Река жизни. Мечты сбываются

В «Ставрополькниге» работала недолго – семь месяцев.
В 1971 году у Валеры начались поездки на практику по специальности. Когда был в Богдаринском районе (п. Богдарино), в Бурятии, так описывал те места, что мы ему в хорошем смысле позавидовали.
«Партия наша находится недалеко от поселка, на опушке леса. Вокруг сопки, а лагерь наш стоит в узкой вытянутой пади. Место болотистое, но у нас сухо. Много комаров и пауков (большие мухи, но во сто крат хуже), только они и надоедают. Говорят, что в августе они исчезнут. А так место отличное.
Вокруг лиственницы, много цветов, в августе будут ягоды. Рядом с лагерем – речка. Небольшая, но ценная, все водоснабжение основано на ней. Наша партия большая. Человек тридцать – геологи, рабочие, студенты. Есть и школьники после девятого класса. Кормят нормально.
Меня радует то, что я потихоньку уже начал собирать материал для дипломного проекта. Вот так и живу.
Иногда хожу за компанию с ребятами ловить рыбу, хоть рыбак из меня неважный. Наши охотники добыли двух коз, вот тут мы поели настоящего мяса, а то супы да каши. А насчет денег. В принципе они здесь не нужны: кормят, одевают, обувают, все вроде есть. Но рублей 15 не помешают.
Почти два месяца, как я здесь, а время бежит быстро. Часто бываю на скважинах, в шахте. Под землей особенно интересно, В общем, занимаюсь геологией. Места здесь красивые, куда ни пойдешь, встретишь, что-нибудь интересное. А тут вот половина лагеря заразилась грибами. Но не в прямом смысле. Здесь их уйма - жарят, солят, сушат. Очень много ягод: голубика, смородина (черная и красная), брусника, костянка, земляника, моховка (типа крыжовника, только с запахом черной смородины), встречается малина. Пойдешь в лес, а оттуда возвращаешься отяжелевший.
Вчера ходил к белым скалам за пятнадцать километров от лагеря, Грибов и ягод там еще больше. Пытались поймать бурундука, не удалось, очень верткий зверек. Здесь то, о чем я мечтал и хотел посвятить свою жизнь. За меня не волнуйтесь».
В феврале 1972 года Валера написал: «Еду в Сосновскую экспедицию, сначала в Иркутск, на базу, там будет видно».
Снова письмо. Пишет, что 9 июля приняли присягу, а 28-29 в Загорске будет вручение дипломов и военных билетов.
Учеба позади. Валера в Магадане и оттуда письмо: «Пугали меня, в общем-то, зря. Погода стоит отличная. Утром, однако, холодно (-1, -3), а днем прекрасно – солнце, небо от Ставрополя отличить трудно.
Куда направят дальше, не знаю. Хочу поехать в одну партию на золото, отсюда километров двести.
Районный центр - Усть-Омчуг. Партия, где я собираюсь работать, в тайге. Так что самое интересное впереди.
Магадан, к слову сказать, город неплохой, совсем еще молодой. Убери название и не поймешь, где ты есть. Мне выдали сапоги и валенки, фуфайку, ватные штаны – не сносить. Буду работать старшим техником-геологом, документировать скважины ударно-канатного бурения и искать золото.
В отряде на буровой все есть. Работа трехсменная, в свободное время читаю книги. Буровая находится в 150-ти километрах от поселка в долине реки Тенька. А Магадан далеко отсюда».
Иногда, когда еще Сережа не был в армии, в конце письма Валера приписывал: «Серега, помогай маме и бабушке!» И так почти в каждом письме. А еще: «Братишка, не обижай маму ...».
Такие письма я получала от сына, и меня радовало то, что он уже встал на свои ноги. С 1972 года я начала бронировать за Валерой жилье. Он присылал мне свои договора, а я получала на него охранные свидетельства, то есть, бронь. Но этих законов уже нет, и все брони теперь ни к чему.
В марте 1973 года Валера начал посылать мне деньги и приписывал: «И не вздумайте отправить назад. Мне много не надо, а вам они нужнее. Да и не со стороны же деньги, а от родного сына и внука».
У него каждый месяц что-либо новое. Там он на буровой, затем где-то прокладывает дорогу на новое место. Вот он старший техник, так как их не хватает, уже разъездной геолог. Проектирует какие-то работы. Зарплата, в общем, 200 рублей. А это деньги немалые, если студенту хватало на жизнь 20-25 рублей в месяц.
Сейчас, когда пришло время разложить все по полочкам, задумываюсь над тем, что хорошего было в моей жизни, счастливого? Мне – 50. Каким он был, этот бывший мой муж Георгий Петрович Журавлев? Что в нем не так? Он отец моего сына. За своим первым Сашей так всю свою жизнь и не кинулся. Ни Лиде, ни мне не платил алименты.
Сергей общался с отцом до последних его дней, но он не 94
оставил ему то, что наживал сам, без «тети Нади» – его третьей жены.
Все эти годы я боролась с невзгодами, работала, зарабатывала, строилась, одевала и кормила детей, учила их и училась сама. О замужестве не думала.
Не было и любви. Никто не любил меня, никого не любила я. Нет, мной увлекались, шутили, приставали, это так. А чтобы кто-то увлек, захватил, погрузил в переживания и волнения, не было.
Не встретила ...