ты и так похож на буратину, только наоборот, по утрам.
- Ну и что? Катя сама говорила, что утренний мужчина начинается с эрекции.
Мы сошлись на том, что некоторым самоудовлетворением всё-таки можно заниматься. В этот же вечер Людмила Вячеславовна начала со мной разведопрос, как говорят сыщики.
- Ты ведь читал в моём ЖЖ, что я андрогинна?
- Да, конечно, одно время под вашим влиянием я и сам думал, что я андрогин.
- Андрогинность – это такое состояние андрогина, когда он сам точно не знает, андрогин он или нет, верно?
- Ну, не знаю, в википедии там по-другому написано.
- Если я попрошу тебя помочь мне в соблюдении нашего обета, в той его части, которую к нему мы решили не относить, что скажешь?
Я знал о дилдо и страпонах в жизни очень мало. Когда-то очень давно я слышал, что вроде в такую штуковину нужно наливать горячую воду, закручивать как грелку и потом использовать в тёплом виде. Я видел в вещах у Людмилы Вячеславовны эти штуки, но так и не попросил рассказать о них, как-то не до этого было.
- Хорошо, - сказал я – так я пойду поставлю чайник?
- Ты мне, блять, щас весь кофейник поломал – обиженно сказала Людмила Вячеславовна.
Людмила Вячеславовна дулась недолго и, отойдя немного от  испорченного кайфа, напомнила о том, что Катя делает глубокую эпиляцию.
- Давай рассуждать логически. Если Катя делает бикини, значит кому-то это нужно?
- Ну кому? Кате это и нужно.
- Конечно, конечно, но ещё и тому, кто это может увидеть.
И мы решили это увидеть, легально абсолютно, разумеется. Другого пути кроме как сыграть в карты или бутылочку на раздевание мы не видели. И мы записались к Кате в гости.
Катя принимала посетителей у себя дома чуть не каждый день. К ней было трудно попасть, но нам она сделала исключение и на следующий вечер мы были у неё в гостях. Ходить к Кате в гости по нашим понятиям было можно, но без клептомании.
Пока Людмила Вячеславовна за японской ширмочкой переодевалась, я скользнул в ванную и напялил на себя все возможные трусы, решив не заголяться раньше времени.
Катя предложила нам сыграть в настольную детективную игру по «Коронации» Акунина. Я незаметно толкнул Людмилу Вячеславовну. Она предложила:
- Давайте уже на раздевание, что ли сыграем?
Я сделал вид, что ломаюсь, поправляя впившиеся в тело резинки от четырёх пар трусов и с надеждой глядя на Катю: она была раздеваема буквально на два раза.
- Давайте! – подхватила идею Катя, загадочно улыбаясь.
Надобно доложить,что я читывал Акунина – один раз и до того места, где в каком-то парке на скамейке кто-то почему-то принародно застрелился. Это было на первой странице произведения. Людмила Вячеславовна вообще знала дядь Гришу как «белоленточника» и всячески проклинала его. Короче, мы плохо подготовились, надеясь поиграть на раздевание в обычного дурака.
Катя взяла роль доктора Линда, а я – Фандорина;  конец злодеяниям подлого доктора положить не удалось и мне на Катин выбор (штаны или майка) пришлось снять штанишки. Видимо моя грудь и пупок Катю не интересовали либо она что-то просекла.
Мы ещё раз сразились. Я опять проиграл и Катя указала на трусы. «Куда она клонит» – подумал я. Людмила Вячеславовна сидела, чуть сдерживая смех.
- Оу, вы носите двое трусов?
- Понимаете, это школьная привычка, – придумал я на ходу.
Катя вышла на кухню поставить чайник и мы плюхнулись в Катину постель – на одну минутку – ради этого мы, собственно, и приходили.

XII
В этом мире, полном зла и тёмных сил, для нас с Людмилой Вячеславовной (а мы, конечно, были олицетворением луча света в тёмном царстве) оставались два смертельно опасных врага – Маяковский и Гэспен [1].
Об этом мы помнили всегда. Оба они владели в совершенстве silence art, а искусство молчания – это и есть искусство comment-общения. Поэтому они знали о нас всё, мы о них – почти ничего. Один из них давно не вёл свой ЖЖ, второй – только под замком.
Смертельно опасными – не в том смысле, что они могли или хотели уничтожить нас, а в том, что, в случае поражения, мы были бы обречены на смерть от неизвестной доселе разновидности AAULS [2].
А я, по справедливому замечанию, склонен впадать в клиническую смерть от этой страшной и отнюдь не романтической болезни едва ли не каждую неделю.
Был ещё один момент: может быть, если бы Катя выбрала кого-нибудь нам симпатичного (коллегу, например), мы и не стали бы умирать…сразу.
Обо всём этом мы как раз и вели разговор накануне, когда пошли на встречу с Гэспеном. Мы предложили встретиться в приватном чате на Яндексе, но Гэспен что-то заподозрил и предложил обмениваться личными сообщениями прямо в ЖЖ. Любил он это дело.
Чтож, решили мы, классическая личка. Личка была хороша, но меня смущало одно: она сопровождала сообщения пояснительным текстом, оставшимся ещё от старого программного обеспечения: «такой-то» - писала личка - «wrote». Я воспринимал это как «врёт» - такой-то тебе врёт и дальше по тексту.
- Да это по-английски «написал» обозначает? - пояснила ЛЛ.
- Да знаю, знаю, а может это английская транскрипция русского «врёт»?
Для нас поводом для беседы явилось то, что Катя, после кофеепития с пончиками и старым ужом уже целых пять часов не появлялась в журнале, а на наше контрольное сообщение ответила странным текстом на латинице. У Кати при себе было всегда два аппарата – айфон и ещё один, но по нашим данным тоже русифицированный. Почему же текст был на латинице?
- Она в плену и воспользовалась чужим аппаратом, - сказал я Людмиле Вячеславовне, - её нужно спасать.
- Давай свяжемся в Гэспеном и пробьём его, может проговорится как давеча про свою станцию метро, - ответила Людмила Вячеславовна.
Возможно, Катя просто спала с мартышом и голышом, это мы допускали, но можно же было запостить хоть какой-то линкспам, чтобы дать знак, что всё прошло нормально.
Первыми сообщение направили мы. Гэспен получил его в таком виде:
- Дорогой друг! Мы случайно разыскиваем Катю, вы не знаете где она? – соврал сироттка.
- Должно быть дома, – врёт Гэспен.
- Что ты сделал  с Катей, старый ползучий чемодан?
- Чейнджемкнул я твою чейнджемиху, - сказал правду Гэспен. Тут я ему поверил, несмотря на предупреждение лички.
- Негодяй! – я приподнялся с кресла, но Людмила Вячеславовна взяла меня за плечо.
- И стала она женьшенихой – женюсь я на ней.
- Ты врёшь, Гэспен, где Катя?
Прошла минута, две, пять – ответа не поступало. Должно быть Гэспен переключился на Катю.
- Что будем делать?
- Звони!
- Прямой ей, прямо на телефон Кате? Это запрещено уставом!
- Звони, закажи ужин, любитель-параноик! У мамы она была.
______
1 g'span - человек, который «больше не будет заниматься сексом с девственницами, потому что они становятся слишком цепкими» (Urban Dictionary).
2 AAULS  - Acquired anguish of unrequited love syndrome – Синдром Приобретённой Тоски вследствие Неразделённой Любви.

XIV

Сегодня нам удалось проникнуть в потайные замыслы наших врагов и мы готовились к решающему сражению под Москвой.


Я почему-то мысленно видел подземную подмосковную  речку Неглинку, заключённую в каменный свод, металлическую решётку в конце этого тоннеля и свозь решётку видел на другой стороне Москва-реки (куда впадала Неглинка) здание бывшей кондитерской фабрики «Красный Октябрь», где сейчас располагался один из креативных творческих центров Москвы.

Мы решили проверить обстановку на месте и нашли какой-то пост про Неглинку в ЖЖ. Мы смотрели фотки того самого каменного свода и дошли до решётки, на которой пост обрывался. Далее шли комментарии и наше внимание привлёк один из них, написанный некто old_enot. Коммент был остроумный и мы посетили этот журнал, который назывался «Журнал старого енота».

Это была ловушка, расставленная Гэспеном. Тотчас появилось всплывающее окно и в нашем ноуте, к которому был подключен большой монитор, зазвучала до боли (в руках) знакомая музыка первого уровня «Doom». Все кнопки в браузере были заблокированы. Выйти было невозможно.

Лет пятнадцать назад я провел за этой игрой столько времени, что до сих пор помню в подробностях каждый коридор, каждый лифт и стену. Но сейчас вместо зелёной жижи была более прорисованная река Неглинка, заключённая в каменный свод. Вдоль свода по обеим сторонам был бетонированный узкий проход, в стенах имелись ниши.

Мы – девочка в зелёном платке и рисованная тётенька с заколкой – длинной ватной палочкой в волосах и с ножницами в правой руке (такой была Людмила Вячеславовна до встречи с радикальными феминистками) стояли на левом проходе, прижавшись к стене.

Мы решили пройти до первой ниши, из которой падал свет и отражался в мутной воде. На стене была красная кнопка и лифт, расписанный фантастическим узором из фигурок «I» и «Z» поднял нас на верхний уровень и остановился. Створка ушла в сторону и нам открылось пространство в виде вагона метро. На противоположном от нас сиденье расположился пожилой мужчина учёного вида в костюме и очках с широкими стёклами, смотревший на нас и поджавший губы так, как будто решал, что с нами делать.

За спиной Гэспена, в стекле окна вагона мы видели отражение Кати, которая сидела с гордо поднятой головой, склонённой слегка на бок, в руке у неё был пульт (от телевизора?). Она смотрела изучающе в спину Гэспена. Так, быть может, смотрит порядочная девушка на человека, сделавшего ей непристойное предложение, когда он отвернулся подлить себе выпить.

Но Катя была за толстым двойным стеклом.

- Ты хотел узнать как ходит и как говорит Катя? – спросил Гэспен. – Смотри же.

Вагон тряхнуло и он тронулся. Катя встала и пошла следом со стороны отражения, пытаясь остаться у нас на виду. Поезд ускорялся и ей пришлось уже бежать. Она что-то говорила и я понял, что хотел увидеть именно движение её губ, а не сам голос.

- Это все твои вопросы? – переспросил Гэспен.

- У Кати выразительная мимика, - сказал я.

- И пантомимика, ми-ми-ми - съязвил и передразнил Гэспен.

- Старый дурак, если думаешь, что она умиляется твоим перлам.

Но всё-таки он утёр нам нос на этот раз и мы вышли на следующей станции весьма в плохом расположении. На лестнице в метро я небрежно толкнул женщину и она рассыпала целый мешок жареной курицы. Только потом мы узнали, что буквально за нами шла Катя, выпутавшись-таки из зеркального застеколья.